Тыквенный фонарик

В Хикари-сити все с нетерпением ждали праздника. Развешивали гирлянды с вырезанными из бумаги летучими мышками, делали костюмы, искали фильмы — как можно страшнее! Команда котов тоже не дремала — мало того, что нужно было обустроить собственную «базу» (как гордо называл небольшой домишко Олли), еще некоторым жителям нужна была помощь в подготовке к Хэллоуину. И пушистые лапы в спешке ступали по стылой земле — чтобы отнести, подготовить, передать, проверить... В конце концов, это же Хикари-сити! А в Хикари-сити Хэллоуин (особенно в компании Алекса), по мнению Брутуса, собирался быть замечательным! Собирался-собирался, да что-то пошло не так... — Алекс? Алекс, ты где?! — друга в последнее время нигде не было видно, он постоянно спешил, суетился и волновался по сущим пустякам. Но в этот раз, на удивление Брутусу, с кухни раздался знакомый утомленный голос: — А? Брут, ты? — Алекс, лежавший, как оказалось, в своей подстилке, потянулся. — Да, я! Слушай, тут такое дело... — он замялся. Все-таки, как-то неловко говорить о том, что в этой круговерти ты не нашел себе подходящего занятия. С другой стороны, он же не виноват, что все самые лучшие задания уже разобрали! Даже готовку, которую поручили Эми... А ведь он умел готовить оладьи! «Брутус, — серьезно сказал Алекс, когда тот гордо об этом заявил, - оладьи — это, конечно, хорошо. Вкусно очень. Но... Как бы тебе сказать... Не хэллоуиновское это блюдо...». И да, он был прав! Только... Только чем еще можно заняться? — Ну? — нетерпеливо спросил Алекс, сонно моргнув, — что там у тебя? — Короче, я не знаю, что делать! — выпалил Брутус и добавил, — в смысле, чем помочь могу. Лидер кошачьей команды сдержанно вздохнул и вновь улегся на уже примятое место. — Слушай, Брут, — мягко произнес он, слегка прикрыв ярко-зеленые глаза, — я понимаю, наша команда первый раз празднует Хэллоуин в общем сборе. И я вижу, что ты хочешь быть полезным. Ты очень сильный, не так ли? Можешь направить это в нужное русло... — он широко зевнул и положил голову на лапы, — а сейчас, если позволишь... — Ой, да-да, точно! — Брутус попятился ко входу и задел плечом полку с какой-то расписанной вазой. Та пошатнулась и стремительно полетела с полки вниз — благо, тот успел среагировать и поймать ее вовремя, — прости, я такой неуклюжий! В смысле... Пока! Я это... Прости, что побеспокоил! — на прощание последний раз стукнувшись затылком о косяк двери, он вышел из дома. Ему было совестно. Все-таки, Алекс был лидером их команды и героем всего города», да еще и отцом четырех котят! Конечно, не стоило беспокоить его по пустякам... Ступая по мерзлой дороге, Брутус прокручивал в голове недавний диалог и отметил, что друг выглядел очень уставшим. Наверное, снова возился с детьми до вечера, а ночью приступил к делам. По сравнению с Брутусом, который поспать очень любил, особенно у батареи — и обязательно завернувшись в теплый плед! — Алекс в последнее время спал очень, очень мало. Вообще-то котят брать в недавно снятый для праздника домик не планировалось. Но Эми сразу сказала, что снова просидеть все праздники дома, нянча детей и пропуская все интересное, она не намерена, а Алекс тут же с испуганной мордой предложил взять их на неделю в Хикари-сити. Свою позицию он объяснил очень просто: «снова бегать и искать своих детей по лесам-горам-долинам я не намерен!». На том и порешили (хотя Куро детей не очень любил, а потому появлению в доме неожиданных гостей не больно обрадовался). Ну а Брутус был рад — ведь как можно не радоваться долгожданной встрече с четырьмя маленькими котятами, с которыми он так любил играть? «Маленькие котята», впрочем, оказались не такими уж и маленькими: по прошествии аж целого года Макс и Мэй вытянулись, став больше походить на отца, а Лея и Лекс, хотя и остались все такими же низкими, как Эми, выглядели уже намного взрослее. Но встреча их с Брутусом не прошла с меньшей теплотой – и они, и рыжий кот (который их до сих пор называл «малыши») скучали друг по другу. «О! А может, как раз с маленькими встретиться?» — подумал Брутус, почесывая затылок посреди улицы, на которой толпою кишел народ. Кто-то толкнул кота в плечо, и он, неуклюже поскользнувшись, шлепнулся на мокрый асфальт. — А поаккуратнее нельзя?! — прокричал он вслед грубому незнакомцу, но голос его быстро утонул в окружающем шуме. Брутус не очень любил центр города — на самом деле, его слегка смущало огромное количество народа рядом. На это были свои причины, конечно, но... Брутус еле выкарабкался из толпы. Он направлялся сейчас в любимую пиццерию — привык решать серьезные проблемы, жуя что-то вкусное. А проблема была очень серьезная. Потому что он не понимал, как можно быть настолько неуклюжим и нескладным, чтобы мешаться под лапами абсолютно у всех! Ему не надо было слышать это от кого-то другого, чтобы понять самому. В конце концов, не зря же Куро при его попытке помочь с гирляндой воскликнул в сердцах: «Хватит уже мешаться тут, громила!». Он, конечно, потом извинился — Брутус и не обижался, зная о прямолинейности друга. Да и с другой стороны, разве Куро солгал? Нет, все по правде, все начистоту. И рассуждая так о жизни, своем месте в ней и пицце, он бы и прошел мимо соседнего здания мэрии. Но внимание его привлекла очень уж знакомая фигура... Неужели Олли? Брутус не был близко знаком с Олли, но эта молчаливая, сдержанная в эмоциях натура чем-то его заинтересовала. Выправленная за годы службы осанка, желтый плащ, взгляд блещущих янтарем глаз — все-таки, образ кота был довольно запоминающимся. Порою Брутус задавался вопросом — а каково это, быть героем, спасать всех от зла и прочих бед? - но потом осознавал, что никогда героем не станет. А почему? Потому что в любом, даже самом-самом жизненном комиксе про супергероев (насколько вообще могут быть жизненными комиксы о супергероях) неловким, неуклюжим и неспособным всегда был персонаж второго плана — каким он и является, если сравнивать с Алексом, тем же Олли... Да хоть с Эми! Эми даже готовить умеет, а он — нет... Поднимаясь по лифту на самый верхний этаж мэрии, Брутус предавался невеселым мыслям. Праздничное настроение куда-то улетучилось еще в самом начале дня — скрылось за тучами, прямо как солнышко. Может, герой подскажет непутевому союзнику, как быть?... — Олли! — пробормотал он, выходя на крышу, и зябко поежился — тут было довольно холодно. Олли обернулся, отрывая взгляд от пасмурного неба, — чем занимаешься тут? — Отдыхаю, — коротко ответил тот и снова принялся созерцать тучи. — А-а-а, вот как... — понятливо протянул Брутус, который, на самом деле, не понял. Под словом «отдых» он подразумевал скорее «поспать», чем «стоять на крыше с задумчивым видом», — а... Почему ты здесь отдыхаешь? — Мне приятнее находиться в тишине, чем в постоянном шуме, — пожал плечами тот. Желтый плащ неизменно трепыхался на ветру, — а ты что тут делаешь? — Гм... Мне нужен совет, — признался рыжий кот и притупился, заметив удивленный взгляд Олли, — я имею в виду... Понимаешь, все готовятся к Хэллоуину! Помогают жителям... Ну, я тоже помогаю! Но я такой, такой неуклюжий! Почти всегда только мешаюсь... А я хочу еще что-то приятное Алексу сделать, и вообще для команды что-нибудь... Такое! Тако-о-ое! — он приблизительно описал лапами в воздухе, какой огромной должна быть его заслуга. Олли еле заметно усмехнулся — видно, описание проблемы его рассмешило, - но прежде, чем Брутус успел возмутиться, принял серьезное выражение мордочки. — Так ты хочешь быть полезным? — Брутус усердно закивал головой, — ну, тогда слушай меня. Я вижу, ты уже спрашивал у Алекса? — Он сказал, что для меня работы нет... То есть, я уже перенес те огромные еловые лапы, и забуксовавшую снегоуборочную машину вытащил, как и просили, но этого же так мало! Разве нет? — Ты молодец, — с одобрением кивнул Олли, — твое стремление помочь другим похвально. Сейчас что-нибудь придумаем... — Алекс сказал, что я очень сильный, и это может нам как-то помочь! — вдруг выпалил Брутус, а потом добавил, — но... — А ты прежде не о силе думай, — перебил Олли, — вот чем хочешь заниматься ты? Без привязки к твоему телосложению? — Я... Я бы... Брутус запнулся. На самом деле, он и не задумывался как-то об этом. Его больше волновали собственная непригодность для любой тонкой работы и желание покушать пиццы. «А действительно... — задумался он, — что бы я хотел сделать?». — Ну, пока ты думаешь... — вдруг произнес Олли, — атрибуты у нас вроде все есть, да? Гирлянды всякие, фонарики... — Какие еще фонарики? — спросил Брутус, отвлекаясь от размышлений. — В смысле «какие фонарики»? — ответил вопросом на вопрос тот, — из тыкв, какие же еще? — Нет у нас тыкв... — растерянно пробормотал рыжий кот. — Как это «нет тыкв»? — удивленно воскликнул Олли, — это же чуть ли не важнейшая часть праздника! Хэллоуин без тыкв — не Хэллоуин! — Ой... Правда? — и тут до него дошло. Точно! Если фонарики из тыкв настолько важны, то, сделав их, кот точно проявит себя! — Олли... Олли, спасибо тебе огромное! Спасибо-спасибо-спасибо! — он бросился вниз по лестнице (потому что лифт ждать не было никакого желания), не переставая мысленно благодарить героя. Потому что — о чудо! — даже такой кот, как Брутус, теперь сможет помочь своему другу! И это не могло не радовать.

***

На самом деле, все не оказалось так уж просто. Нож все время выскальзывал из неуклюжих лап, глаза тыквы не хотели вырезаться ровно, а в мякоти были измазаны все пальцы. Когда одна тыква была безнадежно испорчена (Брутус надеялся потом сделать из нее тыквенный суп или, на крайний случай, пюре), кот задумался — что же он делает не так? К счастью, на такой случай у него существовало... Нет, не логическое мышление, которым он пользовался и так довольно редко, а такая замечательная штука, как «Книга Всех Празднеств Хикари-сити», или попросту «КВП: Как Обеспечить Себе Идеальные Выходные, Не Рискуя Своим Здоровьем И Нервами Начальства». Без труда найдя страничку о Хэллоуине, Брутус внимательно, практически по буквам начал читать. «СВЕТИЛЬНИК ДЖЕКА» — было написано крупными буквами под картинкой огромной улыбающейся... «Ой!» — Брутус испуганно взглянул на иллюстрацию, где пугающе реалистично был изображен голова какого-то монстра, напоминающая тыкву. Впрочем, секундой позже он прочитал, что это и есть светильник, просто на нем вырезают подобие лица из-за каких-то традиций... «Ну ладно, про традиции потом, сейчас — дело!» — решил Брутус, открывая страничку с «инструкцией изготовления» и беря в лапу заляпанный в тыквенном соке нож. «Для начала отметьте маркером линию, по которой вы будете отрезать верхушку». Брутус с легкостью притащил самую огромную и тяжелую тыкву из тех, что у него вообще были, в комнату. Что ж, на этом легкие пункты закончились. Во-первых, проблема была с маркером. Брутус не особо ценил канцелярию, так что в первый же день, когда он купил себе карандаши, все они куда-то спрятались. Ручки тоже. Маркеры... К сожалению, и они канули в неизвестность. Но в этот раз Брутусу повезло! Пошарив в коробке из-под пиццы, завернутой в упаковку новогодних гирлянд и закинутой на люстру (порядок он тоже не особо ценил), он нашел целый маркер! Маркер был черный (на самом деле серый), пыльный и красивый. Брутус открыл колпачок — щелчок открывающегося маркера ласкал слух, — и... — Черт! Красивый, пыльный маркер выскочил из измазанных в соке лап и шлепнулся прямо в остатки предыдущей тыквы (которые Брутус собирался убрать вот сейчас-сейчас, честно!). — Супа уже не выйдет, — сокрушенно сказал он, вороша лапой стремительно чернеющие от расползающейся краски тыквенные останки, — маркера, видимо, тоже... И снова он все испортил! Но вдруг расстроенный кот взглянул на целую тыкву, лежащую тут, рядом, и ждущую, когда же из нее получится «светильник Джека». Тыква блестела в свете ламп округлыми рыжими боками, на которых были рассыпаны светлые пигментные пятнышки — прямо как веснушки у Брута. И тогда он понял, что если не докажет хотя бы этой несчастной тыкве, что может сделать светильник, то не докажет уже никому. Кот сгреб то, что осталось от предыдущей заготовки светильника, в пакет, и положил рядом — на случай, если кому-то все же понадобится тыквенный суп с краской из перманентного маркера. Решив, что контуры — не столь важно, и вообще намного лучше действовать, а не примеряться, он попытался снова. Брутус худо-бедно орудовал ножом (держа его под наклоном, как и написано в книге), измазываясь по самые уши в мякоти, но вскоре верхушка наконец была срезана — кривовато, но хоть что-то! «Теперь ложкой или руками (лапами) удалите мякоть с семенами.» — ну наконец-то! Наконец-то между пальцев не будет лезть эта оранжевая жижа, делающая пальцы до невозможности липкими! Брутус взял самую большую ложку (размером примерно с его лапу), какая у него была, и с остервенением начал выгребать из тыквы все, что там было. «Ну, зато я рыжий! — утешал он себя, стараясь не жмуриться от брызг сока, — а значит, что оранжевая мякоть на мне не видна, и никто не узнает, какой я грязный». На самом деле сок был очень виден — и в этом Брутус убедился, лишь глянув в зеркало. А из зеркала на него смотрело взъерошенное, мокрое и будто вымоченное в тыквенном соке нечто со слипшейся шерстью. Бруту оставалось лишь вычищать остатки мякоти и утешать себя мыслями о теплой ванне, которую он обязательно-обязательно примет после этого тяжелейшего испытания. И еще надеяться, что Алекс не захочет заглянуть к другу во время его разборок с тыквами. Наконец, будущий светильник был вычищен. «Что там дальше...» — подумал кот, не подходя вплотную к книге — боялся заляпать ее. «На бумаге нарисуйте эскиз будущей рожицы. Перенесите набросок с бумаги на тыкву — те места, которые необходимо вырезать, закрасьте фломастером». И тут Брутус понял, что без фломастера не обойтись. Была не была! — пришлось доставать из пакета до этого серый, а теперь серо-оранжево-черный маркер, немножко краски в котором все же осталось. К счастью кота, рисовать маркер действительно стал — правда, двойными линиями и очень неразборчиво, но это не имело значения. Приложенные в книжке эскизы были разные — некоторые были совсем жуткие, другие — абсолютно обычные и ничем не выделяющиеся, третьи — какие-то грустные... Решив, что тыкву уже ничем не испортить, Брутус решил придумать рожицу сам. Во-первых, нацарапал на пятнистой поверхности умиротворенно прикрытые глазки — толстые линии должны же проще вырезаться, чем огромные фигуры? На самом деле нет, но Брутус этого еще не знал. Затем он заштриховал маленький треугольник — нос. И, наконец, большой улыбающийся рот. Вышла довольно милая смеющаяся мордашка. - Идеа-а-ально... - протянул Брутус, глядя на мордочку напротив с гордостью. Но сложное еще предстояло впереди... «Затем с помощью ножа сделайте вырезы. Чтобы резать тыкву, выполняйте возвратно-поступательные движения...» — Брутус внимательно перечитал еще штук десять советов по тому, «как же не облажаться», и решил приступать. Нож скользил медленно, но верно — вскоре нос и глаза были готовы. Со ртом вышли некоторые проблемы — Брут порою промахивался, и оставлял на пальцах царапины. Наскоро помыв лапы и заклеив их пластырем, Брутус принялся за работу снова. Сложно ли было? Очень. Вся шерсть была грязной и липкой, лапы устали от тонкой работы (резать тыквы — это тебе не камни крушить!), а пол весь был заляпан мякотью. Но ничто не могло затмить той гордости, с которой Брутус глядел на свое творение. Казалось, что сейчас тыковка оживет и звонко засмеется. Кот бережно завернул ее в простынку и положил в шкаф, чтобы ненароком не уронить, не сломать и не сжечь. И принялся наводить порядок — как в доме своем, так и в своей шерстке.

***

В «штабе» было темно — солнце уже зашло, а лампы включить никто еще не успел. Алекс укладывал котят спать, Эми в этом ему помогала — впрочем, усилия обоих родителей были безо всякого толку, ведь дети шумели, дрались и никак не хотели ложиться в кровати. «Мы хотим поучаствовать в собрании штаба» - пояснил маме с папой Макс, неловко топчась на месте. — Вот видишь! — воскликнула Эми, — из-за твоих похождений скоро и дети свихнутся! — Это вообще от моих похождений не зависит, — рассердился было Алекс, — и вообще-то... Но тут хлопнула входная дверь. — Мы дома! — крикнул Шинджи, вытирая лапы о ковер с дружелюбной надписью «Не вытрешь лапы - тебе конец!!!». Вскоре за ним подоспел и Олли, затем Куро — весь в грязи, потому что «споткнулся и покатился по наклонной». А потом... — Брут! — воскликнул Алекс, широко раскрыв глаза, — это... Это что за громадина? Действительно, тыква была под стать самому Брутусу — такая же рыжая, огромная и толст... Огромная. — Это светильник Джека! — радостно воскликнул кот, пытаясь пропихнуть огромное подобие светильника в не такую уж огромную дверь. — Кого? Зачем такой большой?... — растерянно пробормотал Алекс, пропуская друга. — Ва-а-ау! — восхищённо крикнул Шинджи, подбегая к тыкве, — така-ая огромная! Почти как Большой Плавник! — с уважением кивнул он. Шинджи размеры чего бы то ни было сравнивал с рыбами, скалами, морями — и, конечно же, лодками. Ну а Рыба-Большой-Плавник для него была просто огромной величиной. Потому, услышав восклицание Шинджи, Брутус тепло улыбнулся. — Да-а... У моих родителей еще не такие росли! — рассмеялся он, гордо похлопывая лапой светильник. — Ой, а твои родители тыквы выращивают? — с явным интересом спросила Эми. — О, не только! Вся-якое еще, — смущенно проговорил рыжий кот, — помню мы однажды картошку собирали с родителями... Ну, это... Пробовать светильник-то будем? — Конечно! Только свечи нужны... Ой, Алекс! У нас есть свечи? — Шинджи обернулся через плечо, вопросительно глядя на лидера. — Ох, сейчас постараюсь найти! Брутус переступил с лапы на лапу. На самом деле, он очень волновался! Ведь сейчас все увидят светильник в деле, и тогда он уже точно поймет, нравится команде или нет. «Хотя, как им может не понравиться? — подумал кот, роясь в ящике в поисках хотя бы одной, хотя бы самой маленькой свечки, — я же так старался!». Как назло, вместо свечей попадались книги, наушники, что угодно, но только не то, что нужно. Он уже было отчаялся, потому что у Алекса поиски успехом тоже не увенчались. Но тут... — Ребят? — Куро (уже чистый, с помытым ошейником) зашел в гостиную, взглядом ища друзей, - что потеряли? — Нам надо светильник... Чтоб светил! — воскликнул Брутус, обводя лапой комнату, — а тут свечей нет... — Нашли проблему! — усмехнулся Куро и снял каску с ярко горящим фонарем, — на, вот. Хотя вряд ли помест... Во-о-оу! — он округлил глаза, посмотрев на светильник, — ладно, беру свои слова назад, в эту громадину и атомную электростанцию запихнуть можно! Давай, клади туда каску и выключай свет. А ну, все сюда!!! — крикнул он на весь дом, игнорируя раздраженное шипение Эми — «дети спят!». — Куро... Спасибо огромное, — Брутус повертел в лапах неизменный атрибут шахтера. Куро лишь отмахнулся в ответ, мол, мне не жалко. Все-таки, жадным его назвать нельзя было, несмотря на все слухи и молву. — Ну что, пробуем? Раз, два,... — тихо сказал Шинджи, держа лапу на выключателе света, и почему-то замолчал, будто бы ожидая чего-то (или кого-то). Вдруг в комнату ворвался порыв холодного осеннего ветра — во входной двери показался силуэт. — Олли! Давай скорее, только тебя ждем! Тот неверящим взглядом окинул тыкву и тронул ее лапой, словно проверяя, правда ли она стоит тут и ждет своего звездного часа. — Это... Это же... — он замолк, глядя во все глаза на светильник Джека, а потом обратился к Шинджи, — гаси, гаси свет скорее! Кот кивнул и нажал на выключатель. А тыква... Тыква, такая большая, такая круглая и желтая, прямо как солнце, словно буквально светилась от счастья. Олли зажмурился — свет от тыквенной улыбки падал прямо ему на мордочку причудливым желтым пятном. Казалось, что сейчас можно прикоснуться к этому чудо-светильнику, и лапы почувствуют мягкое тепло, как от солнечных лучей. — Она такая... — восхищенно прошептал Куро, который за свою жизнь мало видел солнца (в шахте им особо и не полюбуешься), — крута-ая... — Солнечная! — воскликнул Шинджи, чуть ли не подпрыгивая от радости. — Милая, — улыбнулась Эми, дернув ушком. — Теплая... — удивленно пробормотал Олли. Коты смотрели на тыкву, но в глазах их отражалось маленькое (хотя, на самом деле, очень здоровое) солнце. И хотелось вот так вечно сидеть рядом с друзьями и смотреть на золотое сияние, исходящее от этой улыбки... — А я вот слышал, что тыкв обычно делают много! — произнес вдруг Макс (откуда он взялся?), когда они зажгли свет и погасили фонарик на каске, — а у вас одна... — Ну и что, что одна? — закатил глаза Куро, — зато во-он какая здоровая! Такой ни у кого нет! — Да-а, Брут на славу постарался! — Шинджи посмотрел на рыжего кота, — ты молодец! — Ага! — Мне тоже нравится... — Ну что ж, предлагаю подытожить. Брутус, спасибо тебе за такой замечательный атрибут праздника! — Алекс с одобрением приобнял друга за плечо, — никогда не думай, что ты бесполезен. На самом деле мы все — все-все-все, — он обвел лапой всех котов, находившихся в комнате, — тебя очень ценим. Правда. — И никакой ты не неуклюжий! Это те самые слова, которые Брутус мечтал услышать с самого начала этого сложного, трудного и вместе с тем такого приятного дня. Он настолько был счастлив, что хотелось обнять всех-всех-всех в этом городе, нет, в этом мире! Когда он встретился взглядом с Олли, то обнаружил в нем уважение и очень этому удивился. — Спасибо тебе, — серьезно сказал тот, будто для него это было чем-то очень-очень важным. — Д-да не за что... — смутившись, Брутус потоптался на месте, — это тебе спасибо огромное! Олли не ответил ничего — лишь улыбнулся и направился в свою комнату.

***

Ветер гнал по земле мокрые желтые листья. Тучи густели на ночном черном небе. А большая, круглая, желтая тыква с вырезанной на ней смеющейся мордашкой лежала в гостиной — и будто бы чуть-чуть светилась, хотя фонарика внутри никакого не было.