Вишня, кофе, сигареты

— Ты не нужен мне, Немо. — Ядовитая усмешка плясала на губах, пока пепельноволосый, облокачиваясь на рабочий стол, скрестил руки на груди. Агаты морозили душу. По коже бежали неприятные мурашки. Я бессильно покачал головой, смотря на парня. Он же выпустил смешок. — Я тебе это давно говорил и не раз. — Яков оттолкнулся от стола делая пару шагов ко мне, останавливаясь на расстоянии тридцати сантиметров. — Я наигрался тобой, Вальтер. Ты мне больше не нужен. — Медленно, будто наслаждаясь, произнес парень. Омуты стреляли уверенностью, наслаждаясь производимым эффектом. Я вцепился в чужой воротник, притягивая ближе. Смотрел в эти черные агаты, в которых не было ничего. Никакого оттенка на эмоции. Пустота. Подскочив на кровати, я осмотрелся. Старая комнатка выглядела привычно. Коричневые стены, деревянная мебель, темно-желтые шторы. Все как раньше. Поднявшись, прошел на просторную кухню, открывая окно. Семнадцатый этаж. Никогда не боялся высоты. Сел на подоконник, свесив ноги и вдыхая свежий воздух. Мысли возвращались к неприятной фразе «Ты мне больше не нужен». Якова давно нет в моей жизни, его нужно было отпустить. Однако это не выходило. Мысли постоянно бежали к воспоминаниям о пепельноволосом. Холод ночи морозил кожу, вызывая дрожь, которая осталась проигнорированной. Болтая ногами, глубоко дышал, концентрируясь на реальности. Якова нет в моей жизни. Его нет. Спустя некоторое время, тихо вернувшись в комнату, не желая будить родителей, я лег в постель, нащупав под подушкой револьвер. Открыв глаза, я ощущал холодную перчатку на щеке. Черные агаты смотрели на меня, выдавая беспокойство. Сев, глядя перед собой, ощутил, как пепельноволосый повторил мое действие. Дышать было тяжело. Еще один реальный сон. Слишком похожий на правду. Кажется, я скоро сойду с ума. Сомнения о реальности происходящего крутились в голове. Вдруг это сон, а не то, что было до этого? Яков оказался передо мной, садясь на мои ноги. Он меня не трогал, просто смотрел. Я аналогично ему не отрывал взгляд, но смотрел сквозь него, размышляя. Слишком реально. Сглотнув, выдавил из себя неловкую улыбку, пытаясь уверить парня, что все хорошо. Меня встретило презрение. — Что тебя беспокоит? — Склонив по-кошачьи голову, Яков заглядывал мои глаза. Вид парня сменился на спокойный. — Ничего. — Мотнув головой, произнес тихо я. — Немо, тебя мучают кошмары. И это не первый, и не второй раз. — Голос выдавал сосредоточенность, но не строгость. Кошмары действительно стали чаще. И все по одной тематике. — Что тебя мучает? Мотнув головой, отвел взгляд, избегая отвечать. Яков молча смотрел на меня некоторое время. Следом он тяжело выдохнул и слез с меня, садясь рядом, складывая ноги по-турецки. Ладонями он уперся в коленки. — Тогда откровенничать сегодня буду я. — Тихо проговорил парень, что привлекло мое внимание. Я удивленно смотрел на него. Что, так просто? Взял и рассказал? Теперь это меньше походило на реальность, в отличии от сна. Невольно поморщившись, тряхнул головой, откидывая мысли. Внимательно глядя на пепельноволосого, заметил, что он уже начинал сомневаться в своих словах, но не показывал этого. Глубоко вдохнув, он слегка прикрыл глаза и потянулся пальцами к краю перчатки на другой руке. Я дернулся вперед, кладя свою ладонь на его, останавливая. Мои распахнутые глаза, смотрящие в агаты напротив, говорили, что не стоит. Он скрывал это слишком долго, а все ночные разговоры оказываются утром причиной сожалеть. Я не хотел, чтобы Яков меня начал избегать или что-то хуже. На лице парня появилась легкая улыбка, и он отодвинул мою ладонь, возвращаясь к несделанному действию. Сердце начало отдаваться в ушах. Почему-то было страшно. Яков быстрым движением руки сдернул перчатку, а следом вторую. В комнате был полумрак, но желтый свет давала прикроватная небольшая лампа. Я смотрел на ладони, осознавая увиденное. Дыхание стало прерывистым. Воздуха было мало. Ладони потели. Яков смотрел в мои глаза, изучая реакцию. Я медленно придвинул руки к парню, беря ладони и рассматривая. Одна кисть была практически полностью… Сожжена? Не знаю, кожа была неровной. Также две ладони были в шрамах. В шрамах будто от порезов. И с тыльной, и с внутренней стороны. Они были и между фалангами. Вспомнилась ситуация, когда Яков ничего не трогал руками. Некоторые шрамы были свежими. В горле застрял ком. — В детстве отец провел для меня один химический эксперимент. — Яков кивнул в сторону выделяющейся кисти. Рука выглядела обычно по форме, даже элегантно, но кожа была в не лучшем состоянии. — Окунули в кислоту. — Негромко произнес парень, выглядя безразлично. Он полностью относился к этому равнодушно или пытался казаться таким? Меня поражало его наплевательское отношение к этому. — Остальное уже… — Пепельноволосый отвел взгляд в сторону. — саморучное. — Тихая усмешка. Я не знал, что сказать. Мне было больно за парня. В груди скребли кошки, разрывая и заставляя кровоточить. Приблизив сожженную ладонь, приложил ее к щеке, ластясь, пока второй рукой оглаживал другую кисть. Яков удивленно на меня смотрел, не ожидая такого действия. Следом я приложил губы, чувственно целуя внутреннюю сторону ладони. Пепельноволосый покосился на перчатки, закусывая губу. Опустив раздетые кисти, я положил свои ладони на щеки парня, привлекая его внимание. Черные агаты глядели куда-то вниз. Он не мог на меня смотреть. — Посмотри на меня. — Твердо, но ласково произнес я. Парень меня проигнорировал. — Яков, посмотри на меня. Пожалуйста. — Уже более мягко и осторожно прошептал. Омуты глянули на меня. Парень стыдился. Он стыдился себя, своих ладоней, и не только ожога, но и поступков, оставшихся шрамами и открывшихся мне. Нужно было дать понять, что ничего постыдного в этом нет. — Яков, кажется, что твое детство было наполнено не самыми лучшими «вещами», но они не сделали и не сделают из тебя неправильного человека. — Моя речь текла, не торопясь и отдавала заботой. Лицо парня на расстоянии десяти сантиметров от моего выдавало тревогу. — Сейчас ты живешь свою жизнь, несвязанную с теми моментами, и, хоть они оставили свои следы, — Я кивнул в сторону ладоней. — в данную секунду ты не привязан к тем обстоятельствам. Никак. — На моих губах появилась успокаивающая улыбка. Я пытался передать пепельноволосому искренность своих намерений и вселить в него понимание этой истины. — Я знаю, что прошлое может убивать твой рассудок, думаю, ты это во мне давно подметил. — Тихая добрая усмешка послышалась с моей стороны. Агаты не отрывали от меня своего взора. Теперь парень казался внимательным, а не встревоженным. — Но оно не имеет никакой власти над тобой, пока ты не позволишь. Ты другой человек, Яков. В тебе есть много хороших вещей. Ну, плохих тоже. — Выпустил небольшой смешок, надеясь так поддержать пепельноволосого. — Но я их всех в тебе люблю. — Спустя секунду я осознавал сказанное. Не влюблен, не нравится, не симпатичен… Яков, как и я, выглядел шокированным. Черные агаты не отрывались от моих глаз. Я медленно убрал ладони от лица парня, выпрямляясь. Зрительный контакт не прекращался. По коже ходила дрожь. Дыхание сбилось. Хотелось сбежать, отмахнуться от своих слов, но врать я не мог. — Т-ты меня любишь? — Выдал парень, находясь в потрясении. — Да. — Слабо произнес я, не отрывая глаз. Омуты находились в смятении. Страх перекрывал дыхание. Не знаю, что делать. Полумрак комнаты давил, а светящая лампа будто выдавала все тайное. Теплая постель уже остыла из-за холода в комнате. Я продолжал смотреть на пепельноволосого в ожидании вердикта. Неожиданно Яков подался вперед, зарываясь голой ладонью в мои волосы, и накрывая мои губы своими. Сердце пропустило удар. А по щеке, кажется, прошлась слеза. Страх, бивший все это время разум, исчез, снимая с груди камень. Вырвался тихий всхлип. Грубые губы аккуратно касались моих, будто те были сделаны из хрусталя. Я не слышал от Якова ответа на свое заявление, но он не ушел. Не ушел, после того, что было сказано. Он меня не бросил. Я зарылся в жесткие пряди, притягивая к себе. Буря эмоций сносила все внутри к чертям, заставляя ощущать нехватку воздуха. Отстранившись, пепельноволосый продолжал сверлить меня взглядом. На распалившихся губах заиграла ухмылка. — Господин Немо, к сожалению, сегодня уже очень поздно, поэтому придется продолжить в следующий раз. — Яков откинулся на подушку и похлопал рядом с собой. Немедля, я завалился головой парню на грудь, переплетая свои пальцы с тонкими голыми лежащими на мне. Дыхание все еще было сбитым, а в груди разливалось тепло.