Балкон

      Лида уже минуты три как пыталась протереть старым вафельным полотенцем запотевшее от жаркого дыхания совсем недавно выкрашенное белой эмалью окно, но выходило лишь милое яркое сердечко посреди серого неприглядного тумана. Благо, что Антошка не болтался под ногами. Сперва таскал на руках престарелую тринадцатилетнюю кошку Мурку, а когда надоело, докопался до соседского мальчишки Петьки-одногодка. Быстро разглядев в нём родственную душу, пацаны спустились вместе в подвал и тяпкой пропололи рассыпанную на полу для просушки молодую картошку в каморке у немки бабы Ани, за что потом получили по паре затрещин от Петькиного отца, что, в виду отсутствия законного мужа, одинокая Лида только молча проглотила. Квартира была новой, что называется — с иголочки, которую двадцатидвухлетней малярше строительного цеха Егоровой Лидии дали после пяти лет беспорочной работы на объектах соцкультбыта Калининского района Северграда. Случай необычайный, вызвавший кучу сплетен, а между тем дело обстояло так же просто, как три рубля. Таким тривиальным способом начальник цеха, в свое время имевший неосторожность попользоваться на массивном дубовом столе в собственном кабинете молоденькой неопытной девушкой, расплатился за возможную огласку и не входившие в его планы непредвиденные алименты. А кроме того, зная неустрашимый нрав своей стопятидесятикиллограммовой супруги, мог сказать, что дело ограничилось лишь мелкими пересудами, а Лида… та осталась довольна и этим. Сердечко на окне наконец стёрлось, и к концу дня их двухкомнатный обжитой трамвай наконец был вылизан, как у кота яйца. Антошку мать накормила, сама лишь чуть поклевав гречку с мясом. Уложила сына в кровать, почитав ему на ночь потрёпанного и зачитанного до дыр «Крокодила Гену». Включила новенький цветной «Рубин», как довесок к квартире подсунутый расчувствовавшимся неформальным отцом Антохи. Не отказываться же. Посмотрев новости по программе «Время», затем очередную серию «Вечного зова», выключила ящик, и выйдя на балкон второго этажа, достала из почти полной пачки «Стюардессы» сигарету. С наслаждением затянувшись, с тоской глянула на яркие августовские звёзды, светившие в одна тысяча девятьсот восемьдесят пятом году точно так же, как и многие миллиарды лет назад. Люди всё так же жили и умирали, а они оставались на своём месте этаким вечным безмолвным наблюдателем, пассивно взирающим со стороны на яркую голубую планету. — Красавица, закурить не найдется? — неожиданно донеслось откуда-то снизу и изумленная девушка увидела стоящую под фонарем одетую в свитер и джинсы субтильную мужскую фигурку. — Неужто поймаешь? — достала из пачки одну и бросила наобум. Собеседник оказался на редкость проворным, и схватив сигарету на лету, по висевшей бельевой верёвке ловко вскарабкался наверх, и через пару минут, даже не запыхавшись, стоял около Лиды. — Новый способ знакомства? — фыркнула молодая женщина, но тем не менее поднесла горящую спичку к его сигарете. — Ничем не хуже всякого другого, — улыбнулся кареглазый парнишка примерно тех же лет без кольца на пальце, что определенная категория дам засекает мгновенно. — Ты мне понравилась, — безо всяких предисловий заявил незнакомец, — когда окна мыла, даже сердечко видел. — Хочешь сказать, что это судьба? — Черт, да я и сам не знаю, что хочу сказать. Просто запал на тебя, как увидел. Вот и всё, — выпалил Игорь. — Так не бывает. — Поверь мне, бывает. Вот по твоим глазам, например, можно всю твою жизнь прочитать. — Неужели? Расскажи. Кстати, в ногах правды нет. — В жопе тоже, — согласился незваный гость, и они, не сговариваясь, присели на старый обшарпанный холодильник. — Во-первых, ты родилась в сентябре, — затянувшись с явным наслаждением, паренёк выдержал мхатовскую паузу. — Пальцем в небо, но попал. Впрочем, вон лежит куча открыток с поздравлениями, и дураку ясно, откуда дровишки. Дальше. — Лида демонстративно фыркнула и задрала повыше аккуратный носик, стараясь не показать, как заискрились интересом её глаза. — В седьмом классе, в каморке, в актовом зале переспала с одноклассником в первый раз, — не глядя на Лиду, парень задумчиво выдохнул в темное небо струйку дыма. — Это интересней. Вот только не похож ты на Мессинга. Уж не ты ли тот одноклассник? Хотя нет. Тут темновато, но я то помню Игорька. Чёрт, где-то тут под тумбочкой винцо завалялось. — Лида нагнулась пошарить в поисках вина, но на самом деле пряча внезапно загоревшееся жгучим румянцем лицо. — Уже, — выдернул откуда-то снизу руку с «Агдамом» парень, зубами вытащил пробку, и выудив из кармана пластиковый складной стаканчик, набулькал его до краев. — Сперва даме. — Само собой, — бесцеремонно отпила половину Лида, протянув остатки собеседнику. Тот лихо добил до конца. — Ну, и что было дальше? — прикурив очередную сигарету, тихо попросила девушка. Вино обожгло пищевод, мягко стукнуло в голову, оживив, казалось, умершие давно чувства. А вместе с этим появилось некое томление в груди. Да к тому же ночь, звёзды, и симпатичный, что там кривить душой, парнишка — всё намекало на будущий известный сценарий. — А ещё… Как-то в подъезде пятеро негодяев попытались стянуть с тебя лифчик. — А один нескладный парнишка, как дурак, заступился за меня, — с готовностью окончила девушка. — В результате этот горе-герой на два месяца загремел в хирургию, — засмеялся Игорь. — А в десятом классе, — продолжила Лида, — на выпускном этот негодный мальчик напился до безумия и заперся в туалете с Дашкой Лавровой. — Честное слово, — налив очередную дозу, признался парень, — ничего у нас не было. Оба были в невменяемом состоянии. — Так я тебе и поверила, — допив стаканчик, проворчала девушка. — Ночь то какая, — выпустив изо рта кольца дыма, внезапно прошептал Игорь. — Как тогда, на даче, помнишь? — Помню… я и не забывала. — А я ещё помню лицо твоей мамы наутро, когда мы спускались вдвоем со второго этажа. — Да уж, — рассмеялась Лида, — я тогда целую лекцию выслушала о вреде интимных отношений до достижения восемнадцати лет. — А мне наказанием послужил поход за водой к колонке, причем вместо одного ведра всучила два! — он возмущённо показал два пальца, выбрасывая за балкон догоревший окурок. — И за грибами ходили в сосновый лес. Десять часов подряд. Комары тогда сожрали нас немилосердно. Лида заулыбалась такой светлой улыбкой, что парень заворожённо не сводил с неё взгляда. — У каждого пня останавливались. Ты всё жаловалась, что устала. — И целовались… — Вот так? — он нежно и трепетно прикоснулся губами к её губам. — Ага, — попыталась выдохнуть Лида, — типа того. — Сколько же лет прошло, — не прекращая целовать и обнимать девушку, торопливо шептал в хорошенькое ушко Игорь, — а я, как дурак, боялся, что не простишь. — Может, это судьба? — тихо млела на балконе почти отвыкшая от страстных мужских объятий Лида. — Или ты мимоходом пролетал? — Навсегда, если пустишь, — серьёзно посмотрел любимой в глаза парень. — У меня сын. Семилетка. Такой непоседа. — Лида затаила дыхание. — Это здорово. Я с мальчишками быстро схожусь. С этими словами Игорь схватил Лиду на руки, и зайдя в квартиру, ногой закрыл дверь, а затем ласково положил её на разобранную кровать, раздеваясь сам и осторожно снимая одежду с давно любимой, но едва не потерянной девушки. Как хорошо, что отец научил его старой дедовской мудрости, что за своё счастье надо всегда бороться до конца. P.S. Завтра будет новый день. Новые заботы. Но я надеюсь, что у этих троих они будут вместе.