Двенадцать лет назад.
- Существует? – с широко раскрытыми глазами спрашивает белобрысый мальчишка. - Конечно. Он пододвигается ближе к своему дедушке и чувствует, как приятное тепло разливается по всему телу. Небольшой участок мальчиковой комнатки освещается одним только лунным светом, просачивающимся сквозь тоненькую ткань занавесок. Мальчик как завороженный сидит на уже нагретом собственным телом пледе и лишь иногда вздрагивает от резко мелькнувшего света фар проезжающих мимо машин. Ничего вокруг него сейчас значения не имеет, только деда слушает, как губка всю информацию в себя впитывает. - А память и все наши чувства тоже живут вечность? – не унимается. - Навряд ли, мой маленький лисенок. Жизнь, как и сама Вселенная, существовала всегда, и будет существовать вечно, не имея начала и конца. Но люди, – он делает паузу, – люди не постоянны и их чувства – лишь временные импульсы.. - Заканчивай уже, – слышится со стороны кухни. – Он ребенок. Джи. Так зовут дедушку мальчика и отца того омеги, стоящего на кухне. Ему 75 лет и всю свою жизнь он посвятил своей академии, где сам же и работал профессором. Яро верит в теорию вечности жизни, убеждая в этом и других. Джи с трудом поднимается на ноги и уже собирается уходить, но вдруг замечает как взгляд его внука изменился. Самый младший семьи Мин сидит на полу и маленькими пальчиками перебирает, спадающую с его хрупких плеч, ночнушку. - Юнги, – окликает его Джи, и тот обращает свое внимание на деда, – не хочешь посмотреть на фейерверки? Восхищенная улыбка в миг озаряет лицо мальчика. - Конечно хочу! – вскакивает. - Ну пап, – в комнату входит высокий худощавый омега, попутно вытирая руки кухонным полотенцем, - не тебе же его везти. - Ничего страшного не случится, если ты его отвезешь, он твой сын, Сону. Мин Сону - папа Юнги. Ему 36 лет, он занимается воспитанием двух детей и параллельно работает официантом в небольшом кафе. Там же недалеко находится строительная компания, в которой работает отец Юнги и муж Сону - Дон. - Пап, я никогда не видел фейерверки, - обнимает его за тонкую талию. - Ну пожалуйста, пап. После недолгих уговоров, Сону соглашается и следующим вечером везет детей на окраину города, где запускают фейерверки каждый вечер четверга.***
13 августа – обычный летний день, ничем не отличающийся от других. На первый взгляд. Но каждый в этой истории запомнил его и, кажется, уже навсегда. Во дворе дома собралась семья Мин: папа Сону, Намджун, у которого сегодня выходной и младшенький Юнги. Джи отказался в последний момент, ссылаясь на больную ногу. - Чонгук же поедет с нами? - Можешь позвать его, – отвечает Сону младшему омеге и продолжает следить из машины за, радостно скачущей, белой макушкой. - Я думал, мы собирались поехать только нашей семьей, – слышится от стоящего рядом Намджуна. - Ты знаешь, они неразлучны. - Знаю, – выдыхает. – Терпеть не могу. Через 10 минут к красному пикапу в сопровождении Юнги подходит и Чонгук. Чон Чонгук. 16 лет. Альфа из семьи Чон. Хотя семьей это назвать трудно. С недавних пор у него есть отец - Эд, и Чонгук уже сомневается, помнит ли Эд, что у него есть сын. Чоны живут небогато. Все, с трудом найденные в основном Чонгуком деньги, отец тратит на выпивку и сигареты. А Чонгук получает только новые побои за то, что приносит лишь копейки. - Здравствуйте, – кланяется и садится в машину рядом с Юнги. Всю дорогу в машине царит дружеская атмосфера, Сону старается не расспрашивать Чонгука о его жизни - и без того всё знает, он лишь шутит, рассказывая о смешных ситуациях. На фоне приглушенно играет Falling Apart - Michael Schulte. По приезде Сону предпочел остаться в машине и обещал ждать детей тут. А сам, заранее прихватив из дома все нужные документы, стал заполнять договор купли-продажи. Сегодняшнее зрелище стало для Юнги адом. Этим вечером он понял, что боится еще и фейерверков. - Трусишка, – слышится со стороны и Юнги не нужно оборачиваться, чтобы понять от кого исходит это обидное для него прозвище. Оглушающий звук фейерверков бьет по барабанным перепонкам, но омега всё равно слышит каждое слово, стоящего перед ним парня. Потому что этот парень - Чонгук. Юнги ничего не упускает. - Это не так! – смотрит в ответ, изо всех сил стараясь казаться спокойным. Сзади раздается новый взрыв, и плечи его начинают предательски подрагивать, а глаза снова слезиться. - Хорошо, это совсем не так, – обнимает младшего Чонгук и, успокаивая, поглаживает по спине. – Предлагаю пойти к нашему месту, оттуда фейерверки не так громко слышно. - Отлично. Я согласен. – быстро отвечает Мин, собирая последние осколки храбрости, задирает подбородок идет впереди Чонгука. Забавная картина, наверное. Которую с неприкрытым отвращением наблюдает неподалеку стоящий Намджун. Он ровесник Чонгука, тот его братом считает. Он тоже альфа и в хороших отношениях с Чонами. Все так думают. - Ты идешь? – окликает его Чонгук, на что получает отрицательный ответ и продолжает плестись за Юнги. Всю жизнь семья Мин и семья Чон живут в городе, окруженном Тихим океаном. Чона он успокаивает, а Юнги пугает, и ходит он туда только с Чонгуком. Весь свой путь до него они проводят в тишине. Юнги думает какой он глупый. А Чонгук думает какой глупый Юнги и усмехается его гордости. Младшему всего 8, но он самый гордый из всех, кого Чон когда-либо встречал. - Ты слышал что-нибудь о теории вечности? – начинает Юнги, подходя к берегу, на что получает отрицательный ответ. Они садятся на уже давно заготовленные ими же доски, и Юнги продолжает рассказывать то, что когда-то услышал от деда. - Жизнь может и вечная, но люди – нет, – выносит свой вердикт Чонгук и смотрит на окончившего свой рассказ омегу. – Я верю в перерождение. Юнги поднимает удивленный взгляд на друга. - Это когда люди после смерти снова рождаются и так бесконечно. Скорее всего они даже не помнят свою прошлую жизнь, – альфа замечает на себе взгляд младшего и усмехается. – Интересно? Юнги игнорирует вопрос и, поражаясь тому, какой Чонгук умный, задает свой: - Получается мы сейчас можем жить уже не первую нашу жизнь? - Да, удивительно. – отвечает Чонгук - А как думаешь, - пинает носком камушки на песке. – мы дружили в прошлой жизни? Тишина. - Может быть, – прислушивается к чужому дыханию. – Знаешь, и я бы хотел, чтобы мы встретились в следующей жизни. Юнги, затаив дыхание, за Чонгуком наблюдает, следит как тот свои черные, как смоль, волосы со лба убирает. В его такие же черные глаза заглядывает. Чонгук красив. Юнги и не отрицает. - А если мы не вспомним друг друга? – задумывается. – Тогда давай, где бы мы не жили, мы будем приходить к океану? Рано или поздно мы встретимся, я уверен. Чонгук смеется от внезапной идее младшего, пока тот непонимающе хмурится. - Мы же даже не вспомним об этом разговоре. - Да, точно, – Юнги смущенно прикусывает губу. «Вечность» крутится в голове у обоих. Так и остается не озвученным.Ночью того же дня.
Юнги просыпается от громкого стука. Папа запрещает ему самому открывать двери. А так как этой ночью у Сону смена в кафе, за младшим присматривает Намджун. Юнги сильнее закутывается в одеяло и никак не может уснуть. Все ждет, когда брат разберется, но стук не прекращается. Сколько он уже его слушает? Минут 5? Может 10? Или больше? Юнги начинает думать, что Намджун просто не слышит и хотя это мало вероятно, все равно решается пойти к нему, разбудить. Мин спускается с кровати и босыми ногами спешит в комнату Намджуна, он рукой легонько толкает дверь его комнаты, но брата там не находит. Тогда стук заканчивается, и омега слышит голоса с первого этажа. Не долго. Он ничего не успевает разобрать, как входная дверь снова захлопывается, и он быстро спускается вниз. - Кто это был? – спрашивает, застыв на последней ступеньке лестницы. - Да ерунда. Не забивай голову. Старший видит озадаченность в глазах Юнги и пытается разрядить обстановку. – Иди ко мне, – Намджун очаровательно улыбается и ловит в объятиях, подлетевшего к нему Юнги. Время позднее. Старший нехотя разрывает объятия, треплет светлые волосы Юнги и отправляет его обратно спать, а сам уходит на кухню, где проведет всю ночь, так и не сомкнув глаз. «Прошу тебя». «Помоги мне».Неделю спустя.
С вечера фейерверков прошло 7 дней. Юнги с Чонгуком больше не виделись. Намджун стал больше работать, из-за чего часто не ночует дома. Старший брат одержим идеей стать богатым, забрать Юнги и наверстать упущенное с ним время. Этим он успокаивает младшего, но свои настоящие намерения не расскрывает. Весь день омега лежит в своей комнатке и пишет рассказы. Несмотря на возраст, ему нравится это занятие. Оно дает время подумать, расслабиться и отдохнуть от переживаний о Чонгуке. Он знает, что Чон тоже не сидит на месте. У него нет постоянной работы, и он каждый свой день скитается по городу в поисках мелких подработок. Юнги никому не признается, но то, что Чонгук так и не выходит на связь уже седьмой день, его не на шутку беспокоит. Он привык к нему. Мин каждый день проходит мимо дома Чонов, но Чонгука рядом не видит. И он бы зашел к нему, спросил у отца где его друг, но запрещено. Даже сам Чонгук ему запретил. Мечта Намджуна – разбогатеть. Мечта Чонгука – выжить. «Но ради чего?» Юнги по-прежнему лежит в своей постели, взглядом гипнотизирует часы, и когда стрелка достигает 17:00, все таки решает пойти к отцу Чона. Он выходит из дома, за считанные минуты минует дворы и вот, уже стоит перед входной темно-красной дверью семьи Чон, всё не решаясь постучать. Юнги даже понятия не имеет что сказать, он видел его отца всего пару раз и этого хватило, чтобы больше никогда не хотеть с ним встречи. Омега топчется на месте, всё не знает с чего начать, старые доски под ногами начинают уродливо скрипеть, кажется, вот-вот и под ним рухнут. Не желая больше тянуть, Мин стучит. Два коротких стука. И Юнги секунды отсчитывает, подкативший к горлу ком, сглатывает. Ничего не дожидается. Мин решает постучать еще раз. И еще раз. Юнги больше не тушуется, что есть силы по дереву колотит и, наконец, слышит по ту сторону шаги. Облегченно вздохнуть не успевает, как дверь со свистом перед ним распахивается. - Чего тебе? В проходе появляется мужчина лет 50 и осматривает мальчишку презрительным взглядом. Под таким взглядом пеплом бы прямо у ног его осесть, с остальным мусором на пороге сравняться и никогда больше не вставать, но Юнги терпит, до тех пор, пока на него чуть ли не рычат. - Я блять с тобой говорю. У Юнги будто почву из под ног выбивают, равновесия лишают. Он не чувствует Чонгука и от этого хуже становится. - Я, я..хотел, – заикается. Ком в горле сглатывает и глаз на альфу не поднимает. – Простите. Эд никогда не был терпеливым, он бросает окурок от сигареты на порог, прямо перед Мином и уже собирается закрыть дверь, как Юнги хватается за нее и тянет обратно. - Где Чонгук? – Выкрикивает громче, чем ожидал сам от себя. Тучи над головой начинают сгущаться, светлая улица во мрак погружается. Юнги уже не стесняясь смотрит в глаза альфы, всем телом напряжение чувствует и с замиранием сердца ждет ответа. Но кто знал, что услышав, тут же напрочь забыть захочет. - Мёртв. – Альфа и не медлил, вот так просто, пропитанное ядом, слово в лицо омеги выплюнул. Безжалостно. А у Юнги почва из под ног уходит, на кровавые копья заменяется. На дне чужих темных глаз безразличие плещется, с довольными дьяволами внутри него сливается, и альфа не ждет, дверь перед Юнги в ту же секунду захлопывает, а для Мина этот звук раскатом грома мерещится. Он не дышит. Боится. Он без Чонгука больше жить не собирается.