CODE: ICE

– Ты же помнишь моё имя? – Конечно. Кажется… Признаться было трудно. Нет же, труднее было пригласить её на свидание. Или подойти? Боже, столько трудностей для обычного человека. Такой ли он обычный, раз так сильно переживает? Хёнджин дует щеки и смотрит в одну точку в зеркале. Всё начинает казаться комедией, которую к середине обязательно испортит какой-то плохой юмор. Лёгкая ладонь касается плеча и разглаживает ткань на футболке. Потом на это же плечо ложится светлая голова и тоже надувает щёки, пытаясь не засмеяться. Передразнивает — Хёнджин это уже выучил. – Мы опаздываем? – Куда? На собственное свидание? – девушка смеётся, прикрывая глаза и сильнее прижимаясь к чужой шее, – можно простоять здесь вечность, ведь мы любуемся тобой. Хёнджина будто ударяет током. Казаться самоуверенным и являться таковым — абсолютно разные вещи. Ему сложно принимать комплименты и ещё сложнее считать себя достойным их. Одним плавным движением он разворачивается к зеркалу спиной, встречаясь с карими глазами, в которых купался неподдельный интерес. Ей удаётся избежать прямого зрительного контакта только благодаря уведомлению в телефоне. Девушка опускает голову, улыбается и начинает что-то быстро печатать. Хёнджину всё же нравится наблюдать за тем, как её пальцы касаются экрана и старательно отписывают каждое слово, боясь допустить ошибку. Поэтому он стоит молча. Готов простоять так хоть целый день. Его глаза цепляются за черты лица и сменяющиеся эмоции, парень поджимает губы и понимает, что больше всего сейчас ему не хватает кистей и мольберта. Чёрт с ними, блокнот и карандаш тоже бы подошли. Аж руки чешутся. Но бессознательный поток его мыслей прерывает другое предложение. – Мороженое. С мармеладом, – девушка покачивается из стороны в сторону, протягивая свой телефон, – нашла место, вообще-то не без помощи Минхо, но он с удовольствием мне подсказал. Может, тоже хотел попробовать… ой, только сейчас это поняла. – В прошлый раз мы почти поссорились, когда ели мороженое. – Это потому, что ты сказал, что мне не стоит его есть. Ведь я и без того холодная, – она пожимает плечами, готовясь отстраниться и убрать телефон, но её запястье перехватывают. Прикосновение к коже вызывает мурашки, а кольца на мужских пальцах и подавно ощущаются как раскалённый металл. Хёнджин наклоняется, не желая двигаться ни одной частью тела, кроме как корпусом. В секунду расстояние между его губами и женской рукой сокращается, и он уже целует мягкие пальцы. Девушка еле слышно выдыхает, но Хвану этого достаточно: её раздражают далеко не его касания. Они оба не любители физического контакта, тем не менее, в определённые моменты с нужными людьми это кажется вполне уместным. – Какой же ты романтик на самом деле, – да, её раздражает это. Хёнджин лишь усмехается, выпрямляясь, чтобы глубоко посмотреть в глаза напротив, – пытаешься что-то увидеть? – Млечный Путь? – Какой кошм… нет, звучит красиво. – Серьёзно? Девушка кивает, чему Хёнджин верит не сразу. Какая-то доля сомнения остаётся внутри как осадок, что постоянно напоминает о себе. Но обычно она говорит прямо. И правду — что главное. – Я иногда забываю, как флиртовать. – Боже, ты и не умел. Хван щурится, ловит лёгкую иронию, но при этом остаётся недвижимым. Ему придётся обдумать эти слова позже. Да, флирт — не особо его стезя, более того, он брал некоторые уроки у Феликса, чтобы знать, что говорить. Второй, кстати, не был большим специалистом, поскольку часто смущался, но просьбу лучшего друга проигнорировать никак не мог. – О, сердечки… – Хёнджин наклоняется к полу, рассматривая причудливый разрез брюк, – не знал, что тебе такое нравится. – Мне нет. Тебе. Всё мягкое и милое. А сам ты как море в шторм: непредсказуемый, сильный и… Девушка смолкает, когда парень снова заглядывает ей в глаза, да ещё и стоит ближе прежнего. – И? Продолжай. – Я, кажется, очень сильно люблю тебя. Хёнджин улыбается, касаясь пряди светлых волос. Задумчиво накручивает её себе на палец, невольно облизывая собственные губы, снова так предательски делая на них акцент. Разумеется, их хочется целовать всегда. Присутствие самого Хёнджина хочется ощущать всегда. Чтобы он рядом, чтобы держал за руку, чтобы лежал на коленях и чтобы обязательно напевал что-то. Непринуждённое, погружающее в сон. И о любви? – Я люблю тебя в ответ. Ничего не поменялось, – осторожно утыкается кончиком носа в женскую скулу, трётся о неё по привычке. Запоминает запах, слушает так внимательно, что иногда становится не по себе, – с чем там мороженое, говоришь? Длинные пальцы скользнули по позвоночнику, и девушке пришлось ухватиться за чужие плечи, чтобы удержать равновесие. Хёнджин лучше всех умел выбивать почву из-под ног, но это знание не прибавляло ни уверенности, ни возможности сопротивляться. Перед ним любые границы стираются в порошок, ему не нужно знать пароль от твоего сердца, ведь у него есть универсальный код. – С мармеладом… там звёздочки такие. Разноцветные. Очень красиво. Ей слова даются с трудом, потому что больше всего хочется спрятаться где-то в его плече, а может даже зарываясь в волосы целиком и полностью. Только сейчас она осознаёт, что было глупо обижаться на него из-за смены цвета. Он всё равно заботится о себе, и это очевидно. – Тогда сейчас пойдём и попробуем. Но сначала, – Хёнджин немного отстраняется и тут же замечает немое недовольство, которое девушка усердно пытается скрыть. Не любит показывать привязанность. Но это сильно забавляет. Он прижимает к себе, настойчиво, но с осторожностью, чтобы не причинить дискомфорт. Хёнджин остаётся противоречивым во всём: собственник, но всегда против нарушения личного пространства, ревнивый, но даёт свободу и отдых от себя. И, наконец, он отстранённый и холодный местами, может показаться, что до тебя ему нет дела. Это ошибочное мнение. Никто не будет заботиться о тебе так, как Хёнджин. Он внимателен к деталям, поэтому ничто не скроется от его глаз. А о заботе и участливости можно вовсе не поднимать разговор: они априори являются частью его характера и любых отношений, в которых он чувствует себя собой. Девушка наблюдает за его действиями, молча выжидает, что парень сделает дальше, хотя её немного напрягают затяжные паузы, но она даёт ему время. Хёнджин ненавидит ограничения, она тоже, поэтому прекрасно понимает, как себя вести в такой ситуации. А затем он целует. Осторожно, медленно и невесомо касаясь уголка чужих губ. От такого перехватывает дыхание похлеще, чем от клипа red lights, который девушка пересматривает десять раз в день. Она закрывает глаза, потому что смотреть на него в эти моменты практически невозможно. Получив ответную реакцию, Хёнджин изменяет поцелуй на более уверенный, но всё же оставляет в нём нежность. И хотя девушке очень хочется укусить его мягкие губы, как делает это почти каждый раз, она сдерживается. Лишь ловко юркает ближе к нему, заставляя одну ладонь положить на свою талию. Его длинные пальцы тут же поддаются искушению и мягко сжимают эту часть тела. Оба готовы утонуть друг в друге, совершенно не заботясь о буре, которую создают, связывая себя по рукам и ногам. Рядом с ними искрится воздух, даже несмотря на то, что этот поцелуй кажется невинным. Девушка кладёт обе ладони на плечи парня и немного приподнимается на носочках, но пока он придерживает её за талию — это не причиняет неудобств. Хёнджин целует так, точно репетирует очередную хореографию, которая снова покорит сердца многих, ведь в свои движения он вкладывает искренние чувства. Он не умеет танцевать без эмоций, не оставляя частичку себя. Именно поэтому в любой хореографии можно узнать его настоящего. Хёнджин не закрывается, не скрывает себя — наивно доверяет всем и каждому, когда танцует. В такие моменты время для него останавливается. Сейчас оно тоже заморожено. Ждёт своего часа (какая ирония), чтобы продолжить неумолимый бег. Если такая великая сила, как время, уступает Хёнджину, то, вероятно, считает его особенным. Возможно, оно тоже видит в нём то, что видит она? Сколько бы девушка ни убеждала себя, Хвану всегда было чем её удивить. Только ей казалось, что она ко всему привыкла, что знала его дальнейший шаг, как он тут же ломал систему, создавая совершенно новые воспоминания. Поэтому и целовался он всегда по-разному. И заранее нельзя было предугадать, какая эмоция будет преобладать. – Я написал песню, хочу, чтобы ты её услышала, – он внезапно прерывает поцелуй, выдыхая и облизываясь, как самый довольный человек на свете. – Про… любовь? Предыдущая была очень грустной, я бы не хотела… – Не переживай. Эта про тебя. Про нас? Наверное, – Хёнджин задумался, что конкретно хотел передать текстом, но быстро пришёл к выводу, что лучше дать ей возможность догадаться самой, – холодная как лёд, сладкая как крем. Девушка моргнула и немного сдвинула брови в попытке понять намёк. Если напрячься, то она действительно уловит то, что он доносит какими-то загадками. Вопрос возникает сам по себе. – Кто? – судя по улыбке парня, она на верном пути. Но, скорее всего, это звучало очень глупо, – ясно, ты обо мне. Хорошее сравнение, и оно очень подходит тебе. В смысле… только ты мог так сказать. Хёнджин кивает, и девушка видит в его глазах довольные искорки, которые от счастья просто беспорядочно бегали туда-сюда. Так выглядит настоящая радость? – Пойдём. Иначе никогда не съедим это твоё мороженое. – А как же песня? – Спою тебе, пока будем идти. «Я действительно помню твоё имя. Ведь оно заставляет моё сердце биться чаще»