Состарься со мной

***

− Знаешь, − говорит Джон, − я всегда думал, что мы состаримся вместе. Шерлок пытается вспомнить, где всё это происходит. Они с Джоном сидят, колени к коленям. Джон балансирует рукой на колене Шерлока. «Я не против». Может быть, он выпил слишком много. Нет, было бы не так больно, если бы это было так. Это что-то другое. Эта боль. Такое чувство, что его сердце разбито. Ну, это случилось несколько месяцев назад, не так ли? Руки Джона сжимали его горло, его лицо было мертвенно-бледным, голос сдавленным. Два года. «Ты позволил мне горевать»... Джон, сдерживающий слёзы, его голос низкий, сердитый. «Я не хотел, чтобы ты был мёртв...» «Послушай, я нахожу это трудным...» Он слышит, как Джон фыркает, прерывисто смеётся. − Я знаю, ты никогда этого не хотел. Или, по крайней мере, ты не хотел... меня. Не так. Но если бы кто-нибудь спросил меня, что я буду делать через двадцать, тридцать лет, я бы увидел себя на Бейкер-стрит, с тобой. Тебе было бы скучно и ты ворчал бы о том, что Ярд уже не тот, что раньше, а я бы пытался напечатать что-нибудь для блога. − Он снова смеётся. − Хотя я полагаю, что через двадцать лет блоги исчезнут. Бип... бип... бип. Антисептик. Колючие простыни. Всё происходит не в квартире. Если бы только он не был... таким уставшим. Он может открыть глаза. Увидеть лицо Джона. − Верно. Ты бы не стал... ты не такой. Поэтому я продолжал бы встречаться с ничего не подозревающими женщинами, которые притворялись бы, что хорошо провели время, и никогда не отвечали бы на мои звонки. Знаешь, ни разу у меня не было ничего серьёзного. Я не шутил. Просто... ну, снимал напряжение. Чтобы ты не подумал, что я хочу тебя. Однако через двадцать лет, возможно, будет труднее справиться, и ты всё равно будешь смеяться над моими дамами, отпугивая их. В конце концов я бы просто остановился. Перестал искать это, перестал... пытаться быть таким. И мы ходили бы к Анджело каждое 29 января, будто это была наша чёртова годовщина, и он приносил бы свечу на стол. Ты бы ел мой пудинг, делал выводы о других клиентах. Мы бы заканчивали предложения друг друга, действовали бы друг другу на нервы. К тому времени все будут думать, что мы вместе, и я перестану им возражать. Рука Джона, тёплая и крепкая, покоилась на его руке. Рука, которая зашивала его снова и снова. Рука, державшая пистолет, из которого Джон застрелил таксиста. Уже одно это должно было бы сказать ему, если бы он только посмотрел. Действительно посмотрел. Он мог бы это увидеть. − В один прекрасный день мы бы решили, что становимся слишком старыми для всего этого − полуночных погонь, дней без сна, последующего отдыха. Никто не живёт вечно, так что... Мы бы подумали о том, чтобы купить небольшое поместье в Сассексе, коттедж, может быть, собаку... «Пчёлы», думает он. «Там будут ульи...» − В любом случае. Я всегда думал, что это то, что с нами случится, − говорит Джон. − И я был бы доволен этим. Счастлив с тобой. «Я мог бы рассказать тебе», думает он. «Я всегда думал, что рано или поздно кто-нибудь из нас скажет это. Джон...» − Я знаю. Женат на твоей работе. Сантименты... Да. Я знаю, Шерлок. Всё в порядке. Я бы не возражал. «Джон... Я... Я не... Я хочу...» − А теперь я женат. Ты удивляешься, как это произошло, почему я никогда не говорил о своих чувствах к тебе. Я не знаю... После того, как ты... ну. Я просто устал скучать по тебе, думая о том коттедже в Сассексе. Просто хотел узнать, каково это было бы, если бы кто-то захотел меня. Любил меня. Так что, да. Ты умер, а у меня была вся жизнь впереди, и я не мог... − Он глубоко вздыхает. − Тебя не было. Была Мэри. Мэри. Что-то, что он должен вспомнить. Должен сказать. Не говори Джону... − Ты не можешь умереть, − голос Джона очень тихий, сдавленный, будто ему больно. Шерлоку тоже больно, но сейчас он плавает в мутной луже морфия, и это не имеет значения. Ничто не имеет значения. Только Джон... − Не надо, − говорит Джон. − Не оставляй меня снова. Состарься вместе со мной. Он чувствует губы на своём лбу. Джон... − Она ошибалась насчёт меня. − Джон смотрит в сторону камина, его глаза сосредоточены на чём-то. − Ты сказал, что я выбрал её, но я не знаю... Я мог бы полюбить её. Или мысль о ней. Тебя не было. Дни тянулись бесконечно, бесцветно. Как тогда, когда я вернулся с войны, но часть меня всё ещё была там. Мне пришлось покинуть 221Б, потому что тебя там не было, и я не мог... Он качает головой, на мгновение закрывает глаза. Когда он открывает их, он всё ещё смотрит на что-то. − Может быть, я и любил тебя, − говорит Джон (Шерлок вздрагивает), − но ты не должна была быть такой, не так ли, Мэри? Шерлок хмурится, смотрит на то, на чём сосредоточен Джон. Не на чём-то. На ком-то. Но там нет никакого призрака, стоящего там, насколько он может видеть. − И, может быть, ты тоже меня не любила. Ты вышла за меня замуж, но я не тот человек, за которого ты меня принимала. Дело вот в чём: какое-то время я мог бы притворяться, что мне было хорошо без него, что я мог бы жить без него... но я не думаю, что смогла бы. Теперь он смотрит на Джона, едва дыша. − Я не знаю, почему ты вышла за меня замуж, Мэри. Я женился на тебе, потому что хотел чего-то, чего не мог иметь. Он стоит, всё ещё глядя на него. Затем склоняет голову, закрывает лицо рукой. Он тихо плачет, его плечи трясутся. Шерлок медленно ставит свою кружку на стол, встаёт и идёт туда, где стоит Джон, теперь по его лицу текут слёзы. − Всё в порядке. − Он неуверенно поднимает руки. Лучшие друзья, люди, которые обнимают друг друга на свадьбах, но никогда это. Никогда мужчины не показывают, что они чувствуют, не утешают друг друга. Между ними всегда был этот барьер, который Джон поддерживал все эти годы, и, наконец, Шерлок понимает. Он вспоминает. Он обнимает Джона, притягивая его в нежные объятия, поглаживая по волосам. Он представляет себе Джона с белыми волосами, идущего за собакой, которая скачет через поле к ульям. Шерлок видит его и улыбается... − Состарься вместе со мной.