Безымянный лагерь

Солнце с секунды на секунду должно было сгинуть с глаз, ослабив хватку выходу вечера. Телефон Даны, лежащий на столе, то и дело дилинькал, оповещая тем самым, о приходе новых уведомлений с различных соц.сетей. Небольшой спам, да ответ от подруги, намекающий о том, что пора выдвигаться подвигать бёдрами во внеочередном клоповнике, что украшает дискошар, массивные колонки по углам, потрёпанный барный столик с задолбавшимся от жизни барменом, и высокими ценами на напитки, которые никто брать не станет, ибо придут со своим, где эти двое обязательно будут самыми красивыми в здании, и все люди не славянской внешности будут их. Конечно же это была шутка. Так как Дана была собрана, то без промедлений покидает жилищную площадь, не забыв закрыть её на ключ. Остаток вечера прошёл для девушки словно в тумане. — Ты пойдёшь со мной? Наверняка это был голос одного из её кавалеров, что решился на незаконное удовлетворение своих животных потребностей посредством её. — Пойду. — Отвечая, та надеялась, что её заберут подальше от гула, шумных людей, тусовок, и головной боли. Шум в её ушах стоит дикий, приходит та в себя не сразу, но виски, что давят на её похмельную голову, принуждают отворить заплывшие глаза и начать путешествие длинною до ацетилки, и крана с проточной водой. «Какая же неудобная кровать!» — Подумалось Дане, и та, предприняв попытку перевернуться с одного бока на другой, потерпела неудачу. «Да что же это!..» Открыть глаза ей помогает агрессивное солнце, настолько, словно летнее! Но в её краях такого не бывает, ведь там холодно даже летом! Осмотрев салон автобуса доисторической давности, который, как ей показалось, давно уже должны были снять с рейса, она почесала затылок, и выругалась про себя на незнакомого кавалера, что не смог позволить себе такси, так ещё и бросил её, а так же шофёра, что так же бросил её аж до самого утра, и не разбудил! Но что-то в её голове не укладывалось. Как-то не сходились пазлы. Да и голос в её полудрёме не был мужским. Каким-то… Женским, что ли… — Неужто… Дана не была сторонницей однополых контактов, да и чего не случится по пьяни, но в данный момент её волновало несколько другое, а именно картина представшая её взгляду: Улыбающаяся девушка-кошка в ободранном платье, что едва прикрывало её ноги, выпрыгнула из кустов, бормоча что-то то ли про играющую роль, то ли про поле, но разобрать она не смогла. Дана, протерев пальцами слипающиеся глаза, пробормотала: — Чего только с похмелья не померещится. А кошкоподобного существа уже и след простыл. Та глядит, видя перед собой массивную кирпичную кладь, белые, слепленные словно из пластилина, или глины, статуи пионеров, стоящие у входа в непонятный доселе объект. Походил он больше на какой-то толи завод, то ли ещё что. Так Дана и не поняла, и не стала даже разбираться, если бы её не привлекла под цвет дверцев ворот, серая надпись: «СОВЁНОК». Удивительно, но даже буквы при его сомнительном, как ей показалось на вид, целы. Дана предприняла попытки начать мыслительную деятельность и вспомнить, что же произошло вчера. Безуспешно, вчерашний вечер словно не существовал в её жизни. Подул небольшой ветерок, чуть-чуть приподняв ветви близ стоящих деревьев, и ей на ухо тихо, крайне тихо кто-то прошептал: — …Всё в конце… Голос, услышанный только что, ошпарил бы Дану, если бы мог. Она вспомнила, услышав его, она сочла, что именно тот ей доводилось слышать во сне. Голос однозначно предназначался девушке. — …Понять… Для чего… Дана закричала, и схватившись за голову, огляделась по сторонам. Она понимала, что никто рядом с ней не стоит. — ЧТО ТЕБЕ НАДО?! — Она резко обернулась в обратную сторону. — КТО ТЫ?! Но кроме недовольного карканья сороки, улетающей куда-то в неизвестном направлении, девушка ничего не услышала. За воротами мелькнули рыжие хвостики, а вслед за ними, удивлённое лицо. — Чего разоралась? — Ну а почему бы и нет? — Не в лесу. — Ага. — Дана обвела руками. Незнакомка сверкнула улыбкой. — Новенькая, что-ль? — В каком смысле? — В пионерлагере, типа. — Рыжая указала на ворота. — Совёнок, здравствуйте, будьте, гости милые, как в доме «Как в дурдоме, скорее. Может тут психлечебница, а меня не оповестили?» — Я так то психически здоровая. — А никто и не говорит, что ты больная. — Я в психушку не хочу! — Дана попятилась назад. — Да и для санитарки ты больно молода! Тебе вообще сколько? Семнадцать? — Слушай, девочка. — По выражению рыжей, можно было понять, что та злится. — Это детский пионерлагерь. Не хочешь — выметайся отсюда. Но твои родители, наверняка, не для того тебя сюда отправили, чтобы ты в бега подалась. Но решение, конечно твоё… — Погоди, что? — Дану слова рыжей повергли в шок. — Какие нахрен родители, я их не видела уже… Они… Тонкая, розовая сигарета мелькнула в руках Даны, и отправилась в губы. После чего прикурила. — Поделишься? — С мелкими не делюсь. — Я мелкая?! — Кажется, один её глаз задёргался, и та была готова атаковать. — Да, тебе нет восемнадцати. — А тебе прям есть! Ты себя видела?! — Тебе паспорт показать? Сейчас, погоди. Дана полезла в сумку, но ничего не обнаружила; ни документов, ни кошелька, ни телефона. «Ещё и обворовали, супер.» — И что ты там собиралась мне показать? — Уже не важно. — Так сигаретой то, поделишься? — Нет. — Ну почему? — Жалобно протянула последний слог незнакомка. — Я же ведь Ольге Дмитриевне про тебя расскажу! Будешь до конца смены запертая в домике сидеть! — Послушай, как там тебя… — Алиса. — Алиса, я уже не маленькая девочка, и никакая Ольга Дмитриевна не посмеет меня отчитать! — Это мы ещё посмотрим… Остаток фразы был слышен за воротами лагеря. — Чёрт! — Выругалась Дана. — Если здесь и правда есть вожатые, и эта девочка нажалуется на меня этой Ольге Дмитриевне, и скажет, например, что я курила НА территории лагеря, то я и впрямь могу влипнуть на штраф. Ну и маразм же! Нужно бежать за этой мелкой дурой! Дана следом за Алисой забежала за ворота лагеря. Забежав за ворота, Дана чуть не влетела в пионерку значительно меньше её возраста. — Смотри куда бежишь! — Крикнула та, и состряпала гримасу полную недовольства. — Прости! Дана в скорейшем времени стала сбавлять темп, дыхание сбилось, и мелкая девочка, как Дана её окрестила для себя «ракета» из-за соответствующей причёски, нагнала её. — За кем бежишь? — Видишь ту девушку? — Она кивком указала на бегущую вдали рыжеволосую пионерку. — За ней бегу. — А-а-а. Алиса что ли? — Тебе виднее. Девочки пробегали по площади, на которой, помимо них, находились и другие люди. Какая-то внеочередная девочка в компании парня встали, и покинули площадь. Дана, со своим до краёв набитым карманом везучести, чуть в них не влетела, но столкновение миновалось тем, что та вовремя свернула в сторону, куда бежала Алиса, а за Алисой мелкая. «Пока я её догоню, снесу пол лагеря». Свернули те в кусты, которые уходили в зеленистый пролесок, и бежали дальше, Алиса вновь поддала резкий поворот, уже в другие кусты. Дыхание Даны, вовсе, молило о пощаде, в тоже время сердце старалось выпрыгнуть из груди из-за всех сил. «Если она не прекратит бежать, то я сдамся.» Они забежали в жилые районы. Это была их последняя точка. Алиса вбежала на крыльцо, и, смотря на этих двоих, попятилась назад к дверце. — Ульяна, ты же всегда была на моей стороне! — Дура, я и так на твоей стороне, мне интересно за этим наблюдать, потому что я не понимаю, что у вас тут происходит. Алиса показала язык, и забежала внутрь домика. Ольга Дмитриевна привстала с кровати, выпучив глаза. — Алиса? — Ольга Дмитриевна привстала с кровати, выпучив глаза. — Дана? «Вот я и узнала ваши имена». Следом за Даной, забежала Ульяна. — Что у нас тут происходит? Вы чего это все вместе? — Да так, — Начала Ульянка. — Окрестности Дане показываем. К вам вот, завели. — МОЛЧАТЬ, УЛЬЯНА! — Око Алисы вновь перекосилось. — Ничего мы этой вашей Дане не показывали! Я что пришла, в общем-то. Дана у нас курила за территорией лагеря, честно-честно! — И с нашей вашей Алисой не поделилась, ага. — Не выдерживая, язвит Дана. Ольга Дмитриевна посмотрела на Алису, следом на Дану. «Ой-ёй, сейчас что-то будет.» — Мелькнуло у Ульянки в голове. *** Ряды фонарей, словно стайкой скопившись, освещают площадь. На ней одиноко стоит Дана, и видит проходящего мимо, совершенно незнакомого ей пионера. — Ты ещё кто такой? — Твой новый возлюбленный, красавица. — Губу закатай, Буратино. — В этом лагере все девочки включая твою персону, будут моими… — Его речь зажёвывает словно плёнку аудиокасеты в магнитофоне. — …ничего не сможет мне сделать, Совёнок принадлежит моей власти, смекалке, и сообразительности. *** «Искра, буря, безумие!» — Этими словами можно описать сложившуюся ситуацию. — Успокоились обе. — Вместо ожидаемого крика, Ольга спокойно попросила их успокоится. Ульянка, приготовившись вжиматься в угол, выпрямилась в свой полный, полторашечный рост. Это смутило и Алису. — Вы не станете кричать? — Для чего мне попусту глотку рвать, да воздух сотрясать? — Водку жрать? — Двачевская! Ульянка хихикнула. — Вы не подскажете мне? — Обратилась к Ольге Дана. Её совершенно не волновало то, что все свободно ходят в пионерской форме, то, что «вожатая» имеет информацию о её имени, девушке хотелось поскорее узнать где она находится, и убраться по скорее с этого места к себе, домой. — Что тебе подсказать, Дана? — Где я нахожусь? Я очень далеко от дома, судя по всему. — Это ты верно подметила, а зачем тебе домой, Дан? Ты же только что приехала. — Куда приехала? Вы о чём вообще? Я залётная! — В пионерлагерь, Совёнок. — Ольга стала наступать на Дану с одной стороны. «Приехали! И она туда же!» — Тебе здесь понравится! — Скалится Алиса, и подходит с другой стороны. — Мы дружелюбны. — Ульянка подходила с последней. Теперь, девушки окружали, да вжимали её в угол. Дана вновь закричала, схватившись за уши. — …Дана! — Ольга тревожно окликнула беловолосую. — Всё хорошо? Ты скверно выглядишь. Может, в медпункт? — Спросила Ольга так, словно ничего не произошло. Обстановка и впрямь казалась непренуждённой. Не уж то почудилось? — НЕТ! НЕ ПОДХОДИТЕ! — Дана схватилась за стул, и размахивая им, пыталась отогнать от себя вожатую, и пионерок. — Я НЕ БОЛЬНАЯ, СЛЫШИТЕ?! — Дана, успокойся… Никто не говорит, что ты душевнобольна. Да, на тебе сказалась смена обстановки, ты далеко от дома, но всё же хорошо, звонили твои родители… — КАКИЕ РОДИТЕЛИ?! ОНИ УМЕРЛИ ПЯТЬ ЛЕТ ТОМУ НАЗАД! КАК МНОГО ВЫ ЗНАЕТЕ О МЕСТЕ МОЕГО ОБИТАНИЯ?! Шприц воткнулся Дане в руку, и Дана свалилась. С этого момента начались её КРУГИ АДА ПО ПИОНЕРСКИ. Очнулась девушка от резкого запаха нашатыря, медикаментов, и хлорки. Это был медпункт. Открыв глаза, Дана никого не увидела, но услышала голос: — Очнулась. — Констатировала медсестра. — Как чувствуешь себя, Дана? — Великолепно. Сама не болей. — Ты у нас пацанка, значит? — Слышишь ты, — Дана подскакивает с кровати, и подрывается к её столу, и непосредственно, самой медсестре. — На личности не переходи, а ни то я начну переходить. — Остынь, мордобои нам ни к чему. Я не имею желания, а если быть более точной, не собираюсь успокаивать тебя повторно. Мальчики мне нравятся больше. — Она вытягивает паузу. — С ними проще. — После чего подмигивает. — Мне можно идти? — Пока ещё нет. «Как же эта дама выводит меня из себя. Буквально каждое лицо меня выбешивает. Я ненавижу это место.» — У тебя была с мальчиками близость? — А тебе какая разница? — Попрошу тебя быть по вежлевее. — Это взаимно. — Я тебя старше, всё же. — Не думаю. — Мне двадцать пять. А тебе семнадцать. — Я выгляжу молодо, на самом деле, я старше. — В любом случае, не занимайся этим без предохранителей, если не хочешь потомства раньше времени. — Она подмигнула. А Дана, быстрым шагом, и громким хлопком закрывающейся двери покинула медпункт. «Куда бы мне отправится? Полагаю, что…» — Ты так резко вышла, — Нарушила мысли Даны, медсестра. — Что я не успела отдать тебе кое-что. — Я забыла сказать тебе несколько вещей. Первая: я Виолетта, но для тебя, как лучшей подруге, разрешу звать Виолой. «Какая ты мне подруга? Я вижу тебя первый раз, и последний, в этой жизни, и то пять минут.» Дана вновь закурила. На сей раз осталось половина пачки. Десять штук. — Надеюсь не… — Не сдам. — Перебивает Дану Виола, и облокачиваясь на перилла, прикуривает. А следом отдаёт какой-то на двое свёрнутый листок. — Держи. — Что это? — Бегунок. — Нафига? — Да фиг его знает, что-то вроде сбора подписей в кружках, лишняя беготня. — Вот оно как. — Задумалась Дана. «Значит, выкину её при ближайшей удобной возможности.» — Сомневаюсь, что ей кому-то не лень заниматься. Кто захочет вступать в кружки по интересам? — Без понятия, я сама не понимаю, что я здесь делаю. — Ну, в лагерь все приезжают отдохнуть, погулять, в нередких случаях выпить, и просто хорошо провести время. — Всё возможно. Но я не хочу ни гулять, ни проводить хорошо время, если у тебя вдруг не завалялась чекушечка водки. Единственное, что я хочу — унять голову, которая люто болит после вчерашней пьянки. — Ацетилочки? — Поздно уже для неё. — Анальгинчику? —*¹ Я уже выросла с того возраста, когда он мне помогал. — Тогда я вам ничем помочь не могу. — Вижу, ты девочка зрелая. Порекомендую тебе оседлать какого нибудь пионера, я к сожалению, слишком слаба для этого. — Я по девочкам. — Тогда тебе повезло; девочки на расхват, Алиса, Славя, Мику, только к Ульяне не лезь, она маловата для тебя возрастом будет, да и… «Моя попытка её смутить не удалась, берём выше.» — А ты мне нравишься. — Правда? — Она смутилась. — Ага. Может вечерком закроемся в медпункте, да чик-чик, ножницы, а? — Прости, но нет, — Её лицо вмиг стало каменным. «Я уж было подумала, что у меня вышло, какая досада.» — Мне нравятся длинные стержни, а не языки, и пальцы, ты уж прости. Но за юмор хвалю. Для тебя вариантов, не много, к сожалению. Либо Шурик, либо Электроник. «Это те, что из СССР-овских фильмов?» — Хотя, есть один вариант для тебя. Твой калибр, как мне кажется. — Я бы спросила, откуда ты знаешь, но ты же медсестра. — Именно. Она выкинула бычок в невесть откуда появившуюся импровизированную пепельницу из консервной банки, которую потом спрятала в прозаичный тайник, приподняв лишь доску в полу, а следом, вернув её в исходное положение, обратно. — Правда, я понятия не имею, где он сейчас. — Я не буду его искать. Я собираюсь свалить отсюда. — Не доставляй нам проблем, Дана. Не совершай глупостей. Дана молчаливо покачала головой. — Побудь здесь с месяцок, выгуляй парней, оторвись как можешь. Что тебе мешает? Девушка ухмыляется, вместе с ней и Виола. — Пожалуй, что реально ничего. — Ну, давай, — Виолетта слегка хлопнула девушку по плечу, — Поделишься результатом. — И ушла обратно в медпункт. «А с чего ты вдруг, моя дорогая, решила, что я буду делится с тобой подробностями своей интимной жизни?» Дана дошла до ближайшей мусорки, да выкинула бегунок в урну. Демонстративно отряхнув руки, она весело зашагала куда глаза глядят. (*¹ — Дана переросла тот период, когда эффект самовнушения перестал действовать. Что так же может говорить о том, что она считает сей препарат слабым/неэффективным)