Как скоро ты приедешь вновь?

      До первого экзамена оставалось еще несколько дней, а Марк уже успел упаковать добрую половину вещей. Из гаража еще в апреле принес сумки, в которых, по рассказам отца, он относил маме в больницу вещи. Из этих сумок хотел сделать одну большую, но вместо этого решил, что свяжет их скотчем. Так действительно выходило меньше всего работы. А еще книги Марк решил взять лишь самые необходимые и случайно упаковал учебники, забыв, наверное, что в школе он уже не учится.       А дело было в том, что Милош получил роль в спектакле старших курсов. Незаметную такую роль, совсем, казалось бы, маленькую, но был так рад, что обещал оплатить Марку перелет в обе стороны, входной билет и найдет что-то вроде официальной одежды. Проблема была лишь в том, что дата спектакля выпадала на один из экзаменов, по которым Марк потом будет поступать в университет. Но ведь ему восемнадцать лет, и он сам в состоянии решать, ехать ему в Польшу или явиться на экзамен. Проблема даже была не сколько в пропуске обществознания, его, по сути, Марк выбрал просто потому что больше нечего. Проблема была в том, что отец еще не знал. Не знал о том, что Марк уезжает после сдачи трех ЕГЭ. Не знал о том, что вернется Марк всего лишь чтобы забрать с собой остаток вещей.       Самым тяжелым в этом решении оказалось даже не отказ от института, а соглашение прожить в Польше четыре года. Да, Марк знает язык, у него там есть любимый человек, друзья, с которыми последний год он общается намного лучше, чем с реальными, но каждый раз в конце поездки он ловил необъяснимую хандру. Она проходила лишь тогда, когда оказавшись дома Марк встречался с кем-то из когда-то большой компании. Или приходил к Полине, а ее отец наливал Марку стопочку “для лечения”. В общем, депрессия лечилась алкоголем. Это в целом никак на жизнь не влияло, но начинало напрягать.       Отец все еще не знал. Марк с самого января все пытается подобрать момент, чтобы наконец озвучить свои намерения, но все никак не получалось. Марк ложился спать с надеждой, что завтра, вот именно завтра, отец зайдет к нему в комнату и спросит, почему книжки завернуты в пленку. Сдав два экзамена, Марк принялся стирать вещи, но отец ничего не заподозрил даже тогда. Просто иногда стоял в проходе, когда Марк развешивал на балконе трусы и носки, но не задал ни единого вопроса. Более того, когда комната опустела почти в половину он все еще ничего не замечал. Будто нет ничего ненормального в том, что буквально большая часть вещей твоего, пусть совершеннолетнего ребенка, покинула полки и теперь хранилась в трех сумках посередине комнаты.       Оставалось лишь написать ЕГЭ по математике, а на следующий день у него самолет. Марк математику в принципе не любит, что уж говорить об экзамене. Еще и Полина пишет не с ним, как и остальные девочки, с которыми Марк, к сожалению, общение почти растерял. Хоть Полина базовую математику называла “лоховской” и не стоящей внимания, Марк поднялся с восходом солнца, погладил еще раз рубашку, оделся, волосы уложил. Затем отец проснулся, но даже не зашел проведать сына. Через час после пробуждения молча закрыл входную дверь и Марк вновь остался один. Чтобы не тратить время днем, а вернее чтобы потратить его сейчас, парень потратил весь скотч, чтобы скрепить между собой две из трех сумок, и решил точно сходить в магазин, чтобы добить еще.       На экзамене все мысли были о завтрашнем перелете, поэтому парень был уверен, что крупно облажался в половине заданий, а может быть даже не решил ни одного. Билеты назад были куплены на вечер того же дня, но даже так не было никаких шансов успеть на экзамен по обществознанию. Но смысла в нем было мало, даже если бы Марк написал его хорошо, потому что поступать он не будет в любом случае. Очень спешил домой, потому что хотелось поскорее собраться до конца и уйти к Полине, чтобы отпраздновать с ней окончание учебы и переезд. Она не поддерживала Марка, но ничего против сделать не могла.       От Полины парень вернулся поздно, но отец еще не спал. Сидел на кухне, залипая в телевизор. Парень думал, что сейчас молча пройдет в комнату и уже завтра скажет, что уезжает. Отец наверняка не будет против, он ведь не следит за тем, когда у Марка экзамены. Но пройти в комнату ему не дали. Отец окликнул Марк сразу, как тот переступил порог квартиры. - Подойди-ка сюда. - абсолютно обыденным тоном, будто сейчас попросит поменять мелодию звонка на телефоне.       - Что такое? - Марк остановился в проеме двери, осматривая кухню.       - Что за сумки в комнате? Куда ты собираешься выносить вещи? - и вроде даже без злости, просто так, разведывая ситуацию.       - Послушай. - по телу прошел холодок. Не так Марк себе представлял разговор с отцом. - Я хочу переехать в Польшу. - Вадим поперхнулся чаем и закашлялся.       - А поступать? Ты образование получать собираешься? - тон резко поменялся и Марк решил пока не раскрывать, что поступать он не планирует.       - В России - нет. Но в Польше есть хорошие вузы и колледжи, там образование лучше. К тому же я знаю язык.       Отец замолчал, обдумывая все. Марк не знал, чего ждать. Это первое серьезное признание отцу.       - А жить ты будешь с этим… Милошем? Как два пидора? - отговаривать он не хочет, уже хорошо, но то, что он догадался о намерениях радовало еще меньше, чем весь этот разговор. - Меня там ждут, у меня даже друзья есть. Да и работа уже, денег мне хватит.       Отец вновь замолчал. Марк боялся еще больше, не зная, какого действия или каких слов ждать. Отец молчал даже слишком долго, но потом наконец вздохнул. На душе сразу стало легче.       - Ну хорошо, сдашь экзамены и делай что хочешь, ты ведь уже взрослый человек. - мужчина поднялся, чтобы отнести пустую кружку в раковину.       - Пап, я пропущу один. Я улетаю завтра. - отец остановился и медленно повернул голову на Марка.

***

      “Ты понимаешь, что ты семью свою позоришь? Полина твоя небось все сдала на максимум, а ты летаешь в эту Польшу, как в жопу ужаленный, ничего перед собой не видишь.” Марк сидел на лавке во дворе дома рассуждая, что делать дальше. Пойти к Полине не вариант. Если бы можно было, Марк там бы и остался до завтрашнего утра. Вернуться домой - побьют еще сильнее. Оставалось надеятся, что в аэропорту можно будет провести ближайшие двенадцать часов. Милош не отвечал ни на звонки, ни на смс, а Яну писать желание не возникало, хотя тот был онлайн.              “Ты никто в этом мире, в этом доме, и звать тебя никак. Сам лишаешь себя будущего и хочешь, чтобы я тебя поддержал в этом?”. Дорога до аэропорта заняла времени даже больше, чем Марк представлял. Наверное потому, что два аэроэкспресса Марк пропустил, проведя на вокзале несколько часов. Справедливости ради там были розетки, поэтому время потрачено не зря. В самом аэроэкспрессе почти безлюдно. В это время люди предпочитают выбирать такси. Мать с любознательным ребенком в середине вагона, мужчина в наушниках и с одной небольшой сумкой и подростки, которые, наверное, как и Марк, полетят к друзьям.       “Вещи свои забирай и проваливай. Я не хочу иметь сына, который собирается меня на всю страну опозорить, на две страны.” Спать в зале ожидания неудобно, но вариантов немного. Кресла твердые, маленькие, Марк не может даже облокотиться на спинку, и очень завидовал детям, которые в креслах с легкостью помещались, согнув ноги. Отец не звонил, а Милош не перезванивал. Спасало то, что пару раз проверив билет, стражи порядка успокоились и дали насладиться сном, пусть в очень неудобной позе.       Проснулся окончательно Марк от вибрации телефона в кармане. Люди вокруг сменились, а сумки так и лежали под сидением. Заурчал живот, ну конечно, Марк не ел со вчерашнего дня, почти сутки. А телефон продолжал вибрировать, так и не думая останавливаться. Когда до него руки наконец добрались, Марк вспомнил, как вчера вечером отправил сообщение “Перезвони когда сможешь, это очень важно”, прекрасно дополняющее шестнадцать пропущенных вызовов.       - Прости пожалуйста, я спал. Что у тебя случилось? - Милош почти тараторил, но спасибо, что говорил на русском. Марк не сразу понял, как рассказать о том, что произошло.       - Ну, меня выгнали из дома. - Марк замолчал, не зная, что стоит добавить к такому исчерпывающему рассказу. - Отцу не понравилось то, что я пропускаю один экзамен.       - А зачем ты ему сказал? - Милош теперь больше недоумевал, чем пытался поддержать.       - Я не знал, что так все выйдет! - почти выкрикнул Марк. - Я думал, он максимум ударит пару раз, а не выгонит со всеми вещами за день до переезда. - Милош на том конце вздыхает, но решает не продолжать перепалку.       - Тебе есть, где ночевать? Ты же не спал на улице?       - Нет, я в аэропорту. Скоро начнется регистрация, так что не пропаду, не переживай. - Марк потянулся и наконец выбрался из неудобной позы полулежа.       - Ну хотя бы так. - Милош наверное ждал реплик от Марка, потому что сам не говорил, но когда понял, что старший ничего не скажет, начал прощаться. - Ладно, мне на репетицию надо. Звони, если вдруг что-то нужно, я отвечу. Специально телефон поставлю на звук.       - Хорошо. - Марк поднимается, и пытается спросонья взять сумки, которые оказываются неожиданно тяжелыми. - До встречи.       Еда в аэропорте оказалась слишком дорогой, но выбора после регистрации уже не было, а есть хотелось. Марк уже решил, что в Польше сэкономит на проезде и дойдет пешком сначала до дома, а затем обратно до аэропорта. Хотя надо ли будет лететь обратно в Россию? Марка выгнали из дома, ясно дав понять, что ему там не рады. А вот в Польше все по-другому, там его ждут, там он полноценный член семьи, там он нужен. С одной стороны он не попрощался с Полиной, с другой - они еще встретятся, не в последний раз же Марк был в России. Но необьяснимое чувство предательства, которое он совершает перед родиной, не давало покоя, потому Марк решил просто пока не думать об этом.       В самолете тоже спал, и выспался даже лучше, чем на сидениях в зале ожидания. В этот раз повезло, пассажирам даже раздавали перекус, правда одного круассана для насыщения двухметрового взрослого парня очевидно не хватило. Приземление было на удивление мягким. Марк никогда не летал летом, и привык к жестким посадкам. Хотя может только ему так везет. Пока ждал багаж, очень переживал за наслоеный скотч, но ничего не повредилось, разве что верхние слои были в царапинах.       Марк ждал Милоша в компании кого-нибудь из людей, а не в компании телефона и видеосъемки. Суть мероприятия ему объяснили только в такси, когда оказалось, что за полгода Милош набрал двадцать тысяч подписчиков в инстаграме и теперь все время только им и занимался. Марка все устраивало потому, что Милош не дурак, и не будет говорить о реальных отношениях между ними. Это не оговаривалось, но Марк думал, что очевидные факты оговорке не подлежат. По приезде домой к Марку кинулась Лена. Ее, наверное, предупредили, где Марк ночевал, и теперь она переживала.       - Все хорошо? - спрашивает, ощупывая плечи. - Ты на совсем?       - Все нормально, просто есть хочу. Можно? - Марк пропускает ответ на последний вопрос, но в голове вновь возвращается к нелегкому моральному выбору. Теперь появляются отрицания переезда в целом.       - Можно конечно. Сумки отнеси и давай ужинать.       Уже после очень плотного позднего ужина Марка опять заставили задуматься, на этот раз надолго. Они с Милошем лежали, обнявшись, в кровати, Марк почти уснул после таких сумбурных часов, когда Милош спросил, очень тихо и почти про себя: «Ты уезжаешь завтра?». Не о том, когда уезжает, а о том, уезжает ли. Это совсем другой вопрос, на первый не похожий ни капли. Казалось, ответ должен быть до крайности очевиден, но не только остатки вечера в сознании, но и следующий день прошли в раздумьях. Лене и Милошу он сказал, что еще думает, но скорее всего вернется ненадолго в Россию, чтобы забрать остатки вещей и попрощаться с людьми. Называть семьей Лену и Милоша Марк пока не начал. Он чувствовал, что таким образом совершит нечто неправильное по отношению к Вишневским, а еще отречется от отца. Да, он жалко не идеален, но Марк провел с ним всю жизнь и мысли о том, чтобы навсегда его покинуть казались неправильными и оскорбительными.       День в целом прошел как в тумане. Марк лишь переодеться успел, да выгрузить вещи на уже освобожденную для него часть шкафа. Три сумки остались пустыми, и он сложил их в прихожей, чтобы после концерта быстро схватить их, не ища по квартире. Милош убежал в театр также рано, как и на новогодние спектакли. Марк приехал впритык, забывшись в транспорте и пропустив пару остановок. Благо билет у него был именной, пригласительный. И место не в центре, что только лучше, потому что смотреть он будет явно не в центр. Выискивание Милоша среди актеров немного помогло отвлечься от нагнетающих все больше и больше мыслей, но до конца от них не избавило.       После концерта Марк должен был поехать домой, взять сумки, и встретить Милоша на такси, но домой он не поехал. Устроился в фойе, кинув смс о том, что ждёт. И ждал около получаса, пока раскрасневшийся Милош наконец не появился и не начал с порога торопить события. Только в такси вместо быстрых несвязных поторапливаний наконец спросил, почему Марк такой медленный. А затем вместе с ним остановился и как будто застрял в моменте. Только Марк думал, стоит ли уезжать из новой семьи, где тебя действительно любят просто так, а Милош пытался понять, улетит Марк сегодня или нет. Парни неторопливо вышли из машины, поднялись в квартиру и взяли сумки. Затем спустились и в молчании проследовали до самого аэропорта. Потом копошились у входа, пока Марк доставал из карманов мелочь, ключи, наушники, и пока Милош делал тоже самое.       В громкоговоритель уже объявили о скором окончании регистрации, а Марк и Милош все также неторопливо шли к стойке.       - Ну, все? Пока? - спрашивает Милош.       - Да. Пока. - Марк вздыхает и обнимает парня, но как-то слишком бегло и небрежно. Затем отошел назад, посмотрел жалобно, будто извинялся, развернулся, чтобы стоять прямо напротив стойки регистрации, и остановился, пройдя в ее сторону еще пару шагов. Регистрация заканчивалась в 21:30. Часы на экране показывали 21:28.       Последние две минуты, в которые все должно решиться. Осталось сделать пару шагов и отдать паспорт женщине. Но Марк не решался как-либо поступить. В Россию он лететь не хотел, но не хотел бросать отца и Полину. Хотя он их не бросает, у Полины есть друзья, подруги и парень, у отца… Работа наверное, и какая-нибудь новая женщина. А Милош? Разве он не будет огорчен тем, что Марк улетит? Хотя вещи нужно все таки забрать. И аттестат. Но Полина пришлет его по почте, а вещи и здесь можно купить. Ладно, нужно что-то решать, Марк поднимает глаза на женщину, та кивком спрашивает, планирует ли парень подходить, но не получая ответа закрывает регистрацию на рейс. На табло загорается номер другого рейса. Марк немного трясет головой и разворачивается, натыкаясь взглядом на камеру.       - Я остался. - говорит Марк безэмоционально, а Милош, закрыв лицо телефоном, улыбается, хотя улыбка из-за слез больше похожа на оскал, и почти мгновенно оказывается рядом, обняв старшего.       Так они стояли, по ощущениям, не один десяток минут. Теперь было еще больше проблем: регистрация, вид на жительство, поиск работы и учеба, но теперь они не по отдельности через тысячу километров. Теперь они рядом, теперь они всегда будут вместе, потому что они теперь официально, хотя бы по своим принципам, одна семья.