Я скучаю.

Юри глубоко вздохнула и подняла глаза на ночное небо. Луна уже взошла, она была больше, чем обычно. Сегодня одна из близких подруг Сайори пригласила девочек из литературного клуба, остальных своих друзей, и, разумеется, саму Сайори домой попить чай, сок и пожарить шашлыки. Все сидели во дворе. Сайори с друзьями что-то бурно обсуждали, остальные занимались разными делами. Не было только Нацуки и Моники. Родители Нацуки редко отпускали свою дочь на всякие тусовки, поэтому она осталась дома. А Моника... Два месяца назад Моника уехала в другой город, но перед этим сказала, что приедет через несколько месяцев. Однако она уже две недели не выходила на связь. Сколько бы Юри ни писала, была видна одна галочка. Сколько бы она ни звонила, телефон Моники оставался недоступен. Что же произошло? Недавно, когда Юри спрашивала всех друзей Моники, не знают ли они об этом что-нибудь, ей ответили, что не знают. Что же произошло? И снова всплывают тревожные мысли. — Я отойду. — проговорила Юри, ненадолго отрывая взгляд от неба. Поднявшись со своего места, она направилась в ту сторону, где нет никого, ни единой души, где можно спокойно поразмышлять в одиночестве. Чем больше Юри вспоминала Монику, тем больше нарастала тревога. Что, если Моника специально оборвала связь с Юри и попросила всех своих друзей и знакомых не говорить об этом? Что, если они претворяются, будто не знают? "Что же я сделала не так...?" — пронеслось в голове у девушки с фиолетовыми волосами. Она хорошо знала Монику и наврятли бы она так поступила... Но тревога не отступала. "Что, если с ней случилось что-то ужасное...?" — Юри попыталась успокоиться, но ничего не вышло. Первый вариант казался таким реалистичным... От этого сердце словно разрывалось на мелкие кусочки, в груди всё заныло, а по щеке потекла слеза. "Что, если это моя вина? Я сделала что-то не так...?" Вопросы возникали один за другим. Юри хотелось взять и начать рыдать, но она просто не могла. Пустой взгляд фиолетовых глаз снова был направлен в небо. А ведь буквально месяц назад она представляла, как обнимает Монику и весело теребит её коралловые волосы, собранные в пушистый с белым бантиком хвост. Представляла, как наконец при встрече с ней сможет рассказать всё на свете, всё то, что так хотела рассказать. Но сейчас... Сейчас казалось, что это невозможно. Все другие мысли просто исчезли, остались лишь мысли о Монике, которые причиняли сильную боль. "Если всё так и есть, я..." Звонок. Юри посмотрела на экран, звонит Нацуки. — Алё, да? — Привет, Юри. Представляешь, меня отпустили погулять, но только рядом с домом. Извини, мне просто очень одиноко. Надеюсь, я тебя не задолбала. — Ничего, всё хорошо, — ответила Юри, нервно сглатывая ком в горле. — Знаешь... Ты вроде не вкурсе, Моника не выходит на связь уже две недели... — Всмысле? — в недоумении переспросила Нацуки. — Две недели? — Да, — ответила Юри. — Я очень переживаю за неё и всё никак не могу выкинуть из головы мысли о том, что она могла нарочно порвать со мной связь, сказав остальным, чтобы они притворялись, будто не знают! — Это самое первое, что пришло мне в голову, если честно. — задумчиво протянула Нацуки. — Но я думаю, есть ещё куча вариантов того, что могло с ней произойти. — Что-то подсказывает мне, что Моника никогда бы так не поступила, и если бы я её как-то обидела, она бы сказала мне об этом... — расстерянно пробормотала Юри. — Возможно у неё какие-то проблемы и когда они закончатся, она позвонит. — уже зевая предположила Нацуки. — Ты домой, кстати, когда идти собираешься? — Ну, наверно через час. — Юри оглянулась на остальных гостей. Все уже готовились пить чай. Только вот Юри совсем не хотелось. Они с Нацуки поговорили ещё немного, потом она всё-таки решила пойти туда, где все остальные и попить с ними чай. Когда она подошла, Сайори вскочила со своего места. — Юри! Всё хорошо? — А... Да. — отмахнулась Юри, наливая чай. После того, как пропала Моника, Юри чувствовала себя примерно как Сайори. Пришлось соврать, что всё хорошо и выдавить лёгкую улыбку. Хоть это у Юри в первый раз, у Сайори это было очень часто и она это знала. Сайори не любит, когда о ней беспокоятся, ведь даже если ей плохо, её волнует только то, чтобы все были счасливы. Юри встряхнула головой, ненадолго отгоняя плохие мысли и аккуратно взяв чашку поняла, что пролила немного чая на себя. "Да что сегодня за день такой..." *** Как только Юри пришла домой, она сразу же выключила свет в комнате и упала на кровать. И опять она думает о Монике. "Да не может такого быть! Просто не может... Она, наверно, просто занята, вот и всё..." Юри закрыла лицо руками. "А завтра мы снова соберёмся в клубе и опять не будет Моники... Сколько можно об этом думать—" Точно, клуб. А Юри так и не написала стих за весь день. Она в мгновение встала с кровати, подошла к столу и взяла лист и ручку, села на стул и включила лампу. И о чём писать? Вдруг её осенило. Вспомнилось, как в её первый день в литературном клубе Моника говорила о том, что в нём можно свободно писать стихи на основе своих чувств, самовыражаться и "Сердце открыть словами" Что, если написать стих на основе своих переживаний? Юри щёлкнула ручкой и уже через несколько минут на листе оказался довольно длинный стих. На душе стало как-то легче, когда практически выписываешь свои чувства куда-нибудь. Довольная Юри выключила лампу и снова плюхнулась на кровать, чтобы уже заснуть. Почему-то ей так нетерпелось показать остальным то, что она написала, хотя обычно она боялась показывать стихи другим. Сейчас же ей было не важно то, что подумают остальные, главное, она выразила свои чувства и этого было достаточно, чтобы с облегчением вздохнуть. Юри прикрыла глаза и уснула.