Зеркало души

      «Меня всегда недолюбливали в обществе»       — Шарлотта! Остановись! — кричала Мираджейн, — ты не знаешь, что делаешь! — она пыталась помочь Эльфману подняться с земли, после боя с Эвергрин, которая безжалостно одолела его в битве.       — Не знаю? А мне кажется, что Лаксус прав и гильдии давно пора избавиться от всякого мусора, в виде таких слабаков, как Эльфман. — Шарлотта накручивала одну из длинных блондинистых прядей на указательный палец. Её серые глаза налились кровавым цветом, а после на крыше, где сидела девушка, появился парень, судя по всему волшебник. — я не хочу с тобой драться, но если вы начнёте рыпаться, то мне придется попросить Рео прикончить вас, — девушку абсолютно не пугала Мираджейн, потому что знала, что её всегда могут защитить мертвые, с душами которых она когда-то заключила договор.       — Это неправильно, Эльфман всегда был моим братом, точно также как и Лисанна…       — И где же сейчас Лисанна? — Шарлотта ухмыльнулась, — вон там, — она указала пальцем на лазурное небо и наблюдала за реакцией Миры. Девушка была подавлена и со всей болью на лице, опустила голову вниз, смотря на брата. — а всё от того, что она была слаба. Неужели, её душа была настолько ничтожной, что даже не пришла ко мне на заключение договора? А ведь я пыталась вам помочь снова её увидеть хоть как-то. Но, увы, не вышло.       — Прекрати, нельзя так о мертвых.       — Что ты, тебе ли не знать, что мертвые как раз мои вторые лучшие друзья? — волшебница приподнялась с черепичной крыши, чтобы погладить одно из воплощений по голове, — они для меня такая же семья, как и Райджиншу.       — Я не верю, что ты так поступаешь!!! — крикнула Мираджейн, с выступающими слезами, — ты не та Шарлотта Бастьен, которая пришла к нам три года назад!       — И что? Все люди меняются. Ты до смерти Лисанны тоже была той ещё занозой, но сейчас изменилась в абсолютно противоположную сторону. Почему же я не могу стать той, кем хочу? Тем более, что меня сейчас всё устраивает и я полностью на стороне Лаксуса.       В глазах Шарлотты не было какой-либо жизни. Они казались абсолютно пустыми. Возможно, так влияла на неё магия, ведь призывать мертвых людей, которые выглядели как живые, было сложно. Бастьен всё детство тренировалась в этой странной магии, пытаясь призывать тела умерших. Воплощения некромантов не умели говорить, но все умения и волшебство оставались при них, если это не пространственная магия. И чтобы дойти до совершенства, которого Шарлотта уже достигла, девушке пришлось много лет тренироваться, и, временами, жертвовать своей репутацией.       Вот этот момент ей вспомнилось то самое трёхлетнее прошлое, о котором упомянула Мираджейн.       На пороге гильдии появился силуэт молодой девушки, лет шестнадцати. Она ничего не говорила и ни с кем не здоровалась, потому что никто даже и не собирался с ней заводить разговор. Лишь куча презрительных и недобрых взглядов в сторону волшебницы. Даже по лицу и глазам, в которых, как казалось, не отражалось никакой жизни, можно было понять, как ей не нравится это место. Она упорно шла к барной стойке, около которой стоял мастер гильдии. По гримасе на его лице сразу можно было понять, что он знает о косяках Бастьен, которые девушка совершила на задании, с которого только что прибыла.       Молодая волшебница подошла к мастеру, готовясь слушать тираду, но получила больше. Мужчина дал ей сильную пощечину, да такую, что вся гильдия затихла и уставилась на них. Но никто из присутствующих даже и слова не сказал мастеру о том, что девушек бить нельзя и он дал уже несколько таких сильных пощёчин, которые оставили сильные следы на лице Шарлотты. И только после того, как он выплеснул злость на её лицо, началась громкая тирада мастера.       — Что за херня, Бастьен? Ты мало того, что задание не выполнила, так ещё и твои зомбаки разрушили исторически ценные здания в центре города! Гильдия и так ещё не оплатила твою прошлую выходку, а теперь ещё больше платить придется!       — Простите! Я правда стараюсь их сдерживать, но Рео слишком буйный и в итоге выходит из-под контроля…       — А за каким хреном ты его призываешь тогда?!       — А как мне ещё практиковать свою магию? Если я не буду учиться его контролировать, то зачем вообще заключать контракт с душой?       Шарлотта говорила громко, но не грубо и она искренне сожалела за те разрушения, которые принесло воплощение, совсем недавно подчинившееся Бастьен. Но их спор ни к чему не привел и мастер подытожил:       — Значит так. Либо ты добровольно стираешь метку гильдии и валишь, либо я доношу на тебя Совету, как об опасном и проблемном волшебнике.       Шарлотту никак не расстроил этот «шантаж». Девушка вскинула голову, смотря мастеру прямо в глаза и ухмыльнулась, будто сто лет ждала этого момента. Бастьен подошла к другому концу барной стойки, где находились две печати: для нанесения метки и для её удаления. Шарлотта взяла печать для удаления и приложила к левому бедру. Подержав так пару секунд, она убрала печать и увидела под ней абсолютно чистую кожу. На душе не было какой-либо скорби, что её выгнали из гильдии, в которой она состояла несколько лет и даже успела подрасти.       — Ciao, Саблезубый тигр, — махнула она рукой, даже не оборачиваясь ни на кого.       Шарлотта уже давно выжидала того удобного момента, когда можно будет уйти из гильдии и не иметь причин возвращаться. Да и тем более, на примете у неё уже была гильдия, в которую она хотела бы перейти. Это был всем известный Хвост феи. Некромант была наслышана, что там есть личности и с более странной и опасной магией, нежели её. Так что теперь, когда её ничего не сковывало, девушка с радостью направлялась в общежитие, чтобы собрать все вещи и выдвигаться в Магнолию.       Она боялась, что люди сделают о ней и её магии поспешные выводы. Ведь именно так и произошло в Саблезубом тигре, от чего Шарлотта никогда не обладала хорошей репутацией. Когда-то некромантия считалась темной магией, а люди, использующие её — темными магами. Считалось, что заключая договора с душами умерших, на использование тела, маги не дают мертвым успокоиться. Но всё изменилось пятьдесят лет назад, когда некромантию признали таким же полноправным волшебством. Новые политики посчитали, что заключение договора с душой — подразумевает добровольное пожертвование тела и что для них это никакой роли не сыграет.       Всё изменилось, но только не мнение консервативных людей. Есть, конечно, старики, которые по щелчку пальцев приняли новое положение дел, но всё же даже среди нового поколения, возрастом где-то за тридцать, были люди, которые считали некромантов злом.       Ну и зачем же тогда Шарлотта решила осваивать волшебство с такой сомнительной репутацией? На то были свои причины. Её родителей убили, когда девочке было всего двенадцать лет и сделали это местные разбойники, которым не жилось спокойно. Бастьен не была из тех людей, которые поплачут и отпустят человека, потому, когда её отправили в приют как сироту, девочка начала в тайне изучать это волшебство по книгам, которые покупала на карманные деньги в магазине.       Она прошла долгий путь, чтобы суметь достичь такого уровня в своем волшебстве. Бастьен всегда хотела вернуть своих родителей. Но не просто создать их воплощения, чтобы потом временами призывать и разговаривать, понимая, что они ничего ответить не смогут. В некромантии существовало заклинание, которое могло на полном серьезе вернуть человека к жизни, но для этого приходилось пожертвовать своей магией. Шарлотта не была на это согласна, ведь ей хотелось вернуть и маму, и папу одновременно, она была тем самым ребенком в классе, который ради хорошей оценки не спал бы ночами. Поэтому сейчас, её жизненная цель стать великим некромантом, который, хоть и пожертвует магией, но вернёт к жизни сразу двух человек.       Правда одним желанием всё и ограничивалось. Волшебница абсолютно не знала, каким образом она сможет их воскресить вместе. Нигде, ни в каких древних свитках не написано о таком ритуале. Так что сейчас Шарлотта в абсолютном тупике. Единственное решение, которое она смогла принять — выходить за свои переделы и становиться всё более могущественной в этом волшебстве.       

***

      Оказавшись на пороге гильдии, Шарлотта ахнула. Внутри волшебники, казались гораздо веселее. Многие распивали пиво, что-то задорно бормоча в уже захмелевшем состоянии. Были даже два дурака, которые умудрились подраться, непонятно по какой причине. Девушки также сидели за столом веселой компанией. Здесь не было такой же напряжённой атмосферы, как в её прошлой гильдии. Заглядевшись, Шарлотта не сразу заметила, как к ней подошла волшебница примерно её возраста. Её волосы были красными, как вечерний закат солнца, и длинными, как у Бастен, только прямые.       — Привет, ты хочешь вступить в нашу гильдию или заявку на задание оставить? — поприветствовала девушка, упирая руки в бока. Шарлотта замешкалась на секунду, а потом ответила:       — Очень приятно познакомиться, я Шарлотта Бастьен! И да, я здесь, чтобы пополнить ряды волшебников, — девушка отпустила ручку чемодана и поклонилась.       — Взаимно, я Эрза Скарлетт. Наша гильдия всегда готова принять нового человека в семью, — Эрза пожала руку Шарлотты, и не отпуская её, повела к барной стойке, где, по-видимому, сидел их мастер.       Оказавшись рядом с мастером, девушка неловко пробормотала:       — Меня зовут Шарлотта. Когда-то мне приходилось слышать о силе и величии Хвоста феи, именно поэтому, я бы хотела присоединиться к вашей гильдии, — девушка перебирала пальцами, смотря в деревянный пол. Она волновалась, ведь вопрос о её магии был неизбежен.       — Очень приятно, Шарлотта, меня зовут Макаров. Макаров Дреяр — мастер гильдии. — дедушка улыбнулся, во все тридцать два зуба, сложив руки на груди. И вот, наконец, последовал тот самый вопрос, — каким волшебством ты обладаешь?       Бастьен боялась назвать свою магию, потому просто вынула из-под платья амулет, покоящийся у неё на груди, надеясь, что мастер и сам догадается, что у неё за магия. Украшение было похоже на серебряную монету, с выгравированными на ней рунами. Довольно редкая вещица, которую трудно достать.       Было ожидаемо, что от увиденного, у человека, который многое повидал в своей жизни, чуть не отвиснет челюсть. Макаров сразу же поменялся в лице, да так, что складки на лбу и щеках старика разгладились. Несмотря на то, что выражение у него было весьма удивленным, Дреяр постарался как можно скорее оправиться. Дедушка покачал головой, а потом начал.       — Значит, ты некромант? — Бастьен кивнула, — насколько я знаю, некромантов сейчас очень мало в мире магии. Вроде как, существует всего два волшебника-некроманта на нашем континенте, которые смогли многого добиться в этом волшебстве. Но все они, в конечном итоге, оказывались на пути тьмы.       — Мастер, что это значит? — между разговором воскликнула Эрза.       — Не переживай, Эрза, я не собираюсь делать поспешных выводов. Это просто мои заметки. — Макаров всё ещё сидел с серьезным лицом, смотря в никуда.       — Я понимаю, что моя магия проблемная, да ещё и опасная, но я правда, не хочу никому ей навредить! — отчаянно говорила девушка, ложа ладони на грудь, — я денно и нощно изучаю это волшебство с двенадцати лет!       — С двенадцати?! — казалось, что с каждым её словом, у Дреяра выпадал один седой волос. Но в итоге, дедушке удалось перевести дух, и уже спокойно спросить: — как же ты не сошла с ума? Насколько я знаю, некроманты видят во сне души тех умерших, тела которых подчинили себе. А если все они выходят из-под контроля и им начинает не нравится, как их телом пользуются, то начинают медленно пожирать рассудок во сне.       Дослушав рассуждения мастера, девушка расслабилась и прижав кулак к груди, ответила:       — Желание вернуть родителей к жизни движет мной, и я буду делать для этого всё: не спать ночами, трудиться до изнеможения, ходить на тяжкие задания, лишь они вернулись. И неважно какими жертвами для меня это обойдется. Так что, пожалуйста, возьмите меня в Хвост феи!!! — Эрза улыбнулась, а за ней и мастер, который, услышав речь Шарлотты, заключил:       — Мне нравится твоё рвение. — Макаров, как по щелчку пальцев, снова заулыбался. — Эрза-чан, поставь ей метку, пожалуйста. — Скарлетт кивнула, проводя Шарлотту чуть дальше, к другому концу барной стойки.       — Какого цвета? Где ставить? — улыбалась девушка, вынув печать из шкафчика, под баром. Бастьен задумалась на секунду и, наконец, приняла решение. Она развернулась спиной, поднимая густые волнистые волосы, тем самым обнажая спину по лопатки.       — Давай на правую лопатку! Белого цвета.       — Как скажешь! — оптимистично ответила ей Титания, прижимая печать к названному месту на пару секунд. Убрав вещицу от кожи Бастьен, девушка с радостью воскликнула, — ну вот и всё, теперь ты полноправный член Хвоста феи. Поздравляю!       — Спасибо! — на глаза Шарлотты начали наворачиваться кристальные слезы. Она очень сильно боялась, что в этой гильдии к ней отнесутся скептически из-за магии и могут не принять. Но мало того, что мастер оказался хорошим и не консервативным человеком, так ещё и девушка, которая встретила её, оказалась настоящей прелестью!       — Шарлотта, ты бы не могла продемонстрировать свою магию? Уж больно интересно мне посмотреть на воплощения некромантов.       — Да, мастер, конечно. — улыбнулась волшебница. Макаров и Эрза принялись внимательно следить за всеми действиями новоиспеченной феи.       Шарлотта хранила свой способ активации амулета на правой руке. Это был браслет с различными побрякушками, в виде бусин из костей животных и всякие драгоценные камни (которые таковыми не являлись, на самом деле) среди которых сложно было заметить сорока трёхмиллиметровую хирургическую иглу. Её острая сторона была запечатана импровизированной заглушкой, которую сделала сама девушка; ведь ей точно не хотелось каждый раз об неё колоться. Убрав заглушку, златовласая волшебница подставила безымянный палец левой руки и уколола его кончик. Небольшого количества усилий хватило для того, чтобы образовалась кровавая бусина, которую она отпечатала на амулете.       Её глаза, что до этого были серыми, сразу же окрасились в красный, а блики, которые были на её зрачках и делали взгляд живым — исчезли, делая его умертвленным. От такого, и мастер и Эрза ахнули, но всё же продолжили молча наблюдать за Шарлоттой.       — Рео, — быстро и тихо произнесла она, прикладывая обе ладони к амулету.       В мгновение, из неоткуда возник образ юноша, в белых даосских одеждах. Он обладал в точности такими же длинными волнистыми пшеничными волосами, что и сама Бастьен. Его взгляд был спокойным, но голубые глаза не отображали никакой жизни. Оно и понятно, ведь это лишь тело без души. На лице не было эмоций, что было ещё одной характерной чертой воплощений.       — Это Рео, — представила девушка одного из своих подчинённых, — при жизни он был магом, обладающим душой небожителя. Но из-за чрезмерной доброты, был отравлен цианистым калием. Подробностей не знаю, так как его душа не хочет просвещать в подробности, но и этого достаточно.       — Душа небожителя? — вместе уточнили Скарлетт и Дреяр.       — Верно. Покажи им, Рео, — девушка посмотрела на юношу взглядом, переполненным чувствами, и взяла того за руку. Именно тогда, все члены Хвоста феи увидели божественное сияние, разошедшееся по всей гильдии и прекрасные ангельские крылья Рео, он весь светился, а малочисленные перья от крыльев разлетелись по столам, находящихся поблизости к барной стойке.       Evan Call — Never coming back       — Кто он? — пронеслось по гильдии шепотом. Видимо, в Хвосте феи было настолько шумно во время прибытия Шарлотты, что никто и не заметил её присутствия и допроса о магии. И лишь сейчас, когда Рео показал свою «красоту», все обратили свое внимание. И то не на неё. — Да ещё и красивый, черт его дери.       Тогда, несмотря на то что Шарлотта сильно стеснялась показывать свои глаза, девушка всё же обернулась лицом к гильдии и с нечитаемым выражением лица, под удивленные вздохи согильдийцев, ответила:       — Он мертв. Это всего лишь тело, — в ответ по гильдии лишь снова прокатилась новая волна удивлённых вздохов. От каждого своего слова, Шарлотта всё больше хотела где-то спрятаться, ведь ей было страшно говорить о том, что она некромант. И всё же, с губ предательски сорвалось, — Я маг-некромант. Именно поэтому, сейчас мои глаза красные. — внутри Бастьен уже разорвала себя на куски, за свой длинный язык. Хотя рано или поздно, ей всё равно пришлось бы рассказать, ну или, все бы сами догадались. Поэтому, чтобы в будущем никто не задавал неуместных вопросов, в самый неподходящий момент, девушка решила раскрыть карты сразу.       Но неожиданно, гильдия начала восторженно обсуждать способность Шарлотты.       «Значит, ты можешь возвращать мертвых к жизни?» — подобные вопросы обливали девушку как холодная вода. Ведь она буквально только что сказала, что это тело. Но, во всем этом шуме смогла выделиться одна фраза, от девушки, с тёмно-каштановыми волнистыми волосами и смуглой кожей.       — Знаешь, твоя фишка с глазами, очень подошла бы Райджиншу.       — Рай…джиншу.? — Бастьен недоуменно выгнула бровь, уточнив.       — Ага, фан-клуб одного нашего товарища, — девушка усмехнулась. Она поднялась из-за стола и, закинув руку на плечо Шарлотты, продолжила лепетать, — ну, фан-клубом они стали где-то год назад, а до этого данные ребята были обычной командой. А всего их трое! Одна из них обладает каменным взглядом, второй может сделать из тебя марионетку, сняв шлем, а третий — их лидер, который является магом письмен. У него как у тебя, при использовании магии, один глаз становится черным, словно бракованный, — Кана рассказывала и смеялась, видимо, вспоминая этих троих ребят.       — Ну, маг письмен и в моем личном арсенале имеется. — усмехнулась некромант.       — А у тебя их сколько вообще?       — На данный момент, немного, около двадцати. — Альберона выпучила глаза и уставилась ими на волшебницу. Заметив взгляд Каны, девушка замахала ручками и принялась объясняться, — для некромантов это немного! Я слышала, что у самых могущественных в подчинении было как минимум триста душ. Потому что не все они используются для битв. Например, можно заключить контракт, с душой умершего повара и призывать его, чтобы тот готовил еду. Или гитариста, который будет играть музыку. Примеров много, — несмотря на то, что Макаров был взрослым и повидавшим жизни человеком, рассказы Бастьен о некромантии были открытиями даже для него. —. Вот, допустим, Рео, один из четырех душ, которых я использую во время битвы. Есть так же жрица, по имени Фиора, которая когда-то служила во дворце, но скончалась от колдовской чумы, — после щелчка пальцев, в сторону Рео, юноша исчез, изящно сбросив после себя пару перьев, которые пропали через считанные мгновения. Шарлотте снова пришлось уколоть свой безымянный палец, чтобы капнуть немного крови на амулет. — Фиора, — шепнула она так же быстро и тихо, как в прошлый раз. Мгновение спустя, из темной дымки возникла девушка с длинными каштановыми волосами и оливковыми глазами. Взгляд у неё был спокойным, а фигура была потрясающей: округлые бедра и достаточно большая грудь примерно третьего размера. Кожа была идеальной, ровной, без единого изъяна. Даже жаль было, что она мертва. В руках у неё был посох, верхушка которого была отлита из золота, в виде кольца, которое обвивали листья и всякие различные узоры. На самой же девушке были белые одеяния, обрамлённые золотом. Члены Хвоста феи со вздохами посмотрели на девушку.       — И ты так постоянно? Чтобы призвать одного мертвеца, каждый раз себя колешь? — донеслось от Эрзы, которая не могла отвести внимания от новенькой. Она сложила руки на барной стойке, слегка наваливаясь на деревянную поверхность телом. Девушка покачала головой, отвечая на вопрос, поясняя:       — Смотря сколько крови я пожертвую за один раз. Одно воплощение стоит двух миллилитров крови. Немного, но призвать целую армию мертвых я не могу. — сразу начала пояснять волшебница, — чтобы использовать свою силу, воплощения черпают из владельцев магическую энергию. И если сейчас, я призову чуть больше трёх мертвых, то меня можно будет искать уже без сознания. А если больше десяти, то я начну харкать кровью, а потом уже потеряю сознание. В общем, арсенал огромный, но радиус применения никакущий.       — Ужас! — воскликнула Кана вместе с Эрзой, прикрывая рты кончиками пальцев. Но девушке, которая уже привыкла ко всем особенностям некромантии только и оставалось, что посмеяться с их общей реакции.       Да, именно такой и была Шарлотта Бастьен три года назад, во время своего присоединения к гильдии. Тогда, она особо не заостряла внимание на том, что её глаза сравнили с фишкой каких-то там «Райджицу». У неё было лишь душевное умиротворение, что в этой гильдии её магию не восприняли как вселенское зло, не дав даже объясниться. Волшебники, что находились там, и вскоре начали хорошо общаться с Шарлоттой, помогли ей развиться как волшебнику. И всё же, потом она таки познакомилась с Райджиншу. И говоря коротко, присоединилась к ним, спустя время, познакомившись с Фридом, Бикслоу и Эвергрин. Шарлотта была новенькой в гильдии, но смогла присоединиться к тем ребятам, которые почти не контактировали с гильдией и, по сути, являлись волками одиночками. Тогда-то и начался безумный рост потенциала Шарлотты, как волшебника.       Сейчас же она смотрит на Мираджейн, которая всеми силами пытается успокоиться и помочь Эльфману, пострадавшему от сокомандницы Бастьен. Тогда, внутри Шарлотты и началась битва разума с сердцем. Сердце не могло понять — поступает ли она правильно, встав на сторону Лаксуса? Сейчас, из-за желания стать гильдией сильнейших, страдают многие её друзья, которые когда-то с теплом приняли Шарлотту, когда ей нужна была моральная поддержка. Она начала понимать, что ей никогда не расплатиться за ту доброту, которую эти ребята подарили девушке. В голове волшебницы началась путаница. И именно тогда, Мираджейн услышала всхлипы со стороны крыши здания.       — Шарлотта? — поднялась с колен, и посмотрела на девушку, которая закрыла глаза ладонями. Зрачки Штраус сузились, когда она заметила кристальные капли слез, стекающих с её щек по рукам.       — Я… Я не знаю, что делаю, — её лицо всё ещё было закрыто ладонями, — я… запуталась, — девушка заикалась, пытаясь сказать то, что у неё на душе, — я даже не знаю, правда ли хочу всего этого. Мой разум просто внушает мне идеалы, которые вбил нам в головы Лаксус…       — Шарлотта… — прошептала в ответ волшебница, — я не думаю, что ты виновата. В конце концов, ты говоришь от сердца, а это уже подразумевает собой, что ты раскаиваешься в своих поступках. Пойми, — она положила ладонь на грудь, — что все мы люди, что все мы имеем право на ошибку.       Наверное, Мираджейн, после смерти Лисанны, стала для каждого как старшей сестрой, если не матерью. Она умела успокаивать, прощать и почти никогда не злилась. Девушка сама пережила непоправимую утрату, поэтому она постаралась измениться и стать человеком, который поймет и поддержит, даже если ты самый ужасный человек на свете.       — Мира… — Шарлотта убрала руки от лица и посмотрела в синие глаза Штраус. Девушка слабо улыбнулась, протягивая руку к Бастьен. Шарлотта сама не понимая как, словно по рефлексу спустилась с крыши, отзывая Рео. — прости меня, Господи… — недолго думая, девушка снова разревелась, упав на колени и закрывая лицо руками.       Мираджейн подошла к плачущей подруге и крепко обняла, словно прижимая к сердцу. Волшебница понимала, что Шарлотта потерялась в своих чувствах и запуталась, не зная, что делать, потому и простила все слова.       Так, спустя три года, после своего выступления в гильдию, Шарлотта снова начала сближаться со своими товарищами.