Тишина разъедающая болью

Тишина. Ужасающая вещь, она съедает вас заживо и не наедается. Эндрю любил тишину, тишину и спокойствие. Но кое-что он любил намного больше, вернее кое-кого. Огнено-рыжие волосы, кристально чистые голубые глаза, десятки шрамов и яркая улыбка. Все это в душе Эндрю являлось образом счастья и спокойствия. Он не раз играл в правду, в своеобразный способ разгадать собеседника без применения насилия. Но когда дело доходило до рыжей правды, Эндрю с чуткостью вслушивался в каждое слово. Двадцать два имени, куча денег, связь с мафией, бег от отца. Ложь, ложь, ложь. Все что выходило изо рта Нила Джостена было ложью до той поры, пока Эндрю не заставил его сказать правду. Поездки в колумбию, ключ от дома, место в комнате и семье, вечера проведенные на крыше и сигарета дотлевшая до фильтра. Миньярд не успел и оглянуться, а рыжая катастрофа уже стала частью его жизни. Близнецу всегда казалось, что где бы не находился Джостен, проблем не избежать. Но каждый раз когда он находился рядом, сердце блондина так и кричало в приступе, а все вокруг становилось на места. Эндрю Миньярд ненавидел прикосновения, как и раздражающих людей, он ненавидел перемены, шум и большую часть своей жизни. Он ненавидел то, как его сердце пропускало удар, видя эти сияющие и пугливые глаза. Ненавидел даже мысль о том, что не хочет отпускать эту проблемную голову. Ненавидел обещание защищать которое он дал. Ненавидел поцелуи на крыше. Ненавидел думать об этих поцелуях. Ненавидел свои чувства. Ненавидел все. Но не Нила Джостена. Адреналин всегда бил в вески, когда находишься под таблетками. Сердце стучит не переставая, разум мутнеет, воля слабеет, а галлюцинации появляются. Так и бешеные сердечные припадки должны были оказаться побочным действием таблеток. Нил Джостен не должен был волновать Миньярда. Но все изменилось в один момент. Чувства - всего лишь химический процесс, выработка гормонов и не более. Своеобразный наркотик поступающий в кровь. И после каждого наркотика наступает ломка, а после - пустота. Так и было. После мук жизни, то что случалось с Эндрю в больнице казалось цветочками. Вечные усмешки и насилие Пруста, провокации и манипуляции многих врачей, боль и тошнота от приема старых препаратов. Все это было невыносимо, но все же терпимо. Все, кроме одного. Мысль, не покидающая голову. Мысль, что Нила Джостена нет, что он лишь галлюцинация, побочка, заблуждение. Так и оказалось. Из больницы Эндрю Миньярда встретил не кареглазый брюнет, который носит линзы и скрывает правду, а голубоглазая рыжая катастрофа с повязкой на лице. Блондин игнорировал появление новой проблемы, пытался игнорировать. Но каждый раз смотря в эти виноватые голубые глаза, его сердце отправляло в нокаут разум. Каждый день проведенный с Нилом Джостеном, мог бы смело быть вписан в топ счастливых дней Эндрю Миньярда. Шли дни и Эндрю понял как сильно боится потерять это, он понял как отчаянно хотел защитить десятый номер. Он ненавидел эту мысль.               Да или нет? -воспрошал он каждый раз прежде чем дотронутся до рыжего.               С тобой всегда да. - отвечал голубоглазый Каждый раз. Все шло прекрасно, выигранные матчи, подаренные чувства, обретение дома в человеке. Достоин ли он все этого? Уверяя себя что нет, Эндрю снова проживал день. А Нил Джостен заставлял его думать обратное. Нил Джостен, катастрофа, проблема, спасение. Рыжеволосый парень с кучей тайн и чувств. Парень подарившей спокойствие и чувство наполненности. Парень которого Эндрю ненавидел. Его острый язык посылал нахуй даже капитана воронов, а потом смело замолкал когда речь заходила о его прошлом. Смотря на его глупое выражение лица и ещё более глупые поступки, блондин умирал внутри от желание обнять и не отпускать. Где бы он не находился, Нил был рядом.                                         Всегда.                                    ... Тишина - ужасающая вещь, сжирающая вас целиком. Эндрю обожал слушать тишину, но с недавнего времени он предпочитал слушать равномерное дыхание теплого тела, шепот в темноте и тихое «Да» отвечающие на каждый вопрос. Он желал ощущать сигаретный дым на пару с оранжевым закатом. Он мечтал о старых и потёртых толстовках пропитанных потом и запахом страха. Он скучал по глазам в которых видел море. Если бы ещё год назад ему сказали, что он будет скучать по кому-то в полной тишине и ненавидеть себя за данные обещания, он бы запустил нож в человека, сказавшего эту дичь. Но сейчас, сейчас он мог только иронично усмехнулся. Внутри что-то адски кололо, так словно осколок стекла впился в грудь после взрыва. Он сидел в полной темноте и не понимал что происходит. Колумбия. Дом. И сердце пропускающие по удару каждую минуту. Если бы хоть один человек находился в этот момент в доме, он бы понял, что тишины там нет и вовсе. А если и есть, то ее заглушает противный скрип зубов, шуршание холодной простыни и тихое всхлипывание. Знаете, что может быть ужаснее всего? Ужаснее понимать, что самый нетактильные человек, готов разорваться на части от нехватки теплых и родных объятий. Ужаснее понимать, что самый апатичный и холодный человек сгорает он недостатка поцелуев. Ужаснее понимать, что тот кто ненавидит все вокруг, умирает от любви сидя в холодной комнате. Ужаснее то, что единственная любовь Эндрю Миньярда, сгорела ярчайшей звездой на утреннем горизонте. Ужаснее всего, рыдать от пустоты что заполняла и без того израненное сердце. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу на 103% Ненавижу. Ненавижу. Люблю. Горло сдавило комом. Он так и не понял, что произошло. Слезы стекали по щекам и их было не остановить. В кромешной пустоте сидел человек, который так и не смог спасти свое спасение. Человек потерявший все, так и не успевший этим насладиться. Человек который проклинал себя за то что ни разу не сказал, что любил, человек который не успел. Нил Джостен умер в Восточной башне. Нил Джостен умер один. Нил Абрам Джостен погиб защищая свою команду, защищая свою семью. Защищая Эндрю Миньярда, свою единственную любовь. А Эндрю Миньярд навеки остался один в кромешной тишине, каждый раз вспоминая, что его любовь, так и останется, Несбыточной мечтой.