Карточка

      Он никогда не забудет то сбивчивое дыхание и легкую дрожь на кончиках пальцев от предвкушения распаковки лимитированного пакетика с карточками про-героев. Дрожащие пальцы все никак не решаются дернуть упаковку и увидеть что она в себе прячет. Вместо того, чтобы вдохнуть полной грудью, наконец успокоиться и перестать тянуть с этой несчастной карточкой, Кацуки украдкой косится на Изуку, стоящего в паре сантиметрах от него с таким же сбивчивым дыханием и дрожащими пальцами. Момент истины - сейчас или никогда. Бакуго решается и они одновременно с шуршанием надрывают целлофан. Дыхание прибивает, когда он видит сверкающие на солнце золотистые пряди героя, глядящего на них с карточки, помеченной как легендарная.  Всемогущий. Наверняка половина квартала могла слышать радостный вопль этих двоих.       — Вот бы Всемогущий расписался на них! Было бы так здорово! - восторженно выпалил конопатый мальчишка, чуть ли не плача от радости.       — Вот станем самыми крутыми героями как Всемогущий, и он не сможет отказать нам в автографе! - Бакуго полностью вытащил карточку из упаковки и внимательно рассмотрел ее, прокручивая в ладошке, из-за чего она под лучами солнца сверкала всеми цветами радуги. Символ мира. Герой, который всегда улыбается. Кацуки обязательно станет таким же. Нет, даже лучше, он превзойдёт Всемогущего. Самые гнусные злодеи Японии будут бояться даже называть геройское имя Бакуго, а дети будут собирать карточки с его лицом. Все эти мечты так вдохновили мальчика, что казалось, будто он сейчас на месте взорвется от переполняющих его эмоций.       — Я хочу стать героем номер один как Всемогущий! - зачарованно заявил  Мидория, глядя то на свою новенькую карточку (однозначно теперь самую любимую в личной коллекции), то на белокурого друга, в глазах которого уже так и светилось то грандиозное будущее, в котором он видел себя героем, равным самому Всемогущему.       — Не может быть двух героев номер один, глупый Изуку! - заявление Мидории вывело Бакуго из мечтаний. - И тебе точно не стать им, если продолжишь быть таким медленным, - хихикнул Бакуго и радостно побежал к заждавшимся друзьям. Мидория не заставил себя долго ждать, бросился следом, крепче сжимая карточку в маленьких ладошках.

* * *

      Все тело горело, мышцы были напряжены до такой степени, что любое движение приносило ужасные муки, и ни одна конечность не хотела слушаться. Голова ужасно тяжёлая, все вокруг мутнеет, а густая жгущая кровь, заливающая глаза, делу совершенно не помогала. Напротив, из-за неё было чрезмерно тяжело разглядеть разъярённое, изуродованное от всевозможных атак со стороны героев, лицо Шигараки Томуры, но может оно и к лучшему.       «Могу ли я все ещё догнать тебя, Изуку?» - проскальзывает в голове за секунду до вспышки: то ли от собственной причуды, то ли от очередного удара, заставившего Бакуго окончательно свалиться наземь.       Глаза слепит невероятно, поэтому Кацуки с большим усилием заставляет себя распахнуть их. Неожиданно становится очень тепло и спокойно. Тело больше не болит, а глаза не слипаются от крови. Хочется выдохнуть и уронить уставшее тело куда-нибудь отдохнуть. Давно Бакуго не чувствовал себя таким умиротворенным.       Внезапно боковым зрением он улавливает что-то золотистое, напоминающее солнечный луч, пробирающийся сквозь заслон густых туч. Он оборачивается и оказывается прямо перед Всемогущим. Хотя вернее будет сказать, перед его образом. Какой-то расплывчатый силуэт, в котором отчётливо проскальзывали знакомые черты. Почему-то Бакуго не показалось это чем-то странным, наоборот, он был очень рад. В его груди разливалось приятное тепло, а в нос ударил такой родной запах, напоминающий Кацуки о детстве, о тех беззаботных днях, когда они с Изуку играли в героев и в сотый раз подряд пересматривали ролики, в которых Всемогущий спасает граждан от стихийных бедствий, злодеев или просто помогает снимать котёнка с дерева. Глядя в лицо героя, которым он восхищался чуть ли не с пелёнок, Бакуго вдруг вспоминает кое-что, что беспокоило его долгое время.       — А, точно, - он долго думает, подбирает слова, но в итоге мямлит, будто ему снова пять и перед ним из ниоткуда вырос его кумир, с которым ему выпал шанс перекинуться парой слов. По правде говоря, примерно оно и случилось. Однако язык пересыхает, храбрости поднять глаза на Всемогущего не хватает, и Кацуки думает, а стоит ли вообще сейчас об этом говорить, подходящее ли сейчас время. - Нет…       Бакуго нервно запускает дрожащие от волнения пальцы в волосы и с глубочайшим интересом рассматривает свои школьные ботинки. Он пару раз открывает рот, собираясь что-то сказать, но тут же закрывает его. Столько лет он ждал и трепался, оправдывая себя тем, что не время, это подождёт, что у Всемогущего полно более важных дел. Но сейчас он почему-то не чувствует, что они оба куда-то торопятся. А  это значит, что подходящий момент настал?       — Ладно… - он нервно выдыхает, собираясь с мыслями. - Наша первая встреча была такой себе… Я тогда ещё был таким придурком.       Невольно хочется улыбнуться. Кажется, будто это было так давно. Вроде бы он учился в средней школе, когда на него напал грязевой злодей, намереваясь захватить его тело вместе с причудой. Изуку тогда сломя голову бросился ему на выручку, будучи беспричудным Деку, вопя что-то вроде «мои ноги двинулись сами» и «твой взгляд молил о помощи». Тогда-то и подоспел Всемогущий, одолев злодея одним ударом. Тогда-то  все это и началось.       — И кажется, я упустил свой шанс спросить, - Бакуго не торопясь просовывает руку в карман школьных брюк, осторожно нащупывая гладкую глянцевую поверхность и вытаскивает карточку. Перед глазами снова промелькнули события минувшего прошлого. Он до сих пор помнит то сбивчивое нетерпеливое дыхание перед распаковкой пакетика с карточкой. Уже немного потрепанная по краям и слегка выцветшая, но в целом в идеальном состоянии. Красивыми переливающимися буквами на ней было выгравировано «Всемогущий». Уголки губ непроизвольно дернулись и на лицо легла грустная улыбка, когда он взглянул на своё сокровище. - Я так хотел твой автограф.       Это так по-детски - думать об автографе своего кумира, когда все это время Бакуго бил себя кулаком в грудь, говоря о том, как он превзойдёт Всемогущего, как победит и обгонит любого и в конце концов станет героем номер один. Именно это и видели другие и именно такое впечатление он создал о себе у окружающих. На секунду Кацуки показалось, что в очертаниях лица Всемогущего мелькнула какая-то печаль, но трудно было это утверждать, когда перед тобой лишь смутный силуэт. Но руку, оторвавшуюся от целой бесформенной массы, Бакуго разглядел без труда. Как тогда, на арене «Бета», когда он был сломлен и разбит, Всемогущий точно так же положил ему широкую ладонь на макушку и притянул к себе. И где-то в подсознании Бакуго вспомнил тот спокойный и уверенный тон, которым Тошинори просил у Кацуки прощения за свою невнимательность, за то, что взвалил такую ношу ответсвенности на ребёнка. Но сейчас это уже не имеет значения. На этот раз Бакуго позволяет утянуть себя в тёплые объятия, позволяет этому золотистому облаку обволочь себя. Становится так тихо и уютно. Он не слышит даже биения собственного сердца. Наконец-то он чувствует себя в безопасности.