Истинный лицемер

--------------------------------------------- — Профессор Снегг, здравствуйте, я по делу. — семикурсник многозначительно глянул на преподавателя. Зельевар кивнул и обернулся к двум несчастным гриффиндорцам, отмывающим вонючие котлы. — Проваливайте, но чтобы больше такого не повторялось, услышали? — прошипел Северус. Счастливые ученики замотали головой, как болванчики и вывалились из кабинета. — Что за задание? — нетерпеливо спросил Оксфорд. — Аарон, это очень важно. И это так же касается Поттера. — серьёзно проговорил Пожиратель бархатным голосом. — Тебе, наверное, не известно, почему он так рано уехал на рождественские каникулы вместе с семьёй Уизли? Хоакин помотал головой. — Случился один инцидент. Поттер попал в разум Тёмного Лорда. — спокойно продолжил он. — Это из-за их связи? — заинтересованно задал парень уточняющий вопрос. Северус кивнул. — Видишь ли, Лорд решил проучить Уизли-старшего с помощью своей змеи. Так вышло, что во сне Поттер видел от лица Нагайны и повелитель об этом знает. Оксфорд внимательно смотрел на преподавателя и вслушивался в его слова. — Теперь Дамблдор назначил меня обучать мальчишку окклюменции. — раздраженно выплюнул зельевар. — И как успехи, сэр? — невинно спросил Хок, еле сдерживая улыбку. — Ужасно! — воскликнул профессор, — Никакого самоконтроля! Как можно его обучать? Северус закатил глаза и продолжил введение. — Тёмному Лорду нужно, чтобы Поттер не попал в Отдел Тайн. — проговорил преподаватель — А я должен его отговорить? — Именно. — Какими методами — моё дело? — Верно. — Посмотрим… — тихо пробормотал себе под нос парень, но был услышан. — От этого задания зависят ваши жизни. — спокойно сказал он. — Это я уже понял. Очевидно, в Отделе Тайн хранится то, от чего зависит исход войны. Если я отговорю Поттера — падут магглорождённые волшебного мира и он сам. Если же я этого не сделаю — помру я один. — прокомментировал Оксфорд, дабы показать свою осведомлённость. Северус кивнул и задержал свой взгляд на глазах ученика. — Что же ты планируешь делать? — сочувствующе спросил профессор. — Ну а что делать? Умирать. — твёрдо ответил парень. Зельевар кивнул, с уважением глядя на Хока. Наверное, если бы не отец Гарри, Снегг бы уважал и Поттера. Преподавателю очень не нравилось, что детям приходилось жертвовать своими жизнями и принимать чью-либо сторону на жестокой войне. Но если человек осознанно идёт на смерть, дабы спасти многочисленные чужие жизни, включая других детей, это — уважительно. — Позволишь узнать, почему? — спросил Северус. — Как почему? На кону стоит много жизней. Это уже зависит не от меня. Очевидно, лучше выбрать смерть одного человека, чем тиранию и тысячи смертей. — недоуменно ответил Оксфорд. — А ты хочешь умереть? — спокойно продолжил допрос зельевар. Хоакин задумался. Он не хотел жить с Лордом, как не хотел и умирать. Оксфорд просто не был готов, он не увидел мир, не познакомился с многими людьми, не завёл детей и даже не построил дом. Да чёрт побери, он даже не закончил школу. Умирать в таком раннем возрасте крайне непозволительно. И Хок это понимал. Он медленно, печально помотал головой. Нет, парень определённо не был готов умирать. ------------------------------------------- Оставшуюся часть дня Аарон проходил хмурым. Он всё ещё размышлял, стоит ли губить свою жизнь ради других? Это совсем не в репертуаре слизеринцев. Да какая разница, на каком ты факультете?! Важно оставаться человеком в любом случае. Если ему суждено умереть — против судьбы не попрёшь. Сидя на ужине в Большом Зале, Хоакин не мог сосредоточиться ни на чём. Теперь он понимал, что это попросту не имеет значения — он умрёт. Всё бессмысленно. Сколько людей уже отдали свои жизни ради мирного неба над головой своих знакомых и потомков? Это вклад в будущее. А если его жертва — одна из важнейших в судьбе Магической Британии? Вдруг в Отделе Тайн хранится что-то настолько важное, что если Поттер, не узнав это — падёт? Если погибнет он — погибнет последняя надежда на спокойную жизнь. Внезапно Аарон услышал своё имя. Кто-то его звал. Оксфорд повернулся в сторону преподавательского стола и встретился взглядом с Дамблдором. Он почувствовал, как директор яростно атакует его сознание, причиняя боль и выворачивая внутренности наизнанку. Определить причину такого действия оказалось не трудно. Снегг рассказал Альбусу об успехах ученика в окклюменции и его смутных чувствах о смерти, и седой решил проверить искренность зельевара. Парень поморщился и тихо охнул. Неприятные ощущения. Уже поздно, Хок впустил профессора в свой мозг. Пришлось выкручиваться. Хоакин принялся выстраивать препятствия в своей голове, подсовывать ложные воспоминания, либо просто ненужные, прятал свои чувства. Он уже выдохся, когда преподаватель покинул его мозг. Аарон сдержался, чтобы не упасть. Слизеринец злобно глянул на Дамблдора и больше не решился смотреть на него. Спустя пару мгновений семикурсник почувствовал привкус железа во рту. Он поднялся и направился к выходу из Зала под недоуменными взглядами студентов, прикрывая нос, от которого тянулась струйка крови. --------------------------------------- После очередного собрания ОД, Полумна и Аарон шли вместе. Оксфорд с интересом слушал немного странные истории отца Лавгуд и новости из его журнала. Проходящие мимо участники ОД усмехались, на что встречали укоряющий взгляд слизеринца. Он узнал, что Ксенофилиус пишет большую статью о недавних наблюдениях за морщерогими кизляками. Парень понимающе кивнул и улыбнулся. — Пошли на астрономическую башню? — загадочно предложила девушка. Семикурсник согласился ------------------------------------- Лавгуд рассказала Оксфорду, что Рита Скитер взяла интервью у Гарри и скоро оно появится в «Пророке». Хоакин всё недоумевал. Почему она рассказывает ему это? — Луна, почему ты доверяешь мне эту информацию? — не сдержался он. — Потому что я доверяю тебе. — как саморазумеющееся ответила Полумна. Парень впервые зарделся и поспешил отвернуться. — Но почему? — спросил Хок то, на что был способен. — Почему нет? — удивилась Лавгуд. — Я же слизеринец… — пробормотал семикурсник. Рейвенкловка усмехнулась. — И что? — ехидно спросила девушка. Вопрос был риторическим и не требовал ответа. — Я плохо на тебя влияю. — ухмыльнулся Оксфорд. — Сомневаюсь. — прошептала Луна, но Аарон услышал. --------------------------------------------- В Большой Зал влетели почтовые совы. Когда к Аарону подлетел Хьюберт, парень не удивился. Конверт, слава Богу, был не чёрным. Развернув письмо, он увидел лишь несколько слов. " — Сделай правильный выбор, Аарон. Х. Р. К.» Значит, Рик прознал про ситуацию Хока. Только вот на что надеется сам Капоне Обернувшись к гриффиндорскому столу, пожиратель увидел кучу письм у Поттера. Гарри и его друзья были слегка разочарованы. Причину он узнал из щебетания мимо проходящих хаффлпаффок. Вышла та самая статья в «Придире». Увидев приближающуюся жабу к гриффиндорцам, парень встал и уверенно направился к ним. — Кто это прислал вам столько писем, мистер Поттер? — спросила инспектор. — Какое вам дело, профессор Амбридж? — нагло поинтересовался семикурсник, вступившись за застывшего Гарри. Долорес гневно посмотрела на Хока, поджала губы и промолчала. — И правда, что, разве это преступление — получать письма? — громко осведомился один из близнецов Уизли. — Поосторожнее, мистер Уизли, не то останетесь после уроков, — предупредила Амбридж. — Вот это настоящая угроза. — усмехнулся слизеринец. — Мистер Оксфорд, ещё неделя наказаний. Ну, мистер Поттер? — Люди пишут мне потому, что я дал интервью, — сказал Гарри. — О том, что случилось со мной в прошлом июне. — придя в себя, продолжил он. — Интервью? Что вы имеете в виду? — Я имею в виду, что репортер задавала мне вопросы, а я на них отвечал. Вот… И Поттер кинул ей номер «Придиры». Она поймала его и уставилась на обложку. На её ужасном лице виднелись фиолетовые пятна. Оксфорд снова усмехнулся. — Когда вы это сделали? — В последний выходной в Хогсмиде, — сказал Гарри. Она посмотрела на него, журнал дрожал в её руках. — Больше у вас не будет выходных в Хогсмиде, мистер Поттер. — О, вот как. — гневно сверкнул взглядом семикурсник. Жаба его проигнорировала. — Как вы осмелились… Как вы могли… Я снова и снова пыталась отучить вас лгать. Видимо, вы до сих пор не усвоили моего урока. Минус пятьдесят очков Гриффиндору и еще неделя штрафных занятий. Она зашагала прочь, прижимая «Придиру» к груди. — А я ему верю — крикнул слизеринец ей вслед. — Это ненадолго. — воскликнула Долорес. ------------------------------------------- ПРИКАЗ ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА ХОГВАРТСА. Любой учащийся, уличенный в хранении журнала «Придира», будет немедленно исключен. Основанием настоящего приказа является Декрет об образовании №2 7. Подписано: Долорес Джейн Амбридж, генеральный инспектор. Хоакин удивлённо перечитывал объявление, зная, что ему нужно делать. Он резко сорвался с места и зашагал в сторону места, где всегда видел Полумну. Парню нужно было убедиться, что она не огорчена и в полном порядке. Поднявшись на астрономическую башню, слизеринец огляделся и оказался прав. — Привет, Луна. Как ты? — тихо спросил он. — Я в порядке. Зря профессор запретила «Придиру», теперь все ученики только её и читают. Никогда журнал не раскупался так быстро, папе даже пришлось печатать дополнительный тираж.— возбуждённо ответила рейвенкловка. Парень прямо-таки воссиял от счастья. Она не печалилась. -------------------------------------------- — Чёрт, Аарон! Он назвал отца Пожирателем Смерти! — воскликнул Малфой. — Да… Но в это никто не поверит, ты же знаешь. Люциус слишком неприметен. Да и связей у него много, и Министерство на его стороне. — спокойно парировал Оксфорд. — А знаешь, ты прав! У Поттера не получится свергнуть Малфоев. — твёрдо проговорил Драко. ----------------------------------------------- Наконец, Хоакин точно решился. Всю неделю он уговаривал себя и выбрал судьбу. Слизеринец спешил в свою спальню, когда услышал душераздирающий женский крик. Особо не задумываясь, он направился туда. Когда Хок шёл мимо подземелий, он встретился с встревоженным Снеггом. Оксфорд кивнул, достал палочку наравне с преподавателем и направился в сторону вестибюля бок о бок с Северусом. Только тогда парень увидел Поттера, появившегося за их спинами. Когда троица добралась до вестибюля, они увидели образовавшийся круг из учеников. Оксфорд встал рядом с Монтегю. — Что здесь происходит? — спросил он. — Что-то странное. — ответил сокурсник. Посреди комнаты стояла профессор Трелони, и вид у нее был безумный. На полу рядом с прорицательницей лежали два огромных чемодана, один вверх ногами — видимо, его спустили по лестнице вслед за ней. Профессор Трелони со страхом смотрела на жабу. — Нет! — выкрикнула женщина. — НЕТ! Это невозможно… Так нельзя… Я отказываюсь в это верить! — Вы не знали, что все к этому шло? — сказала довольная Амбридж. — Хоть вы и не в силах предсказать даже погоду на завтра, вы, конечно же, не могли не понимать, что ваш убогий стиль работы и неодобрение, которое я ясно продемонстрировала вам во время моих инспекций, делают ваше увольнение неизбежным! — Вы н-не можете! — крикнула профессор Трелони, она плакала. — Вы… Н-не можете меня уволить! Я п-провела здесь шестнадцать лет! Х-хогвартс — м-мой родной д-дом! — Он был вашим домом, — сказала инспектор, упиваясь ситуацией. Прорицательница рухнула на чемодан, безудержно рыдая. — Но перестал им быть час назад, когда министр магии подписал приказ о вашем увольнении. А теперь будьте добры покинуть замок Вы нам мешаете. Парень просто вскипел, как чайник от ярости. Пришла какая-то жаба, командует всеми и смеет увольнять и доводить до слёз преподавателей! Никакого уважения к окружающим, к себе, в конце концов. Надо же быть такой высокомерной, глупой, и при этом занимать в Министерстве не последнюю должность! Подстилка Фаджа. Оксфорд, как обычно, решил влезть, не обдумывая своих действий. Не помня себя от ярости, он сделал шаг вперед, входя в круг, уставился на женщину гневным взглядом. — Это вы нам мешаете своим присутствием, профессор Амбридж. — процедил он сквозь зубы, — Вы, конечно, извините. Но вас воспитывали вурдалаки? Где уважительное отношение? Зачем вы лезете в дела нашей школы? Что вашему Министерству, — с отвращением проговорил парень, — Нужно от Хогвартса? — сыпал Хок риторическими вопросами. Круг одобрительно загудел. Многим ученикам не нравились обстоятельства, созданные жабой. Долорес с наслаждением смотрела, как профессор Трелони рыдает от отчаяния, раскачиваясь на своем чемодане вперёд-назад. Амбридж довела до слёз не только преподавателя, но и учеников. Две девушки, обнявшись, плакали друг у дружки на плече, поглядывая на парня. Он поймал уничтожающий взгляд инспектора, но отводить глаза от её не спешил, мечтая заавадить её. — Уроки прорицания хотя бы кому-то нравятся, — Хоакин кивнул на рыдающих девушек, — Но занятия Защиты от Тёмных искусств были просто испоганены вашим присутствием. — ядовито зашептал слизеринец. Его голос эхом разносился по вестибюлю. — Никому не нравится ваш предмет! — крикнул он, ученики вздрогнули от неожиданности. Спустя мгновение некоторые студенты с разных факультетов захлопали в ладоши и одобрительно заухмылялись, кто-то продолжал недоумевать насчёт происходящего. Парень услышал шаги. Профессор Макгонагалл отделилась из ряда учеников и направилась к Трелони, проходя мимо Хока, она кивнула ему. Дойдя до прорицательницы, она принялась утешать её, как умела, похлопывая по спине и вынимая из складок мантии платок. Хоакин чувствовал уважение к Минерве, ведь даже несмотря на личную неприязнь к прорицаниям, она успокаивала Трелони. — Ну-ну, Сивилла… Успокойся… Вот, вытри слезы… Всё не так плохо, как ты думаешь… Тебе не придется покидать Хогвартс… — Неужели, профессор Макгонагалл? — воскликнула Амбридж, делая шаги в сторону преподавателя трансфигурации. Слизеринец преградил ей путь и едко усмехнулся. — Почему вам всегда нужно лезть не в свои дела, мистер Оксфорд? — спросила она, остановившись напротив Аарона. Тот ухмыльнулся, слегка наклонился к ней и холодно, тихо заговорил, взяв эмоции под контроль: — Потому что я терпеть не могу несправедливость. — Правда? — усмехнулась женщина. — Да. А ещё я просто ненавижу таких, как вы, профессор Амбридж. — честно признался он, не стараясь сдерживать слова отвращения к ней. Кто-то удивлённо вздохнул. — В конце концов, кто будет высказывать недовольство толпы, если не я. — проговорил Хоакин и обвёл взглядом круг из учеников. — Все молчат, мистер Оксфорд. — насмешливо покачала она головой. — Если студенты молчат, это не значит, что им всё нравится. — холодно отозвался Аарон, продолжив через небольшую паузу: — Многие здесь просто боятся высказывать свою точку зрения, а отстаивать её и подавно. — парень грустно потупил взгляд в пол и покачал головой, — Трудно им жить будет без упорства. — Чего же они боятся? — всё тем же тоном продолжила разговор жаба. — Кто-то боится исключения, — многие ученики из круга опустили взгляд в пол, — Кто-то — неодобрения, — ещё треть студентов принялись смотреть в ноги, — У кого-то родственники работают в Министерстве, а кто-то слишком сильно печётся об оценках, чтобы туда и поступить. Есть люди, не хотящие испортить отношения с вашими продажными сотрудниками. Ну и, конечно же, те, кто боится боли. Боится наказаний. Много причин, на самом деле, и у каждого свои. Грустно, что вы сами до этого не дошли, профессор Амбридж. — с наигранной печалью сказал Хок последнее предложение. — Ещё две недели отработок, мистер Оксфорд. — довольно сказала инспектор. — Не страшно. — отстранённо ответил Аарон, вспоминая перо. Поттер неосознанно глянул на кисть руки слизеринца, на которой по-прежнему виднелся кровоточащий глубокий порез, не успевавший заживать, затем на свой. Жаба поджала губы и решила игнорировать ученика, чтобы не выйти из себя, вновь обратилась к Макгонагалл: — И кто же уполномочил вас сделать подобное… — Я, — раздался звучный голос. Дубовые двери распахнулись. Стоявшие рядом с ними ученики посторонились, освобождая путь Дамблдору, появившемуся на пороге. Оставив двери широко распахнутыми, он двинулся через ряды зрителей к дрожащей Трелони, которая по-прежнему сидела на чемодане, замершей около нее Макгонагалл и Оксфорду. Директор остановился рядом с последними, положил руку на плечо семикурсника и улыбнулся ему. Хоакин подавил желание уйти, лишь с отвращением взглянул на руку Альбуса и поморщился. — Вы, профессор Дамблдор? — спросила Амбридж с коротким смешком. — Боюсь, вы не понимаете ситуации. У меня имеется, — она вытащила из кармана мантии свиток пергамента, — приказ об увольнении, подписанный мною и министром магии. Согласно Декрету об образовании номер двадцать три, генеральный инспектор Хогвартса обладает правом присутствовать на занятиях, назначать испытательные сроки, а также увольнять любого преподавателя, чьи методы работы она — то есть я — сочтет не соответствующими нормам, установленным Министерством магии. Я решила, что профессор Трелони профессионально некомпетентна. Я освободила ее от должности. Дамблдор продолжал улыбаться. Он опустил взгляд на профессора Трелони, которая все еще всхлипывала и сказал: — Разумеется, вы совершенно правы, профессор Амбридж. Как генеральный инспектор, вы имеете полное право увольнять моих преподавателей. Однако у вас нет права выгонять их из замка. Боюсь, — продолжал он с коротким вежливым поклоном, — что подобные решения по-прежнему находятся во власти директора, и мне угодно, чтобы профессор Трелони осталась жить в Хогвартсе. При этих словах профессор Трелони всхлипнула: — Н-нет, я п… Пойду, Дамблдор! Я ос… Оставлю Хогвартс и п… Поищу счастья ещ… Еще где-нибудь… — Нет, — отрезал Дамблдор. — Мне угодно, чтобы вы остались, Сивилла. — Он повернулся к Макгонагалл. — Могу я попросить вас проводить Сивиллу обратно наверх, профессор Макгонагалл? — Конечно, — ответила та. — Поднимайся, Сивилла… Из толпы поспешно вышла профессор Стебль и взяла Трелони под другой локоть. Вместе они провели ее мимо Амбридж и двинулись вверх по мраморной лестнице. За ними суетливо побежал профессор Флитвик; вынув по дороге палочку, он скомандовал: «Локомотор, чемоданы!» — и багаж профессора Трелони, всплыв в воздух, тронулся вслед за ней. Сам Флитвик побежал за ними. Профессор Амбридж застыла на месте, не сводя глаз с Дамблдора, который все еще улыбался. — И что, — сказала она шепотом, разнесшимся по всему вестибюлю, — Что вы будете с ней делать, когда я назначу нового учителя прорицаний и ему понадобится ее комната? — Это не проблема, — вежливо ответил Дамблдор. — Видите ли, я уже нашел нового учителя прорицаний, а он предпочитает жить на первом этаже. — Вы нашли?.. — воскликнула Амбридж. — Вы? Позвольте напомнить вам, Дамблдор, что, согласно Декрету номер двадцать два… — Министерство имеет право утвердить подходяще­го кандидата в том — и только в том — случае, если директор не сумеет найти такового, — сказал Дамблдор. — Но я рад сообщить вам, что в данном случае мне это удалось. Позвольте представить… Он повернулся к раскрытым входным дверям, из которых слышался топот копыт. Ученики разошлись. Некоторые даже споткнулись, стремясь как можно скорее очистить дорогу новому преподавателю. Преподаватель имел белые волосы и синие глаза, голова и торс человека на теле лошади. — Это Флоренц, — с улыбкой сказал Дамблдор остолбеневшей Амбридж. — Надеюсь, он вас устроит.