Вишня, кофе, сигареты

Проснувшись, я желал заснуть обратно. Все болело, и в теле ощущалась слабость. Накрывшись пледом, пытался вдохнуть душный воздух, но забитый нос мешал. Лениво встав, протопал закутанным в плед до окна и закрыл. Босиком, по промерзшему полу, пошел доставать аптечку. Измерив температуру, начал искать жаропонижающее. Болел я редко, поэтому данных таблеток у меня не оказалось. Надев теплый свитер, джинсы и куртку, вышел из дома, набирая Элиаса. Предупредив парня о том, что опоздаю, направился в аптеку. Неприятно потрясывало от холода. С утра на улице было много людей. Многие куда-то торопились, другие пялились в телефоны, ожидая трамвай или маршрутку. Зайдя в аптеку, заметил, что очереди было немного, но противно кашляющие и не прикрывающиеся люди создавали отвратительную больничную атмосферу. Купив необходимое, запил жаропонижающее водой из рюкзака и направился в универ. Придя за двадцать минут до конца первой пары, я направился к кабинету химии, которая должна быть второй и третьей. У двери дождался звонка и после выхода четверокурсников зашел в аудиторию, предварительно поздоровавшись с ребятами. Сев за парту, я ощутил изучающий взгляд. Проигнорировав, чтобы не выдать свое состояние, занялся повторением пройденного. Тишину в аудитории разбавляли тикающие на стене часы. Тихие шаги приближались к парте. — Мистер Немо, вы обижены? — Уперевшись ладонями на стол, педагог по-кошачьи склонил голову, пытаясь поймать мой взгляд, который хотел спрятаться. Решив все же посмотреть на Якова, чтобы не вызвать подозрений, я мотнул головой. Мой голос в аптеке отвратно хрипел, выдавая болезнь. Педагог выпустил ядовитую ухмылку. — Вы хотите меня игнорировать? Дверь открылась и одногруппники начали заходить в класс. Я мысленно поблагодарил Бога и вернулся к повторению конспектов, пока Яков пошел обратно к своему столу. Вторая пара шла невыносимо долго. Голова не переставала болеть. Ловя частые взгляды в свою сторону, я тупил взгляд, не желая смотреть в эти черные омуты. Яков не спрашивал меня, и это наводило на мысли, что он уже подозревает. — Немо, задержитесь на минуту. — Холодный тон. После занятия я попытался побыстрее уйти, но меня остановили. Подойдя к столу педагога, я «недоуменно» смотрел на учителя. Он сверлил черными агатами, изучая всю мою сущность. Нервно сглотнув, я покосился в сторону выхода. Желание сбежать никогда не было настолько сильным как сейчас. — Ты не хочешь мне ничего сказать? — Мой ответ-дело времени. Было понятно, что Яков в любом случае достанет то, что ему нужно. Но и я сдаваться не собирался. Скрестив руки на груди, я отрицательно помахал головой, не отрывая упертого взгляда. — Помнишь, как ты рассказывал мне о важности здоровья? — Усмешка. Я скучающе на него посмотрел. Раз он все понял, то видимо мой внешний вид стал еще хуже. Скрывать голос смысла уже не было, но говорить больно. Однако я решил выдавить из себя пару фраз. — Вас это никак не касается. — Ужасно больно. По горлу проехались наждачкой и следом залили кислотой, а последующий вдох обморозил стенки, вызывая желание кашлянуть. Голос звучал еще хуже. Яков поморщился, отмечая каких трудов стоили мне эти слова. Еще пару таких фраз и говорить я больше не смогу никогда. Голос ужасно хрипел, выдавая муку говорения. «- Немо, тебя это никак не касается. — Голос стал строг и холоден, намекая не лезть не в свое дело.» Недовольно хмыкнув, он встал из-за стола и подошел ко мне. Приложив ледяную перчатку к моему лбу, он в недовольстве скривил губы. — Иди домой, не заражай своих одногруппников и друзей. — Чужая ладонь охлаждала горячую кожу, заставляя передернуться и отшатнуться. — Я… — Желание говорить длинные речи исчезло. Затрагиваемое при каждом слове будто рвалось. — Не могу. Учеба. — Обнимая себя руками, пытался согреться. Жаропонижающее действовало слабо. Яков достал кружку и, залив кипятком, достал из ящика стола пакетик чая. Такой же как у меня. Наблюдая за действиями педагога, я просто стоял и хлопал глазами. Громко поставив кружку на стол, Яков выжидательно посмотрел на меня. — Садись пей, я сейчас вернусь. — Мужчина вышел из кабинета, пока я взял кружку и чуть отпив, начал греть руки. Перерыв большой и все в столовой, поэтому никто заглянуть сейчас сюда не мог. Решив, что учительский стул значительно удобней, я уселся на него. А может мне просто хотелось позлить Якова. Спустя пару минут пришел пепельноволосый. В его руках красовались две пачки таблеток. Он облокотился на стол и положил их передо мной. Заостренными кончиками пальцев педагог указал на одну из них. — Эти выпьешь сейчас, — потом на другую. — эти через пару. — Я недоверчиво посмотрел на учителя. Какое-то непонятное желание напичкать меня таблетками. Закатив глаза, Яков усмехнулся и потрепал меня по голове. — Успокойся, Немо. Я не собираюсь тебя травить. Пока что. — Доверия эта фраза не сильно внушала, но разочарованно выдохнув, потянулся к нужной пачке. Вместо пустой кружки чая перед носом оказалась полная с теплой водой. Выпив огромную круглую белую, но самое главное — противную, таблетку, я поморщился. — Хороший мальчик, а теперь дуй на свое место. — Улыбнувшись на мое недовольство к этой фразе, педагог помахал рукой, будто прогонял собаку. Встав с места и забрав таблетки, я, топая ногами, насколько позволяло больное тело, пошел к своему месту. Положив голову на парту, прикрыл глаза, наслаждаясь тиканьем часов и тихим печатаньем на ноутбуке. Запах кофе приятно витал в аудитории. К концу четвертой пары я чувствовал себя получше. Шум не бил по ушам, а в голове бессмысленная громкая вечеринка поутихла. Яков на третьей паре также не спрашивал меня, но поглядывал, возможно, чтобы проверить самочувствие. Вернувшись домой, я налил себе чай с лимоном и достал мед. Включил телевизор, закутался в плед, попивая лечебный напиток, но не открывая окно, я мирно проводил вечер. Открыв глаза, я попытался вдохнуть, но заложенный нос все испортил. Осознавая, что такое состояние будет на протяжении двух недель, устало вздохнул и поднялся с места. Температура была слегка повышенной, но ниже, чем вчера. Позавтракав, выпив таблетки, прополоскав горло, умывшись и собравшись, вышел в универ. Февраль. Снега было немного, и местами виднелась зеленая трава. Старые желтые листья тоже украшали землю, дополняя эту весеннюю картину. Природа только начинала отходить от своего холодного наряда. Хлюпнув носом, я огляделся по сторонам и приметил стоящий на парковке спорткар. По дороге к универу я зашел в кафе за двойным эспрессо, вишневым рулетом, с настоящей кислой вишней, и взял себе чай. До пар оставалось полчаса, и я направился в кабинет химии. Постучавшись, я вошел. Мужчина копался в бумагах, не поднимая взгляда. Лицо было сосредоточенным. Тихо подойдя, я опустил стаканчик и сладость на стол. Черные омуты пробежались по мне снизу вверх, а следом на прекрасных губах появилась традиционная ухмылка. — Немо, я не поставлю вам автомат. — Подложив руку под голову, Яков переключился на меня. Я вспыхнул от такой постановки смысла подарка. — Я не из-за этого. — Заниматься сексом с тобой, пока ты не вылечишься, я тоже не буду. — Ехидство в его глазах пылало сильнее, видя мою реакцию. — Да я просто захотел тебя поблагодарить! — Скрестив руки на груди, я начал раздумывать над тем, чтобы просто уйти. — Я знаю, Немо. — Ухмылка слегка начала напоминать мягкую улыбку. — Спасибо. Даже от малого количества теплоты в слове в груди что-то приятно растеклось. Уже на моих губах начала проявляться произвольная улыбка. — Приятного вам дня. — В последний раз посмотрев в невероятные, немного довольные, агаты, я отправился к нужному мне кабинету. Рядом с дверью стояла встревоженная Руф. Она даже не обратила внимание, как я подошел. Девушка мысленно была где-то очень далеко. Положив ладонь ей на плечо, привлек ее внимание. — У тебя все хорошо? — Красноволосая похлопала ресницами, смахивая свои рассуждения и фокусируясь на мне. — Я, кажется, люблю Элиаса. — Девушка подняла на меня шокированный взгляд. Я также удивленно стоял и переваривал сказанное. Что сказать, я не знал. Мы просто стояли и смотрели друг на друга, надеясь, что ответ на такое придет, но его не было. Тишина длилась слишком долго. Такие чувства почти никогда не приносили чего-то хорошего, по мнению Руф. Девушка всеми силами бежала от такого. Мы не раз с ней собирались поболтать. Точнее я ее иногда приглашал, чтобы выговориться или просто выпить. Но больше никогда мы с ней не собираемся по воскресеньям. Сейчас ее слова звучали как проклятье для нее. — Ты уверена? — Тихо спросил я. Девушка робко кивнула, осознавая, что говорит. — Тогда может лучше сказать и узнать ответ, а не тянуть и переживать? — Не знаю о верности этого решения, однако правда будет лучше, чем воображение и домыслы. В глазах красноволосой спустя размышления появилась решимость. Кивнув, она затянула меня в объятия, скрывая свою нервозность. После четвертой пары я направился к кабинету химии. Индивидуальные никто не отменял. Зайдя в аудиторию, привычно сел за парту напротив педагога и достал вещи. Мой небольшой чих разбавил тишину. — Будь здоров. — Ни желания пошутить, ни предвещания ехидство. Одна концентрация. — Спасибо. — Я разглядывал загруженного мужчину. Кажется, кожа приняла более серый оттенок, а синяки под глазами стали темнее, как и сами глаза. Непроглядная темень. Выдохнув, педагог взял решебник с задачами по химии и пересел ко мне. — Давай по-быстрому, что ты понял из того, что тебе объяснила Дорис? — Усталость. Никаких усмешек. Даже не удивила осведомленность об обучении у девушки. — Практически ничего. — Тогда приступим к теме позапрошлой недели. — Мужчина открыл учебник и начал объяснять. Я пытался вникать, но передо мной сидел практически убитый человек. Точнее с первого взгляда, да и с десятого тоже, он казался собранным, но приглядываясь и зная на что смотреть, было видно изнеможение. А может он решил это и не скрывать. Спустя десять минут я положил свою ладонь на его, лежащую на учебнике и показывающую на формулу. Призвав так замолчать, начал изучать его непроглядные глаза. Яков же начал раздражаться, и насмехающаяся ухмылка появилась на его лице. Он собирался что-то сказать, чтобы вернуться к теме, но я опередил его в высказываниях. — Как ты себя чувствуешь? — Просто вопрос о самочувствии. Ни что случилось, ни расспросы о проблемах. На секунду показалось, что Яков стал еще более убитым, но его ухмылка говорила, что все в порядке. Но это не так. — Немо, ты не отлиняешь от темы. У нас скоро проверочная. — Он вернул взгляд в учебник, но я притянул его к себе за воротник, заставляя смотреть на меня. — Как. Ты. Себя. Чувствуешь. — Холодная перчатка взяла меня за подбородок, а большой палец начал бродить по нижней губе. Следом ладонь спустилась на шею, чуть сдавливая. Парень не отрывал от меня взгляда, как и я от него. — Немо, есть такая вещь как личное пространство. Вот ты мое нарушаешь. — Смешок. — Скажи это своей руке на моей шее. — Ну тебе же нравится. — Ладонь надавила чуть сильнее. — Не своди тему и ответь на вопрос. — Я не обязан на него отвечать. — Яков перестал ехидничать и начал показывать раздражение. Глаза стали ледышками и грозили пронзить каждого, кто сделает не так, как хочет их хозяин. Взяв мои ладони, он отцепил их от воротника и выпрямился. — Ответь, — В голосе читалось открытое волнение. — пожалуйста. — Яков перевел на меня недоверчивый взор, изучая. Злость все никак не отступала. Вероятно, я для него был как назойливая муха. — Для чего? — Мне это важно. -Слова тихо сорвались с языка, будучи не проанализированы мозгом. Парень злобно усмехнулся. — Начни в начале думать о себе, а не ходить больным и заражать остальных. — Яков, — Разговор медленно входил кольями в тело. Неужели так трудно сказать? — пожалуйста, ответь на вопрос. Обещаю больше ни о чем не спрашивать. — Отвратительно. — Похлопав пару секунд глазами, я осознавал, что мне ответили. Яков смотрел на меня, ожидая дальнейших действий. Положив голову мужчине на плечо, я вернулся к учебнику. — Так что там дальше? — Спросил, указывая на формулу. Яков выдохнул и, положив руку мне на талию, начал объяснять дальше. Через сорок минут мы закончили. Моя голова так и покоилась на плече парня, а руки перебирали пальцы на холодной ладони. — Хочешь, поедем ко мне. Посмотрим телевизор, закажем пиццу. Есть пицца с вишней? — Я поднял голову и посмотрел на пепельноволосого. Он выглядел уставшим, но выдавил из себя мягкую усмешку. — Если такое и есть, то есть я такое не смогу. — Ледяная ладонь вышла из моего хвата и опустилась на макушку, перебирая пряди. — Сегодня не получится, тем более у тебя гостей будет достаточно. — Я непонимающе глядел на педагога. Встав из-за парты, он направился за рабочий стол. Собрав свой рюкзак, я поднялся и начал уходить. — Яков, — Мужчина на меня посмотрел с долей подозрения. — Если что, у тебя есть мой номер. — Нежно улыбнувшись, я отправился на выход под взор внимательных черных агатов. Зайдя домой, переодевшись, начал готовить ужин. Таблетки помогали не чувствовать себя бессильным слизнем, но насморк все равно мешал радостно существовать. Послышался звонок в дверь. На пороге стояла Руф. Она широко улыбалась и держала в руке полу выпитую бутылку виски. Глаза были красными, но не от алкоголя. От слез. — Он… Он меня отшил. — С улыбкой пропела девушка. Запустив внутрь, я помог ей снять верхнюю одежду. — Пошли на кухню. Руф, чуть споткнувшись, но не упав, следовала за мной. Сев на стул, она поставила бутылку на стол. Звук от данного действия ярко распространился по комнате. Положив ей макароны с курицей, я сел рядом, осторожно вынимая алкоголь из ее руки. Отставив бутылку, я налил ей черный чай, пока девушка ела еду, изредка всхлипывая. Сев рядом, тоже принялся за ужин. Молча поужинав, мы продолжали сидеть в тишине. Сказать было нечего. Данный расклад был вполне предсказуем, но надежда все равно сидела в груди девушки. Красноволосая постепенно успокаивалась, сидя с кружкой крепкого, дымящего чая. Спиваться в данной ситуации было открыто плохой идеей. Никто не знает, что натворит человек с разбитым сердцем на пьяную голову. Подсев поближе, я приобнял девушку за плечи, слегка прижимая к себе. Она положила голову мне на плечо, тяжело вздыхая. — Почему? — Дать ответ на ее вопрос я не мог, и мы продолжили сидеть некоторое время в тишине, в которой были слышны периодические всхлипы. Постелив девушке на диване, я хотел остаться рядом на полу, но красноволосая убедила, что моя болеющая физиономия лучше никак не сделает, и отправила к себе.