Behind closed doors

Наконец вспышки камер перестали мелькать повсюду, Женя тихо выдохнула, показывая язык последнему объективу, который успел её запечатлеть, и развернулась к манящим бордовым шторам, ведущим в ту часть здания, куда папарацци не допускались. Вечер подходил к концу. Фестиваль с выступлениями разных исполнителей плавно перешёл в афтепати с журналистами и фотографами, и вот организаторы наконец позволили всем разойтись по гримеркам. Женя бегала взглядом по залу в поисках знакомой шевелюры и наконец заметила Костю рядом со Славой — они разговаривали в углу с какой-то девушкой. Евгения подошла ближе, не осмеливаясь вмешаться. Кинчев заметил её, тут же притягивая к себе и обнимая за плечи. — Ну что, как тебе вечер? — ухмыльнулся, глядя на неё сверху вниз. Она, улыбаясь, прильнула к нему, словно кошка, и его ладонь тут же пробежалась вдоль её позвоночника, останавливаясь на бедре. Костя не удержался, чуть сжимая пальцами, и Женя довольно усмехнулась. — Выступили отлично, по-моему, — она обернулась на Славу. — Скучала по вашей музыке, — сказала ему с улыбкой, и он смущенно улыбнулся в ответ. — А ещё скучала по этому драйву от барабанов. Спасибо, что дал возможность играть с вами во время этого тура, — Женя вновь устремила взгляд на Костю, опуская ладонь ему на грудь и заискивающе улыбаясь. Кинчев пристально поглядел на неё в ответ, узнавая этот взгляд, а потом усмехнулся. — Тебе спасибо, кот, — он мягко убрал её ладонь, попутно сжимая её в своей руке. — Сегодня ты за нас двоих пьёшь, что ли? — усмехнулся он вдруг. Её поведение наводило на такие мысли. Они ещё были не в настолько близких отношениях, чтобы при людях и так открыто клеиться, — да у них даже секса толком не было, так, одни прелюдии, — а она до того откровенно смотрела в его глаза, что у него немели кончики пальцев. — Так мы можем быть свободны? — его взгляд скользнул вниз по её телу, чуть задерживаясь на декольте. Женя быстро кивнула. — Тогда пойдём. Его рука крепко обняла её за талию, и он потянул девушку за собой, попрощавшись со Славой. Они шли по широкому коридору арены, пока не показалась дверь с надписью на прикрепленном листе: «АлисА. Константин Кинчев». Костя пропустил девушку внутрь и закрыл за собой дверь, оставляя ключ в замке. Женя подошла к зеркалу. Её лицо светилось усталостью, мешки под глазами кричали, и она уже ожидала завтрашние заголовки вроде «сессионную барабанщицу ”Алисы” насильно возят по турам». Усмехнувшись, девушка потянулась за жидкостью для снятия макияжа, но движения сковал неудобный корсет платья, в которое она переоделась сразу после выступления, чтобы прилично выглядеть на мероприятии. После концертов всю её одежду можно было выжимать, да и играла она обычно в шортах и коротких юбках, поэтому пришлось принимать душ и выглядеть, как леди — чтобы оставить хорошее впечатление. — Расстегнёшь молнию, пожалуйста? — она подошла ближе к Косте, который наблюдал за ней, прислонившись спиной к стене. Он чуть удивлённо вскинул брови. — Будешь переодеваться прямо здесь? — Ты против? — она приподняла бровь, на что Костя захохотал. — Я? Ты меня за кого держишь? — он с ухмылкой провёл тыльной стороной ладони по щеке девушки и в очередной раз изумился её податливости: она почти прильнула к его руке, словно прося, чтобы её погладили. Одним движением Костя развернул Женю к себе спиной. Его тёплые пальцы осторожно коснулись молнии, бегунок начал спускаться вниз, но замедлился, и парень вдруг молча остановился. — Это..? — девушка ощутила осторожное прикосновение его пальцев на слабо чувствительном участке спины. — Блять, извини, не надо было наверное… — Все в порядке, — она обернулась через плечо, глядя с теплом. — Это шрам. После операции, — Женя слегка коснулась его руки, чтобы напомнить о его первоначальной цели. — Нервные окончания так и не восстановились. Так что я почти и не почувствовала твоё прикосновение. — Ты никогда не рассказывала, — осторожно заметил Костя. — Не мешает жить? — Сам шрам — нет, — Женя всё-таки добилась того, чтобы он полностью расстегнул молнию, и скинула платье. Под ним не было бюстгальтера, и Кинчев ошарашенно замер. В одних трусах она прошла к дивану и надела длинную светлую футболку, а когда обернулась, Костя был уже рядом. — А чего надела? Все равно сейчас сниму, — ухмыльнулся он, располагая ладони на её талии. Женя прижалась к нему грудью и потянулась за поцелуем. Он увернулся, хитро ухмыляясь. — Мы ещё не так близки, потому не рассказывала? — О чем? — она потерялась в его глубоких глазах и совсем забыла, о чем шёл разговор. — Жень, — он усмехнулся, — я про шрам на твоей спине. Ты где-то не здесь. — Да, я уже где-то в будущем, где ты наконец целуешь меня, а не заговариваешь зубы, — она обняла его за торс. Костя усмехнулся. — Не переборщила с алкоголем? — Кто бы говорил, — Женя фыркнула. — Сегодня я, в отличие от тебя, трезв как стёклышко. Хотя ты права, это редкость, конечно, — он переместил ладони с талии на голые бёдра, сжимая чуть крепче. Женя тихо простонала. — Так быстро? — он со смехом удивился. Взгляд девушки был подернут дымкой возбуждения. — Ну я же вижу, что ты хочешь меня трахнуть ещё со дня нашего знакомства, — она ухмыльнулась, а Костя едва сдержал смешок. Женя была забавной в пьяном состоянии — хотя и в трезвом все поражались её открытости, но там она была замаскирована смущенной улыбочкой и томным взглядом. А сейчас этим взглядом она будто сама пыталась трахнуть его, и Костя, не привыкший лезть за словом в карман, вдруг обнаружил, что ему просто нечего возразить. В общем-то, она была права, но то, с какой откровенностью она ему это сказала, заставило его нервно кашлянуть. — По-моему, из нас больше всего ты хочешь, чтобы тебя трахнули, — ответил он наконец. — Знаешь, чисто наблюдение. — Что, так заметно? — она озадаченно вскинула брови. Костя снова захохотал. — Нет. Совсем, — он потёр пальцами переносицу, и улыбка не сходила с его лица. Женя по-прежнему стояла вплотную, глядя как-то жалобно и всё так же томно. — Господи, да иди сюда, — не выдержал наконец Кинчев, опуская ладони на её скулы резким движением и тут же целуя. Она ответила, и из её груди вырвался вздох изумления. Он целовал её так глубоко, чтобы ей не хватало воздуха; его ладони судорожно сжали бёдра девушки, подхватывая её, чтобы она обхватила ногами его торс. Пару секунд спустя Женя уже сидела на гримерном столике с зеркалом за спиной и, откинув голову назад, тяжело дышала от поцелуев в шею. На столике лежала стопка её собственной одежды, на которую она смогла опереться поясницей, чтобы было мягче, но уже через пару секунд до этого не было дела: губы Кости на шее рваными прикосновениями спустились к ключицам, и он чуть прикусил нежную кожу, втягивая воздух сквозь зубы, а после проводя языком по покрасневшему участку. Женя неровно выдохнула, не находя сил вдохнуть снова. Он всё покрывал поцелуями ключицы, оставляя отметины, его руки жадно сжимали талию, то и дело спускаясь ниже, опираясь на бёдра, отчего она тихо постанывала. Руками обхватила его широкие плечи, запрокидывая голову назад и закрывая глаза, давая волю взбудораженной фантазии. Костя резким движением стянул с девушки футболку, бросая её куда-то в сторону дивана, и снова вернулся к ее коже. Теперь пространства стало больше: он оставлял поцелуи на груди, зализывал языком укусы, а ещё его очень забавляло, как тихие стоны Жени становились выше при определенных действиях, и он был готов ублажать её хотя бы только ради этих стонов. Его ладонь спустилась ниже, на внутреннюю сторону бедра, шутливо пробегаясь пальцами. Женя тут же вздрогнула, а её кожа покрылась мурашками. Тогда Костя без лишних церемоний просто положил ладонь на её трусы, чуть надавливая и слыша приглушённый стон в ответ. Его губы нашли губы девушки, и она с жадностью ответила на поцелуй, притягивая его ближе к себе, из-за чего они оказались практически прижаты друг к другу. Становилось тяжелее дышать. Женя протянула руки, осторожно стягивая с Кости футболку, а потом пробегаясь пальцами по торсу. Контраст тепла его кожи и прохлады её ладоней заставил мужчину тяжело сглотнуть. Он прямо-таки видел, как этими тонкими пальчиками она делает всевозможные непристойные вещи, и это возбуждало. Костя быстро стянул с себя джинсы и боксеры, чуть дрожащими руками натягивая презерватив, а потом взялся пальцами за край нижнего белья девушки. — Так быстро? И никаких прелюдий? — Женя посмотрела на него своими большими глазами, сделав вид, что обиделась. Костя усмехнулся, останавливаясь, нарочно медленно ввёл в неё два пальца, чуть отодвинув ткань и заставляя её практически машинально простонать, а потом продемонстрировал руку. — Женечка, — он облизал пальцы, отчего у неё перехватило дыхание, — ты настолько мокрая, что скоро с этого столика соскальзывать начнёшь, чего мне ещё надо сделать? Она посмотрела прямо в его глаза, в которых плескался огонь, медленно покачала головой и чуть зависла, не в силах оторвать взгляд. Её руки по-прежнему сжимали плечи мужчины. Костя воспользовался этой паузой и вошёл в неё — сначала несильно, давая ей привыкнуть, а потом, услышав довольный стон, уже полностью. Женя, наполовину находясь где-то в ином мире, обхватила его торс ногами и с готовностью подалась вперёд, ощущая его внутри. Сердце молоточками стучало в висках, но ускоренный пульс ощущался приятно в сочетании со сбивчивым дыханием и постанываниями. Возбуждение накатывало волнами, под влиянием алкоголя оно моментами казалось острее. Внизу живота тянуло всё сильнее, скручивая в тугой узел. Девушка прикрыла глаза, кусая губы изнутри, чтобы не терять самообладание и не дать волне удовольствия захлестнуть рассудок. Пальцами крепче сжала сильную спину — так, что на его коже остались лунки от ногтей, а Костя рвано выдохнул, начиная двигаться ещё быстрее, при этом сохраняя какую-то грубую ритмичность и слаженность. Моментами он нарушал привычный темп: то замедлялся на несколько мгновений, то входил полностью резким толчком, — и в такие моменты из груди Жени вырывались громкие стоны, больше похожие на выкрики, потому что эта внезапная смена не давала ей расслабиться, заводя лишь сильнее. В моменты, когда Костя начинал двигаться медленнее, попутно успевая целовать её в шею и прикусывать кожу на плечах, Женя напрягала мышцы, ощущая его в себе и пытаясь задержать, и от этого он почти начинал рычать. Его руки бродили по телу девушки, не зная, где остановиться: он обхватывал её талию обеими ладонями, исступленно сжимал бёдра — так сильно, что, пожалуй, на них должны были остаться синяки, — проводил по спине, пальцами проходясь по шраму и ощупывая его — будто надеялся, что это поможет ему лучше понять, что за человек перед ним находится. Понятнее не стало, но он видел, как расслабляется лицо девушки, когда его пальцы находятся на этом участке, и потому не убирал руку, придерживая Женю в таком положении. Сама девушка отлично понимала, что, если бы не алкоголь, она бы не позволила себе такую свободу в действиях и откровенность. Только будучи нетрезвой она забывала обо всех своих комплексах — и, возможно, к лучшему было то, что Костя в первую очередь увидел её такой, но у него могло сложиться неверное представление. Женя на самом деле была другой: более стеснительной, той девушкой, что не могла до конца принять своё тело и краснела от комплиментов. Алкоголь помогал ей забыть об этом — под его действием ей нравилось в себе абсолютно всё. А сейчас он, не говоря ни слова, каждым движением показывал своё восхищение её телом, и она плавилась в его руках. Костя будто бы знал, что именно она хочет получить: любое действие было уверенным, дерзким, порывистым, но за этой маской скрывалась нежность и забота, которую он был не готов показывать в открытую. Женя не могла не отметить то, как умело он обращался с её телом — словно этому где-то обучали. Знал, где надо коснуться, чтобы она издала стон, знал, с какой силой сжать запястья, сколько поцелуев оставить на шее, как вызвать у неё мурашки по коже… Она старалась отвечать ему тем же — но у Кости и вправду не было особенных запросов, и потому он был рад любому проявлению чувств с ее стороны. Поддаваясь алкоголю, Женя позволяла этим чувствам выплескиваться через край и накрывать волнами мужчину. Она тихонько стонала, иногда повышая голос до крика и не думая о том, слышно ли их из коридора, пальцами сжимала его плечи, ногами обхватив за торс, и пыталась удержаться на этом чертовом столике. С каждой секундой было всё сложнее контролировать свои действия: в тело будто плавно входили миллионы иголочек, которые доставляли такое удовольствие, что она даже задыхалась. Внизу живота скручивалась тугая спираль возбуждения, заставляя стонать чуть громче с каждой секундой. Женя до боли выгибала спину, чтобы быть как можно ближе, касаться свободными участками кожи, чувствовала, как неприятно сводит мышцу вдоль позвоночника, но это тут же заглушалось очередной волной приятных ощущений. Костя снова замедлил темп, замечая, что она вот-вот кончит, а потом парой отрывистых движений довёл её до пика. Она выдохнула, откидывая голову назад со стоном, внутри был ураган эмоций, ноги стали будто ватными, но Костя всё ещё был в ней, и потребовалось буквально пару секунд, чтобы вернуться к прежнему возбуждению. Сам мужчина тоже был на пределе, но знал, что теперь будет очень легко довести её и второй раз. Одной рукой он крепко держал её за спину, пальцами то и дело проходясь вдоль шрама. Толчки были отрывистыми, но в то же время — по-странному плавными, потому что от медленных движений он переходил к быстрым, и наоборот. — Знаешь, — тяжело дыша, сказала вдруг Женя; говорила она, пытаясь восстановить дыхание и исключительно в секунды медленного темпа. — Я ведь… так стесняюсь и своих рук, и этих шрамов, — она смотрела на него с легкой застенчивостью, но Костя стал тут же оставлять поцелуи на её плечах. — Будь моя воля… я бы вообще на улицу в открытой одежде не выходила, — Женя усмехнулась, чувствуя его тёплую ладонь на спине, а губы — на груди. — Но сейчас… Это всё алкоголь. И твои руки, — она хихикнула. — И если ты… Ах-х, — её речь прервал очередной стон. Костя слушал разве что краем уха — слишком сильным было возбуждение, чтобы воспринимать какие-то слова извне. — Женечка, — прошептал он на выдохе, снова прикусывая кожу на её ключицах, оставляя влажные поцелуи на шее, груди, рёбрах. — Ты восхитительна, — всё, на что у него нашлись силы. Руки Кости сжимали её бёдра, притягивая девушку ближе к себе, чтобы между ними совсем не осталось расстояния, поднимались выше по её телу, оставляя горячие отпечатки на талии, чуть выступающих рёбрах и груди, пальцы игрались с сосками, зная, с какой силой нужно коснуться, чтобы Женя рвано выдохнула или застонала прямо ему в ухо. Мужчина втянул воздух сквозь зубы, чувствуя, что ещё немного, и он кончит, и мельком оценил состояние Жени: она была абсолютно расслаблена, слабо двигалась в ответ, потому что почти не было на это сил, но ее сведенные брови и тихие стоны говорили о том, что она ещё не всё — и Костя был готов приложить все усилия, чтобы заставить её закончить, простонав его имя. Его ладонь опустилась ниже, пальцы начали массировать клитор, и это было до того внезапно и с нужной силой, что у Жени перехватило дыхание, и она лишь сильнее вцепилась в его спину. Теперь её стоны не прекращались — становились только сильнее, и Костя почувствовал, что больше не может сдерживаться — эти звуки возбуждали слишком сильно, особенно от осознания того, что это он заставляет её чувствовать себя так. Сжав бёдра девушки почти до синяков, он сдавленно простонал почти против собственной воли и кончил. Мир вокруг будто замедлился на несколько секунд. Немного придя в себя, он, все ещё слегка затуманенно, продолжил движения пальцами, и Женя тоже сдалась: — Костя… — её ноги тряслись, и мужчина мог во всей красе наблюдать то, как ей хорошо. Наконец она постепенно замерла, лбом упираясь ему в плечо и пытаясь отдышаться, и он осторожно вышел, тут же прижимая её к себе. — Как будто я до этого года два не трахался, — он выдохнул со смешком, и Женя быстро закивала. — Просто до этого всё было без чувств — секс ради секса. А сейчас как-то всё-таки иначе… — Костя хмыкнул. — Да. Спасибо, — она потянулась за поцелуем, встав на ноги, и он придержал её за талию, потому что её ноги чуть не подкосились. — Можно считать, что мы теперь в отношениях? — шепнула она вдруг ему на ухо. Её пальцы лежали у мужчины на груди, мягко постукивая. — А до этого, хочешь сказать, мы друзьями были? — он усмехнулся, поглаживая большим пальцем по коже. — Как хочешь. Теперь точно можно. Женя, уткнувшись ему в ключицы, потерлась носом о кожу, делая вдох. Запах, уже ставший родным — что-то своё, необъяснимое, как амортенция, пряно-цитрусовый парфюм, немного приятной свежести, что всегда ощутима после секса, и слабый аромат его шампуня с ментолом, который чувствовался на всем теле. — Что ты говорила про шрамы? — вдруг спросил он, отстраняя девушку от себя, чтобы заглянуть ей в глаза. — Когда? — Женя, уже пожалев о своём порыве, решила притвориться непонимающей. — Когда мы трахались, Жень, — он закатил глаза. — Ты знаешь, о чем я говорю, перестань. Почему ты сказала, что стесняешься их? И твои руки… Он взял её за запястья, поднимая чуть выше и пристально глядя в глаза. — Потому что я и правда стесняюсь, — она мягко высвободила руки из его хватки и обняла себя, будто бы становясь при этом меньше. Костя положил ладони на её плечи. — И у тебя совсем нет для этого повода, — мягко сказал он. — Это как если бы ты стеснялась своей груди. А она охуеть какая красивая, так что это были бы комплексы без оснований. Женя смущенно улыбнулась. — Ну, может, ты прав, — она пожала плечами, — но мне кажется, эти шрамы портят внешний вид. Я посмотрела сегодня на некоторых девушек: в открытых платьях, и у всех такие бархатно-гладкие спины… Не могу похвастаться тем же. И это задевает. Всем нравится гладкость, а не боевые шрамы… — она усмехнулась, но в улыбке проскользнула грусть. Костя вздохнул, качая головой, а потом положил ладонь на её шрам, медленно проводя пальцами сверху вниз и обратно. Его глаза смотрели в её — по-прежнему было заметно, что она много выпила, но события последних минут немного помогли ей протрезветь. — Это бред, — он смотрел с абсолютной серьёзностью. — Всем нравится разное. И даже если мне всегда нравилась гладкость, это не значит, что не могут понравиться шрамы. Всё зависит от их обладателя, — на его лице появилась улыбка. — Тебе они идут. Тебе всё идёт. Я вижу тебя такой. Так что не говори такую ерунду при мне, — он прищурился. Женя благодарно улыбнулась ему, снова обнимая. Он, постояв так пару минут, вспомнил, где они вообще находятся, и наконец решил одеться. Девушка последовала его примеру. — Пойдем, кот, — Костя усмехнулся, открывая дверь и пропуская девушку в коридор. — Собираться и ехать домой. После такого вечера точно нужен хороший отдых, — он прижал Женю к себе за плечи и оставил поцелуй на виске, направляясь вместе с ней к лестнице, — и под словом «отдых» каждый подразумевает то, что хочет…