мотыльки в свете луны

дремота мягко обволакивала Сигму, погружая его в объятия долгожданного сна. очутился он в небольшом зале с выходом на балкон, закрытом портьерами; из-за них доносилась плавная музыка, ласкающая слух, и разговоры множества людей. словно седьмое чувство подсказывало ему, что он должен отправиться туда, в большой зал, навстречу неизведанному. то был бальный зал. люди были повсюду: кто-то стоял у столиков с закусками, перебрасываясь фразами, в смысл которых Сигма даже не вникал, кто-то кружился со своей парой в танце, а некоторые, похоже, уединялись в скрытых от глаз посторонних закутках, подобных тому, где оказался парень сначала. взгляд его скользнул ближе к центру, и тут же наткнулся на человека, видеть которого для Сигмы было истинным удовольствием каждый раз (ведь было в нём что-то особенное), когда он засыпал. всё-таки Тацухико был для него неизвестной переменной, разгадать которую очень хотелось. белоснежные волосы были собраны в высокий хвост, а короткие пряди спереди обрамляли его лицо. он не улыбался – но и без этого его глаза сверкали подобно изысканным драгоценностям, манили к себе; говорили – даже приказывали – без слов: «иди ко мне». и Сигма ступал вперёд, словно зачарованный, навстречу. — рад видеть вас снова, господин Шибусава. заскучали, наверное? — благодарю, — его собеседник прикрывает глаза, и внимание Сигмы оказывается прикованным к трепещущим ресницам, — это взаимно. к сожалению, мало что может привлечь моё внимание, так что... ваше предположение верно. — я сомневаюсь, что здесь, — парень обводит взглядом весь зал, — найдётся хоть с десяток людей, диалог с которыми не будет скучным. поэтому я и высказал эту мысль. — могу сказать одно: в этом зале есть лишь один человек, симпатичный мне и в качестве собеседника, и в качестве компаньона на вечер, — Тацухико склоняет спину в поклоне и подаёт руку Сигме. — и я уверен, вы знаете, о ком я сейчас. не откажете мне в танце? — пусть я и не слишком умелый партнёр по танцам, — Сигма кивает, улыбаясь, — мне всё же думается, что этот танец будет лучшим за всю мою не такую уж и долгую жизнь. Шибусава бережно сжимает его ладонь в своей, и они пускаются в танец. медленный вальс, тягучий и чарующий своим магнетизмом, совсем как сам Тацухико. даже несмотря на почти равняющееся нулю умение танцевать, Сигма чувствовал себя комфортно, ощущая на своём теле руки Шибусавы. тот наблюдал за ним, смотрел внимательно, будто подмечая что-то для себя. почему-то парню захотелось вечно кружиться, утопая в мягких объятиях и позволяя этому человеку вести себя по залу. но музыка затихает, и его компаньон предлагает удалиться из зала, чтобы насладиться свежестью ночного воздуха. Сигма против совершенно ничего не имеет, и они отправляются к одному из балконов, скрытым, как и другие, портьерами. Шибусава словно знал, какое местечко точно окажется свободным, и поэтому уверенно вёл туда парня. — знаете, господин Шибусава, — признаться честно, да: Сигма действительно любуется Тацухико, что стоял, опираясь на парапет. — возникает стойкое ощущение, словно хозяин сего бала не кто иной, как именно вы, а не кто-то другой. — позвольте уточнить, почему такая мысль пришла вам в голову? — его компаньон с интересом воззревается на него, ожидая ответа. — может прозвучать забавно, но вы выделяетесь среди всех гостей; кажется, вы чувствуете себя здесь владельцем. — любопытно, — Шибусава смеётся тихо, но это первый раз, когда Сигма слышит его смех, и он наслаждается этими секундами, улыбаясь в ответ. — быть может, вы правы. но мне хотелось бы оставить это тайной. кто знает, вдруг вам показалось? — у вас прекрасно получается играть таинственного и величественного человека, больше похожего на сошедшего в мир людей небожителя. не удивлюсь, если это так, — и Сигма наклоняет голову, позволяя смешку вырваться из него. Тацухико шутливо подносит указательный палец к губам Сигмы, и он застывает, наблюдая за своим компаньоном. он чувствует, как его время здесь подходит к концу, и решает попрощаться: — я вынужден откланяться, господин Шибусава. однако не могу не заметить, что ваша компания и сегодня была для меня была очень приятна. — буду рад увидеть вас снова, — Шибусава кивает, и Сигма присаживается на парапет, чтобы в следующую минуту с него спрыгнуть, исчезая в темноте.

***

юноша шёл по длинному серому коридору, он казался гнетущим, будто пугающим неизвестностью; тяготящая тишина отдавалась звоном в его голове. вдруг, заслышав плавную мелодию, Сигма ускорился и заметил приоткрытую дверь, из которой струился неяркий свет. заглянув, он увидел силуэт светловолосого парня, печальной ивой склонившегося над чёрным фортепиано. он никогда, совсем никогда не видел такого исполнения: слишком грациозно, элегантно и сдержанно; бледные, кажущимися такими ломкими и тонкими, пальцы метались по клавишам, в то время как идеальное, кажущееся фарфоровым, лицо не выражало ни капли эмоции, кроме бесконечной печали. после финального аккорда таинственный исполнитель прикрыл крышку фортепиано и совершенно спокойно обернулся, будто знал, что он, Сигма, всё это время наблюдал за ним. Сигма провалился в воспоминания: совершенно размытый в памяти силуэт; мимолетные мгновения танца, словно забытый собой, юноша в свете луны кружил в медленном, чарующем вальсе, полностью поддаваясь удовольствию. казалось, что в зале нет никого, и эта ночь принадлежит только им двоим. туманные воспоминания стали складываться в грациозную картину. — господин Шибусава. рубиновые глаза блеснули, Сигма узнает их из тысячи. — я думал, и не вспомните, — Тацухико прикрыл глаза и едва заметно улыбнулся, — рад снова видеть вас, — собеседник медленно протягивает руку, — не откажете мне в танце?