Jumping the Broom, and Tripping On the Skirt

Муми-тролль оглядывается вокруг, и чувствует, как страх, который нарастал в нем с тех самых пор, как Шуссель попросил его помочь ему с подготовкой к свадьбе, достигает своего предела.   "Это, друг мой, – шепчет он одним уголком губ, обращаясь к стоящему рядом Юксаре, – возможно, было большой ошибкой".   Они только что спустились по потрепанной веревочной лестнице в жестяную банку к Шусселю. Снаружи она кажется куда меньше, и Муми-тролль считает чудом, как Шуссель умудрился уместить столько всякой дребедени в таком крохотном закутке. Его богатая коллекция... ну, собственно... всего громоздится вокруг шаткими штабелями.   Юксаре пинает носком ботинка мяч для поло, который по весьма кривой траектории катится в сторону Муми-тролля. (А ведь какому-то бедолаге еще и пришлось им играть, думает Муми-тролль).   – И что же ты предлагаешь? – хвост Юксаре дергается, задев ногу Муми-тролля. – Думаешь, еще не поздно дать задний ход?   Муми-тролль думает, что для этого, скорее всего, уже поздно, как бы его ни пугала эта мысль. Он поворачивает голову и ловит взгляд Юксаре.   – Мы можем сбежать.   –  Боюсь, твоей пушистой тушке ни за что не взобраться обратно по этой лестнице достаточно быстро, – отвечает Юксаре, и Муми-тролль мгновенно краснеет, оскорбленный подобным предположением до глубины души, и шерсть у него на мордочке встает дыбом.   – Я тебе еще фору дам!   – Неужели? – вкрадчиво спрашивает Юксаре.   У этого паршивца есть привычка отвечать на все угрозы Муми-тролля с той раздражающей вежливостью, которая только еще больше распаляет его. Особенно если учесть, что Муми-тролль не понаслышке знает, что вежливость для Юксаре весьма размытый концепт, и ведет он себя так исключительно, чтобы досадить.   – Именно так! – Муми-тролль пыхтит, упираясь лапами в бедра. – Бьюсь об заклад, я смогу быстрее тебя взобраться на эту лестницу и спуститься обратно!   – Предположим. Но чего ты этим добьешься? – Юксаре потягивается, задрав руки вверх, пока когти на мгновение не показываются из кончиков пальцев. Так он кажется еще выше. – Мы просто вернемся сюда же, не так ли?   На этот раз от смущения шерсть Муми-тролля встает дыбом от самых кончиков ушей до затылка. Он пытается придумать какой-нибудь остроумный ответ, ведь в этом он, конечно, превосходит Юксаре, но его прерывает какой-то отчаянный писк.   – Я знаю, что они где-то здесь! – раздается откуда-то голос Шусселя. Поскольку жестянка круглая и металлическая, его голос отдается в ней так, что трудно определить, откуда именно он доносится. – Осталось уже недолго! Честное слово!   – Не волнуйся, – отвечает Юксаре, прохаживаясь вокруг и размахивая лапами. Его усы слегка подергиваются; они очень темные и торчат в стороны, и совсем не похожи на усы Фредриксона, которые свисают вниз, словно увядшие побеги. – Мы никуда не спешим, я прав, Муми-тролль?   – Ты лев, – парирует Муми-тролль, но Юксаре его не слышит. Или игнорирует. Трудно сказать, ведь уши Юксаре скрывает шляпа, так что Муми-тролль никогда не знает, в какую сторону они направлены. – Ты просто сумасшедший.   Юксаре оглядывается через плечо и с ухмылкой говорит, цепляя губу острым клыком:   – Ты мне льстишь.   – Ох, отвяжись ты! – в этот раз Муми-тролль сам пинает по мячу для поло, целясь в Юксаре, но мяч меняет траекторию так же резко, как и в первый раз, и исчезает под грудой чего-то, что напоминает клетки для омаров.   Юксаре подходит к чему-то, что вполне может оказаться креслом: из-за горы старых башмаков, громоздящихся сверху, наверняка сказать сложно. Он раскапывает обувные залежи, периодически сбрасывая на пол какие-то пряжки, а затем ловко забирается наверх. На мгновение кажется, что конструкция слишком ненадежная, чтобы выдержать его вес, и Муми-тролль уже предвкушает тот момент, когда Юксаре шлепнется на зад... но, к его сожалению, она оказывается достаточно устойчивой. Пусть и немного кособокой.   – Удобно? – с нескрываемой досадой интересуется Муми-тролль.   – Исключительно, – отвечает Юксаре, откидываясь назад и надвигая шляпу на глаза. – Покричи, если я понадоблюсь.   – Только время на тебя тратить, – ворчит Муми-тролль, но в следующий миг все его внимание переключается на Шусселя, который скатывается с ближайшей горки потрепанных цирковых програмок. – Так что ты все-таки там делал?   – Искал платья, что же еще! – отвечает Шуссель, недовольно глядя на Муми-тролля из-под своего ковша. Огромные темные глаза придают его облику дополнительной трагичности, и Муми-тролль чувствует укол вины за то, что не особенно внимательно его слушал. – У меня где-то целая коллекция, я помню! Ох! Нет, нет!   Шуссель проносится мимо Муми-тролля по направлению к Юксаре, и останавливается перед ним, перескакивая с одной затянутой в перчатку ноги на другую, при этом хлопая ушами. Юксаре же, бессовестная скотина, даже ухом не ведет.   – Нет, нет, они все перепутались! – сетует Шуссель. Муми-тролль догадывается, что он скорее всего имеет в виду старые башмаки, но как можно определить в этой куче, перепутаны они или нет, выше его понимания. – Что только стало с седьмым размером!   В голосе Шусселя появляются пронзительные нотки, и только теперь Юксаре поднимает на него взгляд. Он склоняет голову набок, и глядит на Шусселя, не мигая, своими круглыми глазищами.   – Не суетись, – говорит он дружелюбно, как будто это не из-за него весь сыр-бор. – Я уберусь тут...   – Нет, нет! – вопит Шуссель, метнувшись вперед, чтобы поймать ботинок, который чуть не падает на пол, стоит Юксаре пошевелиться. – Теперь уж, будь добр, не двигайся, коль скоро ты так удобно устроился. Я бы не... Я не хотел тебя сгонять! Просто... просто будь аккуратнее, вот и все! Здесь у каждой вещи особый порядок.   Шуссель ставит ботинок куда-то, где вполне может находиться подлокотник кресла. Он осторожно похлопывает его по блестящему боку, и с довольным видом снова поворачивается к Муми-троллю. Однако радость на его лице мгновенно сменяется беспокойством, стоит ему опустить взгляд к ногам Муми-тролля.   – Где мяч для игры в поло? – спрашивает он. Муми-тролль открывает рот, и тут же снова закрывает его. Шуссель хмурится все сильнее.   – Ну... понимаешь ли, тут такое дело, ... то есть, я... э-э... пнул его.   – Ты пнул его? – в голосе Шусселя отчетливо слышится ужас. – И куда же он после этого делся?   Муми-тролль неопределенно машет лапой в направлении корзин для омаров. Шуссель поспешно бежит туда, встает на четвереньки и принимается ползать по полу, при этом что-то бормоча себе под нос.   "Следует быть осторожнее, знаешь ли! Нельзя разбрасывать вещи как попало!"   Исчезая за корзинами, он продолжает что-то бормотать. Через мгновение мяч для поло лениво выкатывается обратно на середину комнаты, остановившись ровно между ними. Шуссель так и не показывается.   Муми-тролль немедленно поворачивается к Юксаре, остро осознавая несправедливость того, что только что произошло.   – Ты катастрофа ходячая, ты в курсе? Тебе и вполовину не досталось из того, что причитается!   Юксаре смеется: это сухой звук, идущий из самой глубины горла, которое, вероятно, продымлено не хуже двигателя "Морзкого оркестора" этим его странным табаком.   – Ничего смешного, ты, пройдоха!   – Когда ты смотришь на меня так серьезно, мне всегда хочется смеяться.   Муми-троллю снова становится жарко, и внезапно он понимает, что у него не получается смотреть Юксаре прямо в глаза. Ему и в лучшие-то времена это с трудом удается – такие они синие и неестественные – не говоря уже о тех случаях, когда Муми-тролль на него сердит.   Откуда-то с противоположной стороны жестянки доносится грохот, но Муми-троллю ничего не видно из-за нагромождения медных чашек и бутылок с горячей водой. Он подозревает, что это Шуссель, но вокруг так много... всего, что он почти всерьез гадает, не скрываются ли среди этого хлама какие-то еще существа.   – Здесь нет никого, кроме нас, – говорит Юксаре, словно читая мысли Муми-тролля, и Муми-тролль вздрагивает, замерев на одной ноге от неожиданности.   – Не делай так! – экспрессивно говорит Муми-тролль, пытаясь вновь взять себя в руки. – Как ты вообще...? А, ладно, неважно!   – У тебя сейчас такое лицо, – говорит Юксаре, тонким пальцем постукивая по кончику своего острого носа, – такой очаровательно хмурый взгляд, будто ты готовишься к драке. Будет жаль, если ты ударишь Шусселя прямо накануне его свадьбы. Хороших фотоснимков не получится.   – Ну, на них будешь ты, так что, хуже им уже не стать, так ведь?   Юксаре снова смеется, и у Муми-тролля на мгновение сжимается горло, когда тот откидывает голову назад и демонстрирует полный рот зубов.   – Ага! – голос Шусселя доносится откуда-то (Муми-тролль рискует предположить) из-за жестяных чашек. – Вот и оно!   Сначала Муми-тролль видит длинный, тонкий хвост, а затем Шуссель собственной персоной просачивается сквозь небольшой просвет в своей коллекции. Муми-тролль немного отходит назад, туда, где уютно устроился Юксаре, чтобы освободить Шусселю место, ведь его в банке не так уж много. Шуссель разворачивается к ним лицом и со всей приличествующей случаю торжественностью демонстрирует платье в своих лапах. Оно трепещет, словно диковинная птица, когда Шуссель встряхивает им, расправляя многослойные юбки.   Он держит длинное платье, вытянув руки как можно выше, чтобы наилучшим образом продемонстрировать все его достоинства. Выглядит он при этом весьма довольным.   – Что, – Муми-тролль изо всех сил пытается не рассмеяться, – во имя всего цветущего это такое?   Улыбка сходит с лица Шусселя.   – Это… платье?   – Для чего? Для похорон? – спрашивает Муми-тролль, жестом указывая на необъятные пышные рукава в черных рюшах.   Все остальное платье тоже черное, вплоть до маленьких сверкающих бусинок, пришитых спереди.   Позади него происходит какое-то движение, и в тот самый момент, когда уши Муми-тролля поворачиваются на шум, подбородок Юксаре пристраивается аккурат между ними. Юксаре, судя по всему, встал на колени на своем кресле, положив обе лапы Муми-троллю на плечи.   – Из гроба, что ли, вынул? – шутит Юксаре, и когда он говорит, его острый подбородок впивается Муми-троллю в макушку. Муми-тролль замахивается на него лапой, но Юксаре и не думает реагировать и остается на месте.   – Вовсе нет! – Шуссель, кажется, приходит в ужас от этой мысли. – Мне просто показалось, что все эти пуговички такие красивые...   Муми-тролль разглядывает маленькие черные кругляшки на манжетах и решает, что они действительно довольно миленькие... в каком-то унылом смысле.   – Нельзя дарить Муссель черное свадебное платье, – рассудительно замечает Муми-тролль: кто-то ведь тут должен мыслить здраво. Юксаре фыркает, отчего его грудь прижимается к спине Муми-тролля, и живот у Муми-тролля при этом странно сводит, но он решает не обращать на это внимания.   Лицо Шусселя снова вытягивается.   – Почему это?   – Черный цвет не подходит для свадеб! – говорит Муми-тролль и размахивает в воздухе лапой, пытаясь вспомнить все, что он когда-либо читал о свадебных традициях. – Я уверен, что это своего рода плохая примета.   – Мы такого не допустим, – добавляет Юксаре, и голос его при этом звучит неожиданно серьезно. Муми-тролль закатывает глаза, чувствуя, как дыхание Юксаре касается кончиков его ушей: только Юксаре всерьез будет обсуждать дурные приметы.   – Но дело не только в глупых суевериях! – поспешно продолжает Муми-тролль, потому что необходимо срочно придать происходящему чуть больше здравого смысла. – В день свадьбы невеста должна быть одета в белое! Такова традиция, и притом очень важная, если верить тому, что я читал. И знаешь...   Муми-тролль проводит лапой перед своим лицом, немного смущаясь.   – Нужна вуаль и все такое прочее, – заканчивает он, уже тише, и снова чувствует спиной смех Юксаре.   – Вуаль? – голос Шусселя полон сомнений.   Юксаре еще сильнее наклоняется вперед, практически навалившись на Муми-тролля, пока его локти не оказываются на его плечах, а подбородок не впивается еще глубже. Муми-тролль недовольно ворчит, но его, конечно же, никто не слушает. Муми-троллю трудно на чем-то сосредоточиться, все мысли заполонил резкий запах гвоздичного масла, которым всегда несет от Юксаре.   Если он думает, что это перебивает запах табака и той мрачной дыры, в которой ему в очередной раз угораздило вздремнуть, размышляет Муми-тролль, то он сильно ошибается.   – Наверняка у тебя есть еще какие-то варианты? – предполагает Юксаре. Шуссель опускает лапы с зажатым в них черным платьем. Он выглядит задумчивым.   – Может быть... в другой коллекции?   С этими словами и он, и черное платье вновь исчезают в творящемся вокруг хаосе.   Муми-тролль трясет мордочкой, прежде чем посмотреть вверх. Все, что он видит, – это поля шляпы Юксаре.   – Как думаешь, сколько у него коллекций? – спрашивает у него Юксаре, похоже, ничуть не беспокоясь о том, как в этот момент его раздражает. Муми-тролль хочет скрестить руки на груди, но лишь натыкается на лапы Юксаре, свободно болтающиеся перед его торсом.   – Слишком много для здравомыслящего существа, – говорит Муми-тролль, и Юксаре задумчиво хмыкает. – Честное слово, кто так возится с платьями?   – Возится? – Юксаре ухмыляется; Муми-тролль знает это совершенно точно, чувствует по интонациям голоса и по тому, как чужой подбородок впивается ему в голову. – Будь осторожен, Муми-тролль, не то уподобишься нашей знакомой хозяйке приюта.   Муми-тролль фыркает, но, понимая, что руганью ничего не добьешься, просто делает широкий шаг вперед.   Юксаре с грохотом падает на пол. Обернувшись, Муми-тролль видит, что тот лежит на спине,  шляпа слетела у него с головы и приземлилась куда-то ему на грудь. Хвост Юксаре стучит об пол, когда он, приподняв голову, ловит взгляд Муми-тролля.   – Хоть раз, – говорит Муми-тролль, искренне досадуя, – я бы хотел услышать, как ты кричишь.   Брови Юксаре, кустистые и темные, тут же взлетают вверх.   – Да неужели? Есть более приятные способы добиться этого.   – Серьезно!? – Муми-тролль заливается краской. – Ты прекрасно знаешь, что я ничего такого не имел в виду!   Не удостоив его ответом, Юксаре поднимается на ноги и двумя лапами разминает поясницу. Разок взмахнув шляпой, он вновь водружает ее на голову, но совершенно игнорирует пыль, которую его пальто собрало с пола. Муми-тролль изо всех сил сопротивляется желанию подойти и отряхнуть его. Вряд ли сумасбродное создание оценит его старания.   Услышав приближающийся шум, они синхронно поднимают глаза.   – Вот! – Шуссель радостно скачет в их сторону по верхушкам разного размера глобусов. Последний начинает вращаться, когда Шуссель наступает на него, и он приземляется прямо у ног Юксаре. В вытянутых лапах он держит нечто, что Муми-троллю напоминает огромный кусок белого облака. – Примерь это!   Поправив край шляпы, Юксаре бросает на него пристальный взгляд.   – Ну да. Разумеется, – говорит он тем самым тоном, который Муми-тролль уже так хорошо научился отличать. Юксаре всегда неплохо удавался сарказм.   Шусселю в свою очередь хорошо удаются жалобные мины.   – Ох, ну пожалуйста! Пожалуйста, ты должен! Ты единственный, кто в него влезет!   Юксаре смотрит на Муми-тролля, и выглядит он при этом весьма неуверенно и явно нуждается в помощи. Муми-тролль радостно на помощь не приходит.   – Какая разница, влезем ли мы в него? Главное, влезет ли в него Муссель, разве нет? –  говорит Юксаре, теперь уже с тревогой поглядывая на платье.   – Но я хочу быть абсолютно уверен, что оно подойдет! – упрашивает Шуссель, а потом его щеки внезапно розовеют. Мех у него на лице очень тонкий, и это всегда заметно. – Я хочу, чтобы оно ей понравилось, но не могу понять, понравится ли, пока оно в таком виде.   Он слегка встряхивает платьем, отчего то красиво колышется, но приходится признать, что пока что оно больше похоже на упавшее на пол пирожное, чем на настоящее платье, учитывая, насколько оно длинное и насколько низко Шуссель его держит.   – Мы должны быть уверены, Юксаре, – говорит Муми-тролль, пожимая плечами, как будто говоря "ничего не поделаешь". Юксаре бросает на него встревоженный взгляд.   – И каким же образом это означает, что именно я должен его примерить?   – Ты будешь прямо как модель! – говорит Шуссель, и глазом не моргнув, как будто это предположение совершенно не граничит с полной нелепостью. – Я не могу попросить мою бедную Муссель сделать это. Я сказал ей, что это будет сюрприз.   Шуссель выбрал свой самый умоляющий тон, и, судя по тому, как поникли усы Юксаре, это  работает. Муми-тролль знает, что Юксаре всегда питал слабость к Шусселю, но от этой мысли удовольствия от происходящего почему-то немного убавляется.   – Но... – Юксаре машет лапой в направлении того, что, по мнению Муми-тролля, вполне может быть корсажем платья, – посмотри на все эти хитрые пуговицы и жемчужинки. Чтобы застегнуть их уйдет вечность, я просто не могу со всем этим возиться.   – Я сам все сделаю! – отвечает Шуссель, и Муми-тролль ждет, что Юксаре придумает очередную надуманную причину, чтобы выкрутиться из ситуации, но, к его удивлению, Юксаре оживляется.   – Правда? – Юксаре начинает расстегивать пуговицы на своем пальто, и Муми-тролль давится слюной. – Ну, тогда давай!   – Вот так просто? – Муми-тролль неверяще смотрит на Юксаре.   – А должно быть сложно? – отвечает Юксаре, и в его голосе Муми-тролль снова слышит эти выводящие из себя вежливые интонации.   – Но... но это же платье!   Юксаре моргает, почти по-совиному, и никак это не комментирует.   Он сбрасывает свое зеленое пальто, и оно бесформенной кучкой падает на пол, и Муми-тролль не собирается пялиться (он правда не собирается), но просто не может отвести взгляд.   Когда Юксаре решает, что пришла пора помыться, обычно он бросается с кормы "Морзкого Оркестора" прямо в одежде. Муми-тролль на пальцах одной лапы может сосчитать, сколько раз он видел Юксаре без его традиционного пальто. Если уж быть предельно откровенным, Муми-тролль почти уверен, что пуговицы на пальто Юксаре просто присохли от грязи.   Без пальто он представляет собой довольно худощавого парня, за исключением округлости на животе от вечеров, проведенных в праздности. Пальто доходит ему примерно до колен, и теперь Муми-тролль видит, как много заплаток на полосатых брюках Юксаре.   Ну, то есть некогда полосатых. Они настолько выцвели, что стали почти однотонными, за исключением заплаток, которые, естественно, бросаются в глаза разнообразием размеров и цветов. Муми-троллю тут же вспоминается старая тряпичная кукла из приюта, сшитая из разномастных лоскутков.   Юксаре закатывает потрепанные рукава своей рубашки, которая, возможно, когда-то была оранжевой, но сейчас выцвела до унылого желтого оттенка.   – Давай сюда, Шуссель!   Издав радостный вопль, Шуссель карабкается на кучу башмаков, где не так давно дремал Юксаре. Он встает на ноги, за счет чего возвышается над Юксаре на добрую голову, и скатывает платье, как будто это джемпер.   Это самое нелепое зрелище, что Муми-троллю когда-либо приходилось видеть.   – Ты же не собираешься его надеть, правда?   Юксаре поворачивается к нему, ухмыляясь от уха до уха. В расстегнутом вороте рубашки словно монетка поблескивает акулий зуб, висящий вокруг шеи на шнурке. Он снимает шляпу и бросает ее в сторону Муми-тролля; тот автоматически ловит ее.   – Для того и нужны платья, Муми-тролль.   – Но... но!   Муми-тролль негодует; как же ему теперь посмеяться за счет Юксаре, если тот совсем не возражает против перспективы надеть дурацкое платье.   Шуссель накидывает платье на голову Юксаре. Поначалу процесс осложняется полным отсутствием понимания, куда и что нужно продеть, но очень скоро темные лапы Юксаре показываются из рукавов, и оставшаяся часть платья каскадом спускается вниз.   Муми-троллю неприятно это признавать, но Шуссель, пожалуй, был прав. Теперь, надетое на кого-то, платье стало выглядеть гораздо менее бесформенным.   Глядя на него, Муми-тролль думает, что оно не так уж сильно отличается от платьев, которые он видел в городах или на празднике у короля. Оно доходит Юксаре ниже колен, а его подол немного неровный, но Муми-троллю кажется, что так и было задумано, поскольку таким образом он немного напоминает край раковины моллюска.   Юксаре разглаживает корсаж – этакую нелепицу, покрытую кружевами и бисером, жемчугом и даже кое-где бантами, например, на манжетах рукавов. Юксаре выглядит так, словно извалялся в чьей-то шкатулке с драгоценностями, будучи покрытым древесной смолой.   – Что ты думаешь? – спрашивает его Юксаре, и Муми-троллю не по себе от того, что тот интересуется его мнением.   Юксаре поворачивается к нему лицом, предоставляя свою спину на откуп Шусселю, который, нагнувшись, начинает возиться с пуговицами. Поначалу Муми-тролль просто смотрит,  совершенно потеряв дар речи.   – Ты... – Муми-тролль колеблется; смех неудержимо закипает внутри. – Ну...   – Настоящая барышня, да? – Юксаре покачивает бедрами, и подол платья начинает колыхаться, а многочисленные крошечные детали сверкать.   Тут уж смех рвется наружу.   – Ты выглядишь безумно! Совершенно безумно! – удается ему выдавить сквозь слезы, потому что, начав хохотать, он уже не может остановиться.   В том, как выглядит Юксаре, нет ничего свадебного. Хотя платье само по себе очень красивое, и, как полагает Муми-тролль, будет Муссель очень к лицу, Юксаре такие изящества совсем не подходят.   Он никогда не был чистюлей, но когда на него надето то, что предназначено для созданий чистоплотных, неухоженность Юксаре бросается в глаза, как пятно. Его лохматая шерсть так высоко поднимается по щекам, что клочки ее почти такие же длинные, как его усы торчат под странными углами.   Юксаре тоже смеется. Его смех немного хриплый, похожий на кашель, но Муми-троллю от него становится тепло. Он находит этот звук довольно приятным, если Юксаре смеется не над ним.   Когда Шуссель заканчивает с пуговицами, Юксаре отходит в сторону и оборачивается вокруг себя. Платье разлетается, широкое и белое, как тарелка, и открывает взору потертые брюки Юксаре.   – Ну что, Шуссель, – говорит Юксаре, разведя руки в стороны, чтобы продемонстрировать кружевные рукава. Кружево настолько тонкое, что Муми-тролль может рассмотреть сквозь него рубашку Юксаре и темный мех его рук. – Как тебе наряд?   Шуссель погружается в раздумья. Потирая крошечной лапкой свой круглый подбородок, он оглядывает Юксаре с ног до головы.   – Как ты думаешь, блестяшек хватает?   Муми-тролль считает, что еще немного "блестяшек", и сама Луна примет Муссель за звезду и женится на ней вместо Шусселя.   – Не уверен, – отвечает Юксаре и, бросив короткий взгляд через плечо, улыбается Муми-троллю. – Мюмла всегда говорит: чем больше, тем лучше.   Смех Муми-тролля окончательно сходит на нет.   – Мюмла? У которой куча детей?   – Та самая, – отвечает Юксаре, разглядывая банты на своих рукавах. – Но я полагаю, что именно так она бы и сказала.   – Давно ее не видел, – говорит Муми-тролль, в большей степени про себя. Возможно, не так уж и давно, может быть, всего неделю назад, но достаточно давно, чтобы Муми-тролль подумал... ну, что она осталась в прошлом.   – Дел у нее всегда невпроворот, да? – продолжает Юксаре, не замечая, как изменилось настроение Муми-тролля. – Но у нее много таких платьев. Ну, может, не таких чистых, но уж точно таких же блестящих.   – Не заметил, – ворчит Муми-тролль, и Юксаре в очередной раз фыркает, от чего его длинный нос морщится на переносице.   – А ты не очень-то любишь дам, да? – поддразнивает он, и, задетый, Муми-тролль тотчас же краснеет. – Слишком занят своими книжками.   – Как будто бы ты был в курсе того, чем я занят! – парирует Муми-тролль, не желая доставлять Юксаре удовольствие от мысли, что он задел его за живое. – Едва ли я стал бы делиться с тобой такими подробностями, правда?   – И то верно, – тянет Юксаре. Он склоняет голову на бок, а глаза его чуть заметно темнеют, и совершенно непрошено Муми-троллю на ум приходит образ кота, подкрадывающегося к какой-нибудь несчастной птичке. – Полагаю, в твоей большой умной голове скрывается множество любопытных секретов.   Муми-тролль уже совсем собирается назвать Юксаре каким-нибудь не умным словом, но Шуссель вклинивается в разговор так, будто никто из них до сих пор не произносил ни слова.   – Оно слишком длинное, да? – говорит он, закусив губу, а его пушистый нос немного подергивается. – Моя милая Муссель четырежды споткнется!   – Все будет в порядке, если ты обрежешь его до колен, – советует Юксаре, снова взмахнув юбкой.   – Я тебя обрежу до колен, – тихо бормочет Муми-тролль, продолжая злиться.   Сверху раздается голос Фредриксона.   "Куда, черт возьми, вы все запропастились?"   Его голова виднеется у края жестянки, причем он уже по своему обыкновению хмурит брови. Он открывает было рот, чтобы вероятнее всего отчитать их всех как следует, но слова так и остаются непроизнесенными. Вместо этого он переводит взгляд своих темных глаз от одного обитателя банки к другому: начиная с Шусселя, и заканчивая Юксаре, который выбирает этот момент, чтобы прокрутиться вокруг себя.   – Тебе нравится? – весело интересуется он, вращаясь на каблуке своего башмака словно девица. – Лично я думаю, что слоновая кость не слишком-то оттеняет мои усы.   Какое-то мгновение кажется, будто Фредриксон все-таки сможет что-то сказать, но только мгновение, прежде чем он снова исчезает из виду, неодобрительно качая головой.   – Погодите-ка! У меня есть идея! – говорит Шуссель как ни в чем не бывало, спрыгивая с кресла, и снова исчезает среди хлама.   Муми-тролль прислоняется к ближайшей куче... чего-то. Скрестив руки, он в раздумье жуёт губу. Юксаре очень мешает сосредоточиться, его длинный хвост мечется под платьем, как метелка.   Муми-тролль почти говорит это. Решает этого не делать. И тут же отменяет собственное решение.   – Итак, Мюмла, – говорит он, пытаясь звучать безразлично, и понимает, что попытка полностью провалилась, когда Юксаре смотрит на него, вскинув одну бровь. – Так и застрял с ней, старина?   Усы Юксаре дергаются.   – Я не застрял.   – Пока что.   – В каком это смысле?   Возможно, кто-то бы свернул разговор на этом, сменил бы тему. Не стал бы выбирать путь, который очевидно ведет к катастрофе. Муми-тролль же, будучи существом довольно своеобразным, продолжает гнуть свою линию, ведь если бы Юксаре не хотел говорить о ней, зачем вообще было ее упоминать?   – Ну, осторожность не повредит, не так ли? – говорит Муми-тролль, не совсем понимая причину своего раздражения. Хотя у него есть подозрение, что это как-то связано с тем, как Юксаре смотрит на него: Муми-тролль терпеть не может, когда в его адрес выражается неодобрение, особенно когда он прав.   (А он, надо сказать, почти всегда бывает прав, будучи самым начитанным из их компании).   – Если у тебя в голове на этот счет какие-то тараканы, Муми-тролль, советую выпустить их, пусть прогуляются, – говорит Юксаре; в его голосе не слышно привычной беззаботности, и Муми-тролль мешкает, уверенности у него заметно убавляется.   – Ни в коей мере не намекаю, будто она не достойная леди, – поспешно говорит Муми-тролль, но выражение лица Юксаре не меняется. – Просто... ну, она дама немного занятая, не так ли? Все эти дети…   – Я люблю детей, - мягко отвечает Юксаре, и Муми-тролль хмыкает.   – Вне всякого сомнения, на вечеринке с ними будет гораздо веселее, но ладно тебе, Юксаре, – говорит Муми-тролль, едва сдерживая нервный смех: сама мысль о том, что Юксаре поселится в каком-нибудь милом домишке, полном детей, настолько же нелепа, как и свадебное платье, которое сейчас на нем надето. – Ты не похож на того, кто строит долгие отношения.   От одной только мысли об этом Муми-троллю кажется, будто его желудок готов выпрыгнуть у него из горла прямо в холодную воду за бортом.   – А кто говорит о долгих отношениях? – спрашивает Юксаре очень серьезно. – Я такого не говорил.   – Ну конечно же нет, – отвечает Муми-тролль, в нем неуклонно растет какое-то нервное возбуждение. Нечасто ему удается забраться Юксаре под кожу, и теперь ему нестерпимо хочется выйти из их спора победителем. – Мы можем полагаться на твое честное слово примерно с такой же вероятностью, как и рассчитывать, что океан вдруг пересохнет. Мне просто кажется, что с этой Мюмлой ты ведешь себя крайне несерьезно, и это не очень-то ответственно с твоей стороны, вот и все.   Юксаре постукивает ботинком по полу. В жестянке этот звук кажется слишком громким.   – Я веду себя несерьезно? – Юксаре, кажется, задет за живое. – Не взглянуть ли тебе в зеркало, приятель? У Шусселя их тут наверно штук пятьдесят, выбирай любое на свой вкус.   На этот раз Муми-тролль все-таки смеется, хотя, скорее всего, не должен бы. Но правда!   – Ну, ну, Юксаре. Совершенно ни к чему так распаляться! – говорит он, качая головой. – Я не сказал ничего нового. Я всего лишь хочу внушить тебе немного здравого смысла.   – Ты бы не распознал здравый смысл, даже если бы тот укусил тебя за зад, – огрызается Юксаре, и улыбка у него сейчас очень жестокая. На лице, состоящем из одних острых углов, она выглядит разительно, и Муми-тролль мгновенно теряется.   – Я не... Я не пытаюсь быть несправедливым к тебе, дорогой друг, – говорит Муми-тролль, но это правда лишь отчасти. Где-то в глубине души ему иногда хочется быть несправедливым, когда дело касается Юксаре. – Всего лишь хочу сказать, что не просто так существует заведенный порядок вещей. Взгляни только на Шусселя и его даму сердца! Они поступают так, как и положено паре. Минутная беспечность же может навлечь будущие страдания.   Когда Муми-тролль вновь бросает взгляд на Юксаре, сердце его опускается.   Юксаре выглядит разбитым. Муми-тролль никогда раньше не видел, чтобы он смотрел на кого-то вот так.   – И что ты знаешь о страданиях? Беспечных или каких-то еще? – лапы Юксаре сжимаются в тугие кулаки. – Ты можешь заглянуть в будущее не дальше собственного раздутого носа.   – Полагаю, не всем нам повезло с подобными талантами, – говорит Муми-тролль, ничуть не обескураженный реакцией Юксаре.   Юксаре недобро усмехается и прижимает уши к голове.   – Или вообще ни с чем не повезло в твоем случае.   – Ну, знаешь ли! – Муми-тролль не намерен отступать; он не сказал ничего неразумного, в конце концов! – Нет необходимости вести себя по-хамски, только потому, что ты не хочешь думать о...   – Похоже, ты уже подумал за нас обоих, вот спасибо, – ехидно говорит Юксаре. Муми-тролль растерянно моргает, задетый этими словами. – Кажется, ни на что больше тебя и не хватает.   Муми-тролль смотрит на него ошарашено, он уязвлен гораздо сильнее, чем ему хотелось бы признать.   – И что это значит?   – Это значит, что, несмотря на всю твою начитанность, которой ты так кичишься, в твоем гордо выпяченном черепе едва ли можно отыскать здравого смысла хоть на грамм, – говорит Юксаре, буквально переходя на шипение. – Казалось бы, хоть одно слово из прочитанного можно было бы усвоить.   – Я могу подобрать для тебя одно слово прямо сейчас!   Юксаре заметно потряхивает от возмущения. Муми-тролль никогда еще не видел, чтобы тот настолько терял контроль над собой, а если учесть, что при этом он одет в свадебное платье, вся ситуация просто выходит за рамки абсурда.   – Еще совсем немного, и мое терпение лопнет, Муми-тролль.   – Ну наконец-то! Почувствуй себя на чужом месте!   – Единственное место, где бы я не хотел находиться, это рядом с твоей напыщенной...   Что именно в Муми-тролле Юксаре находит столь напыщенным, так и остается недосказанным, поскольку в этот самый момент Шуссель выскакивает к ним из-за отвратительно узорчатых занавесок.   – Смотрите, смотрите! – не смотрит ни Муми-тролль, ни Юксаре. – Я нашел их в своей коллекции круглых вещей! В разделе самых маленьких...   Речь Шусселя внезапно обрывается. Когда Муми-тролль отрывает, наконец, взгляд от мрачного лица Юксаре, то замечает, что Шуссель напряженно следит за ними, а его глаза бегают между ними аки челнок.   В результате Муми-тролль чувствует себя еще более нелепо из-за того, что оказался втянутым в такой пустяковый спор, и вытягивается в полный рост, чтобы хотя бы попытаться придать всему происходящему хоть немного солидности.   – О, нет, – говорит Шуссель, в точности копируя тон Фредриксона. В такие моменты их родственное сходство просто уму непостижимо. – Только не говорите, что снова поругались!   Муми-тролль прицокивает языком. В устах Шусселя это звучит так, будто они с Юксаре постоянно только этим и занимаются, и такое предположение просто нелепо, ведь Муми-тролль совсем не любитель поспорить. Если уж на то пошло, то это Юксаре поднимает слишком много шума!   Ничего нового, с горечью думает Муми-тролль.   – Вовсе нет, Шуссель, – как можно беззаботнее говорит Муми-тролль. Он замечает, как дергается при этом губа Юксаре. – Юксаре просто немного завелся, не так ли, дружище?   – И рискую потерять управление, если мне придется еще хоть немного послушать твоего выхлопа, – невозмутимо отвечает Юксаре, и щеки Муми-тролля вспыхивают, а по хвосту пробегает волна досады.   – Честное слово! – говорит Шуссель, переводя взгляд с одного из них на другого, как будто бы он вдруг стал самым взрослым из них. Муми-тролль бы посмеялся над этим, не будь ему не до смеха. – Вы не должны говорить такие жуткие вещи! Ни один из вас!   – Ничего из сказанного не было незаслуженным, – бормочет Муми-тролль, изо всех сил пытаясь не казаться надутым, однако выходит так себе.   – А Муми-тролль несомненно знает все о том, кто что заслужил, – говорит Юксаре довольно резко, обнажая зубы в полуоскале. – Ведь он же такой умница. Не то, что все остальные.   Муми-тролля жжет обида, и он очень близок к тому, чтобы сказать Юксаре, что если ему не нравится, какой Муми-тролль умный, тогда он может убираться к черту и играть с Мюмлой в жмурки сколько его душе угодно, но Шуссель его опережает.   – Я искренне надеюсь, что мы с моей милой Муссель никогда не будем ссориться так, как вы двое, – говорит он расстроенно. – Мне, правда, кажется, что влюбленным парам не следует так разговаривать друг с другом. Это очень грубо и совсем не романтично.   – Влюбленным парам?!   Муми-тролль прекрасно слышит, на какие высокие ноты срывается его голос на этой фразе, потому что тот эхом разносится по жестянке, и отголоски его потрясения отскакивают от стенок и возвращаются к нему снова и снова. Юксаре молчит.   – Мы не... с чего ты вообще...?   Муми-тролль не может связать и двух слов, чтобы выразить свое отношение к сказанному. Он думает, что все дело в этой жестянке; здесь ужасно тесно и душно, и да, думает Муми-тролль, вот что ему сейчас нужно: просто глоток свежего воздуха.   Он делает шаг по направлению к лестнице, и в этот момент слышит крик Юксаре: "Муми-тролль, берегись!"   Но Муми-тролль не смотрит, куда идет, и наступает прямо на мяч для поло, и прежде, чем он понимает, что произошло, Муми-тролля швыряет вперед, и он полностью теряет равновесие.   По какой-то неведомой причине Юксаре оказывается гораздо ближе к нему, чем следовало бы, и Муми-тролль инстинктивно хватается за его платье. Он тянет Юксаре на себя, а тот в свою очередь отклоняется в другую сторону, нога Муми-тролля на что-то наступает, и раздается треск ткани. Оба они балансируют на месте, а затем валятся на пол.   С проклятием Муми-тролль выбрасывает обе лапы вперед, чтобы остановить падение. Юксаре не так везет, и он с глухим ударом приземляется на спину прямо под ним.   "Черт бы все это подрал... "   Поток ругани внезапно обрывается, когда Муми-тролль смотрит на лежащего под ним Юксаре. Воздуха, кажется, становится еще меньше.   – Я... я... ох...   – Хорошая реакция, – ехидно комментирует Юксаре, однако на лице его расплывается что-то похожее на улыбку. – Кажется, я проломил себе всего лишь затылок. Повезло так повезло. Никто и не заметит.   Муми-тролль шипит:   – Ну знаешь ли! Твоя реакция не лучше моей! Если ты, конечно, пытался меня поймать!   – Скажем так, когда-нибудь меня пресытит наблюдать за тем, как ты падаешь на зад, Муми-тролль. Считай меня великодушным.   – Я считаю тебя глупым пройдохой, – говорит Муми-тролль, слишком ясно осознавая, насколько близко они сейчас находятся. В округлость его живота впиваются выступающие детали платья.   В памяти невольно всплывает образ Мюмлы и ее ярких платьев. Муми-тролль вспоминает, как она выглядела на вечеринке у папы Джонса; яркую, мерцающую розовую ткань, которая окутывала ее мягким сиянием. Он вспоминает, как неотрывно Юксаре смотрел на нее.   – Или кем-то столь же... глупым, – добавляет он неуклюже, комкая слова. Он все смотрит, не может оторвать взгляд от обветренной покрасневшей кожи на носу у Юксаре.   Юксаре отвечает на его взгляд, глядит безотрывно своими круглыми причудливыми глазами. Они такие невероятно синие сейчас, когда солнечный свет падает на них сверху. Юксаре медленно моргает, и что-то неуловимо меняется в его лице. В движении усов. Стремительно, как прилив, в глазах у него мелькает боль.   – Ох, бестолковое ты, твердолобое создание, – говорит он, и Муми-тролль хмурится, не понимая, что происходит. – Если бы ты только заметил раньше.   – Раньше? – Муми-тролль растерян. – Раньше чего? Заметил что?   Юксаре не отвечает. Вместо этого он поднимает глаза и откидывает голову назад, демонстрируя Муми-троллю свой подбородок.   – Ну как тебе, Шуссель?   Муми-тролль отпрыгивает от Юксаре как ошпаренный. Он так торопится встать на ноги, что чуть не падает снова. Юксаре и не думает шевелиться; напротив, он, кажется, устраивается поудобнее.   Шуссель подходит к Юксаре, и Муми-тролль, наконец, замечает, что в лапах у него небольшая обшарпанная шкатулка. А еще он, к своему полнейшему стыду, замечает, что подол свадебного платья почти полностью оторван и лежит рядом длинной неровной полоской ткани.   – Оно определенно стало короче! – говорит Шуссель, похоже, довольный этим фактом, и  Муми-тролль не может понять, почему; он очень сомневается, что Шуссель изначально планировал именно такой способ. – А неровные края я замаскирую с помощью этого!   Он встряхивает шкатулкой, и та гремит, как будто до краев наполнена мраморными шариками. Зная Шусселя, это вполне может оказаться правдой.   – Добавь колокольчиков, – предлагает Юксаре, с необычным для себя изяществом сворачиваясь клубочком на полу. – И свистулек. Она может быть ходячим оркестром!   – Думаю, ей понравится эта идея! – говорит Шуссель с широкой улыбкой. – Мы уже решили, что у нас на свадьбе будет много музыкальных подвесок! Без них ветер такой скучный, вам не кажется? Всего-навсего пустой, прозрачный воздух. Куда приятнее, когда в нем есть что-то радостное и блестящее!   Муми-тролль беспокойно сжимает лапы. Отвратительное, тоскливое чувство накатывает на него, пока Шуссель разглагольствует о Муссель и их музыкальных подвесках. Которые, наверняка, повесят на окна. В каком-нибудь доме. Возможно, в таком же уютном доме – где-то далеко-далеко – куда Мюмла приведет Юксаре.   – Ладненько! – говорит Муми-тролль с напускной веселостью, которую едва ли можно принять за искреннюю, и потирает ладони. Оба, Шуссель и Юксаре, поворачиваются к нему. – Кажется, дальше ты и сам справишься! А мне пора. Мне нужно кое-что... кое-что...   Юксаре смотрит на него, пристально, как и всегда, и Муми-троллю не терпится выбраться из этой жестянки.   –...записать, – невнятно заканчивает Муми-тролль, одной лапой хватаясь за веревочную лестницу.   Он не ждет, пока кто-нибудь из них успеет что-то ответить. Он уже карабкается наружу, и вскоре перелезает через край жестянки.   На палубе значительно светлее, и Муми-тролль долго-долго вдыхает морской воздух. О да, думает он, так гораздо лучше.   У Муми-тролля есть подозрение, что если постоянно жить в таком бардаке, то и в мыслях порядка не будет. Неудивительно, что Шуссель такой сумасбродный. Муми-тролль и верно считает, что несчастное создание в любой момент может развалиться точь-в-точь, как один из его штабелей с хламом.   Муми-тролль смеется над собственной мыслью; у него всегда неплохо получалось самого себя рассмешить, но в этот раз смех быстро угасает. Тяжелый камень уныния, кажется, засел внутри слишком прочно и сдвигаться с места в ближайшее время не намерен.   – Это твой вопль я слышал минуту назад? – спрашивает Фредриксон, когда Муми-тролль сталкивается с ним на пути к носовой части корабля. За ухо у него заткнут огрызок карандаша, а в лапах – потрепанный блокнот.   – Я не вопил, – резко отвечает Муми-тролль. – Юксаре...   – Ясно. Любовная размолвка, да? – говорит Фредриксон, мгновенно теряя интерес. – Все будет хорошо. Милые бранятся...   – Мы не влюблены, – цедит Муми-тролль сквозь плотно стиснутые зубы, но Фредриксон, похоже, уже не слушает. Он проходит мимо, хмуро уткнувшись в свой блокнот.   Добравшись до носа корабля, Муми-тролль очень долго смотрит на пирс. Должно быть, уже полдень, и там царит некоторое оживление. Муми-тролль подумывает о том, чтобы спуститься и поболтать со снующими внизу существами, может быть, ему даже удалось бы почерпнуть от них парочку любопытных историй для своей будущей книги.   Вместо этого он усаживается на моток каната. Его хвост беспокойно бьет по палубе, Муми-тролль жалеет, что не захватил по пути свою трубку. Раскурить ее сейчас было бы как раз кстати.   Кажется, проходит совсем немного времени, прежде чем палубу рассекает тень, а затем показывается и сам ее обладатель. Ступив прямо в нее, Юксаре садится на палубу, скрестив ноги.   Муми-тролль старается не смотреть на него, но получается не очень. Муми-тролль от природы наблюдателен, а Юксаре, раз начав, двигается очень экспрессивно. Может быть, именно поэтому он так часто спит, гадает Муми-тролль. Копит энергию, чтобы вновь превратиться в суетливую угрозу?   На нем снова пальто и шляпа, и выглядит он почти как обычно, только пуговицы расстегнуты. Видимо было слишком лениво с ними возиться.   – Держи.   Муми-тролль растерянно смотрит на трубку, которую ему суют прямо под нос.   – Спасибо, не надо.   – Должно помочь.   – Углядел это у меня в будущем, что ли? – Муми-тролль не собирался язвить, но, похоже, он все еще не в духе.   – Прочитал по чайным листьям, – подчеркнуто учтиво сообщает Юксаре, как будто Муми-тролль спросил всерьез. – И по твоим ссутуленным плечам.   Муми-тролль сразу же распрямляется, слегка смутившись, после чего берет предложенную трубку. Юксаре роется в кармане, выуживает оттуда коробок спичек и помогает Муми-троллю ее раскурить. Горящую спичку он бросает под ноги, и она продолжает дымиться между ними на палубе.   – Дружище Шуссель похоже остался доволен, как ты думаешь? – спрашивает Муми-тролль после того, как волна успевает удариться о борт раза четыре или пять. Юксаре подпирает щеку лапой.   – Платье и вправду выглядит чудесно, – говорит он, и Муми-тролль затягивается трубкой, просто чтобы чем-то себя занять. – А с тем количеством жемчуга, что он собирается на него навесить, и подавно.   – Так вот что было у него в шкатулке?   – Что мы там говорили о том, что платье слишком длинное? Забудь. Думается, один только его вес погубит прекрасную невесту, – говорит Юксаре, поднимая голову, и ловит взгляд Муми-тролля. Он улыбается. – В итоге я едва сумел его с себя стянуть. Думал, застряну в нем навечно.   – Это ознаменовало бы заметную перемену к лучшему.   – Думаешь?   – Шикарное свадебное платье взамен той тряпки, которую ты зовешь пальто? Спрашиваешь еще.   Юксаре усмехается. Муми-тролль делает еще одну долгую затяжку.   – Наверное, им суждено быть вместе, – говорит Муми-тролль, покусывая мундштук. – Ты видел эту Муссель на пляже? Она собрала столько ракушек, что я думал, она с ними утонет в песке.   Юксаре почесывает усы.   – Муми-тролль, нет такой вещи как суждено.   – Умоляю, не говори так! – Муми-тролль выпускает дым носом, серый и струящийся завитками с кончика его мордочки. – А то я подумаю, что совсем безнадежен!   – Так ты на это надеешься? – говорит Юксаре с искренним любопытством. – Что тебя ждет великая судьба?   – Только ты веришь в такую чепуху, как судьба, – говорит Муми-тролль, передавая трубку Юксаре. Тот берет ее и подносит ко рту, даже не потрудившись обтереть. – Но любовь и романтика – совсем другое дело, тебе не кажется?   – Неужели?   Вопрос расцветает в облаках бледного дыма.   – Я сам творю свою судьбу, благодарю покорно, – отвечает Муми-тролль, немного поразмыслив. – Лишь благодаря самому себе я в конечном итоге оказался там, где я есть. Для этого требуется талант, и какие-то старые глупые суеверия тут совершенно ни при чем!   Юксаре пускает кольца дыма. Они медленно плывут вверх и растворяются в воздухе одно за другим.   – Но есть вещи, которые нам неподвластны, – продолжает Муми-тролль и снова представляет себе Шусселя и его новый дом. Где-то далеко от этого шаткого причала и "Морзкого Оркестора". – Романтика, как мне кажется, это одна из них. Она случается с нами или не случается вне зависимости от нашей воли.   – И все же что-то находится в наших собственных руках, – загадочно говорит Юксаре. Он протягивает трубку Муми-троллю.   Муми-тролль ее не берет.   – Тебе в самом деле нравится эта Мюмла?   Юксаре не отвечает. Он наклонил голову так, что широкий край шляпы скрывает его глаза.   – Что нам с Фредриксоном делать со всей этой тишиной? – Муми-тролль старается говорить легкомысленно. В действительности же никогда еще его мысли не были такими тяжелыми. – Это старое жалкое суденышко станет слишком рациональным, ведь вы двое всегда привносили в него немного сумасшедшинки.   – Никто пока никуда не собирается.   – Пока?   Юксаре цокает языком, не вынимая трубки изо рта.   – Ничто никогда не бывает однозначным, Муми-тролль.   – Я не согласен. Я склонен полагать, что что-то либо есть, либо нет.   – Или кто-то.   – Да, или кто-то.   – Я еще здесь.   – Но ты уйдешь, – говорит Муми-тролль, глаза начинает предательски щипать. Он быстро переводит взгляд на пирс, на снующих внизу незнакомцев, занятых своими делами. – Я всегда знал, что ты уйдешь.   – Теперь ты у нас провидец? – вздыхает Юксаре, и из-под шляпы у него поднимается большое облако дыма. – Знаешь, ничего еще не решено.   – Если бы все было окончательно решено, ты бы вряд ли сказал нам, а тем более мне, – говорит Муми-тролль и демонстративно отряхивает с колен несуществующую пыль. – Тебе больше по душе сюрпризы.   – Большинство существ любят сюрпризы.   – Большинство, видимо, да.   Собравшись с духом, Муми-тролль смотрит, наконец, прямо на Юксаре, но тот по-прежнему прячется в тени своей шляпы. Муми-троллю хочется увидеть его лицо. Это хрупкое желание бьется у него в груди, и кажется, скоро разлетится на осколки.   – У нее такие замечательные руки, – ни с того ни с сего тихо говорит Юксаре. Он выпрямляется, будто в ответ на невысказанное желание Муми-тролля увидеть его лицо. И тут же Муми-тролль почти жалеет об этом. – У Мюмлы. Пальцы в два раза шире моих и такие длинные, с изящными линиями на ладонях. Мой коготь может опуститься прямо в центр как игла проигрывателя на пластинку.   Образ слишком яркий. Что-то болезненно сжимается у Муми-тролля в груди.   – И смех у нее такой глубокий, словно доносится из бочки, – добавляет он, глядя на Муми-тролля с широкой улыбкой на лице. Она получается слегка перекошенной из-за трубки, торчащей из уголка губ. – Понимаешь, о чем я? Как будто воздуха ей мало. До чего же это, должно быть, великолепно, быть настолько величественным созданием!   Муми-тролль не знает, что на это сказать, но это уже не важно, так как Юксаре отворачивается и смотрит на воду за бортом.   – Я думаю, она бы тебе понравилась.   – Думаешь?   Муми-тролль в этом вовсе не уверен. Юксаре смеется.   – Вообще-то нет. Но было бы чертовски весело наблюдать, как ты пытаешься с ней поладить.   Муми-тролль пихает Юксаре в плечо, и тот опрокидывается на спину, не переставая улыбаться ему.   – Может, я ее у тебя уведу, – шутит Муми-тролль, когда Юксаре поднимается на ноги и подходит к фальшборту, чтобы вытряхнуть трубку. – Тогда уж тебе станет не до смеха, верно?   Взгляд, который Юксаре бросает на него, пряча трубку в карман, красноречиво говорит Муми-троллю о том, что тому все равно будет до смеха.   И все-таки есть что-то в том, как он стоит на узком носу корабля в распахнутом пальто. Муми-тролль впитывает его взглядом – от острой верхушки шляпы до покрытых грязью носков его ботинок и обратно. Муми-тролль до ужаса привык видеть его здесь, таким.   – Ничто не остается навечно, да ведь? – говорит Муми-тролль больше себе под нос, но уши Юксаре дергаются под шляпой.   – Что-то остается, – отвечает Юксаре, сокращая расстояние между ними. Он нависает над Муми-троллем и кажется сейчас ужасно высоким по сравнению с сидящим напротив Муми-троллем. – В особенности то, что мы хотя бы пытаемся сохранить.   Муми-тролль не понимает, о чем он.   А затем Юксаре делает что-то очень странное. Он наклоняется вперед, пока его подбородок не упирается в мордочку Муми-тролля. Муми-тролль вздрагивает, но не делает попытки отстраниться, потому что он слишком удивлен, чтобы хотя бы пошевелиться. В таком положении Муми-троллю ничего не остается, кроме как смотреть в кристально прозрачные глаза Юксаре. Пусть вблизи они очень размыты.   Юксаре не пытается больше ничего сделать, и Муми-тролль тихонько спрашивает:   – Что ты делаешь?   – Смотрю.   – На что?   – На то, другое. Если бы ты оказался быстрее, – отвечает Юксаре, и ответ этот, который он мог бы дать практически на любой вопрос, звучит настолько загадочно, что в действительности является напрочь лишенным смысла.   В довершение этого без преувеличений странного дня Юксаре еще немного подается вперед. Его нос утыкается Муми-троллю в переносицу, прямо между глаз.   Муми-тролль краснеет до самых кончиков пальцев, мех его встает дыбом, на руках и загривке, где по коже разбегаются мурашки. Его сердце замирает, как часы, одна узкая стрелка которых зависла и дрожит, указывая особый час...   Но прежде, чем он успевает что-то сказать, Юксаре отстраняется, и выглядит он при этом так, будто совершенно не понимает, что именно он только что сделал. Муми-тролль подозревает, что он действительно не понимает – ведь Юксаре не знает о других существах так много, как он сам.   – Тебе стоит пойти помыться перед завтрашним днем, – говорит ему Юксаре, легко ступая по палубе. – Нельзя, чтобы на свадьбе ты выглядел как пугало!   Муми-тролль мгновение смотрит ему вслед, совершенно ошарашенный, но быстро находится с ответом:   – Забавно слышать такое от тебя.   – Возможно. Но лишь у одного из нас сейчас нос вымазан в саже.   Нахмурив брови, Муми-тролль, задевает лапой то место, где не так давно покоился подбородок Юксаре. Она и правда становится черной от сажи.   – О, Дронт тебя побери! – кричит Муми-тролль, встряхивая лапой, как будто от этого она может стать чище. – Подумать только, что на какое-то мгновение я вообразил, что буду по тебе скучать!   Юксаре медленно моргает, глядя на него, отчего Муми-троллю как всегда становится не по себе.   – И до чего же прекрасным было это мгновение.   Не говоря больше ни слова, он разворачивается и держит свой путь под палубу, напевая под нос мотивчик, который мог бы показаться знакомым, если бы Юксаре хоть немного попадал в ноты.   Еще одну бесконечную минуту Муми-тролль смотрит на то место, где только что стоял Юксаре, со смутным ощущением, что только что упустил какую-то возможность.   Юксаре, и правда, всегда производит впечатление чего-то незавершенного. Муми-троллю жаль Мюмлу, что бы она ни чувствовала к Юксаре, ведь когда-нибудь он точно так же покинет и ее.