Печали и радости

Тёплый летний вечер. Роджер отдыхает, сидя на крыше вместе с Лирой. Он честно отработал сегодняшний день и теперь может делать что хочет, не боясь, что его хватятся. Лира поделилась с ним сливами, которые тайком стащила с кухни. Они крупные, спелые и очень-очень вкусные. Дожевав одну из них, Лира выплёвывает косточку вниз, прямо на дорожку, по которой могут проходить люди. Роджер повторяет за подругой, хотя и побаивается, — а вдруг кто-то заметит? Но очень скоро перестаёт об этом волноваться. Салсилия о чём-то болтает с Паном, деймоном Лиры. Роджеру нет смысла прислушиваться к их разговору. Он чувствует, что Салсилии сейчас так же хорошо и весело, как ему. — Когда мой дядя приедет сюда, я упрошу его взять меня с собой на север. Буду помогать ему в его исследованиях, — говорит Лира с такой уверенностью, словно это произойдёт уже завтра. — А ещё постараюсь провернуть всё так, чтобы ты тоже поехал с нами. Думаю, дядя согласится, если его очень сильно попросить. — Это было бы здорово, — отвечает Роджер, — но ничего не получится. Тебя он, может, и возьмёт, а вот я останусь здесь. — А если получится? — тихонько спрашивает заинтересованная Салсилия, оторвавшись от Пана. “Нет, не получится” — собирается спорить с ней Роджер, но почему-то не делает этого. — Не знаю, — неуверенно протягивает он вместо этого. Разум подсказывает ему, что это невозможно — ему не покинуть Иордан-колледж. Но как же хочется!.. И он позволяет себе помечтать. — А мы увидим северное сияние, если и правда поедем с твоим дядей? — Конечно, и ещё много всего! Например... *** — Чтобы не замёрзнуть, я буду превращаться в таких животных, которым холод нипочём, — воодушевлённо щебечет Салсилия, когда они с Роджером идут спать. — Я не собираюсь всё время быть мышью и греться у тебя в кармане! Хочу своими глазами видеть, что там будет интересного. — И в кого же ты будешь превращаться? Глаза у неё загораются. У Роджера, кажется, тоже. — Дай мне подумать... Внезапно из трясогузки она становится белой, как снег, совой, взлетает, описывает круг в воздухе и садится на плечо Роджеру. Он безмолвно восхищается, — его деймон прежде не принимала такую форму. — Это ещё не всё, — хвастается Салсилия. Она опускается на землю, и вот на месте совы сидит маленький песец, помахивая из стороны в сторону роскошным длинным хвостом. — Ну, как я тебе? — Так тебе никакой север не страшен! — улыбается впечатлённый Роджер и опускается к ней. Он нечасто носит её на руках, а потому обрадованная Салсилия с большой охотой позволяет поднять себя. Чувство предвкушения и энтузиазма от неё передаётся и Роджеру. *** В скором времени они действительно оказываются на севере. Только без Лиры и её дяди, лорда Азриэла. На Станции, куда привозят Роджера с Салсилией, полно других детей. Ни у одного из них деймон ещё не принял окончательной формы. И это так странно. Ходят слухи, что во время операции с деймонами здесь что-то делают. Что-то плохое. Но никто не знает, что именно. Никто из тех, кого уже забрали, не возвращался. В первую ночь в этом месте Роджер долго не может заснуть. Постели в спальнях жёсткие и холодные. Но это не самое худшее. Роджер слышит, как некоторые мальчики — из тех, что помладше — тихо плачут, другие вслух шепчутся со своими деймонами, а кто-то сквозь сон зовёт родителей. В этом окружении ему самому становится паршивее, и едва получается сдерживать слёзы. Роджер никогда не покидал пределов Иордан-колледжа, никогда не разлучался с семьёй. Он не думал, что может так скучать по отцу и вечно строгой тёте Элис, да даже по работе! А ещё по Лире… Как же сильно он скучает по ней! В голове вспышкой появляется яркое воспоминание. Как-то, когда они играли в жрецов, Лира пообещала, что если жрецы действительно похитят его и увезут, то она обязательно спасёт его. А он пообещал, что спасёт её, если это случится с ней. Тогда они оба не верили в то, что такое может произойти в самом деле. Но вот Роджер лежит, отвернувшись лицом к стене. Он далеко от дома и родных, ему грустно и очень страшно. И он не знает, что будет дальше. Салсилия-кошка жмётся к нему, а он поглаживает её густой пушистый мех, стараясь успокоить этим и себя, и её. Не помогает. *** Лира чудом находит станцию, которую называет Больвангаром. Она приводит цыган и ведьм, и, благодаря им, Роджер, а также все остальные ребята со своими деймонами, оказываются свободны. Всё снова хорошо. Им с Салсилией ничего не грозит — никто их не разделит. Лира рядом, и им предстоит путешествие — то, о чём они так давно мечтали. Счастье. А потом Роджер падает с утёса. Это происходит слишком быстро. И если бы только в момент падения Салсилия была рядом с ним... — Роджер! — истошно кричит она, когда тот летит вниз. И это становится последним её словом в их жизни. Салсилия превращается в облако сверкающего золотого дыма, которое испаряется через считанные мгновения. На колючем снегу коченеет только неподвижное тело Роджера. В мир мёртвых он приходит в одиночестве. Без Салсилии. Там, где ещё недавно билось его сердце, зияет ноющая пустота. И ничто никогда её не заполнит.