Она (не) жива

Майя не чувствовала себя живой. Она всегда ставила превыше всего музыку. Любила петь, писала песни, хотела стать известной. Была известной в пределах школы Деграсси. Музыка была для Майи всем. Она прямо сказала своему парню: ты на втором месте. Почти прямо. Майя любила Зига и не хотела делать ему больно, но сделала. Еще больше Майя не хотела, чтобы Зиг пытался как-то ограничивать ее. К его чести, он не пытался. Он поддерживал Майю, но он ревновал ее к Джоне, с которым девушка занималась исключительно музыкой. Зиг был неуверен в себе, но уверен, что, уехав на концерт с Джоной, Майя будет изменять ему. Поэтому Зиг не сопротивлялся Зои, когда та полезла к нему на колени с поцелуями. Горькая ирония: Зои не просто не любила Зига, Зои была лесбиянкой, обиженной на свою девушку. Их поцелуй сняли на видео, и Майя обо всем узнала. Она бросила Зига. Но не Зиг стал причиной ее проблем, депрессии, творческого кризиса и попытки суицида. Нет, Зиг был совершенно ни при чем. Школьный автобус попал в аварию. Серьезную аварию; хотя большинство учеников получили легкие травмы, не сложнее переломов, но Тристан попал в кому. Майя не могла забыть, как его зажало между потолком и сиденьем, не могла забыть ничего, и это мучило ее. Ее терзало чувство вины: она могла быть на его месте. Майя не чувствовала себя живой. Психолог говорила, что это депрессия. Что депрессия выражается не только грустью, но и приступами гнева, и тревоги. Майе не было грустно. Чаще она злилась, или убегала на улицу за глотком свежего воздуха. Майя не могла писать песни. Фотосессии с Саадом помогали лучше всех сеансов у психолога. Саад приехал из Сирии, где убивали людей, он видел много смертей, видел смерти своих друзей, хранил их фото и случайно Майя это заметила. Они поговорили с Саадом. Они оба много знали о смерти. Майя, конечно, несравнимо меньше с тем, кто был на войне, но ей казалось, что она тоже знает, каково это. Ее парень покончил с собой. Не Зиг. Другой человек, до Зига. Майя так и не узнала, как именно он умер. Но она все равно не могла ни играть, ни петь, не сочинять. Не так, как раньше. Она злилась, срывала гнев на матери, на Кэти, на всех, кто ее окружал. Майя вела себя плохо и некрасиво, но и ей тоже было плохо. Так плохо, что она решилась на настоящую смерть. Глотая таблетки на крыше школы, Майя не думала ни о чем, ни о ком, кого оставляет. Мать, сестра, друзья. Ее любимая музыка. Ей было все равно. Она разрушалась. Она была не той Майей. Прежняя Майя легко писала музыку и не кричала на мать, разбивая зеркало, что досталось ей от бабушки. Прежняя Майя была доброй, милой и веселой, а не злым комком нервов, в который превратилась. Она не умерла. Ее нашел Зиг. Зиг оказался на крыше школы во время вечеринки, потому что его увела туда Эсме. Его новая девушка. Увела, чтобы остаться наедине. Она все время хотела секса, и у нее тоже были проблемы. Серьезные проблемы. Именно она поняла, что произошло с Майей (узнала симптомы: то же самое было у ее матери) и благодаря ее первой помощи девушку спасли. Майя не могла больше оставаться в школе. Мать предложила, и она согласилась; переехать было хорошим вариантом. Идеальным вариантом. Смена обстановки и новые возможности: в школе, куда она поступила, Майя могла на полную раскрыть свои таланты. Майе предоставили все условия для новой жизни. Майя их отвергала. Она ненавидела себя за это, но не могла поступать иначе. Сначала все шло относительно неплохо, майя подружилась со своим адъютором, и первое время исправно посещала занятия, улыбалась, шутила, вела себя мило, та, прежняя, живая Майя почти вернулась. Почти. Очень быстро все изменилось к худшему. Она перестала ходить на занятия. Она предпочитала бродить по улицам и фотографировать город. Она не думала больше о смерти… почти. Майя не собиралась повторять попытку суицида, но жизнь ее ей все равно не нравилась. Творческий кризис продолжался. Она вновь шла на дно. Майя знала, что поступает плохо, что не уважает старания мамы и Кэти, что подводит всех, кто относился к ней хорошо и с пониманием — и ей было все равно. Так все равно, что ее это пугало. Она не была живой уже давно.