Проклятый город

Турин провёл всю свою юность в Дориате, поэтому не ожидал чего-то нового от Нарготронда: подумаешь, пещерный город эльфов, вряд ли он сравнится с палатами Менегрота. Но вскоре он понял, что сильно ошибался. С первого взгляда Нарготронд не казался чем-то особенным на фоне королевства Тингола, разве что слегка сыроват из-за подземных вод. А в остальном резные колонны и стены с едва заметными и вплетенными в общий рисунок рунами, значение некоторых из которых он сам не знал, но был уверен, что они на каком-то из эльфийский языков, даже тронный зал король Фелагунд решил сделать по подобию Менегрота, велев сделать витражный потолок, не удержавшись и рискнув скрытостью города. Впрочем, обычно именно такую картину и видел каждый гость Нарготронда, который не задерживался дольше, чем на неделю: вход через врата Фелагунда, аванзал перед входом в главные пещеры, где течет небольшой водопад и слегка прохладно, ещё одни врата, украшенные самоцветами, скульптуры – как живые, вероятно, изображающие двух королей Нарготронда и мозаика на полу в виде замысловатого рисунка, в котором угадывалось несколько эльфийских гербов. Турин не был достаточно осведомлён о геральдике нолдор, чтобы рассуждать, что конкретно он там увидел. Дальше – длинный извилистый спуск серпантином вниз, едва освещаемый голубым сиянием светильников Феанора. Они вообще здесь были повсюду, разве что кроме покоев короля Ородрета, который предпочитал свечи. Но если вдруг по стечению злой судьбы гость задерживался на дольше и невольно погружался в жизнь города, который Турин сравнивал с норой крота, что заняли змеи, то начинал видеть больше просторных залов, которые соединяли между собой светлые широкие пещеры. Особенно в восточной части, которая была отдана под покои для королевской семьи и гостей. Турину повезло поселиться сначала в том крыле как дорогому гостю, а позже остаться как советнику и военачальнику. Коридоры Нарготронда в части жилой были более пустынны, чем стоило бы городу в привычном понимании – стоило свернуть с залов, отданных под кузницы, торговлю и прочие непременно необходимые для поддержания жизни заведения и оказаться в жилых «кварталах», как говорили сами местные, так многие сразу исчезали с поля зрения. Чаще всего можно было увидеть мужчин. И обычно то были чистые нолдор или люди. Большинство же из тех, кто мог, предпочитали передвигаться не по главным коридорам, а по тайным и не очень, скрытым за не такими уж и толстыми стенами ходам. Много из них не были секретом и были известны тем, кто жил в городе постоянно или часто гостил, так как без них не обойтись, если хочешь быстро пересечь огромное расстояние. Часть были известны только слугам, которые быстро шныряли меж ними и порой появлялись чуть ли не из стен, стоило их только позвать. Об иных же знали только королевская семья. Почти все ходы были узкими, что в нем могли разминуться только два не шибко больших эльда, и невысокими, меньше двух метров, что мешало в них свободно перемещаться большинству нолдор-мужчин, но зато прекрасно подходила под женский рост. У Турина тоже возникали проблемы, так что он пользовался общеизвестными ходами и главными коридорами. Король Ородрет как-то пояснил, что такая особенность обусловлена тем, что город строился гномами, а расширять их не безопасно, но вместо того, чтобы завалить, Фелагунд решил использовать их в других целях. Абсолютное большинство слуг в Нарготронде были девами и невысокими юношами, ещё не достигшими взрослого возраста. К тому же для менее рослой на фоне остальных нолдор королевской семьи Третьего Дома эти коридорчики, очень плохо освещаемые, подходили как нельзя лучше. Если Фелагунду приходилось наклоняться, что не составляло для него труда, то Ородрет без проблем оставлял за над собой ещё несколько сантиметров до потолка. Больше всего напрягала тишина. Очень контрастная. Несомненно, в кипящих жизнью залах было шумно, светло и чаще всего весело, насколько это понимают квенди. Хотя Финдуилас рассказала, что после ухода её дяди Финрода здесь вообще стало не до веселья. Но стоило удалиться в сторону сокровищниц, складов или дальних кузниц, где чаще всего трудился Келебримбор, то на уши давила тишина, журчание воды одновременно ниоткуда и сразу со всех сторон и отдалённый стук молота по наковальне. Вот и сейчас Турин забрался невесть куда, хотя прогуливался ведь по главным коридорам. Он забрёл в тупик, а значит оказался на каком-то из краёв города. Вряд ли, конечно, здесь был тупик: в Нарготронде любой конец коридора означал, что где-то здесь есть проход в стену скорее всего ведущий наружу. Но Турин не знал – где. Судя по отдалённым разговорам на едва понятном языке, где-то рядом собрались нолдор. Только вот в какую сторону выйти? Было принято решение развернуться и идти назад. Но пройдя ещё пять минут, слушая только глухой стук своих сапог об каменный пол и неудаляющиеся и не приближающиеся голос будто сквозь толщу воды, Турин начал нервничать. Он был уверен, что где-то здесь должен был быть поворот направо с лестницей вверх. Но он его не нашёл. Зато услышал шум воды, а значит вышел к подземной речке. Правда её не было видно, потому что коридор, будь он проклят, начал извиваться будто змеёй, не давая увидеть, что там за поворотом. В этой части Нарготронда, видимо, самой южной, потому что здесь неуловимо пахло морем, светильников было меньше всего, поскольку здесь не было ни жилых зон, ни залов, в основном кладовые, склады с оружием да сокровищами. Турин, в общем-то, и шёл в одну из сокровищниц, самую большую. Найти её было несложно, он прекрасно знал, где она, но от чего-то оказался неизвестно где. Это был не первый раз, когда он заходил куда-то не туда, правда в последний раз это были кузни нолдор, которые, он был уверен, готовы были швырнуться в него молотом, но любезно проводили на выход, а сейчас оставалось только лечь и умереть от голода. К тому же от неровного и подмигивающего свечения уже начали болеть глаза, а коридор будто бы стал ещё уже. Видимо, свернув вниз по лестнице на одном из поворотов он оказался в очередном проходе, скрытом от глаз. Что же, это увеличивало шансы на его нахождение кем-то из служанок. Турин хотел было крикнуть, но его предупредили ещё в первый день, что кричать в неукрепленных проходах было не лучшей идеей – обвалы редко, но всё же случались. И обычно в самых малообитаемых частях. При очередном повороте куда-то направо после небольшого явно ощутимого подъема в горку, Турин чуть не выпустил дух, когда перед ним в бледном полумраке будто бы прямо из стены оказалась невысокая мужская фигура в бело-серебряных одеяниях. Сделав глубокий вдох, Турин разглядел перед собой Его королевской Величество: Ородрет стоял перед ним в домашнем, но богато расшитом серебряной ниткой, халате с факелом в руках, со слегка растрёпанными золотыми волосами, обрамляющими его так, что придавали сияние айнур, и безукоризненно доброжелательно улыбался. Будучи в домашнем Его Величество выглядел не плюшево, как обычно, а полубезумно, будто из последних сил держится, чтобы не всадить ему что-нибудь острое под ребро. Обычно Турин чувствовал своё превосходство рядом с ним, но сейчас один на один в узком коридоре от чего-то стало жутко, а по задней части шее побежали капельки пота. – Агарваэн, вы заблудились? – Ородрет кивнул, указав идти за собой, и повёл его дальше, иногда оборачиваясь назад. Он был без обуви и даже без украшений, кроме обручального кольца и кольца с двумя змеями и зелёным камнем. Значит, пришёл из своих покоев. – Немного, Ваше Величество. Но я уже почти вышел, не стоит обо мне… беспокоиться, – Турин не был уверен, что король беспокоится именно о нём. Скорее о его присутствии в этой части замка. Коридор перестал извиваться и стал чуть шире, светлее. Наваждение спало. Вновь откуда-то залилась музыка. – Не думаю. Там, куда вы шли, мы с недавних пор оборудовали темницы, – Ородрет оглянулся через плечо на Турина. – Но я слышал голоса, я был уверен, что там, где-то должен быть выход в какой-то зал, – Турин взъерошил чёрные волосы, озадаченно смотря как они вновь оказались в переплетении коридоров, где время от времени шныряли слуги и торопящиеся горожане. – Боюсь, вам показалось, – Ородрет одарил Турина снисходительной улыбкой и привёл Турина к неприметной двери в конце коридора, открывая её движением руки, на которой сверкнуло зелёное кольцо. – Коли так, будете сегодня моим гостем. Проходи, – Ородрет перешёл на фамильярное обращение с официального. За дверью оказалась гостиная с открытой аркой в кабинет Ородрета. Турин здесь уже был, когда только-только прибыл в Нарготронд. Но тогда его пригласили через главные двери, а здесь, видимо, он увидел один из нескольких ходов, ведущих сюда через дверь шкафа, вмонтированного в стену. В гостиной, переходящей в личную библиотеку, в которую его не пустили. Кабинет был до отвратительного начищен и аккуратно украшен, и прибран. Книги здесь не читались, судя по корешкам, да и видно, что здесь никто не работал постоянно. Только принимали гостей и вели переговоры. Основная жизнь короля, видимо, проходила за одними из закрытых дверей в противоположной от выхода стене. Двери в тайный ход за Ородретом закрылись, оставляя его наедине с королём, которого Турин, будучи под впечатлением, больше не мог воспринимать столько легкомысленно, как делал это в последние несколько месяцев.