Невезучий попадун

Пока я сидел на лавочке, Курама полоскал мне мозг: «Кретин, что я говорил про чакру?!» «Не использовать» «А ты какого хера сделал?!» «Подал чакру в глаза и рот, но там же вливание идёт не через чакро-каналы, так что все ок» «Тебе запрещены любые манипуляции с чакрой! Пока твой очаг активен, чакро-каналы пассивно напрягаются для принятия нагрузки и из-за этого они намного медленно восстанавливаются!» «Все, я понял: абсолютно никаких манипуляций с чакрой. Только хватит срач» «…Хорошо, как скажешь» А дальше я просто сидел в тишине и ждал Фугаку. Спустя пол часа он все-таки вышел. Я подошёл к нему и поздоровался: -Здравствуйте, Фугаку-сан. -Здравствуй, Мэнма. Что ты здесь делаешь? Тебе же надо идти в новую квартиру.- поинтересовался он. -Я с вами хотел сходить в квартал Учиха, Сацуки там себе места не находит наверное.- сказал я. -Ну тут ты прав, пошли.- согласился он и позвал меня за собой. По пути он поинтересовался насчёт моих рук. Я сказал, что Курама ещё не до конца восстановил мои руки и там слабые мышцы, а также отсутствую чакро-каналы. Он с печалью посмотрел на меня, ведь если у шиноби уничтожены чакро-каналы, то он инвалид и не может продолжать карьеру. Я его успокоил и сказал что Кьюби над этим работает. Он очень удивился, но все же спросил: «Что нужно для восстановления?». Я ответил что нужно много еды. Я даже привёл примерное количество, точно такое же, какое мне сказал Курама. У Фугаку чуть не выпали глаза из орбит от таких цифр. Всю оставшуюся дорогу он молчал и о чём-то думал. Когда мы пришли в квартал Учих, все кто видел меня, подходили и интересовались моим здоровьем. Такое отношение прям греет душу. Особенно после атмосферы в деревне. Наблюдая за всем этим представлением Фугаку непроизвольно улыбался. Ну да, джинчурики и Учиха обычно не в ладах, а тут такое. Через пару минут мы с Фугаку дошли до его дома и зашли внутрь. Когда мы вместе зашли в гостиную там сидела вся семья главы. Все сначала посмотрели на Фугаку, а потом сразу же переместили свой взгляд на меня. Первой пришла в себя Сацуки и кинулась обниматься. Её даже не смутила моя грязная одежда. Следующим пришёл в себя Итачи и, подойдя, спросил о моем состоянии. Я успокоил его и сказал, что скоро восстановлюсь. Дальше уже пришли в себя Микото и Саске. Вот эти двое, увидев меня, обеспокоились не хуже Сацуки. Если с Микото все понятно, то с Саске нужно немного объяснить. За эти пол года я иногда помогал Саске с техниками, так что, я стал для него хорошим другом и немного наставником. Когда все успокоились, меня пригласили остаться на обед. Я не отказался, и пока мы ждали пока накроют на стол, объяснил всем своё состояние. Все очень испугались того, что мне пришлось потерять руки, а с количества еды, нужной для восстановления, подвисли. Они пришли в себя только когда нас позвали за стол. За столом я съел несколько тарелок с едой, хотя обычно мне и одной достаточно. А еда была очень вкусная, Курама даже ненадолго подключился к моим рецепторам и получал удовольствие. Но на некоторое время он замолчал, а потом выдал: «Все, я выхожу!» «Всмысле?!» «В прямом, я хочу попробовать еду!» «Тебя же спалят!» «Ну и что? Ты для них очень дорог и они не будут доставлять тебе проблем» «Не, дав…» -Мэнма, почему ты не ешь?- вернула меня в реальность Сацуки. Все остальные тоже обратили на это внимание. Сначала я ел как не в себя, а тут застыл. Я вздохнул и сказал: -Тут такое дело, в общем Кью…- не успел я договорить как меня прервал голос моего друга. -Я хотел немного поесть, надеюсь вы не против.- сказал вылезший из печати Курама. Теперь все семейство смотрела на Кураму с квадратными глазами. Ух-х-х гемор. Вот почему Курама меня не послушал. Первым голос подал Фугаку: -Мэнма это… Кьюби?- спросил он с опаской. -Ну да.- сказал я отводя взгляд. Фугаку хотел что-то ещё сказать, но его обломала Сацуки. Она кинулась к Кураме с криком: -Какой милашка! Дальше она начала его тискать и гладить, а этот засранец в свою очередь урчал. Сука. Я тоже хочу… А если серьезно, то теперь все семейство смотрит на урчащего Кураму и охреневает. Маленькая девочка усмирила страшного демона, я как будто в каком то аниме. А, точно… Через пару минут все старшие из Учих вернулись в реальность и смотрели на меня вопрошающим взглядом. Я же постарался как можно спокойнее сказать: -Ну, я навернул печать когда мне было 4 года, и теперь лис может выходить из неё в такой форме.- сказал я. -А он может полностью выйти?- со страхом спросил Итачи. Все остальные с ним солидарны. -Не знаю, не проверяли.- ответили мы с Курамой синхронно, отчего у Фугаку задергался глаз. Микото после ответа, решила присоединиться к дочери. А Кураме пох, он похоже забыл зачем он сюда пришёл. -А можно мне поесть?- спросил он. Все-таки не забыл. -Конечно.- с улыбкой сказала Микото. Похоже его кавайность покорила её. А дальше мы продолжили есть в тишине. Курама сумел совладать с палочками и ел. Фугаку иногда поглядывал на меня, но во взгляде не было злобы, а скорее… интерес. После того как мы поели, все отправились к дивану. Курама устроился на руках Сацуки, которая его гладила. Микото села рядом с дочерью и тоже гладила этот блохосборник. Сразу как мы сели, Фугаку задал мучающий его вопрос: -Насколько давно Кьюби может выходить из печати? -Может хватит называть меня Кьюби? Мое имя Курама.- сказал лис. Вот значит как. -Хорошо.- неуверенно кивнул Фугаку. После Фугаку перевёл взгляд на меня. Я вздохнул и сказал: -Где-то 1,5 года. От таких откровений Фугаку устало потёр переносицу. А Микото пофиг, она тискает Кураму. Дальше Фугаку расспрашивал меня о том, как я общался с Курамой все это время. Я, конечно, утаил некоторые моменты, но все же рассказал, что Курама научил меня чувствовать чакру и техникам. На новость о том, что я могу использовать дзюцу до С ранга без печатей, вся семья дружно уронила челюсть. Я даже продемонстрировал это, выдув небольшую струю огня. Правда Курама снова полоскал мне мозг. Итачи даже сказал, что когда я вылечусь то буду примерно на уровне генина. Ещё он поинтересовался, о том, буду ли я досрочно заканчивать академию. На его вопрос я ответил: «Не, досрочно закончить — это, конечно, круто и престижно, но я лучше останусь в академии, тогда будет побольше свободного времени и можно будет больше тренироваться. Может даже друзей найду». Он на это покивал и успокоился. Через час подобных разговоров, я отправился домой, отправив Кураму в печать. Сацуки и Микото расстроились, хотя последняя этого не показывала. По пути я зашёл в магазин с одеждой и заменил свои тряпки. И уже дальше пошёл домой. Уже дальше я шёл через улицу с всякими ресторанами, и во мне проснулся голод. Зараза, такими темпами я стану жрать как оригинальный Нарыч. Но проходя мимо одного из ресторанов Акимичи, я услышал как внутри проходит какое-то событие. Я заглянул внутрь и увидел, что там проходит соревнование «Кто больше съест». Суть проста: побителем станет тот, кто съест больше еды, чем его оппонент. Проигравший платит за всю съеденную еду. В данный момент там сидел огромный Акимичи под 2 метра ростом и парень с раздутым животом. Победителя говорить смысла не вижу. И вот смотря на все это, у меня в голове включилась лампочка и я кое-что уточнил у Курамы: «Слушай, а насколько быстрый у меня метаболизм?» «Ну, так как ты ранен, то ты будешь переварить всю еду которая попадёт тебе в желудок, не оставляя ничего. А тебе зачем?» «Ты знаешь куда я смотрю?» «Нет, я был занят просмотром Клинка. А тогда на что ты смотришь?» «Соревнование «Кто больше съест» в ресторане Акимичи» «…Я понял тебя. Можешь есть не беспокоясь» Предвкушая скорое восстановление, я зашёл в ресторан, предварительно сделав хенге на лицо. У стойки я спросил как учавствовать в соревновании. Администратор странно на меня посмотрел и сказал, что мне не следует в этом учавствовать. Я настоял на своём и меня все же провели за стол. Тот здоровяк удивился и поинтересовался, уверен ли я в своём решении. Я с полной уверенностью заявил, что готов. Парню ничего не оставалось кроме как кивнуть, и мы начали наше соревнование. ***Час спустя*** За этот час у моего соперника треснула картина мира. Она начала трещать в тот момент, как я без напряга закинул в себя 15 стейк. А когда я съел 40, он охренел от жизни и стал полностью серьёзным. Но он все-таки сдался, когда нам подали 58 куриную ножку. В этот момент он уже не мог ходить и был готов скоро отключиться. Но когда я спросил «Если ты не будешь есть, можно я возьму?» он потерял сознание. И результатом этого соревнование стал мой портрет на стене с надписью «Главный обжора: Мэнма — 100 стейков, 58 куриных ножек», а также скорое восстановление моих рук. Но самое смешное было, когда я без проблем слез со стула, а после подошёл к организатору и попросил передать благодарность гиганту за вкусную еду. Его лицо было непередаваемым. А дальше я со спокойной душой потопал домой. Им оказалась небольшая квартирка, находящаяся рядом с центром деревни. Она была чистой и убранной. Также, на столе лежали лекарства для восстановления моих рук. Мило. Найдя койку, я сразу же на неё плюхнулся и завёл диалог с Курамой: «Ну, товарищ, скоро я смогу использовать чакру?» «Ичитывая твоё распиздяйство, за 3-4 дня все будет восстановлено» «Вот как… Кстати, может ворвёмся по тортику?» «С чего такое желание?» «Мы ведь не праздновали мой день рождения, да и лучше поздно чем никогда» «Я за… И знаешь, скоро тебе в руки придёт не только тортик» «О чем ты?» Едва закончив свою мысль, я услышал стук в дверь. Я подошёл и открыл её, а за ней стояла вся семья главы Учих. Фугаку нёс большую коробку, а Сацуки несла коробочку поменьше. От такого я просто охренел, но меня вернулись в реальность слова Микото: -Мэнма-кун, мы не смогли отпраздновать твой день рождения раньше, но я думаю, ты не будешь против, если мы сделаем это сейчас.- проговорила она с улыбкой. Я, ничего не говоря, пропустил их в дом. А дальше начался один из самых лучших моментов моей жизни. Мы все вместе ели, пели и смеялись. Курама тоже вышел и вместе с нами принимал участие в веселье, этот засранец даже даже включил мне режим фуррятины, и я был затискан женской половиной, как и сам Курама. А тот момент, когда мне дарили подарок, заставил меня пустить слезу счастья и искренне улыбнуться. Подарком оказалась красивая чёрная цепочка с иероглифом «Лис». Она была сделана из очень дорогого материала и имела красный оттенок. Уже ближе к полуночи гости ушли, а я, полный счастья, отправился спать.