Когда Гарри Поттер попал в городской приют, ему было пять.
Он очень смутно это помнил, но в голове отложились некоторые фрагменты, которые причиняли особую боль.
Вернон Дурсль – его дядя – тогда страшно напился, снова схватился за ремень, а бедный малыш хоть и пытался залезть под кровать и спрятаться, но его достали и оттуда...
Видимо, поэтому он почти ничего не помнил о том страшном дне – от боли плыло в глазах, и когда его буквально швырнули в машину, он сразу же отключился, проснувшись на какой-то жесткой койке в темной комнате.
Из-за двери были слышны визги и детские голоса, а какая-то девочка дергала Гарри за руку и спрашивала его имя, но он так и не смог ничего ответить, молча смотря на нее глазами, полными слез и отчаяния.
Эта ужасная трагедия сломала мальчика окончательно – нет смысла говорить, какой кошмар происходил с ним в приюте, но все три года, проведенные там, он мечтал только об одном – чтобы за ним кто-то пришел, спас, вытащил из этого ада.
И его молитвы были услышаны – спасение пришло, но не так быстро, как хотелось бы – за это время ребенок успел достаточно ужесточиться в этих спартанских условиях, чтобы перестать верить в человеческую доброту и начать относиться к людям с дикостью и агрессией.
И это была абсолютно нормальная защитная реакция. Дети, лишенные любви и заботы, рано или поздно становились именно такими. Холодными, злыми и нелюдимыми.
А к Гарри здесь относились с особенной жестокостью.
Мальчишка обладал магическими способностями, а потому иногда творил странные вещи, и это стало главным поводом для издевательств со стороны детей и воспитателей.
Его презирали.
Его ненавидели.
Он был один против всего детского дома, и от этого изо дня в день становилось все больнее и больнее.
Пару раз малыш попытался отомстить и устроил на кухне пожар, но после получил такую страшную порку, что желание повторять что-то подобное исчезло раз и навсегда – ремень дяди Вернона казался раем по сравнению с тем, какие предметы для наказаний использовали здешние профессора.
А однажды к ним в приют зашел высокий мужчина, одетый в длинную черную мантию.
Он имел аристократическую внешность и был достаточно симпатичным, хоть и выглядел со стороны весьма сурово.
Гарри лениво наблюдал за ним с лестницы второго этажа, но когда этот неизвестный назвал его имя, внутри все резко перевернулось, а ярко-зеленые глаза расширились от шока и изумления.
В следующую секунду воспитательница ледяным тоном позвала его вниз, и он неохотно спустился.
Теперь настала очередь этого мужчины удивляться.
Он оглядел ребенка с ног до головы с видимой жалостью и сочувствием, а сердце болезненно сжалось в груди – мальчик был страшно бледным и худым, а на лице виднелись свежие ссадины и порезы – вчера он снова подрался с соседями по комнате.
Дальше взгляд Северуса – так назвался этот странный незнакомец – упал на бинты, которые покрывали ладошки Поттера. Сквозь них проступала кровь и следы зеленки.
Снейп не выдержал и отвернулся – видеть этого милого малыша в таком состоянии было просто невыносимо.
А следующее заявление руководительницы детдома просто его добило – Гарри был немым.
Мужчина вытер выступившие слезы кулаком и попытался обнять его, но тот отпрянул, моментально посмурнев.
Такая реакция Северуса почти не удивила – он не ожидал от мальчика особой доброты и общительности, прекрасно понимая, в каких жестоких условиях ребенок все это время рос.
Но теперь Снейп был намерен изменить это.
Он опустился перед Поттером на корточки, взял его холодные ручки в свои и принялся рассказывать.
Так Гарри понял, что он волшебник, услышал наконец-то
правдивую историю о смерти своих родителей, а последние слова мужчины снова повергли его в шок – он сказал, что только сейчас узнал о Дурслях и приюте и сразу же прибежал за ним, чтобы спасти его от боли и насилия.
Северус действительно все эти года думал, что ребенок живет в хорошей благополучной семье – по крайней мере, Дамблдор заверял его в этом все семь лет, пока Минерва Макгонагалл не сжалилась и не открыла ему правду о том, что происходит на самом деле, хоть директор и велел ей ничего никому не говорить.
Снейп до сих пор был в бешенстве и не понимал его мотивов, так что ушел из школы с грандиозным скандалом, пообещав забрать мальчика из детского дома и никогда не отпускать его в школу.
Дамблдор кричал и угрожал ему, но профессор не реагировал – он был настроен слишком решительно.
И вот мужчина здесь с уже готовым опекунством.
Он смотрит на Гарри и понимает, что им придется очень долго работать над восстановлением его психики, но это не пугает его.
Северус знал, на что идет, и готов был обеспечить ребенка всем необходимым, подарив ему любовь и настоящую семью.
Самое главное, чтобы он сейчас пошел на контакт.
Когда мужчина достал из кармана какую-то длинную палку, Поттер отпрыгнул назад и выставил вперед руки, но тот очень спокойно объяснил ему, что это такое, попутно накладывая диагностические чары – слава Мерлину, физически мальчик был здоров, но его ментальное состояние оставляло желать лучшего.
– Не бойся, Гарри, я не причиню тебе зла. – ласково проговорил профессор, передавая палочку ребенку в руки.
Тот боязливо на нее посмотрел, отдав назад.
Северус вздохнул.
– Пойдем домой? У меня там много сладостей, игрушек, камин стоит большой – будет не холодно. Я обниму тебя, почитаю тебе сказку, как смотришь? – Снейп улыбнулся, даже не рассчитывая на ответную улыбку.
Ее и не было.
Гарри молча кивнул и ушел наверх собираться, вернувшись через пять минут с потрепанным рюкзачком на плече.
Профессор приобнял его за плечи и повел на улицу, прощаясь с работниками приюта.
Они сели в машину и поехали.
Мальчик впервые видел новые районы и улицы – серые стены и узкий дворик детдома остались позади.
***
Дом Снейпа был довольно большим и располагался на самой окраине города, где всегда была тишина и свежий воздух.
На заднем дворе рос густой сад, в котором Гарри сразу же облюбовал себе место под старым дубом, на ветку которого профессор чуть позже повесил качели.
Поттер потихоньку привыкал к новой жизни, к спокойствию, к свободе.
Привыкал не шарахаться от каждого постороннего звука, не зажмуриваться, когда к нему протягивают руки, не бояться объятий и прикосновений.
Привыкал быть нужным, любимым, а Северус давал ему необъятное количество заботы и ласки и старался быть с ним очень мягким, осторожным, чтобы лишний раз не напугать и не расстроить.
Он был замечательным опекуном, и ребенок начинал любить его с каждым днем все больше и больше.
Мужчина никогда не кричал, не ругался, объяснял всегда спокойно и без нервов, даже если мальчик делал что-то не так.
Он ничего ему не запрещал, ни в чем не ограничивал, не наказывал, и после всего, что с ним произошло, такая жизнь казалась Гарри просто сказкой.
Удивительной.
Нереальной.
Он постепенно переставал быть диким и холодным, учился общаться с Северусом с помощью рисунков и жестов, а еще на губах все чаще играла веселая улыбка, от которой в душе профессора взрывался ослепительный фейерверк из радости и счастья.
Он обожал этого ребенка, не чаял в нем души и готов был отдать ему всю свою любовь без остатка.
Они много времени проводили вместе, играли, веселились, танцевали под маггловскую музыку, катались под дождем на качелях и просто наслаждались жизнью.
Раны на сердце мальчишки медленно затягивались, и на место былой боли приходили новые эмоции и воспоминания. Самые теплые, самые счастливые.
К одиннадцати годам Поттер почти полностью восстановился и пришел в себя, но единственной проблемой оставалось то, что он так до сих пор и не заговорил.
Ничего не помогало.
Ни зелья, ни работа с самыми лучшими психологами Лондона.
Врачи подозревали, что голос у ребенка мог пропасть на фоне сильнейшей психотравмы, и Снейп в этом ни секунды не сомневался.
Но и не отчаивался. За три года они привыкли находить общий язык без слов, общаясь лишь с помощью взглядов и улыбок.
Мальчик любил рисовать и много эмоций вкладывал в свои рисунки, так что мужчина научился распознавать его настроение по цветам и штришкам на бумаге, в случае чего успокаивая крепкими объятиями и поцелуями в макушку.
Гарри оказался очень ласковым и тактильным ребенком, а поскольку до сих пор весил катастрофически мало, Северус частенько носил его на руках и сюсюкался с ним, как с трехлетним малышом.
И ему было абсолютно наплевать, осудит их кто-то или нет.
Потому что в чужой монастырь со своими уставами не лезут.
Это их семья, и они будет делать то, что посчитают нужным.
И не важно, у кого какое мнение по этому поводу.
Первое время Дамблдор пытался угрожать и писать Снейпу гневные письма, но закон в данном случае был не на его стороне, так что вскоре он сдался, оставив всякие попытки воевать и что-то доказывать.
Как профессор и обещал, первого сентября 1991 года Гарри в школе не появился.
Все ждали его, надеялись, а он просто не пришел.
Вместо этого они с Северусом провели целый день в парке аттракционов и замечательно завершили вечер смешным мультиком и вафлями с шоколадом.
Мужчина предпочел не рассказывать мальчику про Хогвартс, не видя в этом никакого смысла, но в другие волшебные места его с удовольствием водил – Поттер обожал всякие колдовские штучки, у них дома была уже целая коллекция из разного магического барахла, которое Гарри ни в коем случае не разрешал выбрасывать, даже если через несколько дней благополучно переставал этим играться.
Снейп даже гоночную метлу ему купил на одиннадцатый день рождения, посчитав его достаточно взрослым для таких развлечений. Теперь они вместе летали над горами и озерами, изучая новые трюки и открывая для себя чудесную природу здешних мест.
Северус раньше не любил летать, но теперь на многие вещи смотрел по-другому. Правильно говорят, дети – это счастье.
***
Гарри запускал в поле воздушного змея.
Лицо обдувал прохладный осенний ветерок, а змей парил в небе настолько высоко, что его практически не было видно.
Мальчик бегал по траве и смеялся без причины, не выпуская из рук тонкую белую леску – сегодня он чувствовал себя особенно счастливым.
Хотелось просто закрыть глаза и взлететь. Прямо в облака, в эту глубокую небесную лазурь.
В какой-то момент он замер, добежав до реки, а потом набил карманы разноцветными камешками, потихоньку сматывая нити. Уже темнело, и пора было возвращаться домой.
Там его давно ждал Северус, заканчивая с ужином.
– Я дома! – внезапно послышалось с порога.
Деревянная ложка выпала у Снейпа из рук, глаза наполнились слезами.
– Гарри! – он бросился к мальчишке и крепко его обнял.
Пожалуй, это был самый счастливый день в их жизни.
