Истина золотого пера: Властитель времени.

      Солнце освещает золотые земли. Рано или поздно всё это должно стать его. Юный, буйный, полный амбициями второй принц Египта, прославившийся среди знати тем, что получил расположение Повелителя-отца своим красивым личиком, которое досталось ему от матери. Царица Туя стала женой Великого Фараона ещё до его вступления на престол, однако не была для Сети первой, кто подарила ему сына. Многим известно, что Фараон поразительно холодно относился к своей главной супруге, обходя ее мучительным молчанием. А всё потому, что их первенец, оставшийся в документах известным как Небхасетнебет, погиб ещё в младенчестве. Но вскоре родился второй принц, затмевающий своего старшего брата — принца Си, родившегося от наложницы — и не по праву получивший место «второго», затем и «старшего». Также через пару лет царица родила наделённую связью с Богами принцессу.       Он не был старшим, однако стал принцем-преемником. Ещё в Абидосе¹ был торжественно возведён в сан наследника престола. Фараон-отец всегда твердил, что хочет видеть славу своего дитя, пока сам не стал Богом. С детства привыкший к существующему во дворце искусству взаимного обмана наречённый любимой матерью Бифету искусно скрывал свои чувства и мысли за всеми дворцовыми интригами. Названный в честь своего деда отцом и богом Рамсес добился благосклонность умом. Незадолго до походов в Сирию Сети осуществлял военную кампанию против ливийцев. В тех битвах также участвовал Рамсес: разрабатывал план атак и отступления, вёл войска, сражался с солдатами на равных. Ливийцы пали, а в Ливии установилась экспансия. Бифету отличился в военном деле, показав ещё один свой прирождённый талант правителя. Люди шли за ним и будут идти.       В конкурентной борьбе за власть победит лишь тот, кто своими делами помогает царствованию отцу-фараону. И Рамсес это прекрасно знает. Пока Повелитель в отъездах, делами государства занимается именно он. Грамотно управляет страной и, таким образом, увеличивает своё влияние, свой авторитет, свою власть. И своё право на трон. Ненавистен своими братьями, но любим сёстрами. Впрочем, он заставляет трепетать сердца и других женщин. Тогда же, в Абидосе, получив новый чин, сын Великого Фараона принял от отца подарок — гарем. Однако, говорят, что у принца ещё не было девушки, которая бы скрасила его вечер...       Фивы — цветущая столица мира. Место, где рождаются фараоны и откуда уходят в обитель мёртвых. Фивский дворец уступает по роскоши только дворцу в Мемфисе²... Там, в царском дворе Фив, среди расписных каминных стен есть дивный уголок. Пруд, казалось бы, с кристальной водой, заполненный голубыми лотосами. Каждое утро, когда на небосводе появляется Амон-Ра³, бутоны возрождаются, открываясь божественному теплу. С наступлением темноты кувшинки прячутся, закрывают лепестки и погружаются обратно в уже нагретую воду. Водоём, залитый сиянием Хонсу⁴, остаётся таким же прекрасным и уютным местом. Рядом с уступом расположены пара стульев да стол, на котором неизменно стоит застывшая партия в сенет⁵. Здесь Бифету проводил свои вечера, а бывало и ночи, в одиночку играя в настольную игру. Поглощённый своими мыслями: то ли обдумывал ходы, то ли думал о том, что волнует его сердце — он оставил фишку на клетке «Дом восходящего Солнца». Юноша перевёл свой взор с игры на водную гладь, покрытую кувшинками, затем же на знакомый мужской силуэт, укрывающийся под колоннами. Его предательски выдавал отблеск серебреных волос и неуверенное приближение к принцу. — Ваше Высочество, - тихо произнёс Бие, опустив голову. — К чему такие любезности? – возразил старший, выпрямив спину, а после вновь расслабился, опираясь локтями об поверхность стола. - Я же говорил, что ты можешь приходить ко мне без объявлений. Так, к чему учтивость? — К пиру почти всё готово, - проигнорировал вопрос, жрец опускается на свободный стул, после осматривая сенет, а затем и своего собеседника. Принц тепло расплылся в улыбке, что тот сам не смог сдержать аскетизм. - Генерал осведомил своих солдат, поэтому... — А что с девушками, – нетерпеливо спросил Бифету. Янтарь его глаз стал серьёзнее, более заинтересованным. Но Литах знал, что это не тот интерес, который склоняет человека на необдуманные поступки. — Восемнадцать красавиц уже прибыли во дворец на днях, также набрали новых не менее чудесных служанок. — Хоть мы и распустили слух, что их будет не менее десяти, однако по нашему плану должно быть более двадцати. До завтрашнего вечера осталось немного. — Найти девушек, благословлённых Богиней Хатхор⁶, не так просто. Мы не можем их принуждать и не можем украсть. Это ведь не выйти в пустыню и не найти в песке подходящую... — Мы готовились к этому больше года. Помниться, - он опускает веки, затем медленно их поднимает. Вместе с подъёмом век уголки губ изображают ехидство, а интонация становится шутливей, - ты говорил, что заранее отобрал прекрасных дев. — Я их и отобрал!.. – оставаясь наедине, Бие вновь становится тем мальчишкой, который в свои четырнадцать встретил своего вдохновителя. С годами их эмоции станут тусклее, а сейчас, в силу своей распущенности, даже обсуждая важные, тайные дела, они могут вести беседу так беззаботно. - Пару из них вышли замуж, некоторых подкосила болезнь. Да и женщины так завидуют друг другу, что готовы изуродовать... Большая часть из тех восемнадцати как раз отобраны мной. Сегодня я получил известие, что на рынке нашли пару «удовлетворяющих». — И вы с Ментос направитесь завтра за ними? – из его уст такой вопрос звучал как напирающее утверждение, что, бесспорно, вводило в заблуждение. Мог ли жрец ему возразить? Позволил бы наследник целой страны проявить такую дерзость? — Разве генерал не будет занят? — Вы оба ручались за это, - Рамсес взял конусовидную фишку в руки и вернул её на исходное положение, что в современном мире назвали бы стартом игры. - Дела генерала не так велики, он уладит всё после вашего возращения, - слова звучат уверенно, будто рыжему «протеже» Сета⁷ нужно только утвердить какой-то военный план. И только. — Генерал Ментос будет возмущён. — А ещё припоминать после пятой чаши.