Ключ к любви

Его жизнь была лотереей. И, к сожалению, он все время в неё проигрывал. Приют. Ужасное, отвратительное место. Оттуда хотелось сбежать. Взрослые не особо-то и любили детей в этом месте. Особенно Ацуши. Директор приюта лично причинял боль, — и физическую и душевную — только и оставляя травмы на всю оставшуюся жизнь. Бедный мальчик скрывался в библиотеке, читая потрепанные книжки. Однажды он наткнулся на роман. Ему не особо нравился этот жанр, энциклопедии о внешнем мире казались интереснее. Но эта книга зацепила. Он прочёл историю любви одной пары и задумался: а полюбят ли его? Если бы любовь была осязаемой, как, например, еда, мальчик бы умер от голода. Казалось, всем в приюте доставались хотя бы крошки, а он не получал и объедков.

***

Ацуши вырос. Прошло много времени с начала работы в агентстве. Ацуши впервые почувствовал себя любимым, теперь ему тоже давали "пищу", и это были не жалкие крохи. Однако это было не совсем то, в чем он нуждался. Она не насыщала должным образом, но и этого хватало для улыбки. Ацуши знал цвет любви почти каждого сотрудника. Любовь Кёки, например, имела приятный розовый оттенок, по вкусу она была бы пряником. У Йосано цвет ярко-красный, наощупь — человеческие органы. Вкус заставлял краснеть. Любовь Ранпо — конфета в яркой обертке. Кислая, словно лимон. Но с приятным послевкусием. Куникида словно геометрическая фигура со скругленными углами. Очень мягкая на вкус, будто булочка с начинкой. Кенджи — спелое яблоко, что случайно выросло в форме сердца и помещается аж в две ладони. Сладкое. У брата и сестры Танидзаки одна любовь на двоих, и она греет. На вид совсем обычное сердце — такие рисуют на открытках ко Дню всех влюбленных. О, точно, оно из бумаги. Оригами. Ацуши улыбается. Чем он мается в его-то возрасте? Он закрывает свой блокнот и осматривает пустое помещение. Все сотрудники спустились на обед в кафе, а он решил остаться один. Но вдруг он вспомнил о Дазае. Его наставник. Ацуши вновь открыл блокнот и взял карандаш в руки. Итак... Форма. Дазай — человек-загадка. Значит, форма, наверное, не будет чем-то простым и доступным для обычного человека. Вкус. Была ли любовь наставника сладкой? Была ли она горькой? Ассоциации. Шрамы? Мальчик попробовал нарисовать кривое, скованное цепями сердце со шрамом. Подписав нужные слова, он... сдался. Нет, не то. Его наставник не заслуживает столь невзрачного отображения любви. Выбросив листок в урну, он продолжил работать. Вечером того же дня Осаму нашёл зарисовку. Он не роется в мусоре, определённо нет. Но данный объект не выглядел как рабочая бумага, и это заинтересовало. Осаму улыбнулся. Наставник попросил своего дорогого ученика посетить вместе с ним одно кафе, и, конечно, тот не мог отказаться. Они сели как можно дальше от всех и начали диалог. — Ацуши, что это? — мужчина положил рисунок на стол. — А... это... ну... Ацуши стал объяснять, как ещё в детстве сравнил любовь с едой. Которой его не кормили. И на протяжении многих лет думал, какая у каждого человека любовь. Цвет, форма, вкус, прочие признаки. Ацуши даже смущённо признался, что надеялся найти ларёк с любовью, дабы получить её хоть как то. Но, конечно, это было лишь детской фантазией, оставшейся в виде привычки. Но яркий рассказ сменился грустью, когда речь зашла о наставнике. Он непонятный, но определено лучший источник любви. И её так сложно изобразить, что на это ушёл не один лист, остальные просто не хотелось вырывать. Блондин бы и дальше топтался на месте, но его перебили: — Ацуши-кун, а как выглядит твоя любовь? — Моя?.. А, это обычное сердце, какие все рисуют. Ничего особенного. — Возможно, моё сердце такое же, как думаешь? Только на пару оттенком темнее и черствое до ужаса. Ацуши хотел было возразить, но его прервал смех. Смех наставника, такой лёгкий. — Ацуши-кун мне очень льстит то, что ты видишь мою любовь как нечто уникальное, но это не так. Я такой же обычный, как и ты. Не выделяюсь на фоне других... — он замолчал и прикрыл глаза. — Скажи мне, ты прочёл книгу, где юная дева сравнила любовь с вещью? — Да! Вы тоже читали? — Конечно. Скажу более, тоже думал об этом, когда был младше. Осаму поделился и своей историей. Но она была в разы умнее и взрослее по сравнению с тем, что поведал Ацуши. Осаму, ещё будучи ребёнком, был куда умнее и видел людей почти насквозь — как членов семьи, так и просто знакомых. Сравнить "их" любовь... было попросту не с чем. Нет в мире ничего такого, что сравнилось бы с "их" ужасной и лицемерной любовью к юному Осаму. Своей же любви мужчина не мог найти описания — он её не испытывал... Может, лишь однажды. Одасаку. Но Дазай не упомянул имя. — Честно говоря, твои описания очень похожи на десерты. Может, начнёшь печь? Я бы попробовал твою любовь, — наставник хихикнул. — Я же говорю... ничего особенного, — Ацуши неловко потёр шею. А затем ещё раз взглянул на наставника. Тот смотрел в окно и явно был расстроен тем, что поделился. Точнее, не самим фактом, а нахлынувшими воспоминаниями. Обработав информацию ещё раз, а именно — изначальное отсутствие любви, а потом появление какого-то человека, ученик выпалил: — А можно ли вашу любовь сравнить с механизмом? Который должны заводить, такой, с ключом, — мальчик очертил в воздухе то, что имел в виду, и неуверенно взглянул на старшего. Тот похлопал глазами и улыбнулся. — Можно. Это же твоё видение, да и мне нравится, — Дазай неожиданно схватился за грудь, а вторую руку театрально занес над головой. — Любить, но и оставаться бездушным железом! — Я не это имел ввиду, — смущенно пробормотал Ацуши, съёжившись под удивленными взглядами остальных посетителей кафе. — Просто вы говорили, что не любили, а потом смогли, потом снова пустота, и опять начали любить... Я думаю, вам нужен ключ, который подскажет вам, когда начать любить. — Хорошо... — Осаму встал с места. — Итак, Ацуши-кун. Будешь моим ключом? Заведешь меня снова? Ацуши лишь смущённо кивнул. Возможно, он впервые выиграл в лотерею.