счастье

чёрная кожа сидения под палящими лучами ощущается почти как кипяток, обжигая чувствительную и, возможно, немного обгоревшую кожу. но юте нравится, он вытягивает босые ноги на приборную панель, и прикрывает глаза, откровенно наслаждаясь. за окном лишь небольшая заправка с мини-маркетом — оазис посреди бесконечной пустыни техаса, в которой ближайший нормальный городок ещё в двух часах езды. тихо подпевая меланхоличным arctic monkeys, накамото ненадолго задумывается: как он тут оказался? помнит только, что психанул в один момент. учеба на скучной специальности, совсем незнакомая корея и болезненное расставание — а что ещё нужно, чтобы сбежать куда подальше, забыв всё, что было «до»? наверное, это всё лишь оправдание его патологической боязни отвественности и рутины, которые с переездом в другую страну окружили юту со всех сторон, сдавливая лёгкие. именно это и привело парня в америку. ещё более незнакомую, но зато свободную, где путешествие автостопом не звучит как несбыточная мечта. накамото мотало между аризоной и нью-мексико почти две недели, прежде чем его случайно подхватил нынешний попутчик. — сколько раз просил, не закидывай ты туда ноги. — наигранно грозный голос звучит одновременно с хлопком двери, заставляя юту вздрогнуть. глаза открывать лень, он лишь прислушивается к звукам вокруг, даже не собираясь исполнять просьбу. рядом шуршит пакет из магазинчика, и накамото остаётся только надеяться, что там хот-доги. — я серьезно, прекрати. приходится нехотя разлепить веки, чтобы наткнуться на недовольный взгляд. джонни не злится по-настоящему, потому что если бы это действительно было так, юта бы уже валялся на пыльной обочине, глотая песок, поднятый отъезжающей машиной. — да брось, так удобно. — ответом на это служит лишь усталый вздох и врученный накамото в руки пакет. хот-дог, слава господу. джонни странный. в смысле, реально странный — подхватить на трассе незнакомого мальчишку и таскать его по штатам вместе с собой, обеспечив более-менее комфортные условия. он выглядит как грустный взрослый, которого кинула жена, но подробности юте неизвестны совсем. ёнхо — и тут корейцы, прости-господи, — не особо о своей жизни распространяется, предпочитая больше слушать, чем говорить. и черт с ним, так даже лучше; наконец-то есть кто-то, кому можно излить накопившееся на душе. даже если непонятно, слушает ли он на самом деле или просто удачно подбирает момент, чтобы кивнуть. — ты самый лучший. — внедорожник трогается с места, юта разворачивает свой поздний завтрак, а джон хмыкает в ответ. — нет, правда. не знаю, я мог бы быть уже триста раз изнасилованным, если бы добропорядочный джон со не подобрал меня у финикса. — с чего ты взял, что я не втираюсь к тебе в доверие? — не знаю. — плечами пожимает, отвечая с набитым ртом, — мне кажется, ты хороший. джонни хороший, а юта нет. на подъезде к сан-анжело он целует ёнхо глубоко и мокро, наслаждаясь удивлением на чужом лице. это не первый раз, когда накамото лезет нагло, цепляясь ладонями за широкие плечи, но со удивляется снова и снова, слегка округляя глаза. выглядит забавно. может быть, в чикаго у него жена и три ребёнка, но здесь и сейчас, кроме юты, у него никого нет. и накамото это нравится до ужаса, они на этой забытой всеми дороге будто одни на земле. но дальше, как обычно, не заходит. нацелевавшись до опухших губ, джон отстраняет от себя, почти снимает с колен и велит пересаживаться на пассажирское. ехать надо, говорит — стандартная отмазка, всегда работает. наверное, стоит попробовать в очередном мотеле, но что-то останавливает. страшно, наверное. даже со своим развязно-напористым поведением, юта не уверен, что готов к большему. он вообще не из тех, кто прыгает на случайных мужиков, но с этим, вроде как, японец бок о бок уже с пару незабываемых недель. джонни в этом плане молодец, видит как будто, что за этой спешкой кроется желание отплатить за крышу над головой, колёса под жопой и еду в руках, за которые, к слову, ёнхо ещё ни цента не спросил. джонни молодец, видит и не торопит. —— — грустишь? — больше ладони приятно разминают затёкшие в машине плечи, а джонни заглядывает через плечо, чтобы найти своим словам подтверждение. грустит. это не то слово, но подходящее на английском найти не получается, поэтому юта неопределенно кивает. мягкие поглаживания немного расслабляют, и накамото откидывает голову на чужую грудь, в глаза смотрит. джонни впервые целует его сам в задрипанном мотеле в сан-анжело. нежно, осторожно, давая возможность в любой момент прерваться. в таком положении не совсем удобно, приходится взять передышку и развернуться, но зато теперь можно вцепиться пальцами в тёмные волосы, перебирая пряди, и смотреть в глаза. это вообще особый вид извращения, и они по-странному негласно сходятся в этом — оба целуются с открытыми глазами, наблюдая друг за другом. у джонни во взгляде бесконечная нежность, она же читается и в каждом движении, когда он притягивает к себе за талию, пересаживая с твёрдой кровати на колени. и юта бы сидел так ещё сто часов, только вот у ёнхо, видимо, другие планы на этот жаркий вечер. — что случилось, юта? — вроде такой простой вопрос, ответить на который не так легко. разомлевший, накамото не сразу понимает, о чем его вообще спрашивают, и ещё с пару минут раздумывает. плечами жмёт, ведь ничего не случилось. — ты устал? может, нам стоит осесть где-нибудь? нам. от трёх букв внезапно щемит сердце; накамото требуется небольшой тайм-аут, чтобы потупить взгляд в матрас и переварить информацию. — почему ты всё бросил? и что оставил в чикаго? — то, что волнует чуть ли не с самого начала поездки. сначала это был лишь праздный интерес, но сейчас, когда джон предлагает ненадолго поселиться где-то вдвоём, вопрос становится крайне важным. — ты ни слова об этом мне не сказал. — мне не о чем рассказывать. — джон отвечает быстро, ни на секунду не заминаясь, не вздрагивая. спокоен, как удав. — у меня был хороший доход, но мне уже тридцать, юта. я всю жизнь проебал на работу и откладываение денег на квартиру, и в какой-то момент понял, что ни от чего не получаю удовольствие. — юта не смотрит всё это время, ёнхо сам обхватывает ладонями его лицо, чтобы заглянуть в чужие глаза. гладит большими пальцами скулы, и в карих омутах напротив накамото видит тоску вперемешку с чем-то ещё. с чем-то, отчего внутри теплеет. — уехал и нашёл тебя. не знаю, что из этого получится, но сейчас я пиздецки счастлив. второй раз джонни целует всё в том же мотеле, с дерьмовой кроватью и неработающим кондиционером. но на это, в общем-то, им обоим плевать. ——— — мне всегда было интересно, как выглядит аляска. и я всё ещё не могу поверить, что мы добрались сюда. перед глазами северное сияние, за спиной любимый человек, а на талии ладони в дурацких варежках из первого попавшегося супермаркета. — я отвезу тебя куда угодно, юта. что ещё нужно для счастья?