***
Как только юный Скайуокер вошел в кабинет, к нему повернулся Палпатин, сидя в кресле. Сам канцлер уже заждался его и также любил проводить с ним время, потому что видел в нем своего потенциального ученика. Тот пока что не особо понимал это. Шив встал со своего места и неторопливо подошел к Энакину. На его лице сияла добродушная улыбка. Энакин сразу же заулыбался тоже и почувствовал себя куда более комфортно, чем ощущал до этого. — Ну что, как проходит твой день? — проявил заинтересованность канцлер. — Я бы не сказал, что очень хорошо. Совет Джедаев, в том числе Оби-Ван, вновь закрывают глаза на мой потенциал. Я уверен, что его у меня полно! Я отлично справляюсь со всем, что мне поручают, но все еще не удостоился звания джедая! Он вновь приуныл и опустил голову. Взгляд его устремился на пол, а в носу закололо. Он искренне держал обиду на «зазнавшихся магистров», не способных разглядеть в нем что-то большее, чем простого падавана. — Вытри слезы, Энакин. Такова природа джедаев. Ты достоин большего. — Я тоже так считаю, но они… — Перестань их слушать. В тебе точно есть потенциал. Сила, которая и не снилась никому из них. Слова канцлера въелись в душу юного Скайуокера. Душа воспылала, сердце бешенно застучало. — Даже Йоде и Мэйсу Винду? — Говорили бы они тебе, что ты еще неопытен, если бы не завидовали мысленно твоему могуществу и владению силой? Сам подумай. Энакин вновь ушел в себя на секунду. Действительно, ведь они упоминали количество мидихлорианов в его крови, что зашкаливало даже тогда, когда он еще был девятилетним ребенком. Его так расстраивало отношение к нему со стороны Совета, но до глубины души воодушевляло одобрение верховного канцлера. Он широко улыбнулся, выражая искреннюю благодарность. — Спасибо вам, канцлер, за то, что вы единственный человек, который оценивает меня по достоинству. Я очень вам признателен. — Не стоит благодарности, Энакин, — ответил Палпатин, проведя рукой по спине юноши. — Я просто знаю, что ты обязательно станешь магистром в будущем, если, конечно, самовлюбленные джедаи тебе это позволят. Шив немного отстранился от Энакина. Тот был занят размышлением о том, что, возможно, ему и не светит становление хоть кем-то. Он ждал каких-либо слов от канцлера, но тот лишь неотрывно смотрел на него и взглядом окинул с ног до головы, после чего внезапно выдал: — В принципе, если хочешь, я могу показать тебе, что такое темная сторона. — Я не против узнать, конечно, но не ждите, что я предам Орден Джедаев. — Никто и не принуждает тебя присягнуть к ситхам, Энакин. Канцлер коснулся ладонью щеки юного Скайуокера. Тот немного вздрогнул от столь нежного прикосновения со стороны старого друга, но охотно поддался, положив свою руку на руку Палпатина. Он, так же медленно и аккуратно, переместил руку на шею, почувствовав еле ощущаемый пульс. — Поддайся воле эмоций, Энакин. Сделай что-нибудь, что хочешь сделать. Здесь тебя ничего не ограничивает. — Я… Когда рука Палпатина уже оказалась на его поясе, пытаясь расстегнуть его, Энакин внезапно попытался помешать ему. Он испуганно взглянул на дверь, ожидая того, что в любой, самый неудобный момент, кому-то может позарез захотеться зайти к ним. Он был слегка ошарашен тем, как ласково канцлер прикасается к нему в разных местах, но его разум будто был замутнен. Он и не заметил, как оказался прижат к стене. Похотливый канцлер Палпатин все норовил стянуть одежду с неопытного падавана, замутнив его рассудок бесконечными комплиментами, но тот вцпился в его руку и ни в какую не соглашался на это. — Это слишком рискованно. Я не могу позволить вам это сделать. — Расслабься, мой юный мальчик. Поддайся своим эмоциям. Забудь о том, что здесь помимо нас есть кто-то еще. Оби-Ван и другие джедаи приучили тебя держать все в себе и направлять все в русло бесконечных тренировок, не давая тебе воли. Сейчас ты можешь делать что угодно. Не ограничивай себя какими-то глупыми установками. Никто не узнает. Доверие к канцлеру действительно было сильным. Но Энакин, все же, не мог просто позволить старику касаться его тела в неизвестных целях. Он мог прямо сейчас использовать силу и оттолкнуть его от себя, но он будто оцепенел. Палпатин прижался к растерявшемуся Скайуокеру и руками обхватил его голову. Тот зажмурился и в этот момент почувствовал прикосновение чужих губ к своим. Поцелуй был столь мягким и опьяняющим, что противостоять этому было сложно. Отчего-то поддавшись соблазну, он положил руку на плечо канцлера и ответил на поцелуй. Интенсивные сжимания и расжимания губ плавно перешли в более слюнявый поцелуй с задействованием языка. Энакин хотел оттолкнуть Шива от себя, очень хотел, но тот положил одну руку ему на пояс и лишь сильнее прижал к себе. Губы канцлера коснулись шеи Энакина. Он со всей страстью прильнул к коже, целуя ее и засасывая. Скайуокер еле слышно промычал, не раскрывая глаз. Он не мог понять своих чувств.***
— Я умоляю вас, канцлер, отпустите меня. Причитал Энакин, когда Палпатин языком водил по его коже, после оставляя засосы. Он был голым по пояс. Одежду Шив с него все же снял. Скайуокер так боялся вновь высказать возражения другу, хоть и испытывал крайне противоречивые чувства. В конце концов, ведь тот оценил его силу по достоинству, а это главное, ведь так? — Энакин, я чувствую твой страх. Перестань бояться меня. Я ведь не делаю это во зло тебе. А Скайуокер и не понимал, хочет он этого или нет. Мокрые поцелуи и горячее дыхание на коже возбуждали, но тот все равно не мог определиться, хочет ли он продолжения. Но канцлер явно испытывал к нему отнюдь не только дружеские чувства и в этом также частично крылась причина повышенного внимания к Энакину. *** Вот Энакин уже стоял лицом к стене, полностью обнаженный. Смущение пожирало его изнутри, щеки горели от стыда. При стыдливом виде юного падавана Палпатин облизнулся. Он достал эрегированый член и чуть приобнял Энакина сзади. Тот почувствовал как что-то напряженное уперлось ему меж ягодиц. Выбора не было. Тот не хотел, чтобы их отношения прерывались, поэтому позволил канцлеру оприходовать его. Тот показал Энакину, что такое темная сила. Он был груб и напорист. Он воспользовался юношей и причинил ему боль. Но тот, несмотря на всю страсть и неумолимость канцлера, все равно в глубине души наслаждался этим. В целом вся их сегодняшняя встреча вызывала у Скайуокера смешанные чувства, но лишь уверенность в том, что лишь он, лишь Палпатин оценивает его по достоинству, покрывала все негативные эмоции и заставляла испытывать удовольствие при очередном толчке члена внутрь. Под конец тот сжал зубы и уперся лбом в стену. Анус ужасно ныл и пульсировал. Удовлетворенный Палпатин с наслаждением смотрел на вытекающую из Энакина сперму, принадлежавшую ему. Таким образом он уже пометил для себя нового ученика, подчинил его, раскрепостил. Энакин не кончил, хоть и был к этому близок. Было решено на сегодня закончить их разговлр, чтобы не вызывать ни у кого большие подозрения. Слегка пошарив на входе в анус пальцами, чтобы хоть чуть-чуть очистить его от спермы, Энакин принялся одеваться. Никогда он не мог подумать, что их с канцлером очередная встреча может так закончиться. Главное убедиться, что все осталось только между ними двумя, и никто действительно ничего не узнал.