I want to drown in you.

Этому похотливому белобрысому удалось выпросить у Игоря сходить вместе в душ. Как всегда, Гром не сумел устоять перед его медовыми глазками и перед ловкими движениями руками. Игорь поцеловал того в курносый нос, запустив в ванную и самостоятельно сдёргивая с него футболку. Всю сексапильность младшего пришлось утихомирить, предложив спокойно покупаться в небольшой ванне и увлечь друг друга любимыми усладами: долгими поцелуями и "лизаниями" которые могли длиться длительное время, пока эти двое не станут мокрыми или милые вылизывания перерастут в нечто большее. Кирилл распрямляет ручонки кверху, изгибаясь подобно змее и выгибаясь, демонстрируя всё своё красивейшее подтянутое естество суженному. — Можно хоть тебя раздеть, месье безтраха? — смеётся Гречкин, приближаясь к Игорю и хлопая медовыми глазками. — Не язви, малой, а то схлопочешь, — ухмыляется кудрявый, дозволяя скидывать с себя домашнюю футболку, и слегка похлопывает того по ягодицам. — Запрыгивай в ванну. Или тебя самому усадить? — Выбор очевиден, месье безтраха, — продолжает потешаться Кирилл, подходя к любимому, закинув свои руки тому на плечи. — Ух, откормил я тебя, — пошлёпывает по ягодицам мужчина, подымая паренька на ручонки и усадив в ванну. — Такой детина. — Это просто всё ягодицы веса прибавляют. Игорь смеётся и садится рядом с парнем, усаживаясь сзади и раскладывая кучерявую макушку тому на спину, начиная выцеловывать предплечья. Ручонки мужчины пробежались по талии юноши, а губы продолжали ласкать всю спину, лишь не целуя ниже уровня воды. — Обожди! — притормаживает Гречкин, усаживаясь тому на бёдра и поворачиваясь к своему кудрявому возлюбленному. На лице Кирилла виднеется чеширская улыбка, а сам он прогибается, отпяливая ягодицы назад, ощущая, как их обнимает рука Игоря. — Вот, знаешь, я думал, — начал Кирилл, приближаясь к губам мужчины, — ты же старше меня на... Девять? Пять? А на шесть лет. Ну вот, тебе сейчас тридцать... А силушки уже сдают. Помнишь, как мы неделю назад трахались, а после того, как ты кончил, тотчас же замертво завалился, так тяжело взметая грудиной, что я уже думал кидаться тебе искуственное дыханье делать. — Вредничать собрался? — по заднице Гречкина проходится заливистый шлепок, а сам Игорь лишь с улыбкой посматривает на негодяя. — Устал я тогда. — Не, дядь, это уже старость стучит в дверцу. Силёнки не те, вот ты и заваливаешься от пяти минут. — Ох, откормил малого на свою голову. Кирилл гаденько метнул глазками и слегка поёрзал на его бёдрах, уложив руки на плечи Игоря. Его медовые глазищи носились по лицу мужчины, едва дёргая за его кудряшки, небрежно свисающих на лице, которые Игорь силился сдувать, но получалось плоховато. Гречкин прильнул к груди любимого, пока тот начал водить по контору наколок белобрысого на его широкой грудной клетки, а также игриво, подобно кошаку, дёргать за кольцо на одном соске. Татуировок было немного. Больше было на кистях ручонок и на прессе, наиболее ближе к бёдрам. Игорю до помешательства нравилось каждый раз водить по ним, вычерчивая кривые линии и радуясь этому, как ребёнок. — Не дёргай за кольцо, — строго выдал Кирилл и прикрыл руками грудь. — Оно было не для этого придумано. — Я помню, когда в порыве страсти и будучи опьянённым пару-тройками рюмками портвейна, я едва не проглотил твой пирсинг, — смеётся мужчина и берёт того за руки, уложив их обратно к себе на шею, а свои переместив на сочные ягодицы Гречкина. — Просто ты же знаешь, как я всегда уделяю время твоим соскам. Гречкин начинает проходиться языком по кадыку Игоря, а после и накрывает губы мужчины своими, заталкивая его в сладостный поцелуй. Язык непрерывно ласкаёт, перевязываясь в крестик с языком Грома и довольно мыча в излюбленные губы. Ручонки юноши стискивают плечи любимого, пока тот стискивает в своих ладонях уже ярко-красные ягодицы Кирилла и продолжая приближать его ближе к себе. Вскоре они снова были все потные, исцелованные и до сумасшествия возбуждённые. Игорь убирал взмокшие кудряшки и укладывал руку на щёку Кирилла, оставляя одну на пятой точке юноши. — Мы ещё никогда не пробовали в воде, — ухмыляется парниша и уже начинает насаживаться на возбуждённую плоть Игоря, вжимаясь своим лбом в его. — Месье безтраха, уже исчез? Эх, найдём ли мы его? — Нет, перед тобой, Гречкин, просто не возможно устоять. — Я знаю, Игорь, знаю. Широкие ладони Грома наново изучают уже знакомое тело Кирилла, пока тот уже насаживается на возбуждённую плоть, схватившись за плечи Игоря. Парниша сдёрнул голову назад, изогнувшись в спине, и протяжно замычал от столь восхитительного ощущения внутри. — Подготовился, да? — бормочет в шею Игорь, пошлёпывая того по ягодицам и чувствуя, как плески воды разбиваются об стенки белоснежной ванны. — Так хорошо растянут... — Разумеется, подготовился. Не хочется тратить время на растяжку, — отвечает паренёк, выцеловывая шею того. Белобрысый тает в ручищах, вжимаясь щекой к груди Игоря и полностью отдаваясь ему, чувствуя, как по его телу стекают капельки воды. Игорь начинает ласкать длинным языком твёрдые бордовые соски Кирилла, слегка сжимая широкую грудную клетку в своих ладонях и притискивая только ближе к себе. — Обожаю ощущать твой член в себе, — признаётся юноша сквозь надрывный стон, откидываясь назад и сдавливая в когтях плечи Игоря, оставляя мало приметные царапины. — Оу, что за откровенья, Кирюш? — подсмеивается мужчина. — Ты стал таким податливым, а вначале так из себя строил хуй пойми что. Дерзил, силился занять доминантную позицию, но постоянно так громко стонал подо мной. — Не хотел, чтобы ты ноги свесил. — Кирюш, остынь. — Игорь пошлёпывает того по ягодицам, проходя руками от поясницы до спинки парниши. Гром только сильнее засадил, чувствуя, как тот только сильнее насаживается на возбуждённую плоть, прикусывая до стального вкуса губу. Очередной плеск воды заставил Игоря отвлечься от своего взмокшего парня, заметив, что вода с диким темпом стала вытекать по стенкам ванны. Она водопадом лилась из ванны, заливая весь пол в комнате и уж точно собираясь проникнуть через щели к соседям на нижних этажах. — Ебанный в рот! — вскрикнул Игорь, быстро выскочив из ванны, оставив Гречкина и скорее хватаясь за тряпку. — Чёрт! Еб твою мать! Блять! Как так-то? Сука! Только этого мне ещё не хватало! — выругался Гром, вытирая свои ноги и быстро натягивая домашние брюки. — Вылезай! Помогай! Кирилл раскрыл свои золотые глазёнки с каким-то шоковым состоянием смотря, как его любимый ругается и вертится в ванной с тряпками. Ведь пару минут назад они только и делали, что ублажняли друг друга. Белобрысый выбрался из ванной и медленно, на ватных ногах проплёлся к своим вещам. С крючка он взял свои спортивки, быстро натянув их. Молча стоя, он поджимал нижнюю губу, но в руки ему прилетела тряпка и ведро. — Игорь, ты это, — начал Кирилл, натягивая на лицо улыбку, — не переживай. Если затопим, я заплачу. — Заплачешь? Блять, я тоже сейчас заплачу! — прискорбно вопит Гром, наклоняясь над ведром и выжимая мокрую тряпку. Гречкин прижимается спиной к холодной плитке и чуть сдавленно смеётся. Через пару мгновений всю ванную комнату наполняет звонкий смех, а Кирилл передвигает ноги по воде на полу и приближается к запыхавшемуся Игорю. Тот встаёт перед ним и тянется на носках к губам. Сначала выцеловывая уголок, после полностью накрыв их и затянув в нежный поцелуй. — Не переживай ты так, Игорь, — продолжает посмеиваться Кирилл, всплеснув руками. — С кем не бывает. Ну, зацеловались и затопили соседей. Главное, чтобы член стоял. А то, что новый ремонтик соседям испортим - это уже вторично. — Кирилл, — сипит Гром, вжимаясь в лоб того, ударяясь своими кудряшками и покусывая за кончик носа. Гречкин полной грудью выдыхает и укладывает ладони на щёки того, смотря в глазёнки напротив. На лице белобрысого появляется улыбка полной любви, а в медовых очах сияет детская гадость. — Люблю тебя.