Девчонки полюбили не меня

Итак, день спасен. Счастливые жители Метрополиса ликуют. Их герой победил очередное зло и теперь стоит посреди преданно смотрящей на него толпы, обласканный солнечным светом. Оливер поморщился, настолько приторно и пафосно это выглядело. Прячась в тени деревьев на краю парка, он наблюдал за тем, как горожане выплескивают на Кларка свою любовь. Самые смелые ухитрялись дотронуться кончиками пальцев до рукава или плаща его суперкостюма. Пока что все проходило довольно мирно. Без раздражающе наглых девушек, которые откровенно вешались на Супермена. А потом дарили открытки, внутри которых оказывались стремные фотки в прозрачном белье и номера телефонов. Дарили цветы, благотворительный фонд развозил их потом по приютам и домам престарелых. Оливер давно смирился с таким положением дел. Все это было частью образа «человека с плаката». Идеального, сияющего улыбкой, храброго, доброго. Непогрешимого. Но Оливер знал, что Кларк не только бойскаут с агитки. Как и все живые существа, он испытывал эмоции и чувства, иногда слишком сильные, чтобы удержать их внутри. Когда ему надоедало терпеть жадные липкие касания, Кларк, вежливо кивая и улыбаясь, выбирался из толпы, взмывал высоко в небо и мчался к ближайшему холодному водопаду. Он забирался под поток прямо в костюме, смывая чужие прикосновения и запахи. Убедившись, что ни на ткани, ни на коже не осталось посторонних запахов, Кларк выбирался на берег, быстро сушился и летел домой. Оливер не ревновал к такому вниманию. Он злился на всех этих людей, которые нуждались в тактильном контакте. Которым было мало просто смотреть на своего героя. Он знал, что Кларк однажды поймет, сколько сил расходует на то, чтобы просто стоять в кольце волнующихся человеческих тел и сдерживаться, не желая навредить им, если вдруг что-то случится.Поймет и перестанет поощрять такое. Оливер понимал желание погреться в лучах всеобщего обожания. Все таки Кларк получал его заслуженно. Хотя и было обидно, что Супермен владеет вниманием толпы безраздельно, в то время как Стреле доставались лишь его малые крохи. А иногда и вовсе ничего, особенно если объявлялся кто-то из Лиги. Тогда они с Бэтменом прятались в тени под соседними деревьями или в ближайшем темном переулке. Им, теням в ночи, нечего было делать на ярком свету. И все же, случались дни, когда Оливер хотел оказаться на месте Кларка: посреди толпы, скандирующей его имя. Почувствовать, каково это — быть центром притяжения внимания. Ощутить на себе жадные касания, голодные взгляды и жар разгоряченных, готовых на все фанаток. Услышать завистливый вздох Кларка и ревность в его голосе. Как будто постоянное беспокойство друг за друга не обостряло чувства до предела, как будто Оливеру в самом деле нужны были какие-то ещё доказательства любви. Оливер с силой потер руками лицо, посмотрел на Кларка. И едва удержался от удивленного возгласа. Потому что Кларк шел к нему. Толпа расступалась перед Суперменом, настороженно молчала вслед. Оливер прищурился. Кларк подошел, улыбнулся этой своей солнечной улыбкой. А затем подхватил его на руки и взмыл в небо, оставив внизу недоумевающих фанатов. Ветер свистел, едва не срывая капюшон с головы, хлопал плащ Кларка за его спиной, но было почему-то уютно и тепло. Кларк грел его своим телом там, где они соприкасались, и Оливер наконец-то разобрался в сегодняшних эмоциях и чувствах. Девчонки полюбили не его? Ну и черт с ними. У него есть то, чего никогда у них не будет. Кларк.