***
Голова заболела, стоило открыть глаза. Яркий свет ослепил моё недовольное лицо, которое сморщилось ещё сильнее от звука будильника. Нащупав телефон рядом с собой, я удачно выключаю его и медленно поднимаюсь с кровати. — Говорила ведь мама, что режим настраивать надо! — бурчу, походкой зомби направляясь в ванную комнату, и вспоминаю ночной «разговор» с папой. Саркастично улыбаюсь отражению в зеркале, которое, если бы умело разговаривать, точно выпалило бы что-нибудь наподобие «Ага, он тебя услышал, конечно. Всё сделает». Да я и сама понимаю, что это глупо, ведь не верю в потусторонний мир, однако что-то толкает меня вновь и вновь возвращаться к этой теме. Я быстро умываюсь, чищу зубы и несусь на кухню в серых тонах. Вся квартира в таком стиле — я настояла на своём при ремонте, ибо он мне больше всего нравится. Выглядит таким же одиноким и холодным, как моя душа во время ночных посиделок. Я не отношусь к одиночкам, но, видимо, частичка меня всё равно рвётся стать независимой. Не смею осуждать её, хотя часто ловлю себя на мысли, что было бы неплохо выразить чувства, забытые несколько лет назад. В привязанности есть такой же закон несправедливости, как у людей с разным типом волос, — они завидуют друг другу и хотят поменяться местами. Мне хочется заново проявить к кому-нибудь интерес, но не получается — как бы я ни пыталась привязаться, мои сердце и мозг игнорируют попытки, оставляя только надежду, что в будущем что-то изменится в лучшую сторону. Поднимаю взгляд на часы в виде Луны и ужасаюсь: 8:39. Через двадцать минут начнётся линейка, а я даже не оделась... Бегом возвращаюсь в свою комнату и открываю шкаф, откуда сразу же выпадает один красный носок. — Да чтоб тебя! — Откидываю его на кровать. Потом найду, надеюсь, а сейчас поспешить нужно. Я не любитель юбок, так что в моём гардеробе нет ни одной, даже старой юбчёнки, которую можно было бы надеть. С выбором наряда проблем не возникает: откуда-то с глубины вещей достаю любимые светло-синие джинсы и закрываю шкаф. Белую рубашку хватило ума вечером достать, постирать, высушить и погладить. Сейчас она красиво лежит на гладильной доске, на которую я вчера благополучно забила, знатно задолбавшись. Шумно вздыхаю и понимаю, что ужасно хочу есть — вчера желания не было, поэтому я просто пила чай, изредка пожёвывая печеньки, а сегодня нет времени, в котором я нуждаюсь до невозможности. Кидаю взгляд на немытую чашку с остывшим чаем и обещаю себе заскочить в ближайшие несколько часов в небольшую кафешку возле школы в центре города. Натягиваю на себя джинсы и рубашку, хватаю телефон с наушниками, ключи, шлем и иду в прихожую. Со скоростью света (а на самом деле улитки, потому что пальцы дрожат и отказываются слушаться) обуваю любимые белые кроссовки и накидываю на плечи джинсовую курточку. Все мелкие вещи размещаю в рюкзаке и закрываю дверь в квартиру. В замок попадаю не с первого раза, а потому, раздражённо сжимая связку ключей в руке, задерживаюсь ещё на минутку. В моём положении она сильную роль не играет, но я, выйдя из подъезда, почему-то быстро подлетаю к мотоциклу, перескакивая лужицы. Небом плывут тёмные тучки, и я умоляю природу сжалиться надо мной — пусть дождь пойдёт, когда я буду в школе, но только не сейчас. Надеваю чёрный шлем и сажусь на байк, немедленно трогаясь с места. Воспоминания с папой проносятся с такой же скоростью, как я по мокрому асфальту, но мысли не останавливаются ни на одном моменте... К счастью, учебное заведение располагается в нескольких минутах езды. Долетаю к школьному двору и начинаю тормозить, мешая начавшейся линейке. Непривычный звук режет слух толпе. Некоторые родители и даже учителя поворачивают головы в мою сторону, однако отворачиваются почти сразу, за два года привыкнув к таким заездам. Лишь родители первоклассников провожают меня взглядами — кто-то с интересом, кто-то с негодованием, а мне безразлично. Я паркую байк, встаю с него и направляюсь к одноклассникам, заприметив тех в большом скоплении людей. В этом году народу больше, чем обычно. Новенькие разделяются на четыре класса, а не привычные три, и я ловлю мысль о рождаемости шесть-семь лет назад. — Ай, не мои проблемы, я здесь последний год, — шепчу одними губами и мысленно взмахиваю рукой. Доходя к знакомым, таким раздражающим лицам, здороваюсь с классной руководительницей — Людмилой Ивановной — и останавливаюсь рядом с подругой. Удивительно, что сегодня опоздала именно я, а не Маша, ведь обычно «Моё высочество» — сама пунктуальность. Время тянется тошнотворно долго. Директриса с вечно злым лицом улыбается, что выглядит довольно лицемерно, произносит заученный временем текст. Малыши улыбаются в ответ всем учителям, что стоят рядом с женщиной лет сорока (той самой директрисой), ещё не зная, что их ждёт в будущем. Шепча подруге, что спустя несколько лет они же будут ненавидеть это место, замечаю новую фигуру, о чём говорю блондинке. Мы перекрасили волосы в один цвет, ибо нам кажется, что холодный блонд подходит к внешности куда лучше, нежели тёмно-русый. Правда, тот незнакомец быстро скрывается в толпе людей, поэтому мы не успеваем рассмотреть его подробнее. — На первый взгляд... прекрасное телосложение, — Маша смеётся, а я подхватываю. Какой бы грустный праздник ни был, какие бы мысли меня ни тревожили, она умеет сказать то, что заставляет меня как минимум улыбаться. — Было бы неплохо узнать, кто это такой. — Любительница мужчин, я не сомневалась в тебе! План уже готов, как я понимаю? — произношу громче, чем хотелось бы. На весьма странное прозвище оборачиваются рядом стоящие одноклассники и параллель, что нас не сильно колышет, ведь мы шутим для себя. — Любительница мужских тел, попрошу! Я соглашаюсь, не имея никакого желания спорить с ней, в тот момент, когда школьный дворик начинает превращаться в озерцо, а мы — в скользких размышлениями да мокрых телом лягушек. — Чёрт! — ругается директриса, забыв выключить микрофон или хотя бы отвернуться в другую сторону. — Прошу прощения! Все организованно заходим в школу, не толкаемся, а расходимся по своим кабинетам. Я продолжу речь уже в... Дальше её никто не слушал — даже учителя, успевшие знатно промокнуть — все двинулись в здание. Мы с подругой заходим (забегаем) в числе первых, хотя каким-то образом доходим к нашему кабинету последними. Уже у дверей в класс одновременно вспоминаем разговоры одноклассниц и снова смеёмся. Подслушивать их совсем не хотелось, вот только не услышать, как девчонки прямо-таки орут, было чем-то невозможным, но таким желанным... — Ты прикинь, мы всё лето гуляли целой компанией! Он познакомил меня с друзьями, а они оказались такими крутыми, с байками! Я вот тоже хочу какой-нибудь мотык... Но, знаешь, не об этом сейчас — мы с Андреем наконец-то поцеловались! Ночью, прямо под звёздами, это было так романтично! — увлечённо рассказывает Аня, совсем забываясь, где она, зачем и что вообще здесь делает. — О, да неужели?! Я так рада за тебя, Анька! А мне Тёмчик снова изменил... — Улыбка с лица Насти спала, и девушка начала плакать. Аня, пытаясь поддержать подругу, больше ничего не рассказывала: замолчала, поглаживая свою одноклассницу по спине. По-хозяйски открыв дверь в свой класс, я ступаю за порог, но тут же останавливаюсь с явным удивлением на лице. Маша, не рассчитывая, что я остановлюсь, ударяется лбом о мою голову. Благодаря моему росту в 170 сантиметров и примерно такому же подруги, это было больно. Вот если бы кто-то из нас был ниже, было бы не так плохо. Наверное... — Чтоб тебе голый... — начинает подруга, но я не даю ей договорить: прохожу в кабинет, пропускаю за собой девушку и останавливаюсь у стены, поглаживая затылок. Мы не двигаемся — стоим, как статуи, даже дышать, кажется, разучились. Знаете ощущения, когда приходишь домой, перед этим хорошо погуляв, весь такой навеселе, а тут бац: гости приехали, которых ты последний раз видел лет в 5, поэтому вообще не помнишь, кто это такие? А они смотрят на тебя в ответ, вспоминая того маленького ребёнка, и думают, в кого ты превратился. Сейчас примерно то же самое замешательство, но… Одноклассников мы с Машей видели несколькими минутами ранее, да и классная руководительница недавно собирала всю нашу компанию вместе, ибо хотела увидеть, как изменились её дети... А настолько синие глаза, что смотрят будто в самую душу, считывают тебя полностью, знают все твои самые страшные секреты, осуждают всё тёмное прошлое, которое даже ты давно забыл, — нет. Они не видели. — У него линзы?.. — тихо говорю, когда Маша оборачивается ко мне. — Девчонки, проходите быстрее, давайте-давайте, — говорит Людмила Ивановна, наша классная, и улыбается. А мы, не придумав ничего лучше, просто проходим к своей 4 парте возле окна. Я не отвожу взгляд от этих странных глаз, и почему-то они продолжают очную ставку. Становится некомфортно, поэтому перевожу взгляд на одноклассников, смотрящих то на меня, то на обладателя тех самых айсбергов. — Вы знакомы? — спрашивает кто-то из одноклассниц, сидящих сзади, но я не успеваю понять, кто издал мешающий мыслям звук. От обязательного (никто не отстанет же) ответа меня спасает Людмила Ивановна, представляя человека возле неё: — Знакомьтесь, это Дмитрий Викторович, и в этом году он будет вести у вас зарубежную литературу, — женщина 40 лет поворачивается к мужчине, дабы улыбкой сказать, мол, Дмитрий Викторович, это — 11-В. Вон та низенькая девочка, сидящая за второй партой в очках, — Вика. Вышла в (через) окно в 5 классе. Ну что Вы, не удивляйтесь так! Да, прямо с этого кабинета. На первом этаже, а не втором, счастье-то какое! Сама Виктория хмурится, и мне почему-то кажется, что она тоже резко начала вспоминать все ситуации, когда наш класс косячил. А таких было достаточно... В 8 классе, к примеру, наши сломали учительский стул... Ножка подвернулась, но её вроде как вправили назад, вдоволь насмеявшись. До слёз. Тогда следующим уроком была то ли алгебра, то ли геометрия. Точно не помню, однако учительница математики была не в восторге... — Добрый день, 8-В! — спокойным голосом говорит Любовь Александровна и направляется к учительскому столу. Мы все молчим, зная о сломанном стуле. Улыбаемся, что женщина сразу же замечает, но ничего не спрашивает. Некоторые, правда, не в курсе, ведь их не было в 18 (адском) кабинете на тот момент, хотя это ничего не меняет. Математичка кладёт книжки и свои какие-то вещи вместе с сумкой на стол, а сама присаживается на чёрный мягкий стул, начиная падать. Она почти оказывается на полу, но удерживается за стол, поднимаясь. Да, её годы, проведённые в спортзале, дали о себе знать. Нам нужно было вспомнить об этом раньше, а сейчас что... — А я думаю, почему вы такие радостные... — тем же тоном объясняет учительница, но по взгляду видно, что она разочарована. Мы едва сдерживаем смешки, но несколько всё же вырываются... Внутри меня огромная туча, свисающая над каким-нибудь океаном, кричащая, что сейчас будет катастрофа, если что-то срочно не предпринять. Но я продолжаю смотреть на высокого мужчину, чьи тёмные волосы приглажены назад, и игнорирую бурю эмоций где-то в районе груди. Что со мной?.. Он чем-то похож на моего папу, хотя в то же время такой... другой. И как только классная руководительница уходит, бросив на последок что-то типа «Классный час проведёт Дмитрий Викторович, у меня много дел ещё, к сожалению», он, до этого молчаливый, произносит настолько грубым, немного хриплым и стальным голосом фразу, что мы почти со всеми одноклассницами одновременно ощущаем, как по коже ползут мурашки: — Что ж, давайте знакомиться. После небольшой переклички (так как в нашем классе всего 25 учащихся) я аккуратно достаю телефон из кармана и пишу в заметках «сообщение» подруге. Та, подвигая мой гаджет ближе к себе и видя «Это, случайно, не та самая фигура, которую мы заприметили на линейке?..», быстро печатает «Походу он. Вроде похож». Честно признаться, я расстроена. Как минимум, я не ожидала того, что это был учитель, которому на вид лет 30. Во-вторых, он жутко начал бесить меня своим взглядом и поведением. Вот ничего раздражительного и не делал, но излучал такую атмосферу, что мне хотелось сбежать куда подальше. Как и остальным в кабинете, думаю. По крайней мере надеюсь... «Чего ты кулаки сжала? Он же именно твой типаж!» — гласит новый текст в заметках, а я не знаю, как правильно ответить. В итоге печатаю все свои размышления и отдаю телефон подруге. Не сразу понимаю, почему она смотрит не на меня, а куда-то за моё тело. Когда я медленно оборачиваюсь, то оказывается, Дмитрий Викторович незаметно подошёл к нашей парте и сейчас протягивает руку, дабы забрать мою личную вещь в красном чехле. — Сюда, — Краткость — сестра таланта? Хорошо... Я хочу заблокировать телефон во избежание проблем, однако у учителя другие планы: он забирает его и кладёт в карман чёрных брюк, не нажимая на кнопку включения. Если он что-то наклацает — отдуваться буду я. Супер. Случайно засматриваюсь на его ладони и едва выступающие венки. Белая рубашка красиво обтягивает в меру накачанное тело, а я продолжаю скользить по нему взглядом. Мужчина действительно идеален... Только характер и поведение всё портят. Он отходит к доске и немного присаживается на учительский стол, складывая руки на груди и продолжая сверлить синими глазами весь класс. — Пока что говорим на свободные темы. Можете задавать вопросы как по литературе, так и любые другие. Я на них отвечу, но спрошу что-то взамен. Идёт? — Увидев, что наш класс неохотно закивал, Дмитрий Викторович продолжил: — Я первый. Учитель выдержал некую паузу и, будто действительно издевается, застал меня врасплох: — Александра, не хотите рассказать, что больше всего запомнилось Вам в последнее время? Вы что, психолог? Для чего Вы это делаете? Сначала уничтожаете взглядом, потом в прямом смысле отбираете телефон, а теперь... А что теперь? Простой вопрос, его все 11 лет задают после лета. Но как бы я ни пыталась хотя бы немного понять этого человека с глазами-айсбергами, у меня ничего не получалось. Пришлось думать, что такого я запоминала... Стих рассказать свой, что ли?.. А если спросит, кто его написал? Моим одноклассникам знать об этом не нужно. — Я хочу лучше узнать своих учеников, — как будто прочитал мои мысли и решил ответить Дмитрий Викторович. Стало немного легче, поэтому я собралась всё-таки рассказывать свой стих. Только какой?.. Один из любимых? Так он о смерти, что обо мне можно будет подумать в первый же день знакомства? О папе? Тоже нет, он ведь тоже про смерть... Ладно, о любви точно всегда и всем зайдёт. В последний момент передумав, я начинаю рассказывать стих Григория Сковороды. У меня по украинской литературе за стихи всегда стояли 12, хотя это не мешало одноклассникам смеяться с того, что я рассказываю с особой интонацией. А мне то что, если только я получала высшие оценки?.. — Що є свобода? Добро в ній якеє? Кажуть, неначе воно золотеє? Ні ж бо, не злотне: зрівнявши все злото, Проти свободи воно лиш болото... Меня перебил учитель, не дав дорассказать: — О, якби в дурні мені не пошитись, Щоб без свободи не міг я лишитись. Слава навіки буде з тобою, Вольності отче, Богдане-герою! Айсберг сверлит меня ледяным взглядом, а потом с издёвкой добивает: — Муравская, Вы в 11 классе недавно запомнили стих «De libertate», который проходят в 9? И, не дожидаясь моего ответа, что-то спрашивает у Маши, которая сидит рядом и смотрит на меня с сочувствием, после чего переводит взор на учителя зарубежной литературы. Я перестала дальше слушать. В ушах появился гул, в груди усилилась какая-то боль, и я, оскорблённая, начала тяжело дышать и просто смотреть в одну точку, пытаясь уловить смысл разговора. — И зачем нам это знать? — задаёт глупейший вопрос кто-то из задних парт. Я продолжаю витать в своих мыслях — главное, чтобы меня не трогали. Лишь Маша держит мою руку в своей и ничего не спрашивает. Как я заметила, Дмитрий Викторович потерял к нашей парте интерес и перешёл на другие ряды. Я продолжила бы попытки вернуть дыхание в норму, но фраза, которую я случайно услышала, только усугубила ситуацию: — Потому что власть у того, кто имеет больше информации. Я резко поднимаюсь с места. Хватаю почти пустой рюкзак и выбегаю из класса, громко хлопнув дверью. Не хочу видеть лицо учителя, не хочу слушать его голос, отчитывающий за эту выходку, не хочу абсолютно ничего. Есть только огромное желание уйти отсюда и никогда не возвращаться. Первую часть я исполняю: бегу из здания к своему байку, запрыгиваю на него. Дождь не прекратился... Техработники из окон смотрят с сочувствием, но молчат, пока я полностью скрываюсь за территорией школы. Слёзы застилают глаза, взгляд плывёт. Я часто моргаю, чтобы не попасть в аварию, и спустя пару минут оставляю железного друга на парковке возле парка. Присаживаюсь на первую свободную лавочку. Она делится своей прохладой и влажностью, будто хочет помочь остыть, а я окунаюсь в воспоминания... Счастливые, мы сидим с папой возле бассейна отеля на лежаках, перед этим поговорив по видео-звонку с бабушкой. В руках слегка алкогольные напитки, которые лично мне не приносят никакого эффекта. Во рту небольшой привкус горечи, но я не обращаю на него внимания. Мы говорим на различные темы: начиная с неба, погоды, и, собственно, Кипра, на котором отдыхаем. Когда речь заходит о учёбе, я теряю улыбку. — Сейчас тебя выучить надо... — произносит папа, а мне в душе приятно от осознания, что я могу несильно заботиться об оценках, смогу поступить туда, куда захочу, ведь верю: папа поможет. — Куда поступать хочешь? — Не знаю... Но хочу, наверное, стюардессой быть. Мне нравится небо, чувство полёта и свободы. Или психологом. Как вариант... — говорю, а он просто смотрит вдаль, куда-то за бассейн. Возможно, на пальмы, а может, на миниатюрные домики в два этажа. — Учись... Власть у того, кто имеет больше информации, зайка. Фраза отпечатывается у мене на задворках сознания, но я почему-то не придаю этому значения... Я достаю сухую салфетку из рюкзака и убираю мокрые следы с лица. Бесполезно, оно всё равно будет мокрым из-за дождя, однако ощущения солёности пропало. Вспоминаю, что телефон остался у этого... Айсберга, но меня это не заботит. Машка точно заберёт, если тот отдаст, конечно. Лишь бы отдал и не читал заметки, иначе мне конец. Он точно будет подкалывать до конца года за такое... Успокоив все мысли и переживания, медленно иду забирать байк, чтобы отправиться домой...***
Когда доезжаю к подъезду, возле него меня ждёт подруга. Оставляю байк в положенном месте и бегу навстречу ей, уже зная, о чём будет разговор. — Я тебе уже полчаса жду! На улице ливень, ты знаешь?! — вопит Маша и гневно смотрит в мои красные глаза. — Ты чего?.. Вот, держи. Телефон оказывается в моих руках, потом в кармане, чтобы не намок, но легче мне не становится. Одноклассница ничего не говорит и не спрашивает, за что я очень благодарна. — Потом расскажешь. — Обязательно... Спасибо! — Я крепко обнимаю её, прежде чем распрощаться и пойти в квартиру. Сил раздеваться нет совсем. Хорошо, что сегодня пятница, и следующие два дня можно отдохнуть от всего и... всех. Поэтому я сижу в прихожей на полу, снимаю только кроссовки, успевшие стать немного грязными, и достаю смартфон. Почти сразу же приходит новое сообщение от лучшей подруги. Я не удивлена... Машка: «Я тебе сейчас ссылку на сайт кину, зайди, отвлекись»Aks: «Мы уже говорили об этом. Никакие знакомства мне не помогут, и ты это прекрасно знаешь»
Машка: «Да ты просто зайди!» И следом ещё одно сообщение: Машка: «https://anonlove.com» Машка: «Не благодари))»Aks: «Ладно, ахаха»
Повинуясь каким-то внутренним чувствам, до сих пор не совсем известным мне, всё-таки открываю анонимный сайт для общения и заполняю небольшую анкету. Вписываю привычный ник «Aks», а также свой город, чтобы найти людей поблизости. Не знаю, действительно ли стоит указывать детали... Может быть, я позже пожалею, но пока что всё-таки решаю оставить геолокацию. На аватарку ставлю полюбившийся арт с девушкой, стоящей перед большой Луной, и про себя отмечаю, что профиль смотрится весьма эстетично. Завершив регистрацию, запрокидываю голову назад, ударяясь о стену. Ещё есть время подумать и отказаться от безумной, импульсивной идеи. Мысли о прошлом общении, которое больно резко оборвалось, заставляет пробежать по коже табун мурашек, но я не обращаю на них внимания. Почему-то уверена, что делаю всё правильно, будто так и нужно. Телефон выбрирует и подсвечивает экран с новым уведомлением. Я возвращаю голову в прежнее положение и устремляю взгляд на сообщение из чата. Сладкий Ром: «Привет, красотка, не хочешь перепихнуться?)» С нескрываемым отвращением смотрю на пошлый текст и моментально завершаю чат, начиная новый. Я, конечно, примерно представляла, какие типы здесь водятся, но... А как же банальная романтика, красивые ухаживания и слова, уверенные действия, подтверждающие чувства?.. — Чего ты ожидала? Что на анонимном сайте знакомств будет сидеть образованный мужчина, ищущий любовь на всю жизнь, а не парни с блатных районов, не имеющие денег даже на приличных проституток? — мямлю под нос, однако, кажется, слишком громко это произношу. Тишина квартиры давит, а изменить что-то у меня всё так же нет сил... Новый чат завершился по той же причине, что и первый. Множество отчаянных попыток найти достойного собеседника не увенчались успехом, и я уже готова сдаться. На душе гадко, а в голове пробегают мысли, что я зря зарегистрировалась на сайте. Мою затею под сомнения ставили все: и те, кто предлагал секс, и те, кто хотел просто поболтать от нечего делать. Я разделила их на группы, чтобы было проще отправдывать сайт перед собой же, ибо чувствовала, что даже вполне адекватные люди, написав мне ещё несколько сообщений, начали бы разговор на подобную тему. Неужели в мире и вправду столько озабоченных?.. Я так много читала про красивую любовь, романтичных мужчин и прочее, забываясь в мире фантазий и мечт, что упустила момент, когда общество настолько деградировало? Верить в это не хочется, но, видимо, придётся. Набрав побольше воздуха в лёгкие, я поднимаюсь с пола и блокирую телефон, запихивая его в карман джинсов. Игнорирую поток сообщений, который, кажется, не прекратится, пока я не выйду с аккаунта, и выдвигаюсь в направлении кухни, раздеваясь по пути. Смотрю в окно на вечерний город, красота которого завораживает... Не хочется включать музыку, она кажется лишней — столь атмосферного вечера я давно не замечала или не хотела. Почему-то именно сейчас мне захотелось снова выплеснуть все эмоции. Невольно перед глазами появился образ нового учителя, и я встряхнула головой, будто убирая снег с головы. Жаль, что до зимы ещё три месяца... Можно было бы просто упасть, замёрзнуть к чертям собачьим и забыть обо всём, что тревожит. Телефон в который раз вибрирует. Я достаю его из кармана, захожу на уже надоевший сайт и собираюсь удалиться, чтобы больше никогда и ни под каким предлогом не регистрироваться на сайтах знакомств, однако меня привлекает один из новых чатов, не похожий на все предыдущие. Открываю его и начинаю читать сообщения, отчего-то забыв дышать. Джин: «Любишь Луну?»Aks: «А ты исполняешь желания?»
Джин: «По крайней мере могу постараться. Если они в пределах нормы, конечно»Aks: «Тогда ты тот, кто мне жизненно необходим...»