Не говоря «прощай», не обещая встреч

      Когда Чэвон торопливо шагала в сторону военной академии, сопровождаемая группой стражников, она понимала, что предчувствие, охватившее её, едва она открыла глаза, не обмануло её.       В одну ночь Кымсон изменился: когда-то живые, полные народу улочки помрачнели, и теперь никто не встречал принцессу, покорно кланяясь и провожая её трепещущим взглядом. Люди, мирное существование которых было нарушено, конечно, не забывали о дани уважения своей госпоже, однако стук её каблучков о каменную дорогу разносился по дворам страшным напоминанием о приказе вана, оглашённом этим утром.       Узнав о грядущем военном походе против Когурё, Чэвон без промедления отправилась к хваранам, оправдываясь тем, что желала увидеть благородных воинов лично и напутствовать их перед выступлением отряда. И всё же многие догадывались, что ту беспокоила определённая ученица академии.       Сон Хеджу, дочь главнокомандующего армии Силла, была знакома ей давно. Их семьи, связанные государственными делами, нередко встречались, и принцесса питала особую любовь к сдержанной, но очень грозной девушке. Кажется, и Чэвон удалось расположить её к себе, и подруги, хоть и сохраняли в общении требуемые манеры, были искренне привязаны друг к другу.       Хеджу была настоящей гордостью своего отца. Пойдя по его стопам, в четырнадцать лет она вступила в ряды хваранов, готовясь занять почётное место при дворе. Бывало, временами та ворчала, заучивая очередное правило этикета, список которых выглядел нескончаемым, но «Сесок оге», кодекс морали академии, был для неё незыблемым законом жизни.       Вспомнив серьёзное выражение лица и воодушевление в глазах Хеджу, делившейся историями из своей ученической жизни, Чэвон неловко потупилась, чувствуя жар на щеках. Осознание того, что ей, возможно, не суждено будет увидеть это вновь, угнетало, и, поджав губы, принцесса ускорилась.       У ворот, ведущих во дворик академии, она остановилась, вглядываясь в сад и надеясь увидеть там привычную картину: группу юных девушек, отдыхавших перед тренировками и, пока не видят наставники, дурашливо препиравшихся. Не обнаружив ни души, Чэвон сдержала вздох. — Дальше я пойду сама, — отпустила она стражников, с сомнением переглянувшихся, — под защитой хваранов мне ничто не угрожает.       Пройдя на территорию академии, девушка направилась к невысокому зданию, где жили ученицы. Она предполагала, что сейчас те собирали пожитки в путь, поэтому, обогнув площадку, на которой воины отрабатывали владение холодным оружием, она поспешила в нужном направлении. Задержавшись у входа, принцесса с напускной уверенностью вскинула голову и прошла внутрь.       Хвараны, время от времени перебрасываясь пустыми фразами, — вероятно, чтобы прервать невыносимую, пугающую тишину, — действительно готовили вещи в дорогу. Пробежавшись глазами по комнате, Чэвон приметила Хеджу в самом дальнем её углу, разглядывавшую какой-то свиток. Не тревожась о том, что её появление всполошит целый отряд, принцесса молча засеменила в сторону подруги.       При виде дочери вана ученицы тут же оставили сборы и опустились сначала на одно колено, положив ладони на пол, а потом — и на второе, приветствуя её почтительным низким поклоном. Хеджу, оставив свиток, на котором Чэвон различила каллиграфию своего авторства, последовала их примеру. Встав напротив неё, принцесса приказала всем подняться. — Сон Хеджу-сси, — обратилась она к стоящей перед ней девушке и, не говоря больше ни слова, развернулась, чтобы пройти обратно к выходу.       Ей было необходимо побыть наедине с подругой. К счастью, та поняла это, и её тяжёлые шаги эхом раздавались за спиной.       Чэвон шла, глядя перед собой и сложив ладони у живота. Ей не терпелось скорее оказаться на заднем дворике академии — в этом особенном месте, где они с Хеджу проводили свободные часы. Обыкновенно там они делились историями о прошедших днях, читали вслух любимые строки или же наслаждались безмолвной компанией друг друга — чем бы они ни были заняты, для принцессы это время казалось лучшим в её жизни. Остальные ученицы прекрасно знали об уголочке, в котором можно было найти подруг, но никто не дерзал помешать им, уважая их личное пространство (и страшась спокойного, но осуждающего взгляда Хеджу, которым она могла одарить).       Ясная погода никак не соотносилась с переживаниями Чэвон. В ветвях деревьев прыгали тощие воробьи, задорно тараторя наперебой. День обещал быть жарким, и уже сейчас солнце, хоть и не успело подняться высоко, беспощадно пекло — разве что ветерок, дувший с гор, спасал от надвигавшегося зноя. Внутренняя дрожь же, охватившая девушку с раннего утра, омрачала на первый взгляд чудесный летний день.       Войны не были редкостью за её короткую двадцатидвухлетнюю жизнь, и она научилась мириться со страданиями невинного народа, уходящего на службу. На решения её отца невозможно было повлиять, поэтому оставалось лишь уверять себя, что он действует во благо Силла. Однако в этот раз жизнь близкого ей человека была под угрозой, и принцесса не знала, что делать с ужасом, путавшим мысли в её голове.       На заднем дворике Чэвон остановилась на небольшой мощёной площадке, не оборачиваясь к подруге. Она глубоко вдохнула, собираясь сказать что-то, но, не зная, с чего начать, опустила взгляд и сохранила молчание, не нарушаемое девушками всю дорогу. — Конджу-ним… — пробормотала Хеджу.       Слыша голос подруги, с такой осторожностью обращавшейся к ней, Чэвон сдержала навернувшиеся слёзы. Повернувшись к девушке, принцесса нахмурилась и серьёзно объявила: — Вам необходимо поговорить с Куксоном, чтобы он рассмотрел возможность вашей задержки в столице.       Хеджу изумлённо вскинула брови. — Приказ был отдан, — покачала головой она, — наш отряд выступает сегодня после полудня. — Но можно же хотя бы попробовать! — отчаянно воскликнула Чэвон, топнув ножкой и забыв о правилах приличия, — прошу вас!       Хеджу смущённо потупилась, понимая, что принцесса искренне тревожится о ней. — Мне приятно ваше беспокойство, конджу-ним, но я исполняю свой долг, — заметила девушка, — я не могу оставаться в Кымсоне, когда моим товарищам может потребоваться помощь.       Вместо слов Чэвон сделала шаг к девушке и печально взглянула на неё снизу вверх. В это мгновение Хеджу показалась ей особенно красивой. Её глаза, полные решимости, были опущены, крепкие плечи — сосредоточенно напряжены. Это напомнило принцессе тот раз, когда она застала её на тренировке, соревнующейся со старшей ученицей и не уступающей ей по силе и ловкости. Наверное, воин была прекрасна и в настоящем бою. — В чём смысл всего этого? — тихо произнесла Чэвон, больше — как упрёк самой себе за безуспешные попытки остановить подругу.       Она понимала, что хварана не отговорить от дела её жизни — та готова была биться до последней капли крови, исполняя своё предназначение. Принцесса любила её самоотверженность и отвагу, но сейчас она готова была проклинать эти качества. — Я не могу говорить от лица вашего отца, — Хеджу поняла её слова как вопрос о задаче отряда, — но Пэкче нуждается в союзнике, которым может стать Силла. Нам выгодно объединиться в борьбе за земли, которые с каждым днём отвоёвывает Когурё, поэтому… — Сон Хеджу-сси, — прервала её принцесса, — я понимаю, что с политической точки зрения этот поход может быть необходим. Но я не могу отпустить вас просто так. Вы… Пообещайте мне вернуться, хорошо?       Воин натянуто улыбнулась. — Вы же знаете, что я не могу обещать этого? — вздохнула Хеджу, — но я могу пообещать смело сражаться за вас и ваш народ.       Принцесса понимающе кивнула. — Ладно.       Подруги стояли молча, бросая друг на друга взволнованные взгляды. Что-то между ними казалось недосказанным, и они обе чувствовали это.       Наконец, подавшись вперёд, Хеджу приподняла руку, робко протягивая её к Чэвон. Та замерла и, когда тёплая ладонь коснулась её щеки, прильнула к ней, прикрыв веки. Принцессе было неловко признавать это, но она давно мечтала о таком простом, нежном прикосновении. Уголки её губ слегка приподнялись. В Чэвон смешалось всё: и умиротворение от того, что Хеджу была рядом, и тоска от того, что это мгновение не может длиться вечность. Когда же губы подруги коснулись её губ, сердце девушки застучало быстрее и все её мысли превратились в любящее «Хеджу, Хеджу, Хеджу».       Однако поцелуй пришлось быстро прервать: где-то вдали хвараны зычно звали своего товарища. Испуганно отпрянув, Хеджу выпрямилась и обернулась в сторону голосов. — Нам пора, — просто сказала она.       Повернувшись к Чэвон, девушка ободряюще улыбнулась, но в её мрачном взгляде виднелась тоска. Принцесса так же тяжело улыбнулась ей в ответ. Пора.       Шагая на расстоянии друг от друга, они отправились искать остальных.