Среди сплошных ветров драконьего хребта всё закончится.

Холод покрывает морозным кружевом кожу, морозом вышивает мелкие узоры, вонзая глубоко в кожу ледяные иголочки. Сделать вдох практически невозможно — настолько обжигающе-холодный вокруг воздух. Но Люмин дышит и будет дышать, пока лёгкие не разорвёт от невыносимой боли. Она помнила тот день. Тот день, когда стук двери болезненно и тяжело отозвался в сердце. Тот день, когда ноги будто специально отказывались шевелиться, а затёкшие от долгой сидячей работы руки никак не могли отодвинуть старый скрипящий стул. Стоящий за дверью Данслейф вложил ей в протянутую руку конверт с печатью Фатуи. Отправителем числилась Царица из снежной, а адресатом — Люмин. Она никогда не простит себе то, что о смерти брата она узнала из письма. Она никогда не простит себе ни единой секунды, которой она наслаждалась в его отсутствие. Люмин делает шаг вперёд. Ей хочется обнять себя, согреть хоть как-то плечи, покрывшиеся морозной коркой. Но вместо этого она лишь с сожалением сжимает кулаки и только крепче закрывает глаза. — Сестрёнка, смотри, я сделал нам с тобой талисманы, как в той сказке, которую нам рассказала вчера мама — спустя сотни лет голос брата в её памяти остался прежним, но кулон потух в тот самый проклятый день. Он умер вдали от дома, он умер среди приспешников Кэнри’ах, умер в кругу друзей, но там не было её. Люмин со злостью сжимает зубы так, что те скрипят. Даже Царица узнала об этом раньше, чем родная сестра. Ещё вчера последнее письмо из цепочки тех, кто был рядом на протяжении всей дороги путешественницы было доставлено адресату в Инадзуме, но она почему-то медлила с завершением своего пути. В один из моментов к ней пришла завершающая мысль. Он умер там, где вечные снега. Он умер среди хрупких снежинок, он умер там, где сплошной холод. Его тело, которое рассыпется семенами одуванчиков в ближайшие несколько дней, заковано в вечный лёд гладкой и прозрачной усыпальницы, белые цепи которой со звоном разбились от соприкосновения с застывшими во времени скалами. Значит и она должна так же. Всё закончится здесь, на вершине драконьего хребта, среди воющих ветров и пронизывающего насквозь холода. Морозный ветер в очередной раз задевает локон, взлетевший от движения вновь шагнувшей путешественницы. Прости. Мы обязательно встретимся снова. Шепчет она, и слеза, пролившаяся по щеке, навсегда замерзает кристаллом, пока замёрзшие пряди пшеничных волос взметаются вверх, и хрупкая фигурка разбивается в вечном полёте.