Каникулы в Петербурге

Мой сон продолжался. Он так мило держал своими большими руками совсем небольшой фотоаппарат. Кудряшки развивались по ветру, постепенно вводя в транс. Мир становился тише, теплее, медленнее. После того, как карточка выползла наружу, он так нежно дул на фото, пока картинка не проявилась, будто делал это в первый раз. Хотя, все может быть. - Куда деть его? - Отнеси в машину, пожалуйста, она открыта. Пока он неторопливыми шагами поднимался вверх по песку, я развернулась к воде. Она всегда успокаивает своей голубизной, а сейчас, когда солнце садится куда-то справа от меня, в лес, кажется совсем пурпурной. Облака плывут туда, куда им надо, волны разбиваются о берег так, как им нужно. У всех тут своя роль, особенная. Вместе они создают место, по которому я буду скучать. Бесконечность горизонта манила, и я пыталась докинуть до нее хотя бы один камушек. Но все это лишь видимая граница, которая будет удаляться по мере приближения, будто там, на этом горизонте, финальная цель жизни, до которой еще никто не добрался. Тихон вернулся и встал рядом со мной, с руками в карманах тоже смотрел вдаль, будто мы оба чего-то ждали. - Юля? - М-м? - А это правда, что ты из Москвы? - Мне все никак не хватало сил сказать это, но это так. Я знаю, к чему начался этот разговор, поэтому отвернулась смотреть на верхушки сосен, за которые зацеплялись лучи предзакатного солнца. - А почему не было сил? - Потому что все шло гладко и без этой информации. - И когда ты уезжаешь? - Послезавтра, вечером. Но мне ужасно не хотелось пропускать ни секунды того времени, когда он смотрел ровно в глаза, поэтому поборя страх того, что обязательно случится, я все-таки развернулась к нему всем телом, пока он так же стоял и вглядывался в бесконечную синеву. - Так просто бросишь меня? - У тебя прекрасные друзья, коллеги, и целый город, в котором произойдет еще миллион таких же случайных встреч, потому что ты не боишься. А я боюсь. - Чего? Он уже с легкой раздраженностью развернулся ко мне лицом. - Снова прыгнуть на грабли последствий своего выбора. - Это нечестно. - В этом мире ничего честного нет. Все постоянно только рушится. И чтобы спастись, надо найти точку опоры. Для меня это Москва. Там мой дом, заработок, некая семья. В этот момент начиналась игра навылет: кто первый скажет о чувствах – проиграл. И никому не хотелось давить то хрупкое нечто, которое висело большим ворохом нерешенных вопросов. Оно создавало тайну, которая так и привлекала нас друг в друге. - Тут тоже можно построить все с нуля. Тебе нравится город вообще? - Да, с радостью бы здесь жила, но я встречусь с тотальным одиночеством и нищетой по началу. Поэтому, Тиш... Он громко засмеялся, отойдя в сторону, хватаясь за голову и еле переводя дух. - Нельзя так поступать с людьми! - Я ничего не буду тебе обещать, правда. Мы знакомы буквально несколько дней, и послезавтра след мой простынет, и ты не понимаешь, как бесконечно больно тебе в этом признаваться. Лучше бы я села на поезд с недосказанностью, чем с тем, что оставлю после себя. Тихон мотал головой в знак протеста услышанному, а до меня долетал его парфюм, который всегда заставлял глаза гореть. Я так хотела, чтобы он понял каждое слово, но все они не больше, чем соль на рану. Молчание губило всю ту красоту, что была здесь буквально пару минут назад. Но я видела, что его разум постепенно собирал слова в предложение, которое, скорее всего, заколотит еще один гвоздь в крышку гроба сна, в котором я жила уже практически неделю. - Я тебе хотя бы нравлюсь? – без сил спросил он. - Больше, чем вся эта жизнь, - с грустной улыбкой ответила я. И проиграла. Такой сладкий проигрыш, будто мармеладная водка, которую мы настаивали в общаге. - Просто, мне нужно больше времени, чтобы кардинально все менять. Я не могу оставить свою жизнь там. И спокойно тебе говорю об этом лишь потому, что ты дал столько счастья, которое будто тратить теперь вечность, и это мне не страшно. Ты – хорошая причина остаться, но она еще не обросла обязательствами. - Да ладно, хватит. Мир, дружба, жвачка? Он протянул мне мизинчик. - Я не хочу с тобой дружить, а хочу гулять, целоваться и есть одну шаверму на двоих. Скажу так: если судьбой будет представлен случай, когда мы снова встретимся в одной точке мира без сговора, после окончания этого семидневного тура, то я приложу все усилия, чтобы никогда больше не иметь таких разговоров, как сейчас. Конечно, если ты этого все еще будешь хотеть. - Ты же сказала, что ничего не будешь обещать. - Это не обещание, это моя клятва. - Хотя, чего следовало ожидать, сам виноват. - Не надо относиться так серьезно к тому, что сейчас происходит. Это теплые осенние встречи, без обязательств. - Кто как к этому относился изначально. - Я пойму, если ты больше никогда не захочешь меня видеть. И мы можем сейчас же поехать в город. Ни адресов, ни телефонов друг друга. Простимся, будто никогда и не виделись. - Это слишком просто, Юль, нам теперь с этим жить. По дороге обратно мы вели себя так, будто ничего не произошло. Общались, смеялись, хоть я и понимала, что за этой пеленой веселья таится зло, которое отберет его у меня навсегда. И, заканчивая выставлять себя невиновной, вполне ясно, что заслужила этого. Втерлась в доверие, соглашалась на приглашения и выдавала их сама. Теперь мне придется всегда нести этот груз, тащить узел с именем Тихон, пока не узнаю, что он счастлив с той, кто готова. На прощание он сказал лишь сухое «пока», на которое мне нечем было ответить. Все происходило так стремительно, будто город сам хотел расправиться со случайными встречными побыстрее. Я уже без памяти оставила машину около квартиры, дошла до первого магазина и купила две банки темного пива. По дороге до мостов пару раз поплакала в парках на лавочках, покумекала с бомжами и подарила им одну банку на троих. Хоть это было величественно, как две очень тяжелые штуки то поднимаются ввысь, то опускаются ближе к утру, везде видела лишь одну метафору. Может, ну ее, эту Москву. Останусь здесь. Буду жить в его квартире и ничего не делать. Мы не проживем на одну зарплату, и я пойду работать с какую-нибудь кафешку администратором. А он же еще и старым скоро станет. Эх, ладно. Слова уже были сказаны, действия совершены. Прими факт, что до конца дней своих будешь нести крест знания того, что имела возможность поменять свою суровую однообразную жизнь на непредсказуемую феерию. Дурочка.