Надо простить Джо Эттвуда за то, что он не смог выстоять в бою против алчности и отпечатал не два миллиона копий, как намеревался, а все шесть. Благодаря его проворству, яркие фиолетовые листовки попали во все значимые дома не только Партаскаля и Рив-Тога, но и Кадиша и Платуса, вызвав среди важных людей, небывалое волнение. Но, самая беда в том, что такой листочек попал на крепкий дубовый лакированный стол, освещенный длинным чёрным канделябром. Держащий его в руках мужчина внимательно читал броский текст, подкрепленный простенькими иллюстрациями и чёрные глаза сужались в такт мыслям.
Эста Виола Риарваль - царь всех вампиров и полноправный хозяин Угодий, прозванный “Виолантом”, не мог скрыть довольной, хищной улыбки. Губы его невольно расползались в стороны, давая место двойному ряду клыков. Чёрная кровь бурлила. Монстр, сидящий в груди, ликующе выл.
- Значит, время всё-таки пришло. Спасибо тебе…- Он пробежал глазами текст, ища имя автора статьи. - Захари Трот, за такой шикарный подарок человечеству.
Между тем, сам Захари не подозревал о своей набирающей обороты популярности и последствии собственных дел. Он завтракал на летней веранде родительского особняка и мысли его текли плавно и неторопливо, в такт поглощаемой яичнице с беконом. С момента возвращения прошла неделя и он успел как следует отдохнуть, отоспаться, отъесться, наобщаться с родными и снова почувствовать себя в довольствии, всем обеспеченным джентльменом.
Он много размышлял насчет недавнего приключения и в конце концов пришёл к выводу, что журналистика - это, всё же, не его. Конечно, дело, вне всякого сомнения, увлекательное и поэтичное, но слишком уж суетливое. Да и определенные тяготы рабства, оставили отпечаток в его душе. Надо искать нечто новое, нечто не менее насыщенное путешествиями, но без затрудняющих эти самые путешествия обязательств.
Захари допивал третью кружку горячего шоколада, а нужная мысль никак не желала появляться. Он позвонил в колокольчик и через минуту к нему вышел старый домашний слуга.
- Руперт, вот скажите мне, кем вы мечтали стать в детстве?
- Богатым, сер.
- Это понятно. - Захари немного смутился от такого ответа, но продолжил. - А ещё?
- Не сиротой, сер.
- Руперт соберитесь. Была ли у вас какая-то мечта?
- Я хотел продавать рыбу, но был ещё мал, чтобы выходить в море на лодке. Поэтому меня били и я шёл побираться или воровать.
- М-да…так мы не продвинемся. Хорошо, а вот представьте, что вы сейчас можете сделать всё, что угодно. Что бы вы сделали?
- Пошел бы спать, сер. И еще обратился бы к лекарю - очень болят колени в последнее время.
- Ладно, идите Руперт, я всё понял. Спасибо за ваши ответы. Они мне очень помогли.
Слуга ушел, а Захари от досады стал грызть серебряную ложку. Во дворе, на стриженном газоне величественно прохаживалась стайка длинноногих розовых птиц. Когда-то он знал их сложное двусоставное название, но подзабыл. Зато, не забыл откуда их доставили - отец выписал их из самого Кадиша. Это королевство славилось редкой флорой и фауной. В детстве (особенно в пору любви к биологии) Захари часами просиживал над разноцветными картинками с изображениями причудливых и странных животных этой страны. Но, почему-то, он никогда там не был.
- Так! - Ложка звонко ударилась о стол, когда взгляд Захари воспламенился. Знакомая неудержимая энергия наполнила его до краёв. - Точно же! Какая замечательная идея! Поеду в Кадиш!
- Зачем, милый? - На веранду вошла изящная молодая женщина в шелковом домашнем платье и накинутой на плечи персиковой газовой шалью. Золотые локоны эстетично выбивались из мастерски уложенной прически, а бриллиантовые звездочки в ушах игриво поблескивали. Ухоженное лицо светились тихим внутренним светом. Она родила Захари очень рано, поэтому, только входила в пору настоящего цветения.
- Мама, я буду изучать местных животных!
- Ты уже изучал их в детстве, тебе не понравилось.
- Нет, я неправильно выразился. Не изучать, а, скорее, наблюдать или даже, просто посмотреть какие они на самом деле…Или… - Захари стушевался, обнаружив, что не может ответить для себя на этот вопрос. Для чего же ему, действительно, срочно понадобилось отправляться в соседнюю, весьма закрытую страну? Точно ведь, не ради животных. Итак ясно, что это просто повод.
Захари озадаченно замолчал, а женщина грациозно присела на свободный стул, отщипнув пальчиками от булки свежего хлеба.
- Если ты пообещаешь больше не пугать своих родителей подобными “исчезновениями” и пообещаешь поддерживать связь, думаю, отец не будет против. Тем более, что он уже давно торгует с Кадишем и мог бы чем-нибудь тебе помочь.
- Думаешь? Да, пойду к отцу! - Захари взвился на ноги, полный вдохновения и готовности бежать. Но, его остановила натянувшаяся в воздухе серебристая паутина тонких полупрозрачных нитей. Бледно-оранжевая жемчужина, украшавшая собой золотую подвеску на шее женщины, засветилась и слегка нагрелась. Подведенные светло-ореховые глаза, насмешливо полуприкрылись веками.
- Захари, твоя спешка когда-нибудь погубит тебя. Ты даже не поинтересовался дома ли отец. А, ведь, он на два дня уехал из города. Ты рассеян, мой мальчик когда увлечен.
- Мам. Зачем опять? Ты же знаешь, я не люблю магию.
- В ней нет ничего плохого.
- От этого эприта одно зло. - Захари брезгливо стукнул пальцем по хрустальным нитям и они с легким стеклянным звоном, осыпались на пол. - Я видел эти фермы, рабов, грязь, невежество и алчность. Люди помешались на этом проклятом жемчуге. Хорошо, что он заканчивается.
- Но для людей, это возможность прикоснуться к неведомому, к силе, доступной только эльфам и вампирам.
- Они хотя бы рождаются с ней. А нам для этого, надо колупать бедные ракушки. Как будто у нас больше и занятий других нет, чем копаться в грязи, разыскивая в ней бриллианты. Неужели люди ни на что не способны без искусственных ухищрений? Лучше бы они развивали науку и поднимали образование.
- Ты идеалист, мой мальчик. Тебя оправдывает только твоё дворянское происхождение. Родись ты бедняком и эприт стал бы твоей безраздельной мечтой. А если бы тебе совсем не повезло и ты родился бы не в прогрессивном Рив-Тоге или Платусе, а в средневековом Партаскале, то вряд ли смог даже научиться читать и писать. Этот мир расставил неодинаковые условия для эволюции. Север всегда отстает от юга.
- А Кадиш тоже отстаёт?
- Кадиш наполнен призраком неопределенности. Эта земля, укрытая бардовыми песками, сама не знает в каком времени она живёт. Даже эти птицы не определились, птицы ли они.
Захари задумчиво уставился на давешних длинноногих розовых созданий. Действительно, лысая, костяная собачья голова на тонкой птичьей шее, выглядела не нормально, но он так привык к этому виду, что давно перестал обращать внимание. Почти все животные и растения Кадиша носили подобные следы смешения генов.
- Допустим, что так. Но сторонником эприта я всё равно никогда не стану. Пусть уж он совсем исчезнет, как пережиток прошлого.
- Судя по добытым тобой сведениям, скоро так и будет. Только, боюсь, нас ждет большая агония и война. Твой отец уже начал готовиться к ней.
- Думаешь, не стоит ехать в Кадиш?
- Нет, поезжай. У тебя талант, Захари, влиять на ход истории. Может статься, что тебя там уже ждут.
Захари настороженно прищурился, глядя на подозрительно “вещавшую” мать.
- Пророчествуешь?
Женщина в ответ весело рассмеялась и вытянула из-под корсажа другую подвеску. Небесно-голубой жемчуг в сложной серебрянной оправе, переливался изнутри жидкими звездами.
- Подарок твоего отца, между прочим. Очень редкая вещица - помогает прорицать и предчувствовать. Кстати, приобретён на тот случай, если ты опять потеряешься и придётся тебя искать.
- Всё понятно. - Захари, всё же собрался уйти и подошёл поцеловать матери руку. - Берегите себя, мама и поменьше доверяйте этой вашей магии. Вы и без неё чрезвычайно умелы и умны.
- Общение на “вы” делает из тебя настоящего рыцаря.
- Ох, мама, я совсем не такой, ты же знаешь!
Захари умчался, а леди Трот осталась завтракать. Для неё стол убрали и сервировали заново, принеся большое блюдо с мармеладом, тарелочку брускетт с сыром и литровый стеклянный чайник облепихового чая. Она не спеша дула на парящую ароматную жидкость в чашке, наблюдая за Ликорн-Гаями. Будучи уроженкой Кадиша, она отлично помнила название этих розовых птиц. Не то, чтобы она их любила, но несуразность их вида, пробуждала в ней ностальгию по родине.
Она аккуратно подцепила точеными ноготками мармеладную дольку и бросила через перила на газон. Ликорн-Гаи бросились к подачке с поистине собачьим озверением. В конце разыгравшейся беспощадной свары, на траве осталось два разодранных в клочья трупика и целый вихрь перьев. Оставшаяся часть стаи разбрелась по саду. Коренная уроженка Кадиша удовлетворенно улыбнулась.
После первой ночи в Угодьях и достопамятной встречи с Лойсом Диггенсом, Джерри на следующее утро вернулся на корабль. Скажем честно, его там не ждали, как не ждали других пропавших членов команды. К невероятной досаде и злости капитана, опытные парни в этот раз повели себя глупо, нарушив данные им указания. Поэтому, на ногах из них стояла едва четверть. Тогда как, остальная масса лежала в трюме с тяжелой степенью анемии. Разгружать и сбывать награбленное было некому, а вторую подобную ночь им вряд ли удастся пережить.
- Гадство! - Милош бегал по палубе и в припадке бешенства пинал попадавшиеся на пути предметы. Если вместо предмета попадался человек, доставалось и ему. Кое-как избегал побоев только старпом. Он-то и сделал смелый шаг в “радиус поражения” разошедшегося пирата.
- Там, это…Желторот вернулся. Чего с ним делать-то?
- Кто?!
- Дык, желторот, говорю же. Который граф.
- А-а…вернулся?! Думал, сдох уже. И чего, дурень, не сбежал?
- Куда здесь бежать-то? - Юст сделал неопределенный знак в сторону чёрного порта и капитан самодовольно осклабился. Отодвинул с дороги помощника, тяжелым шагом двинулся к застывшему возле трапа Джерри.
- А-а, смотрю и тебе тоже немаленько досталось от этих прожорливых тварей. Что, нравится свободная жизнь вдали от мамки-то? А?! Как тебе пиратская доля? Романтика сплошь, скажи?!
Джерри ничего не отвечал на громогласные подколки мужчины, насупившись и смотря в пол. Ему было противно от такого решения, но близкое, неустанное присутствие алчущих, голодных взглядов за спиной, пугало сильнее грубых, но вполне человеческих пиратов. Свежие следы зубов на теле подогревали жуткие воспоминания и ноги сами несли его на знакомую, “безопасную” палубу.
- Ладно, пёс с тобой, оставайся. Всё равно рабочих рук не хватает. Будешь работать на разгрузке - надо успеть до заката всё продать и уйти в море. Гастелла в этот раз излишне охоча до жертв. Ты меня понял?!
- Да, сер.
- Сер! Я тебе тут кто, господин учитель?! Бегом в трюм, тебе там скажут что делать!
Джерри послушно ускользнул, а Милош подошёл к борту, посмотреть на пристань. Несмотря на позднее утро, причал и близлежащие к нему улочки, кишели черноглазыми тенями. Солнце не уменьшало вампирьей злобы, но до ночи открытого, беспардонного нападения не ожидалось. Кровь пирата яростно забурлила.
- Бегом разгружаться!! Убью всех, кто вздумает медлить!!
Расставшись с Джерри, Лойс Диггинс отправился в город, намереваясь в продолжении “отпуска” успеть покуролесить по местным барам. Но благие начинания прервались в один момент и не самым приятным образом. Когда он одетый и причесанный сбегал по лестнице своего особнячка в столовую, с потолка на него что-то упало. Он дернулся и чуть не упал от острой, жгучей боли в кисти. Остановился, с нарастающей мрачностью глядя на жирную черную каплю смолы, прожигающую кожу.
Капля, между тем, не соизволила скатываться, деловито и неспешно разделяясь на капельки поменьше. Все эти жалящие кожу крохи, садистски-вальяжно поползли по тыльной стороне ладони, оставляя после себя красные, тонкие нити ожогов. Из этих нитей медленно складывалось послание:
“Лойсу Тореодору Диггинсу
Со всей поспешностью
Явиться во дворец.
ВИОЛАНТ.”
- Чёртов демон. Почему нельзя просто прислать письмо? Надо обязательно искалечить кого-нибудь.
Лойс постоял ожидая не будет ли продолжения, но других строчек не возникало. Тогда он смахнул высохшие капельки смолы, с неудовольствием глядя на пульсирующую болью руку. Ожог обещал быть сильным и нуждался в холодной воде и уходе. Вампир чертыхнулся.
- А такая была хорошая ночь! Надо было всё испортить!
Как ни велико недовольство, перечить Виоланту не приходилось. Так что, вместо столовой, он побежал отдавать указания по поводу скорого отъезда и оставляемого хозяйства. Про свою “золотую рыбку” он ненадолго забыл.
Тем временем, сама “Золотая рыбка” ничего не забыла. Джерри, как проклятый носился за разъяренным капитаном, вместе с такими же бедолагами, нося тяжелые тюки с награбленным. Отягощенный работой, он перестал обращать внимание на окружающую действительность. Мыслями уйдя глубоко в себя, раз за разом возвращался воспоминаниям к развязному рыжеволосому вампиру. Подробности проведенной с ним ночи, всплывали в памяти, безжалостно вгоняя в краску, стыд и злость.
Впрочем, жаловаться некому. Все члены команды в той или иной степени понесли урон от ночного нападения. Так что, Джерри скрипел зубами, но никому ничего не рассказывал. Ему хотелось побыстрее закончить работу и вернуться на корабль в свой хиленький гамачок. А лучше, в свою уютную шикарную спальню в своем уютном шикарном особнячке.
- Но, стоило всплыть этой мысли, как Джеральд возмущенно откинул её в сторону. Ещё чего! “Уютный особнячок”! Столько страдал, что не хочет бессмысленной, сытой жизни и всё, стоило нарваться на неприятности, как появился какой-то там “особнячок”!
На очередной выгрузке, на этот раз в ювелирной лавке, среди общего рассыпанного по столу товара, Джерри попалась на глаза знакомая вещица. Самого торговца не было, за прилавком стоял подмастерье и Милош, в ожидании старого знакомого, трепался с его учеником. Джерри бросило в пот от волнения. Крупный розовый кварц, подаренный ему два года назад отцом на совершеннолетие, невинно посверкивал полированным гранями. Не зная того, что находится внутри, можно запросто ошибиться с его ценой. Но Джерри отлично знал эту цену и боялся, что её может знать и сам торговец. Камень же, отобрали у него в самом начале, вместе со всем имуществом и теперь его нужно во чтобы то ни стало вернуть.
- Простите, сер. - Джерри рискнул вмешаться в разговор, подойдя вплотную к прилавку. Он сразу протянул руку и взял из сваленной кучи драгоценностей розовый камень. Знакомое тепло, тяжесть и форма, согрели ладонь. Это действительно его камень и он больше не позволит его отнять. - Но это принадлежит мне.
Капитан, меньше всего ожидавший подобного маневра от захудалого графского сосунка, восхищенно присвистнул.
- Тебе, говоришь? А если не дам?
- Украду и убегу.
- М-м, по тропиночке брата идёшь, да?
- Нет. Я сам по себе. - Джерри храбрился как мог, до белых костяшек сжимая желанную добычу, но привычный страх начал предательски скручивать живот. Болезненными картинками в мозгу вспыхивали возможные варианты жестокой расправы со стороны пирата и дальнейшие мучения дорвавшейся команды. И от этого, рука с камнем дрожала сильнее.
- Сам значит…ну-ну. - Милош, успевший распродать большую часть товара, подуспокоился и подобрел. Поэтому, внезапная просьба желторота, его скорее забавляла, чем злила. Он и так знал, что камень - дрянь и не выбросил его за борт только из жадности. Но расстаться с такой мелочью без боя было не в его духе. - Раз каменюка твой, скажи хоть на кой ты им так дорожишь?
Джерри одновременно ожидал и боялся вопроса. В голову не лезло ни одной стоящей легенды, но нужно придумать хоть что-то и он брякнул первую пришедшую на ум глупость:
- Этот камень подарил мне отец на совершеннолетие. Сказал, что с помощью него, я найду свою любовь.
Громогласность последовавшего хохота оказалась столь впечатляюща, что задрожали расставленные на полках побрякушки. Пираты и подмастерье согнулись пополам, краснея от смеха и периодически вдыхая воздух, чтобы зайтись в истерике. Веселье продолжалось несколько минут, пока в лавку не вернулся сам хозяин. Пунцовый от стыда и обмана, Джерри мгновенно спрятал добычу в карман, чтобы цепкий взгляд взрослого вампира, не мог обнаружить камень.
С трудом восстановив дыхание, Милош по-отечески положил руку на плечо дрогнувшего под этим весом, Джерри. Потрепал по голове, довольно прижал к себе, как прижимал бы впервые познавшего женщину, сына.
- Ну, что я говорил? Настоящий самец! Даже на случай любви у него камешек припасен! - Он отпустил побелевшего под странным пристальным вампирьим взглядом, Джерри. - - Ладно уж, береги и дальше свое “сокровище”. У меня итак достаточно настоящего богатства. Да, Лирки?
- Хозяин лавки, пожилой и сухопарый вампир, наигранно улыбнулся и кивнул. Довольный собой и весёлым инцидентом, Милош, деловито прислонился к заваленной золотом и камнями стойке.
- Так что, будет торговаться?
- Несомненно. - Губы вампира выполнили трюк с почтительной улыбкой, но колкий взгляд его то дело цеплялся за притихшую на заднем плане фигуру “желторота”. Джерри изо всех сил пытался игнорировать, но выходило не очень. Каждую секунду казалось, что вампир вот-вот разоблачит его и отнимет драгоценный розовый кварц.
А бояться, на самом деле было за что: Внутри непрозрачных структур камня смиренно покоилась одна из самых опасных видов жемчужин. В среде знатоков, такой жемчуг зовётся “черничным” или “черничковым”, потому как имеет сильное сходство с ягодой и по цвету и по форме. Добыча его всегда смешана с высоким риском, так как хранящаяся в жемчужинке энергия, крайне нестабильна и может детонировать от любого достаточно сильного сотрясения.
Поэтому, такой жемчуг помещается в специальные “каменные хранилища”. Не специалисту сложно отличить “пустой” камень, от “камня с начинкой”, но опытный глаз легко определит содержимое. И Джерри правильно перестраховался, так как “Лирки” принадлежал как раз к таким “специалистам”.
Но большую ценность, камень представлял из-за того, что подобный жемчуг мгновенно раскупался и тот, что украшал его шею, был единственным на весь Платус. Именно поэтому, такой жест отца, носил поистине широкий размах.
Закончив торги, через каких-то два часа, они, покинули лавку, отправившись к последнему на сегодня пункту сбыта. Лишь отойдя на пару кварталов, Джерри почувствовал, как разжимаются на сердце невидимые когти. Каждая секунда под неусыпным вампирьим дозором давалась ему с величайшим трудом. Он едва заставлял себя на ерзать и тупо смотреть в пол, пока капитан, не утруждавшийся подобными тревогами, вволю трепался, на жалкие гроши набивая общую цену. От ювелира тот вышел очень довольный собой и, к величайшему облегчению Джерри, ничего не заподозрил.
Осталось спрятать камень за пазуху и никому больше не отдавать и не показывать. Что Джерри и сделал. Только ощутив медальон на груди, он по-настоящему успокоился и выдохнул. С таким “оберегом” можно и дальше ввязываться в приключения. По крайней мере, у него всегда будет чем ответить.
