Парадокс паладина

Эта история произошла много снов тому назад, и начиналась она так же просто и незатейливо, как старая детская считалка: «А и Б сидели на трубе…» Правда вместо трубы был гигантский валун, покрытый полустёртыми рунами и неряшливыми клочками мха, а вместо букв неведомой в тех краях кириллицы сидели вполне живые девушки. Короче говоря, три подруги – Тарри, Гвен и Фэйт – удобно расположились на громадном камне, лежащем на границе леса и трясины. - Мудрые говорят, что за добро всегда воздаётся добром, поэтому надо посвящать свою жизнь добрым делам! – эту поражающую своей новизной мысль высказала Фэйт профессиональным бардовским речитативом, четким и певучим. Сказала и кинула почти неуловимый косой взгляд на Тарри, ожидая её реакции. Рыжеволосая девушка тут же презрительно фыркнула – ей недавно исполнилось семнадцать, так что она считала себя знатоком жизни во всех её проявлениях и не собиралась тратить столь ценную штуку на свершение добрых дел. - А по-моему глупо трудиться, рисковать и тратить своё время на благо других, которые тебе и спасибо не скажут! – юная травница с радостью повелась на очередную провокацию ланнийки. Гвен, сидевшая чуть поодаль, издала протяжный стон и отвернулась – она прекрасно знала, что очередной спор её подруг может затянуться до самого вечера. Девушка осмотрелась в поисках хоть какого-нибудь развлечения и, зарядив духовую трубку сухим горохом, начала методичный артобстрел солидной жабы-жемчужницы, принимавшей воздушные ванны на листе кувшинки. Почувствовав, что её задний фасад подвергается интенсивной бомбардировке, жаба грозно завращала глазами и возмущённо заквакала, поминая родню чошитки до двадцатого колена, но с места не сдвинулась. - Как это «спасибо не скажут»? – тем временем Фэйт с энтузиазмом подкинула углей в разгорающийся спор. – Видела бы ты наших ланнийских рыцарей-паладинов, несущих свет во все ланнеты! Да их просто боготворят! – Она снова перешла к своему профессиональному напевному стилю. - Чистейшей сталью истребляют они тёмных тварей, и их имена летят серебряными стрелами сквозь века, и пески времён не укроют их славные подвиги покрывалом забвения! Обычно Гвен обращала на споры подруг не больше внимания, чем на перепалку дряхлых жриц, выясняющих, позволительно ли во время молитв чесать там, где чешется, но сейчас кое-что зацепило её внимание. - Выходит, чтобы стать паладином, нужно сначала натравить, к примеру на Тарри, какую-нибудь тварь? – поинтересовалась зеленоглазая чошитка, мысленно перебирая возможные кандидатуры на роль агрессора. - А потом спасти её? - Кого? Тварь? – невинным тоном уточнила Фэйт и заработала быстрый, но болезненный тычок под рёбра от возмущённой травницы. – Кхм, неважно… Нет, пойми, суть рыцарства не в убийстве чудовищ, а в том, чтобы творить добро. А это может выражаться даже в самых ничтожных на первый взгляд поступках. Ланнийка окинула взглядом местность, ища хоть что-нибудь, подходящее для причинения добра, но ландшафт в помощи не нуждался, а местная фауна на любое действие реагировала абсолютно одинаково, с энтузиазмом поедая и обидчиков, и благодетелей. Фэйт готова была уже сдаться и обойтись без наглядного примера, как вдруг её взгляд наткнулся на… - Вот! – светловолосая девушка ткнула пальцем куда-то на тропинку. - Камень, - прищурившись, вынесла вердикт Тарри. – Причём довольно грязный. Гвен молчала, но золотистые искорки в болотно-зелёных глазах выдавали её заинтересованность. - Это только на первый взгляд просто грязный камень! Но на самом деле он может быть опасен, – Фэйт спрыгнула с валуна и подобрала злосчастный булыжник. - Он лежит прямо на тропинке, и кто-нибудь может споткнуться! Тарри поочерёдно изобразила недоверие, изумление и шок от такого изощрённого коварства, а рослая ланнийка от души размахнулась и мощным броском отправила невинно обвинённую каменюку в долгий полёт. - Вот! – девушка вытерла руку краем плаща. - Я сделала доброе дело! Тарри снова фыркнула, а Гвен повернулась, провожая взглядом камень, несущийся по светло-серому небу Чоши словно крошечный метеорит. Запущенный сильной рукой, он выписывал изящную параболу, как вдруг на его пути возникло неожиданное препятствие в виде лениво парящей в небесах треари. Это существо, внешне напоминающее безумную тётушку обычной летучей мыши, было одним из самых грозных мелких хищников с бритвенно-острыми когтями и зазубренными клыками – однако всё это мало волновало булыжник, который с сочным хрустом приземлился ровно между донельзя удивлённых глаз птицемыши. Треари громко и явно нецензурно взвизгнула, крутанулась как фигурист на льду и устремилась вниз в головокружительном пике, щедро теряя перья и оглашая окрестности истошными воплями. Девушки заворожено проводили взглядом треари, ушедшую в глубокий штопор и скрывшуюся где-то в колючих зарослях на краю трясины; Гвен смотрела с восхищением, Тарри – с нескрываемым злорадством. - Меткий бросок! – поздравила она подругу. - Воистину доброе дело! - Я просто… - начала было Фэйт, но её голос, как и непрекращающиеся верещание сбитой треари, потонул в могучем рёве кого-то очень крупного и очень возмущённого. И теперь этот кто-то ломился сквозь кусты, как пьяный тракторист через колхозный сад. Через секунду кусты закончились, и взору девушек открылась вся картина произошедшего: умышленно или нет, но треари совершила аварийную посадку точно на голову ещё более хищной и опасной твари – черной болотной шембарры. И сейчас эта зверюга, похожее на кошку, переевшую анаболиков, скакала как буйнопомешанная и отчаянно трясла головой. Там, вцепившись как голодный младенец в грудь, висела отчаянно вопящая треари. Птицемышь, похоже, понимала, что стоит ей отцепиться, как её тут же перекусят мощные челюсти шембарры, поэтому лишь сильнее вонзала когти, и безумное родео продолжалось. - Оп-па, гангнам стайл! – не удержалась Тарри, глядя на выписываемые скачущей шембаррой кренделя. С шумом и треском, косыми зигзагами, подвывая от ужаса и захлёбываясь рёвом от возмущения, скакун и наездник скрылись в лесу, отмечая свой путь широкой просекой изломанных и вывороченных из земли кустов. - Я всего лишь… - вновь начала Фэйт, и её снова прервали – рык и верещание слились в единый вопль, и девушки, быстро переглянувшись, спрыгнули с камня и забрались на высокое дерево неподалёку. И вовремя - потому что вылетевшая из леса компания не отличалась ни спокойствием, ни дружелюбием. Сплошным ковром землю покрывали мелкие зверюшки – это живое море расплескалось по всему болоту, ища убежища. Следом неслись твари покрупнее – резкими мощными скачками, едва уворачиваясь от мечущихся в панике собратьев и демонстрируя чудеса акробатики, перепрыгивая через камни и коряги. Казалось, что Глас Небесный объявил о раздаче бесплатных путёвок в лечебный санаторий закрытого типа, и все торопились урвать свою долю вожделенных процедур. Гвен внимательно осмотрела беснующуюся толпу и нахмурилась. - Они бегут к горячим источникам. Обычно звери избегают тех мест… Что же их так напугало? Ответ не заставил себя долго ждать – из изрядно поредевшего леса лихо вырулила совершенно невменяемая шембарра, которая, казалось, пыталась скакать одновременно всеми лапами и хвостом. Треари, каким-то образом переместившаяся на загривок хищницы, тоскливо выла на одной ноте и хлопала крыльями, погоняя своего невольного скакуна. А за ними неторопливо, но весьма целеустремлённо гнался дракон с некрасивой дырой в зелёном крыле. Дырой весьма забавной формы – словно некое крупное животное, бегущее сломя голову, с размаху врезалось в крыло мирно спящего чудовища. - Ставлю десятку на дракона! – азартно прошептала Тарри. Однако увидеть финиш у них не вышло – и дракон, возмущенный столь бесцеремонной порчей его крыла, и шембарра со своим безбилетным пассажиром скрылись за скалами, спустившись на широкое плато, где били горячие серные источники. - Я только… - Фэйт предприняла ещё одну попытку оправдаться, но в очередной раз её слова заглушил испуганный вопль, а следом раздался ужасный грохот, словно со скалы в пропасть скинули желтую Ладу Калину. Потом минута почти полной тишины и новый звук – на сей раз не очень громкий, но весьма… смущающий. Звуки были сочные, бурчащие, хлюпающие - казалось, что кто-то пытается прочистить вантузом засорившуюся раковину. - Что за..? – Тарри залезла на ветку повыше, пытаясь разглядеть хоть кусочек происходящего. - Кажется, - голос Гвен звенел от восторга – она радовалась, как ребёнок в кукольном театре, - кажется, дракон провалился в один из гейзеров и закупорил его как пробка. Подруги вновь переглянулись, не сговариваясь, нырнули под защиту гигантского валуна, плотно прижались к его шершавому боку и заткнули уши. Гул нарастал, заглушая все остальные звуки, кроме всё ещё слышного верещания треари, а потом… Раздался оглушительный взрыв, земля содрогнулась, и ввысь рванул мощный фонтан кипятка, вознося к небу останки полусваренного дракона. - Но я ведь всего-то… - тоскливо взвыла Фэйт, укоризненно смотря в серые небеса. И небеса ответили, щедро осыпав болото и лес вокруг девушек варёными тушками разной степени готовности. - Нда… - признала своё поражение ланнийка. – Пожалуй, это был не самый добрый поступок. - Нда.. – кивнула Тарри, брезгливо приподнимая за крыло наконец-то замолкнувшую птицемышь, исходящую аппетитным паром. – Тебе крылышко или ножку? А Гвен с сияющими глазами окинула взглядом заваленную варёным зверьём округу, повернулась к подругам и объявила срывающимся от волнения голосом: - Я хочу стать паладином!