Труакар и клетчатая рубашка

      Мои ноги шатались от усталости, сердце переполняла немыслимая и, казалось, вечная тоска, печаль. Мне бы даже чашка крепкого кофе не помогла взбодриться. Такого оно быть девушкой, поцелованой серебристой Луной, среди обычных смертных (хотя не совсем обычных) клонов-мюзик: скучно и невесело.       Не в силах больше держаться на ногах я упала на чёрно-белый мраморный пол и провела дрожащей от холода рукой по шершавой стене. Этот заброшенный всеми знаменитый дом одного покойного герцога мне давно стал родным, ибо только в нём истинный уют души моей, а она, наверное, похожа на тёмную лошадку, причём не потому что я такая злобная (хотя всякое может быть), а потому что во мне живёт множество мистических легенд и знаний по поводу прошлого лунных предков; давно умершая тайна рождения…меня…       Только это здание позволяет моему сознанию побыть в тишине, далеко от громкого шума голосов сверстников, преподавателей. Я и так одна. Вот твоя песня, Вивьен. Пой. Кричи шёпотом. Наслаждайся одиночеством. Подними грустные синие глаза вверх. Взгляни, что видишь? Картины. А ещё? Огромную висящую хрустальную люстру с пышным цветочным декором (мастер хорошо постарался; верно ли, что она яркий пример стиля барокко?). А если теперь немного опустить взгляд? Скульптуры поющих серафимов. Нет! От их пений я не могу нормально уснуть. Своими до-мажорами они портят мою одинокую песнь. Зато… Ах, ладно, не важно.       Я снова немедля скинула свой тёмный труакар, подошла к столу, на котором стоял уже давно привычный мне серебряный кубок с кристальной водой. И после этого послышался тихий скрип пола…       Кто-то подкрадывался… Кто-то нарушал мой привычный покой… А зря. Больше всего меня раздражает, когда моему покою мешают. Захватив в качестве холодного оружия небольшой кинжал, который мне часто приходилось носить с собой в институт (а что вы думали, скверных, извращённых людей повсюду хватает) и призвав тихим свистом к себе трёх подружек-змеек, я уверенной походкой двинулась вперёд, туда, где в полуосвещённом лунным сиянием коридоре, промелькнула чья-то тень. Определённо это был человек или же существо с человеческим подобием, ведь только люди могут умудриться пойти «туда не знаю куда», причём встретив множество приключений на своём пути. А ещё люди любят верить сказкам и былинам. К тому же я не была настолько слепа, чтобы не разглядеть в исчезающем силуэте две ноги и руки с головой на плечах (если, конечно, это чудо человеческой природы её не для красоты носит).       Мой слух отчётливо уловил поспешные шаги, ведущие прямо к лестнице. «Пришелец» решил скрыться на втором этаже? Не выйдет. Желая побыстрее выяснить, кто же стал нежданным гостем моей обители, я пустила вперёд подруг-змей. Они лучше всех справлялись с задачей нейтрализовать и привести ко мне таких «смельчаков».       Ласковое шипение. Чужак вскрикнул, упал. Аванти, Вивьен! Аванти! И что же я увидела? Связанного вдоль и в поперек черноволосого юношу в голубой клетчатой рубашке. Моё удивление не знало границ, ведь только один человек (точнее клон) мог носить такую одежду целыми днями: Рокки, мой скромный однокурсник! Если говорить вкратце, то его можно описать двумя словами: рокер, романтик. Хотя нет, тремя: рокер, романтик и сказочник. Обладал он весьма приятной, хоть и не профессиональной манерой пения, в общем-то один из тех, чей баритон мне лично приятно слушать. Главной особенностью его являлось то, что он был клоном кавер-группы, а сама эта группа любила делать каверы на песни разных рок-групп, к примеру, Цоя, КиШа, Наутилус Помпилиус (мама мия, неужто мне удалось запомнить их?). Внешность клона полностью совпадала со внешностью фронтмена кавер-группы: такие же короткие чёрные волосы, тёмные глубокие, как два озера, большие глаза, в которых светилась одновременно серьёзность и добродушность, густые низко посаженные брови, худощавое бледное лицо с несколько впалыми щеками (не без шутки, но иногда он напоминал мне вампира) с заметной небольшой ямочкой на подбородке, прямой нос, тонкие губы и астеническое телосложение являлись наиболее примечательными чертами, которые сразу же бросались в глаза. Рокки имел весьма добрый, дружелюбный нрав, хоть временами и проявлял пассивную агрессию, изредка грубо, в нецензурной форме высказывал своё мнение по поводу ситуаций, в которых ощущал особую несправедливость по отношению к себе или окружающим. Назвать Рокки хулиганом я не могла, правда теперь, когда он нагло проник в моё жилище, мнение по поводу его у меня кардинально поменялось.       Наши взгляды пересеклись в одной точке зенита. Мы просто недоуменно молчали. Мне пришлось первой начинать столь серьёзный, как я считала поначалу, разговор:       — И что ты здесь делаешь?       Далее последовал неожиданный ответ без единой доли привычных для многих оправданий:       — Так вот, где ты на самом деле живёшь!..       — Неужто следил за мной? — поправив льняные локоны, я строго нахмурила лоб, надула губы.       Рокки непроизвольно рассмеялся (видимо его рассмешил мой суровый вид; говорили же ещё в институте: «Вивьен, злиться тебе никак не идёт»).       — Раскусила, скрывать не стану.       Ага! Вот ты и попася, шпион вредный!       — Придётся мне тебя наказать, чтобы больше не совал свой длинный нос в чужие дома.       Рокки удивлённо поднял брови, ничего не ответив. Он полностью оказался безоружным перед наказанием судьбы, отчего его становилось предельно жаль. Но не проучить парня я не могла, поэтому достала острый кинжал и ловко оставила ему горизонтальную метку на лбу в виде неглубокого шрама. Эту мелкую процедуру он выдержал достойно, без криков и визгов, что вызвало у меня чувство женского уважения к нему.       — Errare humanum est, заслужено, — единственное, что сумел сказать мой связанный гость.       Далее я приказала змеям отпустить Рокки.       — А теперь ответь мне на милость: почему ты следил за мной?       Рокки, улыбаясь левым уголком губ, отрицательно помахал головой.       — Я понял, что завинил, но позволь мне промолчать, пожалуйста.       — Ты отсюда не уйдёшь пока не ответишь на этот вопрос, — радикально отрезала я, ткнув легонько кончиком оружия своему однокурснику в грудь.       Он досадно вздохнул.       — Ясно. Придёться тогда остаться здесь в качестве твоего пленника что-ли.       Его упрямство уже окончательно выводило мои нервы из себя. Поддавать парнишку пыткам мне никак не хотелось, но вот узнать причину слежки — было моим заветным желанием.       — Слушай, Рокки, ты что, вообще возомнил себя бессмертным?       — Виви, просто это весьма глупо…       — Ну, скажи, скажи!       — Ладно. Мы договорились с пацанами, что тот, кто проиграет в велотрековых гонках, пойдёт следить за тобой, Виви, вот я и проиграл. Случайно.       Такого тупого поворота событий мой интеллектуально насыщенный мозг не ожидал.       — Очень опрометчиво, к тому же с твоей стороны, Рокки. И зачем ты только согласился на участие в велогонках, да и с таким мальчишеским уговором!        Следующее действие парня поразило меня ещё больше: он нежно обхватил за талию и… ласково поцеловал в губы, оставляя невидимую пелену тепла на них.       — Рокки!!!       Я оттолкнула рокера от себя, а мои змейки недружелюбно зашипели в его сторону.       — Вон отсюда, иначе мне придётся применить гильотину!       Он медленно отошёл, уныло кивая головой.       — Хорошо, уже ухожу, до встречи в институте и спокойной ночки, Виви.       Через минуту Рокки исчез так же внезапно, как и появился. А я… я осталась снова наедине с одиночеством. В моей голове крутился только образ простодушного рокера в клетчатой рубахе. Чувства бессовестно смешались, вспыхнули по-новому. Сердце стучало, как бешеное, то ли от гнева, то ли… от настоящей влюблённости. Ой, не знаю, что и делать. Я же и так одна!..       Была…