даже если ты бежишь за пивом, ты всё равно бежишь

Артём второй день задаётся вопросом: зачем он сюда приехал. Знакомые звали его на этот отпуск в Сочи. Там дача у универского однокашника, пивной магазин через дорогу, тёплое море в пяти минутах. Что-то из рекламы баунти — райское наслаждение, не иначе. Или он мог поехать в Казань к родственникам с жильём в центре и потрясающей стряпнёй тёти Марины. Да, пришлось бы потерпеть разговоры про женитьбу и «долго ещё холостяком бегать будешь?», но зато новый город, новые впечатления и добираться вроде бы не слишком долго и дорого. А что ему в итоге? За окном льёт как из ведра. Калининград оказался с ним неприветливым и строгим. То ли чувствует, что Артёма сюда не тянуло, вот и грозится пальцем. То ли он всегда такой, этот самый Калининград — неприветливый и грузный, затянутый тучами, как Петербург, с выбоинами и брусчаткой на дорогах. Артём мысленно поправляет себя — Кёнигсберг, местные говорят так. Сергей говорит так. Сергей громко сопит на кровати. Было странно брать одну двуспальную для двух друзей на целую неделю, особенно когда женщина на ресепшене так мило предлагает им такой же номер с раздельными без доплаты. «Как это вы вдвоём там поместитесь?», — удивлённо восклицает она. Окей, спасибо, Оксана, тебя вообще-то никто не спрашивал, ага? Сергей вежливо от предложения отказался, сказал что-то типа «мы никого не хотим напрягать, пусть всё идёт своим чередом» и тем же вечером разложил Артёма на этой же самой кровати. Не кинг-сайз, но живём. — Сег, — тихо зовёт его Артём, пролистывая ленту инстаграма. Гостиничный вай-фай с випиэном совсем не пашет, показывает ему только белые квадраты без постов. Зубы скрипят от этого, бесит, что нужно делать сколько лишних движений, чтобы посмотреть фотки или почитать новости. Не вк же возвращаться, в конце концов. Сергей в ответ невнятно бормочет себе под нос, ворочается во сне, переворачивается на другой бок. Артём смотрит, как дрожат его ресницы во сне, как торчит пятка из-под одеяла, как во сне приоткрыт его рот. Он осторожно убирает с сергеева лба чёлку. От того, как хмурое лицо Сергея расслабляется, у Артёма горят уши. Будить его не хочется, но когда он поднимается в туалет и случайно не вписывается в дверной косяк, Сергей просыпается сам. — Надолго я? — хрипло спрашивает он. Артём пожимает плечами. — Я не следил. Есть пойдём куда? Сергей задумчиво хмыкает и кивает в сторону рюкзаков — ищи одежду, я поищу где поесть. Артём подтаскивает рюкзак к кровати, стягивает футболку, бросает в сторону тумбочки. Сергей недовольно закатывает глаза, но не ворчит. Кожа на плечах начала облазить. Артём в который раз сгорел, когда они гоняли на катере Толика по заливу. Прошла неделя, когда загар начал слезать вместе с мёртвой кожей. Артём шутит — змея, пора менять имидж. Сергей подсаживается к нему поближе, проводит кончиками пальцев по неровным краям облезлого плеча и ничего не отвечает. У Артёма мурашки вдоль позвоночника и голод до всего на свете. — Ну, чего там с пожрать? Они едут в центр, к острову Канта. Проходят мимо синагоги, переходят через мост. Артём фоткает уменьшенный Калининград, Сергей слушает как мужик на выходе из парка играет на саксофоне. Людей вокруг куча — все вывалились на улицу в перерыве между дождями. Артём проводит ладонью по шее, жарко и душно. Воздух такой плотный, можно ножом резать, а на вдохе чувство, как будто вдыхаешь воду. Сергей тянет его в рестик на другом берегу. Артёму хочется верить, что люди вышли только погулять, а не заняли все столики в летниках и удача в этот раз на их стороне. Они садятся на летнике, сразу же заказывают по пиву. Артём наугад тыкает в первое попавшееся смешное название (блять, кнедлики звучит уморительно, говорит он потом Сергею ещё три дня). Сергей заказывает какую-то рыбу и им обоим — по ухе. Пока они ждут, дождь заряжает ещё раз. Артём смотрит на многоэтажные муравейники на другом берегу, как туристов катают на катере вокруг острова, в полуха слушает, как Сергей ворчит на непогоду и что год назад тут было не так сыро. — Надо смотать в Балтийск будет. Там тоже улицы с брусчаткой и море. Помнишь, фотки показывал? Артём плохо помнит фотографии, но хорошо помнит рассказы про снующих туда-сюда людей в форме и то, что они с Евгеном искали магаз почти час. Но да, про брусчатку тоже что-то было, точно. — Европа посреди страны советов, — скривившись, говорит Артём. Сергей пожимает плечами. — Могло быть хуже, — отвечает. — Как хуже? — Вообще никакой Европы. — Типа как сейчас, да? — смех выходит из Артёма нервным тявканьем, когда он разводит руками. Изображает целый мир вокруг. Сергей отпивает из высокого стакана свою пшеничную классику. Официант приносит им суп (из семи залуп, додумывает Артём). — Нет, — отвечает Сергей, когда официант уходит. — Как-то иначе. Но я не знаю как. Остаток ужина проходит в молчании. Сергей медленно целит своё пиво, Артём заказывает себе ещё два и трижды уходит в туалет. Несколько раз ловит на себе заинтересованный взгляд официанта, но оставляет без внимания. Это не то, чтобы ссора, потому что Сергей заказывает такси не до гостиницы, а до пивнухи и покупает на сон грядущий ещё по два пива каждому (Артёму берёт душно-сладкий Сомерсби и это немного радует, что не приходится произносить название вслух самому). С Сергеем в этом плане вообще очень легко, многое без слов понятно, не надо тратить время на объяснения, можно просто быть вместе. Наверное, поэтому немного сбивает с толку, когда приходится что-то объяснять, решает про себя Артём, когда они проходят мимо потрёпанной временем и непогодой пятиэтажки. Сергею почти ничего объяснять не надо, всё без слов понимает. То ли мысли он читает, этот Сергей, то ли самого Артёма так хорошо знает. Когда они поднимаются на свой пятый этаж в гостинице, Артём забирает из рук Сергея пакет с пивом и ловит его ладонь своей. В номере они распивают пиво и смотрят «Топи» с пиратского сайта. Сергей засыпает у него на плече, так и не осилив вторую бутылку.