Решка. Орёл.
— Мне похуй, Ён. — Мне тоже. — Ты предлагаешь снова тащиться заграницу? — А ты предлагаешь съездить на рыбалку, как пятидесятилетние акционеры Samsung? — Я просто устал от перелётов, Чон. Как насчёт ночи при нашем отеле в Сеуле? Я там был последний раз пол года назад... — Не понять мне тебя. Зачем мы столько впахивали, чтобы потом сидеть киснуть в Корее. — Просто доверься мне, приятель. Джэхён ещё не раз успеет изменить своё мнение по поводу всей этой ситуации, но первоочередно всё начнётся с того, что они оба уже завтрашним утром прибывают в отель, намеренно не оповестив об этом персонал. Чон делал так почти всегда, ведь считал важной составляющей трезвой оценки качества работы неожиданные проверки, Доён - напротив, больше предпочитал предупреждать о своём визите, но если хотя бы одна деталь из общей идеальной картины будет содержать в себе несовершенство - увольняет каждого, кто её касался. Крайне разные по темпераменту, но горящие одной мечтой и общим делом, за какие-то 6 лет кропотливого труда над их отцовскими фирмами по перекупке недвижимости, они создали целую империю южнокорейской сети отелей интернационального уровня, где ныне берут привычку останавливаться звёзды, предприниматели, политики и иные люди из высшего общества. South Star Plaza - стал апогеем, верхушкой айсберга всех существовавших до этого отелей, в особенности, когда журналистами выяснилось, что для самого министра культуры Южной Кореи был сделан отдельный личный номер, который тот переодически использует в личных, не всегда целомудленных, целях. Скандал утих, но, как любят говорить ребята из отдела маркетинга "чёрный пиар - это тоже пиар". Поэтому вскоре была введена уникальная возможность проводимых раз в год аукционов номеров при отеле Южной Звезды. Люди со всего мира, что уж там страны, съезжаются в попытке заполучить в гонке денег своё, даже не догадываясь, что самую крупную ставку в конце всегда сделает подставное лицо Доёна. Да-да, в мире большого бизнеса без махинаций никак. Неужели Южная Звезда настолько хороша, спросите вы. Вам поспешат ответить всеми изысками, что вмещает в себя Плаза, где даже воздух пахнет деньгами. — Нет, скажи, что ты шутишь. Прошу тебя. — Чон, я... правда не знаю где они. Чону 22, он в этой жизни добился всего, о чем могут мечтать молодые люди его возраста в фэшн-индустрии. Тэёну 23 - он просрал их паспорта в Сеульской Опере. — Хён, я правда отдавал их нашему агенту! Когда я тебе хоть раз врал?! — Прости-прости, я просто... Ты знаешь, что Лондонский показ для меня был очень важен. — юноша на мгновение задумывается, пытаясь вспомнить вчерашний вечер, и неодобрительно хмурит брови. — Этот мутный тип мне с самого начала не понравился. Что-то мне подсказывает, что наше агенство ничерта не знает о происходящем, а значит и перенесённый вылет лишь предлог. Ким с детства был ребёнком недоверчивым и отстранённым, но в случае с данным Тэёну от рождения талантом располагать к себе даже самых колючих из созданий - эти двое довольно быстро нашли общий язык. Всего, после года попыток передавить друг друга в модельном бизнесе, соревнуясь за звание "лучшего из лучших". Но конкурентную гонку на выживание изменил решающий в их судьбах контракт, когда на место одного, взяли сразу двоих. Настолько неотразимы и вместе с тем до нельзя непохожи были эти двое на финальной проходке по подиуму. — У нас особо нет выбора, если все документы и средства у менеджер-нима. — Раз оплата наших чеков на нём... В золотисто-желтых глазах вспыхивает проблеск дьявольской и изощренной мести за испорченный вечер в Лондоне. Блондин чуть наклоняется вперёд, что-то шепчет водителю, и с ещё более довольным лицом возвращает внимание на собеседника. — Обычно когда у тебя такое выражение лица... — Мы едем ночевать в Южную Звезду. Лицо Тэёна = лицо менеджера, который об этом узнает только через часа три, когда оба парня уже благополучно доберутся до пункта назначения, решительно настроившись на законный отдых. — Чувствую себя уязвимо без остальных чемоданов. — Я оформлю номер, а ты будь добр, закажи пожалуйста что-то на твой вкус нам на завтрак. И никакой спаржи, не то я съём сначала её, потом тебя и официанта! — Стейк, я понял. Разминувшись в центральном холле Плазы, встречающей своих гостей просторностью и лоском, отнюдь не вычурно помпезным, а с подходом к каждой грамотно оформленной детали, Ли не успевает и дойти до ресторана, как следом за его усталым вздохом происходит очередной коллапс Вселенной, где он задевает кого-то локтём. — Эй, можно повнимательнее? — Можно снимать солнечные очки в помещении или просто сказать "извините". Тэён недовольно хмурится и ради такого покемона даже слегка припускает с переносицы матовую оправу YS&L, откровенно удивляясь чужой самоуверенности. — Извините? — Извиняю. Нет, крыть этого парня явно нечем, но Ли без дела это не оставит, поскольку его взрывной характер очень хочет вбросить следом к первому сказанному слову "но не пойти бы вам нахуй", в критичный момент сдерживаясь. Молчаливые переглядки с лисьми глазами напротив заставляют Тэ вспыхнуть новой волной недовольства и он просто чуть запрокидывает голову назад, цепляя крайне неприятного типа плечом уже намеренно. — Придурок. — еле слышно шикает себе под нос младший, зачёсывая свои вишневые волосы назад и скрывается в дверном проёме ресторана. — Доён. — спокойно договаривает кореец и всё с таким же беспристрастным выражением лица взглядом провожает ушедшую фигуру. У Чону дела обстояли не лучше. Его гордость и амбиции оказались выше рассудительности, поэтому, когда он решил в последний момент изменить маршрут с заранее забронированного для них менеджером отеля на Плазу, где очередь длинной в год - о, неожиданность, здесь не оказывается свободных мест. — Вы видите это лицо? — с извечно присущей серьёзностью во взгляде произносит Ким. — Оно зарабатывает миллионы долларов, делая вашему отелю одолжение, что такие люди, как мы, решаем остановиться именно здесь. Но вместо того, чтобы проявить гостеприимство и не подставлять репутацию заведения, вы говорите, что нет ни одного свободного номера нам на вечер? — или портье сейчас расплачется от морального давления со стороны гостя, или портье сейчас расплачется, потому что следом подходит до истерики знакомое лицо. — Госп... — рыжеволосый почти сразу же заикается, стоит человеку позади Чону коснуться указательным пальцем собственных губ и кивнуть в знак приветствия. — Я хотел бы заселиться в номер со своим коллегой. Не подберёте для нас что-то по высокому сегменту президентского класса? — обладатель шоколадных глаз безучастно облокачивает голову об ладонь и в томительном ожидании наблюдает за действиями своего подчинённого. Да, этот парень определённо узнал в лицо начальника, ведь работает тут уже более двух лет, наверное, потому и с дрожью в голосе принимается заполнять бумаги. — Да-да, конечно! Вы можете выбрать н-номер с солнечной стороной... вообще с любой... — портье, мог бы добавить "да и все номера в целом", но тогда такой наглости в присутствии посторонних лиц Чон точно бы не одобрил. — Я дико извиняюсь, но молодой человек только, что мне сказал, что у них не осталось свободных номеров. — Чону не из стеснительных, хоть и воспитан по всем правилам этикета, поэтому почти сразу обращает на себя внимание загадочного незнакомца, получившего номер за 2 минуты, тогда как сам Ким торчит у ресепшена уже не менее тридцати. — Разве? Гарри... — Джэхён намеренно задерживает взгляд на чужом бейдже с именем, продолжая поддерживать историю о том, что никого здесь не знает. — Ты ведь Гарри, да, посмотри-ка хорошенько. Мне кажется для особых постояльцев отеля можно было бы и выделить хороший люкс. — Президентский. — А у Вас большие аппетиты, молодой человек. — У меня большая зарплата. Когда Ким находится вне своей зоны комфорта он превращается в опасную змею, перед которой лучше лишний раз мышиным хвостиком не вилять, поскольку яда в медовых устах Чону хватит, чтобы заполнить целый океан. — К-какая удача! Кажется соседний президентский номер тоже свободен... — на этом этапе портье уже можно было выжимать и мыть полы, потому что от нервного напряжения парень вылил реки слёз и пота. — Выпишите чеки за проживание по этим реквизитам. Наш агент прибудет позже. — Чону посрать когда он прибудет, главное - выхватить удачный момент, связаться с аэропортом через его номер и узнать в действительности ли он вообще переносил им пассажирские билеты на завтра, или по их с Тэёном души опять устроили модельную охоту. Что это такое? Это когда одно агенство, ставшее посредником в перелёте на территории той страны, где находятся модели - делает всё возможное, чтобы прибыльное рекламное лицо наподольше задержалось в их стране. Как итог - заграничное агенство теряет деньги из-за отсутствия моделей на показах, рекламодатели - в бешенстве, генеральная дирекция - лишает тебя по одностороннему запросу контракта. И вот, брошенная на перепутье модель вынуждена браться за работу в региональных агенствах, где и застряла, чтобы ей оплачивали на первых порах проживание, пропитание и всё остальное. И если Чону правильно всё понял - ответственный за их перевозку пытается воспользоваться таким соблазнительным шансом привязать их с Тэёном к гребанному Сеулу, который они так ненавидят, сбежав отсюда ещё шесть лет назад в поисках лучшей жизни. Оставляя на ресепшене листок под носом портье, Ким ухватывает два электронных ключа и следует к ресторану, надеясь, что сытный завтрак поднимет ему настроение. — Господин Чон, Вы здесь с Господином Кимом? — Да, Доён тоже приехал. Но никому не говори, понял? — Д-да, конечно! — Ты умница, Гарри. Лови. Джэхён человек щедрый, оттого обладал манией раздавать чаевые всем, кто этого действительно заслуживал. Меж длинных узловатых пальцев проскальзывает желтая купюра с пятью нулями, и ныряет прямо в нагрудный карман растерявшегося ещё больше парнишки за стойкой. — И ещё кое что. Американец склоняется чуть сильнее, прислушиваясь к чужому голосу, и немного удивляется, когда следом за похвалой за хорошее поведение он получает прямое распоряжение доставить в номер хозяев отеля данные по выписке того самого парня, минутой ранее пытавшегося надавить на портье угрожающим взглядом янтарных глаз. — Если понял - выполняй. И наверняка ни о чем не догадывающийся Чону думает, что с этого момента его проблемы закончились, осталось пережить лишь день в лучшем отеле родной страны. Ну, а падкий на всё притязательное и недоступное Джэхён - собственноручно решает стать главной проблемой юноши на вечер. — Что там, Кибом ещё не подоспел? — Тэёна по прежнему нервировал тот факт, что он так опрометчиво на время концерта в Опере доверил их личные удостоверения временному агенту, а потому вместо одного шарика мороженого съедает три. — Нет, но я, откровенно говоря, рад этому. Пускай лучше он вернётся поздно ночью или под утро и разбирается с кусающимися миллионами за наши с тобой гульки, чем приедет сейчас и нагло соврет, что не причастен к загадочному исчезновению паспортов, которые "не брал". — выделяя словестные кавычки характерным для этого движением пальцев, Ким смотрит на их ресторанный счёт и по привычке просит записать сумму на всё тот же чек с ресепшена. Он думает, что делает плохо Кибому. Джэхён думает, как объяснить задуманное Доёну. — Погоди, что ты сделал? — С кем не бывает? Ошибки случаются каждый день. — Твоя аферистичность однажды сделает меня седым. — Лучше не ворчи и найди себе кого-то на вечер. — Как ты? Ну уж спасибо. — По крайней мере при созданных мною условиях моя пташка от меня так просто не упорхнёт. Доён смотрит на друга и тихо вздыхает. Он видит неконтролируемый азарт в глазах напротив, а как показывает практика - в таких ситуациях Хёну лучше не перечить, пытаясь образумить. Ким даже начинает подумывать, что ему жалко того паренька, ставшего разменной монетой для сраженного скукой Джэхёна, вот только в действительности ли стоит в этой игре жалеть одного только Чону?***
— Мы смогли достать свободный номер, это уже целая победа. — Тэён покидает пределы лифта и увлечённо берётся рассматривать интерьер, теряя утонувшего в гаджете друга. По всей видимости блондин хотел абстрагироваться от всего происходящего, а значит лучшим способом было выбрать уйти с головой в плейлист и игнорировать окружающий мир. — Где чемоданы? — Бэлл-бой ехал следом за нами, так что, думаю, он развезет по этажам всё и вскоре доберётся до нашего. — Тогда иди куда хотел. А я прилягу поспать. — Всё ещё не отошёл? — Ненавижу длительные перелёты. Потолпившись минуту в коридоре, Ким открывает их президентский люкс и почти сразу же, не разуваясь, падает на огромную квадратную кровать, лениво махнув уходящему Тэёну. Ли в этом плане всегда был более активен и любил гулять по городу, когда им давали отгулочные дни, ездил на экскурсии, посещал рестораны, в отличии от Чону, что всё своё свободное время от показов проводил в номере за просмотром фильмов и лежанием на диване. Именно поэтому у фанатов Тэёна в интернете контента хоть отбавляй, в то время как любители блондина одиноко плакали в углу, стараясь по возможности отследить передвижение Кима хотя бы во время аэропортных выходов. — Да, конечно, мам. Я обязательно отправлю нуне цветы на день рождения. Просто у меня перелет задержали, поэтому я с У сегодня всё ещё в Се... Казалось бы, двери лифта почти закрываются, чтобы доставить утомленного Ли на первый этаж, прямиком ко входу в SPA, но у Вселенной на него совсем другие планы. Узкая полоска пространства меж двумя медными стенками расширяется, так как по ту сторону, следом за зашедшим в лифт Тэёном, вырисовывается знакомая фигура, нажимающая кнопку, чтобы успеть зайти впритык. Молчание. Ли кажется, что у него на этого незнакомца скоро аллергия разовьётся, проявляясь самым неприятным способом. — Вам на какой? Разговаривает так, будто и не он смотрел на красновласого тремя часами ранее свысока. — Воспитание не Ваша сильная сторона, как я понял. Ещё одно слово и Тэён взорвётся. — Тогда поедем туда, куда нужно мне. Всё-таки это мой отель. Резкий скрежет бьёт по ушам, заставляя вздрогнуть и оглохнуть от воцарившейся после этого тишины, следом - ослепнуть от окутавшей пространство темноты. — Нет... Нет-нет, мы что, застряли? — мистер-само-дружелюбие наконец подаёт голос, тут же шагнув вперёд, чтобы импульсивно нажать кнопку лифта первого этажа и пугливо обернуться, когда свет внутри лифта мигнул секундной белой вспышкой. — Выходит, и Вам на первый. — в голосе Доёна игривая сталь, не позволяющая зайти мыслям далеко. Но они уходят. Уходят, потому как Тэён во-первых понимает, что гробик на колёсиках действительно застрял, во-вторых, что только что сказал этот отталкивающий тип своим бесяще невозмутимым голосом? Его отель? — Если это Ваш отель, тогда понятно почему в нём даже лифты не работают. Южная Звезда накрылась пизд... — скрещивая руки на груди, модель устало закатывает глаза и облокачивается спиной об холодную стенку, но его прерывает Ким. — Я уже звоню в спецслужбу. Услышать такое для Доёна - удар ниже пояса. Его отель это предмет главной гордости трудов последних трёх лет, а какой-то самодовольный юнец сейчас отозвался о Плазе не самым лестным образом. Пренеприятнейшим фактором становится и то, что звучит по ту сторону трубки: ровным счётом ничего, поскольку чёртова мобильная сеть оказывается недоступна. — Ещё и телефон в лифте не ловит. И это самый дорогой отель Южной Кореи? Сервис просто 10 из 10. Тэён своего возмущения скрывать не собирался, чувствуя, как постепенно с каждой минутой нахождения в закрытом пространстве один на один со старшим, да ещё и в темноте, начинали шалить нервишки. — Прошу заметить, что мой отель три года подряд завоёвывает лучшие рейтинги от всех иностранных туристов и критиков, а ресторан давно получил последнюю, пятую, мишленовскую звезду. А ещё... — Ли, как слепой котёнок, не видит, но слышит, что чужая фигура оказалась намного ближе, чем была до этого, невольно вгоняя младшего в ступор. — Вы сами выбрали этот отель для заселения в нём. — Уверен мой коллега, как и я, с удовольствием из него выселимся, как только меня отсюда достанут. — красновласка не растерялась, что ответить, поэтому старалась до последнего держать лицо человека серьёзного и стойкого. — Рабочая поездка или курортный роман? — Тэёну кажется или он сейчас услышал лёгкую усмешку на чужих губах. — Я известная в медийных кругах личность, так что имею право не разглашать о себе информацию. — Выходит рабочая поездка. — А может и роман. — Роман? От Вас за километр пахнет напряжением и неудовлетворенностью, по всей видимости ещё и сексуальной. Так что даже если это и роман, то какой-то крайне неудачный. Поверьте опытному в этом вопросе человеку. Тэёну теперь не то, что хочется отсюда сбежать, ему хочется собственноручно снести потолочные крепежи железной коробки и выползти отсюда нахуй, но реальность такова: внутри лифта включается запасной источник приглушенного матового света по всему периметру пола, а перед глазами мелькает надменный прищур всезнающего Доёна, который не то чтобы пытался задавить собеседника своей статной фигурой, скорее, не смотря на достаточное пространство в лифте, далеко не отходил, выискивая на дне серо-васильковых глаз напротив нечто большее, чем соответвующая красному цвету волос взрывная темпераментность.***
— Тц, где там Тэ пропал... — недовольно протягивает сонный Ким, понимая, что его коллега должен был ещё как час назад вернуться, разбудить его и направиться вместе с ним на обед. И не то чтобы Чону только о еде и думает (а так оно и есть), просто уровень умения переживать за близких в нём не на самой низкой шкале человеческих потребностей. Обеспокоенный столь загадочным исчезновением, блондин даже в какой-то момент ловит нервный триггер, что и в этом деле не обошлось без мутного типа под именем Кибом. Благо, прозвонив на ресепшен, Чону узнает, что тот даже до сих пор не ответил на запрос по подтверждению местонахождения моделей. — Переключите меня на ресторан. Правильно, а что ему ещё делать: друг явно не спешит обратно на базу, мутный агент канул в лету с их паспортами, отель чуть не закрыл дверь под носом, в ресторане на завтрак к стейку положили переваренную спаржу. Вселенная над Кимом издевается, не иначе. Так что он решает разбавить одиночество фруктово-сырной тарелкой и любимым вином. — Ожидайте, ваш заказ будет доставлен в течение получаса. Напомните пожалуйста ваш ном... Молодой человек устало кладёт трубку, бормоча нечто в духе "сами разберуться", ощущая себя скоплением всех 33-х несчастий. Как же он жестоко ошибался, не догадываясь о 34-м по соседству.***
Стук в дверь 705-го номера. Непродолжительная тишина. Официант уже собирается звонить ещё раз, но на пороге оказывается стоявший в одном белом махровом халате Джэхён, кажется только что вышедший из душа. — М? — Заказ для Господина Кима. — Неужто Доён решил последовать моему совету и расслабиться... Юно взъерошивает влажные волосы и молчаливо кивает работнику отеля внутрь коридора, пока сам взглядом отслеживает чужую походку, слегка кривоватую, несовершенные ноги, дерганную мимику, ах, черт, почему в этом мире так мало изящества и красоты. Он что, о многом просит? — Хорошего вам вечера, Господин Чон! Официант покидает номер, толком и не зная, что общался с самим владельцем отеля, пока за соседней стенкой голодный блондин уже готов был съесть портье дважды за сегодня. — Надо же быть такими тупыми, чтобы... Ладно, признаться честно, и его вина есть в том, что он не продержался до конца разговора, но как можно было не перезвонить в случае недопонимания, вместо того, чтобы отправлять его заказ в чужой номер. — Day trash... Наружу рвётся сдерживаемый всеми фибрами души американский акцент человека, долгое время живущего в США. И ведь ничего удачнее этих двух слов подобрать не выходит. — Где этот 705-й номер... — беловласка лениво ныряет в трикотажную футболку и озадаченно чешет затылок, покидая спальню. Найти заветные три цифры оказалось несложно - соседняя дубовая дверь, уверенной интенсивности стук, фирменные аккуратные хмурые бровки, яркие сияющие жизнью антрациты, вместо блеклых узких глаз. — Ты- — Вероятно, это тоже входило в наш заказ? Чону не сразу соображает, что речь о нём самом, как об аперитиве к вину, но долго у двери не задерживается, без спроса вторгаясь на чужую, индентичную их с Тэёном территорию. — Конечно проходи. — с иронией выдаёт обладатель мокрой причёски и белого халата, когда младший без разрешения топчется в номере, прямым ходом направляясь к оставленной у стола выпивки. — Сырную тарелку можешь оставить себе. — великодушие не сильная сторона Кима, но видно в этот раз парень самому себе признался, что просто хочет выпить. Обращая внимание на то, что вино было заботливо откупорено рестораном заранее, Чону красноречивым жестом белоснежных острых зубов с лёгкостью выуживает пробку, ухватываясь за горлышко, и всё в той же походке модели, что за годы работы уже записалась где-то на подкорку сознания, следует обратно к выходу. — Ваш коллега в курсе, что его товарищ решил спиться? Желтоглазый неоднозначно ведёт бровью в сторону, решая, что даже не удосужит временного собеседника ответом, но чужая рука тянется прямо к бледному лицу, поспешив похитить из медовых уст винную пробку. Теперь рот Кима свободен, хотя и не без чужой помощи. — Не люблю людей, которые подслушивают чужие разговоры. Так Чону тонко намекает на то, что старшего запомнил, вот только вместе с этим ещё больше выкладывается меж ними пропасть. Джэхён будто не торопится отойти в сторону, но и отчего-то подвисший, как Windows 5, в коридоре У с места сдвигаться не спешит. — Have some plan in London? — How you know about thi... Кореец подвисает. И от того, что не задумываясь начал отвечать на английском, и от того, что человек напротив откуда-то знает про сорвавшийся вылет в Лондон, крайне хорошо изображая британский акцент. — Забыли? Я умею подслушивать чужие разговоры. Очаровательная широкая улыбка скрывает за собой куда больший план, нежели обычная попытка разузнать о блондине всё. Именно поэтому старший кладёт руку на не столь уж и широкое, как могло казаться до этого, плечо, чуть наклоняясь вперёд, чтобы сказать: — Дело в том, что на ресепшене портье произошла ошибка. — ещё раз Ким услышит это слово и его терпению можно будет сказать "прощай". — Так как на сегодняшний день на этаже президентских люксов мы с Вами единственные, а моя оплата прошла раньше вашей, то все ваши финансовые операции выставили на мой счёт. — блондин в это углубляться даже не хочет, его главное опасение в том, что Тэён, сидя в SPA, сейчас нагазует там ванну из шампанского на 4 лимона, не подозревая, что они будут должны эти деньги потом повесить не на Кибома, а какого-то... — Как тебя зовут? Кажется Чон, если я правильно помню на ресепшене. Так вот, мы с моим другом крайне заинтересованы в том, чтобы потратить очень крупную сумму денег в стенах этого отеля, в убыток одному прениприятнейшему модельному агентству, поэтому будь добр не делать одолжение этому гнусному человеку и выставить ему встречный счёт за списанную по ошибке сумму с процентами. — винная пробка из рук Джэ вновь оказывается в руках у Чону, но уже ненадолго. — Это будет наш маленький секрет. — цепляя тонкими пальцами острую линию подбородка, младший даже мимолетно запереживал, что об неё порежется. Красноречиво, запоминающейся, смело, всё в действиях Кима кричало о том, что это он сделал Джэхена, а не наоборот. Вот только уйти летящей походкой ему не дают и у двери оказывается встревоженный портье. — Господин Чон, кажется, Ваш приятель застрял в лифте между четвёртым и третьим этажом! — Что? — Техники уже работают над тем, чтобы открыть дверь, мы просто решили оповестить Вас об этом. Чону хочет просто покинуть номер, потому укоризненно смотрит на неисчезающего персонала отеля, что ещё не закончил со своей речью. — Давно он там торчит? — Джэхёну вообще фиолетового что о нем подумают, поэтому он лишь покрепче опоясывает халат, что скрывал одни только боксеры, и выходит в коридор, словно полностью забывая о Чону. — Если мы правильно поняли, то лифтовые троссы не работают уже около трёх часов. Мы надеемся, что кроме этих двоих никто по другим этажам не застревал. — стоит Чону уже выключить обоюдную заинтересованность, как он краем уха слышит сказанные портье слова. Ну а логика у блондина достаточно хорошо работала, чтобы предположить, что по всей видимости пропажа выпавшего из реальности Тэёна объясняется техническими неполадками отеля. — Кажется там мой друг. — окликает обоих со спины теперь уже немного взволнованный желтоглазый, оставляя дорогую бутылку вина на пороге соседних номеров. И он оказался прав, когда предположил, что вместо ароматных ванн и массажа, Ли получил три часа эмоциональных качелей и стресса, где верхушкой айсберга стала задачка посложнее - выбраться в целости и сохранности из лифта. Двое мужчин крупного телосложения дожимают застывшие в неподвижности дверцы и тогда срабатывает автоматический датчик открытия. Вот только сам лифт оказывается не на одном уровне с этажом. Чону что-то встревоженно бросает Тэёну, мол, не переживай, и полностью игнорирует переговоры ещё двоих людей. Ли тоже без ответа друга не оставляет, убеждая всех в том, что уж лучше он там заночует, чем сейчас начнёт играть в человека паука. — Тэён. — неожиданно обращает на себя внимание Джэхён, отчего перебитый на полуслове блондин немного хмурится. — Вас же Тэёном зовут? Уверен, что данные обстоятельства кажутся крайне волнительными, но я буду рад стать Вашим гарантом безопасности. — кареглазый доброжелательно улыбается и тогда вокруг подвисает тишина. Ли не трус, он умный мальчик, поэтому решает, что если его поддержат с обеих сторон - шанс "улететь в трубу" минимален. — Я подстрахую. — присевший позади красновласки Доён даёт понять, что тоже поучавствует в процессе вызволения принцессы из башни, поэтому клонит голову чуть вперёд и кивает на Джэхёна. Вдох. Выдох. Обладатель голубых глаз ступает чуть вперёд, в невесомость, чувствуя, как его под локоть крепко ухватывает Доён, одним только взглядом убеждая "я не дам тебе упасть". Следом подключается Чон, он, словно и вовсе не допускает права на ошибку, и протягивает обе руки к постепенно оказывающемуся ещё ниже Ли, вовремя окольцевав талию, приметную нацеленному на прекрасное глазу. — Я держу, держу. — ещё в более спокойной манере протягивает Джэхён и слегка улыбается, доставляя спустившегося с небес ангела на землю. Чону же, сам того не осознавая, поспешил прекратить чужой тактильный контакт, чувствуя, как в нём взыграла ревность. К кому? Любому очевидно, что к Тэёну, которого так нахально и недозволительно долго прикасался столь подозрительный персонаж в виде... — Джэхён, тут наверху шумит что-то. — Ну, приятель, так, как эту пушинку - я тебя точно не подниму. Так что тут только прыгать. — Да я так и понял, что ты не собираешься мне помогать. Лифт странным образом начинает гудеть, и тогда в голове каждого проскальзывает пугливая мысль, что возможно Доёну сейчас уже ничто не поможет, но, по всей видимости судьба была на стороне хозяина отеля, поэтому прямо на глазах краснеющего уже от злости Ли, что ему такого комфорта не предоставили, лифт просто неожиданно начинает выравниваться, откуда Ким выходит лёгкой, хоть и слегка нервной, походкой. — Мне нужно выпить. — измотанно протягивает Тэ. — Я заказал нам вино. — с поступившим предложением усмирить нервишки алкоголем, юноша стремительно соглашается, выдерживая всю ту же маску безразличия. Так, они оба в скором времени оказываются возле своего номера, не желая задерживаться возле спасителей Тэёна надолго. Чону вновь забирает брошенную ранее в коридоре бутылку с собой и дверь 707-го закрывается. То, что происходит за ней далее - за ней же и останется.***
— Что за парнишка был с тобою в лифте? — Какой-то гость, без понятия. Крайней степени дурных манер. — Мы же оба знаем, что ты таких любишь, с изюминкой на бунтарство. На лице приятеля вырисовывается искреннее недопонимание и тогда кореец закатывает глаза отчего же Доён так медлителен. — Только не говори, что не воспользовался таким шансом, вместо того, чтобы три часа сидеть в закрытом тесном помещении без дела, когда рядом такая жгучая моделька. — Что ты мне предлагаешь? Домогаться человека, которому я не особо-то и нравлюсь, чтобы потом на меня написали заявление в полицию и оклеймили извращенцем? — Пускай мир узнает правду. Юно негромко посмеивается, но не безосновательно: возможно с виду и кажется, что в их дуэте роль обладателя самой больной фантазии отводится Джэхёну, но это совсем не значит, что Доён до кончиков ушей джентльмен. Потому что если вы так подумали - то вы очень сильно ошибаетесь. — Лучше скажи, что задумал. — Я? Ничего особенного. — Почему тогда ты был с тем парнем, что знал Тэёна. — Что, понравился? — Я знаю это лицо, Чон Джэхён. Хозяин стального взгляда усаживается в кресло напротив улыбающегося друга и слегка прищуривается, в ожидании того, что сейчас услышит. — Думаю, что сегодня в баре нам не помешает компания в виде двух длинноногих моделей из Америки. — Хочешь позвать их на вечер? Не знаю в каких отношениях вы с тем блондинчиком, но Тэён точно откажется. — Не переживай, они сами туда придут. — А как мы их поделим? В номере воцарилась тишина. Джэхён даже немного нервно откашливается, но не без донжуанской улыбки на лице. Именно это ему и нравилось всегда в Киме - умение задавать нужные вопросы в правильный момент. — Есть у меня одна идея честного жребия. — поднимаясь с кресла, Чон на какое-то время удаляется в коридор, что-то выискивая в шкафу в кармане нагрудного пиджака. — Давай только без спичек, мне хватило в прошлый раз, когда ты все их обломал и в итоге развлекался с близняшками, а я слушал биографию неудачных отношений грустной мулатки. — Лови. Чон кидает прямо в ладони друга красивую сияющую монету и кивает на стол, в то время как сам Доён всё ещё с лёгким флёром недоверия относился к их очередному миллионному пари как они поделят себе кого-то на ночь. — Подбрось монетку. — Можно больше конкретики? — Давай так. — Юно вновь падает пятой точкой на кресло, по-хозяйски уложив ноги на журнальный столик, и забирает денежный эквивалент их дружеского жребия себе. — В зависимости от той стороны, какая тебе выпадет - тот и проведёт с тобой ночь. — ох уж этот пылкий и широкий на фантазию интеллект Юно. — В этот раз всё по честному. А я, так уж и быть, заберу то, что останется. Никаких обид. — мистер-само-великодушие соврёт, если скажет, что ему не похуй кто в итоге растает у него на руках: оба варианта хороши. — Как благородно с твоей стороны. Хорошо. Тогда решка - красновласая стервочка, орёл - блонда. — Ким зажимает судьбоносный кусок метала меж двух пальцев и какое-то время смотрит на обе стороны, пытаясь дать самому себе ответ кого он желает больше. Монета Доёна укладывается на среднюю фалангу большого пальца правой руки и тогда её обладатель резко подкидывает ту вверх, тут же по возвращению на тыльную сторону кисти накрывая истину левой ладонью. — Ну, что, я сегодня в танце с пламенем или постараюсь заставить таять льды? — такую конкретику обозначил у себя в голове Юно: в Тэёне чувствуется страсть, каждое его движение это неосознанная провокация, ему явно нравится, когда на него смотрят, он вызывает в окружающих невероятное желание и риск обжечься, Чону - напротив, полная противоположность, окутанная толстой коркой льда, но от столь морозной свежести дыхание захлестывает, она закрадывается тебе прямо под кожу и запускает табун мурашек по спине, обещая заковать в давящие беспощадной красотой и холодностью льды. — Орёл. — звонко выдаёт Доён и поднимает взгляд на друга. — Прекрасно! А то я уже с ума схожу, желая вернуться к тем бедрам Тэ... ёна кажется? Идём. — на лице Чона сплошная радость - ему достался кто-то темпераментный, а с учётом его любви покорять непокорное - ночка обещает быть бурной. — Люблю блондинок. — Доён думает, что знает о чем говорит и представляет за сколько джентельменских ходов в шахматной партии вплотную подберётся к сердцу Кима-младшего. Но они оба ошибаются.***
— Бильярд? Я в него толком и не играл никогда. — Чону поправляет надетый на голое тело джинсовый жакет, обращая внимание на пристрастившегося к треугольнику друга, что принялся собирательными движениями наполнять тот шарами различного цвета. — Всё просто. Хмурься, как можно чаще, нагибайся, как можно ниже, и тогда к тебе обязательно подойдёт тот, кто тебя всему научит. — с издёвкой отвечает обладатель огненных локонов, то и дела поглядывая в зеркало позади них, чтобы убедиться в своей неотразимости. На Тэёне до незаконного узкие черные кожаные штаны с высокой посадкой, темно-вишневый лаковый ремень средней широты, переливающаяся темно-зелёным перламутром графитовая рубашка из атласа. Выглядит так, словно ему вот-вот выходить на ковровую дорожку, что расположена в просторном холле Плазы. И будьте уверены, главным украшением интерьера станет эта чёртовка. — Ты, как и всегда, поклонник алкоголя со сливками? — Ли даже не смотрит на официанта, что принёс младшему заказ, и лишь тихо договаривает "за твоё здоровье". — Зато меня не сильно дурманит от такого сочетания, в отличии от всех остальных вариативных наборов коктейлей. — поправляя выпавшую вперёд прядку из причёски Тэёна, Ким заботливо возвращает её на место, беспокоясь как никто другой о внешнем виде лучшего друга. — Ох, не душни, лапуля. Просто доверься своему хёну в выборе алкогольной карты на этот вечер. — щёлкнув не ожидающего ничего хорошего от этой идеи приятеля по кончику его аккуратного холодного носа, любитель бильярда удаляется на более дальнюю дистанцию, планируя очаровать бармена и угоститься за красивые глаза. — Добрый вечер. — звучит где-то над ухом пытающегося совладать с игральными шарами Кимом и он лениво оглядывается, начиная понимать, что возможно Ли был прав. Блондин ничего не отвечает. Ему показалось, что выползающий несколькими часами ранее из лифта Тэ не особо был рад обществу стоящего сейчас рядом с Кимом-младшим человека. А значит и ему незачем с ним дел иметь. — Видимо, когда я назвал Вашего приятеля несговорчивым грубияном я погорячился. — Давай на ты, не люблю фамильярность. — Это называется вежливость. Например, сейчас я крайне дружелюбно предложу тебе сыграть партию на выпивку. Выигравший - угощает. — Я думал по логике вещей должно быть иначе и платит проигравший с собственного кармана. — У меня просто стойкое чувство, что выиграю всё равно я. Соревноваться с Чону - плохая идея, но ещё хуже - пытаться вывести его на диалог. Этот парень сплошная бетонная стена, об которую Доёну по всей видимости, придётся сегодня биться весь вечер, словно вьброшенная на песок рыбка, если только не... — Я всё ещё пытаюсь понять как делается это движение. — Ким и не думает взять напускной слабостью, просто ему действительно крайне интересно познать все тонкости игры в бильярд и если уж предлагают - можно косвенно согласиться. А у старшего глаза зажигаются, видать, с этой Снежной Королевой не всё потеряно. Именно поэтому Доён воспринимает поступившее предложение поиграть в наставника, как призыв к действию, окружая модель со спины и укладывая обе руки по краям бильярдного стола, тем самым ненавязчиво пытаясь подобраться поближе. — Один резкий толчок, смотри всегда только вот так и самое главное - даже после правильного удара под тонко продуманным градусом никогда не надейся, что они послушно последуют за твоими желаниями. Доён соврёт, если скажет, что не преднамеренно говорит иносказаниями. С другой стороны - Чону это явно не волнует, а значит в этой игре необходима смена тактики на более продуманную стратегию. — Мартини с двумя оливками, пожалуйста, и Пина коладу. — Тэён стреляет взглядом на поражение, зная, что неотразим. Выглядеть бесподобно стало частью его обязательной ежедневной рутины, а потому он просто не мог позволить себе выйти в люди не идеально. В этом была ещё одна их существенная разница с Чону. Они, конечно, оба хороши, даже в мешке из под картошки, но Ким за редкостью позволял себе вальяжно расхаживать в продуктовых в любимых однотонных черных футболках, пока идущий по левую руку от него хён уже во всю привлекал внимание посетителей торгового центра, заставляя, словно нимфа, упоённо засматриваться на нечто столь же прекрасное, как и мгновение до полного прыжка солнца за бардово-алую границу горизонта. — Запиваете стресс? — Тэён оборачивается на инициатора разговора у барной стойки, уже собираясь уйти, но замечает в глазах напротив знакомую искру, что была и тогда, у лифта. — Да разве это стресс. В жизни модели и не такое случается, так что я, пожалуй, вернусь к своему другу и с удовольствием проведу с ним пару часов в отдыхе, намешивая любимые коктейли. — Тэён более мягок, чем тогда, но по всей видимости Джэхёна не отталкивал также сильно, как Доёна, да и сейчас отсутвовал какой-либо фактор угрозы его безопасности. — И даже не отблагодарите своего спасителя минутным вниманием и приятной историей? — Юно уже понял, что сделал всё как надо, раз ему отвечают развёрнутыми предложениями и не воротят нос. — Тем более, что кажется "вашему другу" уже нашлась не менее интересная компания на вечер, который Вы вряд-ли бы стали портить из солидарности, если он заимеет продолжение. Ли какое-то время смотрит издалека на кропотливо пыхтящую фигуру блондина над бильярдным столом, но так просто вверить того в руки какого-то там владельца отеля не спешит. — Тогда убеди меня, что он действительно "интересная компания". — Вы ставите трудновыполнимые задачи, Господин Ли. Но я могу попробовать убедить Вас, что я интереснее. Тэён подолгу задерживает взгляд на собеседнике, пытаясь понять что же у того в голове, пока Чон уже давно разложил столь прелестное создание прямо на этой барной стойке, крепкой хваткой стягивая запястья бляшкой от ремня. Ведь так будет намного проще усадить огненную бестию себе на бедра, закидывая ограниченные в движениях руки тугим препятствием прямо себе за шею, сжимая эту талию, что ещё фантомно, но ощутимо скользила в руках старшего с их первой и единственной встречи у лифта. — Решил убеждать взглядом мысли? К сожалению, поспешу огорчить - даром телепатии ты, кажется, не обладаешь. — Выходит мне не удасться украсть твоё внимание полностью? — А мы уже перешли на "ты"? — К чему медлить? Джэхён ходит по тонкой грани, с огнём играет и кажется, делает все ставки на своё никогда ещё не терпевшее поражение упорство и обольщение. — Смотри, вот и первое доказательство, твоя сестра Эльза - оттаяла, раз смеется с шуток До. Ли подмечает сказанное краем глаза и в груди начинает скрипеть что-то неприятно-саднящее, словно его оставили одного, а сами пустились в безрассудное веселье и новые знакомства. А Чону-то просто сдержанно посмеялся с чужой глупой шутки. — По такой логике я - Анна? Молодой человек замирает на пару секунд, когда чужие пальцы повторяют типичное для его тонсена движение возвращения двух выпавших прядей на место, вот только был в этом какой-то иной подтекст и наверное поэтому казался бесконечным момент чужого прикосновения, где огненно-красные локоны задерживаются в чужих руках подольше. — Почти одинаковый цвет волос. Но твой красный мне даже больше нравится. — Раз мы с Чону - принцессы, стало быть под стать избирать себе принцев. Знаю, что твой приятель какой-то важный-бумажный, раз является владельцем отеля. А что до тебя? — Ого, мы уже сватаемся, раз обсуждаем состоятельность. Что насчет приданного у невесты? — Невеста явно не из бедствующих, раз может позволить себе ночь в самом дорогом отеле Южной Кореи, выпивая прямо на твоих глазах уже второй бокал мартини, стоящий дороже почки бармена. — Я просто его приятель из детства. У меня свои активы. — Что-то на умном и на взрослом. Давай попроще. — Попроще я могу предложить только не играть в недотрогу. Ладонь Юно в привычной манере оказывается удобным местом для того, чтобы приклонить к ней своё раздражающе прекрасное лицо. Вторая же рука касается пальцем пульсирующей венки на шее Тэ, будто бы он отчего-то занервничал. Действительно. От чего же. — А если я скажу, что не играю? — В недотрогу или игры с такими людьми, как я? — И то и другое. Тэён дышит уже чуть ли не прямо в лицо Чона, но в голове позволяют остаться при здравом сознании остаточные два процента трезвости от общей суммы залитого в себя спиртного. — Точно не играешь? Посмотри на себя, мне достаточно уже увести тебя за руку за собой, а ты будешь готов следовать куда угодно, лишь бы не остаться сегодня одному, пока мой друг развлекается с твоим младшеньким. — Джэ хуже Самаэля, явившегося к Адаму и Еве в райском саду, дабы сокрушить их представления о всём ныне известном и заставить вкусить запретный плод, но не насильно: он сделал всё так, чтобы бессмертные сами этого хотели, поддавшись искушению. Он шепчет так уверенно, но осторожно, что Ли непроизвольно и сам тянется всем своим существом, чтобы точно ничего не упустить, меж ними преградой остается лишь ладонь. — Мне кажется или ты меня пытаешься подбить на что-то неприличное? Секунда, мгновение, один взмах ресниц, Джэхёну просто было достаточно промолчать и ничего не делать, чтобы урвать джек-пот, но... — Детка, да ты воплощение всех моих самых неприлично личных мыслей и фантазий, так что просто расслабься и дай направить в нужное русло этот бессмысленный разговор. Юно жадно льнёт к оторопевшим от услышанного губам, чуть ли не кусая те, и не позволяя себе гораздо нечто большее прикосновения липких от изнеможения рук на чужом бедре, переползая к паху. — Да пошёл ты! — раздаётся на всё заведение. Аллеющая от постыдного прилюдным вниманием удара щека Чона начинает неприятно саднить и он даже подумывает приложить к ней пару кубиков льда из чужого стакана, прежде чем засунет их в этот маленький наглый ротик, сдавливая челюсть насильно, чтобы заставить раскрошить те зубами, пока до слёз на глазах сводит от холода скулы за недозволительное бунтарство в сторону такого человека, как Джэхён. — Тц, Доён был прав, что ты та ещё истеричка. — он разочарованно касается укушенной в порыве протеста губы, словно в его голове при идеальной картинке расположения всех просчитанных факторов Ли Тэён должен был уже выжимать трусы, плавясь от чужих сладостных речей того самого альфача из розовых сказок 13-летних подростков. Пришёл. Увидел. По... лучил облепуху. Облом, а не veni vidi vici. Ли бросает в сторону наглого обольстителя нечто язвительно-грубое, переполненое собственным возмущением и напоследок выплёскивает своё недовольство с помощью почти наполовину полного, либо же наполовину пустого, решать уж вам, стакана колы с виски прямо в лицо теперь уже точно обомлевшего Джэхёна. В другой ситуации он мог бы даже заставить юнца заплатить сполна за такие выходки, но видимо его возмущение не имело границ, не позволяя с первого вздоха отойти от прилюдного унижения.***
Чону кажется научился чему-то новому, а значит его компания на вечер не столь бесполезна, как он был склонен полагать с самого начала. Но только молодой человек давно уже не наивная восьмиклассница, чтобы не расценить чужие жесты благородства, как нечто большее, чем желание обучить кого-то игре в бильярд. — Может на чистоту? Что ты и твой друг задумали? — В вашей паре ты отвечаешь за проницательность, да? Блондин лишь кивает, но потом и сам даёт происходящему своё оценочное мнение. — В нашей паре я отвечаю за то, чтобы вовремя приметить всех недостойных Ли людей и дать им понять, что им ничего не светит. В самом крайнем случае - дать по лицу. — Что же насчёт тебя? — Давай не будем тратить время друг друга и тешить себя ложными надеждами? Ты не уболтаешь меня джентльменством и красивыми жестами, я не оправдаю твоих надежд на незабываемую ночь наедине с друг другом. Доён уже хочет пошутить, что это весьма спорный аспект, поскольку не всякая ночь может быть незабываемой только из-за пылких приступов страсти на один квадратный метр любой плоскости в его номере, но все мысли выветриваются знакомым голосом и в миг накрывшей зал с гостями тишиной. Обладатель красных локонов отталкивает от себя фигуру напротив, прямым вектором выбегая прочь из заведения, видимо сразу на улицу через холл отеля. — А в вашей паре, я так понимаю, твой друг отвечает за отвратительные манеры? — Чону постепенно становится хмурее грозовой тучи, скрещивая руки на груди, но у старшего словно внутренний переключатель срабатывает. Он оставляет блондина без объяснений, хватая с угла игрального стола пиджак и испаряется за считанные секунды. Ким же смотрит на это всё с недовольным видом, выдыхая под нос что-то вроде "нашли кого дурачить". И он бы наверняка подумал пойти следом за Тэёном, но что-то его останавливало: не то надежда, что Доён может оказаться лучше, чем о нём думают, не то недопитый стакан кофейного ликёра со сливками.***
— Алло, мам... Есть минутка? Да-да, всё в порядке, просто день насыщенный. Я скучаю по Торонто... Тэён тяжело выдыхает в трубку, чуть отклоняя её от виска, чтобы вновь взглянуть на фотографию профиля своего собеседника и крайне грустно улыбнуться от воспоминаний десятилетней давности, когда они семьёй проводили каждый праздник вместе, не зная долгой разлуки. Теперь всё изменилось, незаметно для него самого: мальчишка возмужал, ушёл в работу с головой и ради карьеры мечты покинул свой родной дом, которым всегда считал Канаду, а не ненавистный Сеул. Даже сейчас, передвигаясь по аккуратно вымощенной из темно-розового булыжника приотельной тропинки, ведущей в Центральный парк, он чувствует, как задыхается от тяжелых воспоминаний бедствующих улиц дальних районов мегаполиса, и как его отец громко кричит под окнами захудалой квартирки, выпивая с друзьями, как плачет старшая сестра, умоляя мать развестись уже с этим подонком и как большой пушистый персидский кот молчаливо смотрит на них всех уничижительным взглядом вытянутых зрачков. — Да, конечно. Я обязательно приеду на Рождество, чтобы там ни случилось. Я заранее буду знать график рекламных кампаний, поэтому менеджер сможет выделить мне два дня отгулочн... Погоди. Обладатель серо-василькового взгляда оборачивается по сторонам, словно слышит подозрительные телодвижения поблизости, но не успевает даже вернуться к диалогу, как неизвестный набрасывается сзади, оттягивая неожидавшего ничего Ли прямо на себя, заставляя упасть на спину. Модель с ошалевшим вглядом хватается на плечо, на которое пришелся самый сильный удар от вовремя переменившегося центра тяжести с затылка на бок. — Ённи?! Всё впорядке?! — гудит отдалённо со стороны телефона, который тут же пытаются раскрошить подошвой массивных кроссовок. Чужая нога больно залетает под дых скрутившемуся парню, что пытался отмахнуться от нападающего дрожащей рукой. И вот тогда, чувствуя как от пришедшего удара немного начали сиять звезды перед глазами, Ли узнаёт в лице напротив Кибома - их временного менеджера от Сеульского агенства. Мужчина хватает запуганного за шиворот шелковой рубашки, отчего впившиеся пальцы умудряются продырявить её на отдельные лоскуты, когда Тэён начал вырываться снова. — Сука, на меня смотри! Где твой ублюдочный друг?! Почему мне звонят из сраной Южной Звезды и выставляют за ваши похождения сумму в размере моей годовалой зарплаты?! — голубоглазый отмахивается, вскрикивает что-то в надежде подорваться и убежать, но кореец швыряет его на одинокую парковую лавочку, в приступе неконтролируемой агрессии принимаясь удерживать младшего за шею грубой хваткой смуглой руки. — Пусти! — Ли начинает бить того под ребро локтями, чувствуя, словно, если не воспрепятствует, то перестанет дышать. — Не трогай... меня... — хрипит голубоглазый не понимая что от этого поехавшего нужно защищать первостепенно, одежду на своём теле или же себя самого. — Как же я ненавижу таких блядей, как вы, купаетесь в деньгах и насрать на людей из низших классов, которые каждую копейку трудом и потом зарабатывают. Отвечай где второй, я уверен, что это была идея того мелкого гадёныша, что смотрел на меня с самых первых секунд знакомства, как на дерьмо! Отвечай, иначе я тебя грохну, сук... — разъяренный голос обрывается почти скатившейся по щеке Ли слезой и чьим-то хорошо отработанным ударом ноги, заставившим мужчину, если и не рухнуть замертво, то прилично приложиться от асфальт. — Я вроде просил работников отеля тщательнее убирать мусор, но видимо они что-то не доглядели. — старший хмуро поправляет галстук на шее, пытаясь затянуть его чуть потуже, потому что видит Бог - если он хотя бы на сантиметр припустится, то дышать станет легче, а значит ничто его уже не будет сдерживать в попытках не оставить и мокрого места от корчущегося в ногах незнакомца. — Д... Доён...? — шмыгнув носом, юноша старается как можно тщательнее вглядеться в силуэт, окрашенный желтоватым светом парковых фонарей. Не верится, что этот заносчивый человек явился по его душу, чтобы спасти, если только сам не имеет на него планов хуже. — Хэй, ты в порядке? — Ким немного закусывает щёку изнутри, чтобы не дать вырваться трепещущей под ребрами нежности наружу, поэтому старается до последнего сохранять привычный холодный вид, подходя к красновласому с пиджаком в руках. — Пожалуйста, только не делай мне больно. — Ли чуть жмурится и отворачивает голову куда-то в сторону, от стресса и прохладного летнего муссона давно уже продрогнув. Доён сначала стопорится, внутри словно маленьким молоточком начинают поочередно разбивать его цветную мазайку прекрасного вечера, но следом холодные уста растягиваются в тёплой улыбке. Хозяин отеля присаживается на край скамьи, где встревоженно сидел маленький запуганный комочек счастья, разворачивает в руках пиджак и бережно укладывает его на чужие хрупкие плечи, обрамляя своими ладонями. — Тэён, пошли отсюда. О нём не переживай. Кто бы это ни был - мои люди позаботятся о том, чтобы продержать его до приезда полиции. Ли ничего не отвечает, отчего-то считая правильным вверить себя в чужие руки, боязливо оглядываясь на лежащего среди парковых деревьев Кибома. — Сейчас я напою тебя горячим чаем и ты мне расскажешь что произошло, чтобы я смог передать всё полиции, а ты спокойно отдохнуть, хорошо? Нигде не болит? — Ким обеспокоенно смотрит на младшего каждые две секунды, в надежде, что он успел вовремя и тот гнусный тип не смог навредить такому невинному созданию, как Тэён. — Нет... — тихо и отрешенно отвечает красновласый, незадумываясь беря своего спасителя под руку, дабы на случай очередной опасности быть как можно ближе.***
Время для Чону текло тонкой вереницей событий из чужой жизни, поскольку подсевшая к нему дама, что выпила ещё больше чем он, нашла смелость обратить на себя внимание одного из самых красивых в этом заведении мужчин, принимаясь рассказывать всю свою, признаться богатую на любовные предательства, биографию. А блондин, кажется, и не против прекрасной компании, поскольку людей оставалось не так много, а сидеть до закрытия бара в глубоком одиночестве ему ничуть не хотелось. Наверное, если бы не Тэён, то он бы даже и не пошёл, но сейчас старший не рядом, а значит страшный кошмар постепенно сбывается. — Расскажи о себе что-то, милый. Откуда ты здесь? Клубничная блондинка пытается обратить на себя больше внимания, ведь складывается стойкое ощущение, что её собеседник витает где-то в облаках, когда хотелось бы всецело чувствовать на себе взгляд антрацитовых лисьих глаз, поэтому приходится прибегнуть к дамскому оружию: розовые матовые ноготки устраивают Чону панику, поскольку вскоре оказываются на его колене, сопровождая чужое вожделение игривым взглядом. И тогда он вспоминает отчего уже как год ходит в холостяках, не осмеливаясь даже на поцелуй. Ким прекрасно знает, что за этим последует паника, подступающий к спине холод, мурашки под джинсовой тканью и проступившие на красивом лбу капельки пота. — Ох, милый, неужели я настолько тебя взволновала! Прости-прости, не могу не удержаться, чтобы перейти к чему-то более нескромному, чем гляделки в глаза. Чону понимающе улыбается, к слову крайне натянуто, но чужую руку не убирает. Ему хочется взять самого себя на слабо и наконец преодолеть барьер, сотканный из болезненных воспоминаний о прошлом. И пускай индикатор внутреннего беспокойства уже начинает сгущаться к отметке желто-оранжевого всплеска - в какой-то момент модель даже изображает расслабленный вид, облокотившись развалистой позой на спинку дивана. — Твоё кольцо... разве ты не замужем? Неприятное, однако, обстоятельство было подмечено юношей уже позже допустимого, поскольку алые губы успевают лишь смазанно вымолвить "я помолвлена по расчёту" прежде чем запачкать оттенком розы от chanel медовые уста. И внутри всё начинает полыхать, его словно водой окатили с головы до ног, но страх настолько велик, что сковывает цепями по рукам и ногам, подчиняя вздрогнувшее тело своим желаниям заставить бояться, но при этом даже не моргнуть. — Ты совсем невинный что ли? Даже не приобнимешь даму? — Не привык быть близко к такой красоте. Хотя бы в даре складно очаровывать он не оступится, значит вечер не столь трагичен, как казалось на первый взгляд. — Сейчас я ещё нам принесу по бокальчику, зай. А ты пока надумай пару нескромных вопросов, которые мне задашь после. Леди средних лет довольно вспорхнула на тончайших шпильках в сторону бара, и только сейчас Ким ощутил воцарившуюся на душе лёгкость. Нет того тошнотворного предчувствия накала и ежеминутной готовности, что сейчас придётся не то спиной ножи ловить, не то остаться в дураках от жесточайшего предательства, что он стал лишь разменной монетой в жестоких любовных играх богатых и уставших от жизни людей. Ведь однажды с ним уже обошлись крайне подло, променяв душевную теплоту и домашний уют на статус и деньги, с желанием вершить на чужом имени скандал. Чону помнит, как его прелестный ангел в один день сокрушительно обнажил свою порочную натуру жестокого и беспринципного существа, не имеющего сердца и действующего настолько аморально, что даже у Люцифера от таких издёвок слёзы на глазах навернулись бы. Ким же был разбит, и оттого всякое внимание противоположного пола больше не воспринимал, как нечто имеющее перспективы быть правдивым и искренним: он во всём видит притовство, ложь, даже это чертово кольцо уже всё портит, и он чувствует как его хотят измазать в этой же грязи, как правда безрассудно простреливает себе затылок, как её ветром распластало по проезжей части машинами-фактами, как впиваются в неё, бедную выжившую, острыми осколками губительные воспоминания и как кричит от несправедливости и ужаса быть вновь обманутым чувство гордости. — Скучаешь? Чону реагирует, точно молния в дерево бьёт, резво поворачиваясь к источнику звука. — Ты выпил свыше своей нормы или просто решил не отвечать на мои вопро... — Отвечать? На твои? Не порть мне вечер своим присутствием, как видишь - я не один. — Я тебя умоляю, опытному игроку на лице написано, что у тебя ноль заинтересованности в этой поверхностной блондиночке. — Опытному настолько, что от него люди буквально сбегают, да-да. Видели. Ким прикрывает глаза и скрещивает руки на груди, насильно в мыслях принуждая себя расслабиться, но молодой человек слева от него не давал и шанса на спокойствие. — Это была неудачная формулировка акцентов. Да и твой приятель оказался ещё более темпераментным, чем я ожидал. Так что признаю, ошибся. — И поэтому ты решил перейти на запасной вариант "попроще"? Какой же ты мерзкий, хах. Желтоглазый улыбается искренне и в выражениях из-за лёгкого пьянящего чувства не скромничает: Джэхён сейчас кажется ему тем самым человеком из фильмов, у которого обламалось свидание на вечер и срочно нужно отыскать подмену. Кажется, не один младший боится одиночества, что крайне забавляет. — Попроще? Ты кажешься мне ещё более сложным, чем Тэён. Поэтому в какой-то момент я даже обрадывался, что судьба подкинула мне возможность сблизиться с ним, а не наоборот. Даже сейчас, глядя на всю ситуацию со стороны, будем честны, в твоих глазах истерика и ужас, ты как восьмиклассник, которому первый раз грудь показали. Ким злится и так как алкоголь отключил в нем функцию "сглаживания" эмоций - выплёскивает всё ответное недовольство сразу же. — Слушай сюда, ты обо мне ничерта не знаешь, чтобы так говорить, поэтому сделай одолжение и свали подальше от нашего столика, пока та девушка не вернулась. — И дать тебе испортить свой вечер? Лучше давай я предложу тебе лучший выход из ситуации. За тобой останется лишь выбор. — Бить тебя сейчас или потом? — Смотри, она уже забрала коктейли с барной стойки и идёт сюда, значит, примерно через 15 секунд окажется рядом с тобой, продолжит клеиться, наобещает лучшую ночь в твоей жизни и уведёт в номер, что оплатил ей супруг, думая, что она на отдыхе с подругами... — Черт, говори уже быстрее. — Тебе остаётся уже 9 секунд на то, чтобы принять решение и одобрить мою помощь или же отклонить столь широкий жест великодушия. — Да что ты хочешь, чтобы я сделал?! — Не дыши, у тебя это хорошо получается. Блондин только и успевает, что вдохнуть, перед тем как оборвать попытку начать возмущаться с гласной, с открытыми глазами всматриваясь в линии красивого лица напротив, так спешно целующего его без разрешения. Сердце трепещет, в висках на нервной почве отдаёт сердечным ритмом, вот только он испытывает совсем другой палитры страх, больше схожий с неуверенностью перед неизвестностью чужих мотивов. Правая рука Юно неосознанно целеустремленно движется к затылку мальчишки, зарываясь в копне белоснежных волос, словно в необъятном пшеничном поле, которое хочется одним шагом обойти и себе в ладонь собрать, именно поэтому старший просто сжимает щекочущие фаланги локоны и углубляет поцелуй, делая его громким, развязным, сразу видно, что старается не для одного себя. Чону в этот момент откровенно тонет, потеет, краснеет, и стойко уверяет, что на пьяную голову старается исполнить чужую просьбу "не дышать", отчего и последствия - учащённое дыхание, пунцовые щёки, повышенная температура, головокружение, подушечки пальцев покалывает, и без шанса на вдох сминают его губы. Со стороны возникает чья-то фигура, догадайтесь сами, удивлённо охает и даже ломает один из бокалов, поскольку ставит его агрессивно за ножку на стол, чего хрусталь не выдерживает и преломляется. Ким начинает чувствовать неловкость уже за всё, в особенности, что не может из-за компроментирующих действий даже головы повернуть на даму, но она лишь становится в позу и словно сама уже начинает выжидать конца представления, молча прожигая взглядом обоих. Старшего почему-то больше. — Тц, ну что ты встала? — Чон Джэхён, имей совесть! Юно отстраняется от, кажется уже провалившегося под землю, парня, позволяя тому буквально начать жадно дышать и растерянно смотреть уже на обоих. — Без обид, Сонми, но я его раньше приметил. У Чону потрясение за потрясением, что сейчас сказал этот человек, они знают друг друга? Выходит и сейчас он вновь разменная монета чьих-то пререканий и игр? — Что в Токио, что тут. Нет бы уступить даме. Старшая недовольно фыркает и задирает нос, уходя гордой, но обиженной, Джэхён же почти сразу переключается на Чону и его сбитый с толку взгляд, ухмыляясь водопаду эмоций, что до этого скрывался за маской холодного и невозмутимого парнишки. — Кажется она тебе помадой губы запачкала. Указательный палец поддевает Кима за аккуратную линию челюсти и тогда подушечка большого касается контуров пухлых губ, словно намеренно размазывая аккуратный отпечаток дамских уст во что-то бунтарское. Хотелось стереть с этого лица каждый чужой след и оставить своих сотню, оправдав столь громкий поступок желанием помочь избавиться от остатков помады. — Ты... — Прежде чем взорвёшься на меня очередной сотней претензий и вопросов - да, я её знаю. Она постоянный клиент этого отеля и двоюродная сестра моего приятеля, так что считай я сделал тебе одолжение, оберегая от ошибок оказаться с ней в одной постели. — Ты зачем сделал это... — А, ты о поцелуе? Я же сказал довериться мне и не дышать. Видишь, всё, как я и обещал - хищница скрылась за горизонтом, можешь спокойно продолжать строить из себя принца Снежного королевства. — Ты даже не спросил у меня разрешения, кто я по твоему? Одна из твоих пассий на одну ночь? — Чону, ты мог в любой момент меня оттолкнуть, более того - поступить ровно также, как и Тэён, устроив скандал на всё заведение. — Это не в моём характере. — Я знаю, знаю. Ты скорее тихо бы мне нож к горлу приставил, если бы он у тебя был. — Прекрати пытаться вести со мной беседы на отвлеченную тему, просто оставь меня... Желтоглазый запрокидывает голову назад и прячет лицо в изгибе локтя, думая, что хуже уже быть не может и теперь к его головной мигрени приставили проблему посерьезнее кокетливой Сонми.***
Доён в пустой номер заходит первым, тут же следом усаживая Тэёна на край постели и заказывая через телефон на ресепшене у сонного портье, что тут же взбодрился от звонка самого начальника, обещанный чай. — Чего ты так носишься со мной... Мог бы просто оставить в моём номере. — В таком-то состоянии? — Словно тебе есть до него дело. — Хэй, я тебя вообще-то от злодея спас. Мог бы и смягчить для рыцаря свой пылкий нрав. — А ты мой рыцарь? Тэён поднимает свои большие, кажется и вовсе кукольные, ещё слегка заплаканные, голубые глаза на Кима, а у того под ребрами всё в тугой узел затягивается. До чего же красив этот парень, и как же хочется стать для него кем угодно, лишь бы подольше зажержаться в обществе друг друга, вдыхая вишневый аромат парфюма givenchy, от которого в какой-то момент может сорвать крышу. Доён храбрится что-то ответить, дабы не упустить уже ускользающий момент истины, но в дверь стучит официант и главный вопрос вечера откладывается ещё на пять глотков чая позже. — Кто это был? Ты ведь узнал его, верно? — Наш с Чону агент от Сеульского филиала. Мы должны были покинуть Корею ещё позавчера утром, сразу после вечера оперы и ночи в отеле, но кажется этот... придурок намеренно решил удерживать наши паспорта, ссылаясь, что это я их потерял. — Я его точно засажу... Но как вы тогда оказались здесь? И почему этот мужчина напал на тебя? — Кибом. Его зовут Кибом, и ему крайне не понравилась наша с Чону финансовая авантюра. Мой тонсен посчитал честным проучить этого человека, наотдыхавшись на приличную сумму денег, которую бы потом пришлось заплатить его агенству, но видимо они не стали с этим разбираться и радушно выставили ему встречный счёт, который он естественно себе бы не смог позволить оплатить. Вот и сорвался... на мне. — Он не имел права, Тэён. И поэтому получит по заслугам, а тебе больше нечего бояться. Когда полиция узнает остальные подробности - его точно прижмут, а я постараюсь сделать всё, что будет в моих силах, чтобы ваши паспорта оказались в твоих руках уже утром. Старший наблюдает за тем, как Ли наконец начинает пить чай и сердце перестаёт отдавать тупой ноющей болью за чужие переживания. Модель явно испугалась, и не на шутку, любой бы в его ситуации отреагировал на подобное происшествие крайне болезненно. — Могу я спросить по какой причине ты удостоил моего приятеля пощечиной? Я тебя не осуждаю, этому хитрому типу полезна любая встряска, но что-то ведь послужило причиной вашего конфликта? — Я почти повёлся на его игру через ревность к Чону, когда увидел вас играющими вдвоём в бильярд. Он даже смеялся, хотя делает это за редкостью искренне, но потом... Джэхён вовремя отрезвил меня своими словами, дав понять, что считает наш разговор "бессмысленным" и ему просто хочется затащить меня в постель. — С девушками быть грубым выходит удачнее, да? — Дело не в грубости, кто не мечтает о плохом парне на байке, но... — А ты мечтаешь? — Нет. — Значит... — Рыцари мне больше по душе. Ах, как же эти двое любят долгую игру в молчанку, пока один всё же не находит в себе силы выдать какую-то несуразную глубость или неловко коснуться плеча, заглядывая в бездонные океаны. — Тогда можно мне...? — Доён с дрожью касается рукой чужой щеки, утирая почти высохшие дорожки слёз, а Тэён даже не двигается, только лишь прикрывая глаза, чтобы ответить на встречную нежность лёгким неосязаемым поглаживанием об чужую ладонь, и посмотреть своим щенячьим взглядом и томительным ожиданием действия со стороны, поражаясь чужой выдержке и вопросу. — Можно. — шумно выдыхая, но не нарушая дистанции первым, Ли позволяет поцеловать себя, чувствуя, как с небывалым трепетом касаются его губ, как осторожно скользит куда-то вниз по его плечам чужой пиджак и как шепчет, словно душевное успокоительное, Доён о том, что ему нечего бояться и теперь можно быть уверенным в своей безопасности. Кареглазый осторожно поддевает края рубашки, помогая тонкому атласу огладить чужие очертания бёдер, груди и рук, оставляя испорченную злодеем этого вечера рубашку позади. Обе ладони Кима касаются красивого лица, укладывая его обладателя на спину, словно мягко оседающее на полу пёрышко, что соприкасаясь с поверхностью не издаёт ни звука, замирая в ожидании. — Амщ... — шипит Тэён, когда Ким меняет свой центр тяжести и чуть сильнее прежнего сжимает раскрасневшееся от нападков Кибома плечо. — Этот человек сделал тебе больно... — Доён подушечкой большого пальца нежно оглаживает линию худых белоснежных плеч и припадает мягкими губами к красивым ключицам младшего. — Я поцелую каждое место на твоём теле, куда смели касаться другие и заставлю запомнить лишь эту нежность. — целует в щеку, улыбается. — Забудь обо всём плохом, принцесса. — Ли чуть морщится, чувствуя, как приятно ласкают щёку очередные поцелуи, а слух - милое сердцу прозвище, но стоит Киму прочертить кончиком холодного носа ровную дорожку от кадыка до низа живота, как красновласый замирает, склоняя голову в сторону, чтобы не рассыпаться алыми лепестками прямо на этой простыни. — Не могу, когда так смотрят. — шепчет Ли, от желания сгореть со стыда, сжимая губы, давно уже растратившие бальзам на всех, кто в действительности этого был не достоен, не считая Доёна. Ведь он видит истинное обличие - Тэён никакая не огненная бестия, это лишь напускной для глаз обывателей модной индустрии образ, гораздо важнее то, какой парень наедине с тобой, опасаясь всякого лишнего шороха и голосов за дверью, краснея ещё до того, как ты коснёшься красивого тела, с трепетной дрожью послушно отвечая на все твои слова и поцелуи. — Не отворачивайся, тут нечего стыдиться, я хочу смотреть только на тебя. — сердце Тэёна сейчас, точно летучее стакатто на играющей сольно скрипке, что до этого лишь одиноко плакала в усладу залу. Но Доён, видно, опытный виолончелист с энтузиазмом, что до этого в руках ни разу не держал столь же хрупкого и малого иструмента, которого хочется касаться мягкими подушечками пальца, прижимая резонирующие с друг другом струны от малейшего звука, оглаживать её бока со всеми изящными угловатостями и две аккуратные линии, что зовутся эфами, позволяя инструменту говорить со своим хозяином. Узловатые пальцы шагают по верхней деке, забираются под грифель, прощупывают всю тонкую натуру скрипки и теперь желают узнать до какого накала можно довести этот предмет искусства, пока не лопнет от напряжения каждая из струн под вальс искорок танцующей канифоли, отлетающей от смычка при свете желтых прожекторов. — Ён... — Ли чувствует как вздрагивают колени, стоит старшему перейти к чему-то более взрослому, чем томящиеся на виднеющихся ребрах руки. И, о боже, насколько же Доёна сводит с ума эта чувствительность младшего, что мог бы посоревноваться с любой другой девушкой в своей хрупкости, крехтя и теряясь уже от первого вошедшего в него пальца, предварительно побывавшего во рту. — Тише, тише, расслабься. — хочется пошутить что же с красновласым будет дальше, если это пока лишь попытка позволить ему привыкнуть, но Ким слишком озабочен чувствами юноши, которые в такой ответственный для них момент не хотелось ранить, и уж тем более спугнуть, как это опрометчиво сделал Джэхён, не любящий скромностей и сложностей. — Однажды у меня уже был парень... — такая информация кареглазого не удивляет, скорее разжигает внутреннего собственника и идеалиста, чтобы сделать эту ночь для Тэёна самой особенной и памятной. — Думаешь о другом, когда рядом я? — это не звучит как укор, скорее попытка отвлечь внимание парня от эпицентра распаляющих возбуждение ощущений. — Он был придурком... Прости... Мне просто некуда девать свои мысли... и я боюсь разочаровать тебя.— Тэён глупо тараторит одним залпом неконтролируемый поток переживаний, но Доён вовремя целует его за ушком, щекотливо касаясь мочки. — Глупышка, я уже очарован. — чужие слова действуют, точно волшебное заклинание, и даже сам Ким начинает ощущать как пальцы принялись двигаться свободнее, стараясь постепенно увеличить амплитуду и количество с одного на трёх. — Если ты так и продолжишь, я закончу гораздо раньше тебя... — Тэён искренен в своих ощущениях, поскольку ему уже от всего происходящего кажется, что он на пределе, но всё меняется, стоит кареглазову одарить вниманием ещё один участок его тела, желая доставить Ли полное удовольствие от ласок. Доён целует низ чужого плоского живота и, сделав маленькое предупреждение, пробует младшего на вкус, языком проходясь прямо вдоль пульсирующего члена. Тэёну описать свои чувства сложно, но стоит Киму полностью взять источник чужих возбуждений в рот, как пальцы сами тянутся к шелковым вьющимся волосам, зарываясь прямо в них. Красновласый чувствует, как на него обрушивается полный шквал новых эмоций и ощущений, невольно вспоминая все те разы, когда его бывший с возмущением заявлял о том, что раз Ли всегда ложится под него - то и доставлять ртом удовольствие должен лишь он, а крутым парням, ведущим себя, будем говорить откровенно, как придурки, не пристало унижаться до того, чтобы сделать то, что сейчас со всей нежностью делает Доён. И Тэёну от этого хочется плакать, но искренне от счастья, которое возможно и окажется для него позже навсегда забытым, но ныне заставляющее почувствовать себя особенным и любимым - чего он всегда и желал под падающей Рождественской звездой. — Если будешь плакать, то я буду думать, что слишком плох. — вновь утешающая ранимое сердце безобидная шутка, умело вызвавшая на лице голубоглазого улыбку. — Нет-нет, прости... Мне просто кажется всё это лишь моей собственной фантазией. До этого никто не был со мной настолько внимателен, и сейчас я боюсь, что это сон... — Тэён точно самое ласковое и нежное создание, которое только доводилось встречать Доёну и эта мысль не даёт права на ошибку, чтобы ни в коем случае не сделать ему больно и заставить пожалеть о сделанном выборе. — Ты восхитителен, Тэён. От самой вишнёвой макушки до кончиков тонких пальцев. — переплетая ладонь младшего со своей, Доён снова целует парня, желая увидеть в глазах напротив полное согласие. — Так что позволь мне сделать тебя полностью своим и подарить всю нежность, что таится под маской безразличного грубияна, столкнувшегося с тобой сегодня утром в холле и отчитавшего тебя за поведение в лифте, когда надо было просто дать понять, что всё будет в порядке. Тэ, слышишь? Всё будет хорошо. — а парню ничего и отвечать не нужно, в его глазах мелькает вся вселенная, собираясь мерцанием в созвездие в виде слова "да". На весь номер раздаётся звонкий стон и красновласый чуть ли в спине не прогибается. В опасениях дотронуться до самого потолка, он комкает глянцевую простынь под собой и смотрит Доёну почти в глаза, прикрывая лишь один, чтобы не нарушить их обоюдную просьбу этой ночью думать лишь о друг друге.***
— Уважаемые гости, заведение скоро закр... — У меня есть одно нерешенное дело с моим приятелем. Так что уверен, бару не составит труда закрыться позже и оставить его под мою ответственность. Чону чужой самоуверенности улыбается, чуть ли не смеясь, чтобы вот вот добросить саркастичную шутку какой же Чон придурок, раз думает, что ради него одного огромное количество людей пойдёт против правил, чтобы... — Хорошего вам вечера, Господин Чон. Официант с приятной внешностью лишь уважительно кланяется и без каких-либо дополнительных уговоров удаляется к кухне на бэк, скорее всего уже не собираясь возвращаться. — Так что там по поводу твоих проблем с дамами? — У меня нет проблем... И какого черта этот официант так спокойно отнёсся к твоей просьбе. — Всё просто, мне невозможно отказать. — Видимо нужно будет уточнить детали согласия с Тэёном от чего же так звонко тебя ударили по лицу. — Весь вечер будешь мне припоминать эту неудачу? — Ах, точно. Ты ведь большая шишка тут, раз твой друг владеет этим местом. Не стыдно так пользоваться вашими отношениями? Наверняка Доёну однажды надоест покрывать все твои выходки и он просто... — Малыш, я бы не советовал заходить тебе за эту грань. Мы с До братья не по крови и оттого прочнее наша с ним связь, так что прикуси свой острый язычок и не покушайся на святое. — Ох, вот как, у такого придурка как ты тоже есть свои моральные ценности. — Ты такой смелый, когда пьяный. Никогда в драки из-за этого не попадал? — Я же модель. Для этого у меня есть мои охранники. — И это я ещё пользуюсь своим положением. Чону недовольно фыркает на тонко подмеченную собеседником деталь, но по прежнему считает себя намного лучше и выше Джэхёна, бесцеремонно ворующего у чужих людей поцелуи. — Пошли, я приготовлю нам чего-то бодрящего. — Юно ухватывает Кима за запястье и кивает в сторону скопления, пожалуй, самой дорогой коллекции алкоголя среди существующих в отелях Кореи.— Ну, Уважаемый Гость, что изволите подать для Вашего искушения? — Джэхён уверен, что в глазах напротив поблескивает интерес и до дрожи сильное желание увидеть именно его очередную оплошность и язвительно подметить неудачу, но блондин явно не в курсе, что старшему в школьные годы во времена выпускных классов доводилось работать три года за ресторанной рутиной, прежде чем отец вверил на попечение сына его первое личное дело. — Что насчет Сазерака? Юно улыбается. Это парень явно настоящий поклонник сложностей, раз выбирает один из самых трудно приготовимых коктейлей, но и старший вот так просто не сдастся, принимая дерзкий вызов удивить смотрящего. — Я ожидал от тебя большего полета фантазий. — верно, сейчас кареглазый постарается всеми возможными способами припустить пылкий нрав собеседника, чтобы не доставлять ему ещё большего удовольствия чувствовать себя "выше". — Поверь, с фантазией у меня всё очень даже прекрасно. — Тогда в чем причина твоих неудач с девушками? Ким вновь недовольно хмурится, а вот Джэхён кажется совсем не собирается сдаваться и докопается до истины. Разве бы вам на его месте не было бы также интересно? — Рецепт выбранного тобою напитка на самом деле крайне прост, всё дело в сноровке и времени. — предпринимая первые попытки к действию, шатен обнаруживает нужный для представления бокал для виски. — Существует очень распространённая ошибка, когда забывают про абсент. Эта оплошность, кроющаяся в самом начале, может испортить весь дальнейший процесс. — молодой человек ухватывает с задних полок бутылку вышеупомянутого напитка и ополаскивает им бокал, тут же закидывая на дно крупные кубики льда. — Теперь нам нужно отдельно подготовить начинку. — переключаясь на излюбленный бурбон, в руки к Юно попадает обычный стакан средней высоты, куда он заливает ровно 30 грамм спиртного, укладывая вниз кусочек тростникового сахара. — Теперь, когда он полностью впитает в себя виски - добавляется коньяк. — руки старшего точно по воздуху летают и Ким, честно говоря, в какой-то момент полностью вовлекается в весь процесс происходящего, признавая своё неоправдавшееся первое впечатление, что этот самовлюбленный тип ничего не умеет. — Алкогольный рафинад растворился, а значит осталось перелить полученное в подготовленный заранее... Желтоглазый ухватывает ёмкость для смешивания, уже почти намереваясь самостоятельно завершить сей творческий процесс, но тонкое запястье перехватывает рука покрепче. — Что же ты такой нетерпеливый. — Джэхён улыбается, выбрасывая лёд из стакана для виски куда-то в сторону, возможно даже на пол и теперь уже позволяя младшему совершить задуманное. — А ты любишь всё контролировать, да? — С людьми, вроде тебя, по другому не получается. — Её зовут Мэри-Луиз. Кареглазый немного сбивается с толку от неожиданно прилетевшего в его копилку имени, но потом подавляет улыбку, понимая, что кажется его старания были не зря и разговор сдвинется с мертвой точки. — Она умная, красивая, вот только лживая, как змея. — Хах, тебя подбила измена? Чону клонит голову вниз и утыкается лбом прямо в барную стойку, желая забыть те три года. — Она спала с каждым из моих продюссеров и фотографов, а потом ещё один из них рассказал мне всё это, говоря, что ему было приятно от мысли, что если он касался её везде, где желал, значит и мы с ним косвенно... Черт, я ненавижу её за это, не могу теперь смотреть на её рекламные баннеры в Америке и мне противно, что она буквально согласилась трахаться с каким-то старым извращенцем только потому, что он пообещал ей горы контрактов, в обмен на привычку после каждого поцелуя со мной - бежать к нему. Какая же ты шлюха, Мэри-Лу. Желтоглазый явно выплеснул давно наболевшее у него на сердце, чем взволновал даже такую колючую и отрешенную от искренних переживаний за других людей холодную глыбу, как Джэ. — Чего молчишь? Скажи, что я идиот. Скажи, что наивный ребенок, поверивший в существование настоящей любви. Скажи, что я тряпка, раз не могу собрать себя в руки. Скажи, что трус, потому что боюсь испытать предательство снова! — Ты не должен винить себя. Она правда послупила по отношению к тебе отвратительно, но ты не должен винить себя за то, что послужило этому причиной или за последствия, к которым тебя привело такое предательство. — Но как? Разве можно беспричинно так топтаться на чужом сердце, если только ты сам этого не заслуживаешь? И разве нормально страдать так долго из-за одной единственной, упуская возможность начать отношения с новой девушкой, что оценит меня по достоинству, будет ждать дома с работы с бутылкой любимого sauvignon blanc, вкусным ужином на двоих, играющей на виниле... — Ниной Симон и пахнущей хлопком постелью, давно согретой вашими телами. — Вылезь из моей головы. — по неведанной причине Юно с хирургической точностью считывает мысли младшего и тогда остаётся лишь по привычке недовольно фыркнуть, выровнявшись в спине, чтобы продемонстрировать сногшибательно ровную осанку. — Ты так много говоришь о том, как мечтаешь о новых отношениях, но той же Сонми боялся, как огня. — Мне кажется, что если я встречу ту самую, то она сможет вылечить меня и я вновь почувствую в себе силы быть смелым и отважным ради той, что полюблю всем сердцем. — А ты уверен, что тебе нужна именно девушка? Чону недоумевая оборачивается на вышедшего за пределы барной стойки Джэхёна и с немым вопросом в лице осматривает того с ног до головы. Не будь этот парень полнейшим придурком - возможно Ким бы и рассмотрел его в кандидаты хотя бы на задушевные собеседники, но всё в человеке напротив кричало, складываясь в одно единственное слово - "проблема". Кареглазый же чужому молчанию рад, поскольку всем великим завоевателям это давно известный шаг к устному согласию. Перенимая эстафету, старший, не обмолвившись ни словом, утягивает маленького критика за собой, заставляя оказаться почти в центре бильярдной, укладывая изящные руки блондина себе не плечи. — Ну и что ты пытаешься сделать? — Разве тебе не хочется потанцевать? — Здесь даже музыки нет. Чон неспешно заворачивает чужую фигуру по оси, контролируя каждый шаг партнера, дабы не дать ему упасть. Завершив грациозный, хоть отчасти и крайне медленный, элемент, хозяин шоколадных глаз окольцовывает ледяного принца со спины, уже и не надеясь, что тот прильнёт затылком к его крепкому плечу и растаит, как сотни других девиц и юнош, никогда не доходивших с Джэхёном до сего момента в танце, вместо этого просто набрасываясь на него где-то на переднем сидении новенького aston martin лимонного цвета. — Тебе так нужна музыка, чтобы веселиться? — Это как минимум странно, танцевать, не чувствуя ритма. — Доверься моим шагам и рукам. Сам знаешь, в этом танце один ведущий. Чону хочет возмутиться на такую самодеятельность со стороны, решительно заявив, что крайне не согласен с чужими попытками перенять всё руководство на себя, но вот что странно: недовольство остаётся неозвученным, а вот танец - продолжился. — И как много людей уже повелось на твои попытки танцевать в тишине посреди пустого бара? — Пока ни одного, но я работаю над этим. Между этими двумя чуть ли искры не летают, пока блондин, словно эталонное правило всей физики воспроизводит в действие - чем больше давление, тем больше сопротивление. И Юно соврёт, если скажет, что не ощущает азарт от происходящего, давно утратив всякое желание быстрой встречи на единоразовую ночь. Есть в этом юноше крайней степени манящая интрига, избежать которой просто нельзя, не соблазнившись на едкие словечки и стреляющий не то в тебя, не то намеренно мимо, взгляд антрацитовых глаз, схожих с золотистыми бликами бурбона выдержки высшего уровня. — И как, получается? — Не знаю, у тебя хотел спросить. — Спроси. Юно перекладывает ладонь в другую сторону и теперь уже более уверено пришагивает к одному из игральных столов, надеясь ни то на чудо, ни то на... — Чону, у меня получается? Блондин молчит, считая теперь уже своим долгом довести восьмёрку до конца, но стоит рукам повторить покачивающееся движение из стороны в сторону, как плечи Джэхёна одолевает прохлада из-за исчезнувших в этот же миг рук. И старший тянется к чужим губам, без спешки, видимо желая наподольше запомнить прелестный аромат, но вот не задача - чужой тонкий палец, как и тогда в номере, поддевает его острый подбородок красноречивым движением вверх, напоминая и отрезвляя, что всего этого ещё крайне мало, чтобы позволить себе что-то большее, чем любоваться молодым человеком издали. Ким искусно истязает его на прочность, не иначе, маяча ландышево-пионовым флёром светлой макушки прямо под носом стоявшего неподвижно Чона. Модель проходит мимо, словно полностью отрицая промелькнувшее меж ними до этого взаимопонимание, даже не обернувшись. Юно начинает это злить. Какого черта он вообще позволяет кому-то помыкать его же планами, которые включали в себя совсем другой распорядок вечера, где желтоглазый с лёгкостью убалтывается на поцелуй после ещё трех бокалов розового вина, отзывается податливым телом на всякое прикосновение и готов на что угодно, лишь бы старший уже наконец увёл его отсюда куда-то в более уединенную обстановку. — Ладно, стоит признать, что ты пытался. По крайней мере на моей памяти были попытки и похуже, знаешь, как-то раз какой-то кретин выложил из роз моё имя под балконом отеля на родном корейском, так что не расстраивайся, ты запомнишься мне как... — Чону чувствует, как его резко разворачивают к себе лицом, где от такой наглости даже бокал с дотошно приготовленным коктейлем почти полностью выплёскивается и вылетает из рук. — Ты ч-чего удумал? — Юно ничего не отвечает, и от этого становится лишь сильнее боязно за то, что произойдёт дальше. — Эй, ты сов... — крепкие руки с лёгкостью обхватывают чужие бедра, приподнимая их хозяина немного выше, чтобы усадить того прямо на столешницу из темного дерева с малахитовыми вставками. — Я предупреждаю тебя, что если не остановишься, то я... — Так останови. История повторяется и Юно находит отличную лазейку с доводящей его до белого коления бестией, что будет много и долго кричать, рассыпаясь в угрозах, но на деле и мухи не обидит, скорее пугаясь летающую, чем пытаясь с ней побороться. Ким чуть отклоняется назад, явно протестуя на чужой прилив любвеобильности, думая, что так сможет воспрепятствовать поцелую, настигающему его сразу же после очередного выкрикнутого ругательства. Юно на него только улыбается, довольствуясь всей этой театральностью, что скрывается под маской непринужденного наблюдателя, но просчитывается в вопросах чужого упорства, недооценив на какие поступки способен младший: У одним резвым движением загребает побольше льда, пытаясь вывалить часть горсти на явно требующегося остудить пыл Чона, вот только тому до лампочки все эти детские попытки изобразить недотрогу. Бликующие на свету кубики льда рассыпаются в разные стороны вокруг них, где уверенно идущий напролом Джэхён лишь впечатывает не имеющего возможность сбежать блондина в неудобную для него плоскость. — Тогда я закричу. — Кричи. Нет, Юно скоро просто будет смеяться с этого создания, подумать только, ответ был на поверхности и загадочная личность Кима была уже на волоске от того, чтобы развеять вокруг себя туманность и неясность. У Чону сердце бешено колотится, что и сам кареглазый уже слышит, пробираясь ладонью под державшуюся застёгнутой на три пуговицы и божье слово джинсовку, распаляя неискушенный опытом и знаниями ум младшего на нечто большее их бесконечно долгих поцелуев. — Можешь хотя бы сделать вид, что рад не так сильно, чтобы я не видел этой самодовольной улыбки на твоём лице...? — Прости, малыш, но больше я не предоставлю тебе такого удовольствия ещё хотя бы секунду нашего совместного времени думать, что ты конролируешь ситуацию и можешь играться мной, как тебе вздумается. Утягивая Кима за собой, оба в спешке направляются к лифту, не беспокоясь, что он может встрянуть, как и днём. Юно нервно дожимает пальцем круглую сапфирового цвета кнопку, Чону взгляд отводит и старается игнорировать, что шепчут за их спинами никогда не дремлющие портье, что уже давно заинтересованно наблюдали за поведением их босса: ищет информацию о незнакомом до этого им госте, просит выставить счёт на его имя, позаботиться о хорошем приёме, отдать администраторскую лок-карту. Залетая в отворившийся лифт, оба ровно три секунды времени пытаются устоять друг от друга на максимально дальней дистанции, которую только могла позволить просторная железная коробка, но снова всё не по сценарию, и вот желтоглазый оплетает руками крепкую шею старшего, скрещивая позади ноги меж собой и позволяя тому нажать на кнопку уже любого этажа, даже не обращая внимания на цифру. — Ты чего остановился...? — Ты красивый. Чону смущается, неужели, и даже вгляд отводит в сторону, молясь не прослыть в мыслях Юно стеснительным и робким. — Ты совсем дурачок и забыл где я работаю? Конечно я красивый... — Нет, сейчас особенно. И эта помада, размазанная по твоим губам... Хочу бросить тебя на кровать и оставить только в одной своей рубашке на утро. Блондин чувствует, как дыхание захлестывает от такой прямолинейности, поэтому он шумно сглатывает все возникающие от здравого рассудка вопросы и прощается с ними до завтрашнего дня. Юно же кажется, что он снова в той самой Лондонской галерее, откуда всегда уходил с пустыми руками, потому как боялся, что нечто прекрасное оттуда будет выкуплено им в порыве страсти завладеть уникальной картиной в свою домашнюю коллекцию, где она скучающе будет томиться над камином и ждать своего хозяина дома. И это вместо того, чтобы ежедневно стать источником вдохновения и радости для сотни тысяч лиц, приходящих посмотреть на неё и заявить о бесценности национального достояния. С Чону всё с точностью наоборот - в голове Джэхёна с ужасом теплится мысль, что если он сейчас не сможет забрать его себе, то новый день встретит юношу очередной сотней восторженных пар глаз, что будут следить за каждым его шагом, вздохом, словом, возжелают сделать больно или осчастливить, пробраться под самые ребра, прямо в душу, целовать его прелестные губы, мягкие, точно тающий во рту зефир, смотреть на запыханный полуобнаженный вид, носом утыкаться в изгибы лебединой шеи и слышать как с мольбой в голосе от рвушего крышу ожидания он шепчет твоё имя - единожды, но так сокрушающе. — Что же ты делаешь со мной... — Юно не понимает и не находит ответов на этот вопрос, в сумасшествии чуть ли не выпадая из лифта с парнем на руках. Правая рука начинает придерживать младшего за поясницу, а левая дерганно и нетерпеливо рыться в кармане, находя ключ карту. Ким чувствует, как его прижимают к стене и только лишь переводя дыхание вслух подмечает, что они совсем не на их этаже, тут же ощущая спиной холодную дверь трёхсот какого-то там номера. — У меня есть ключ от каждого. Это ведь и мой отель тоже. — шепчет сквозь рваные поцелуи Джэхён, посылая к чёрту все свои легенды и правила. — Погоди, что? Твой отель? Но как же Доён... — блондин недоумевает от всего, ещё и алкоголь мешает мыслить, но становится намного легче, когда первая попавшаяся им на пути дверь отворяется благодаря чудо-карточке. — Малыш, тебе правда сейчас больше интересен нас с Ёном бизнес, чем то, что я тебе наобещал в лифте? — Чон восторгается этим стремлением контролировать и знать всё, что только можно, но он хочет помочь понять Киму, что сейчас это крайне неуместно и юноша наконец может позволить дать себе слабину. И Джэхён правда старался как можно скорее добраться до кровати, но к себе манила каждая плоскость в радиусе полуметра: Чону хочется усадить на комод с цветами, которые юноша успешно опрокидывает на пол, отвечая на стрелы-поцелуи, потоптаться на осколках разбитой вазы и в беспамятстве отбросить их ботинки куда-то назад, возможно умудряясь достать до коридора, задеть покоящиеся аккуратной стопкой глянцевые книжонки с журналбного столика, на одной из обложек которого мелькает лицо блондина, разломать не выдержавшее давления кресло, что в панике падает назад, а вместе с ним и оба парня, и кажется, лишь на полу они находят самую безопасную в сметающем всё на своём пути притяжении плоскость, теперь уже не наблюдая необходиость сдерживаться. — Мне стоит страшивать у тебя разрешение на что-то большее, по-джентельменски дожидаясь отв...? — Закрой рот и просто поцелуй меня. Юно не знает какими эпитетами ещё воспользоваться при таком всплеске гравитации меж ними двумя, ударяясь головой об ножку табуретки, с которой посыпались из перевернутой пиалы разноцветные леденцы. — Какого черта картины не пишутся за секунду... Киму чужая озабоченность искусством вроде бы и льстит, поскольку на его памяти никто с экспонатами на выставках его ещё не сравнивал, но также и пугает откуда в, казалось бы, лишенном выдержки, манер и приличий человеке столь тонкая тяга к искусству, подмечая его во всём, что мило сердцу искусителя. — Прекрати болтать о картинах и займись уже наконец мной, пока я не передумал сбежать от тебя под утро, а не прямо сейчас. — Надеюсь ты понимаешь, о чём просишь. Здесь уже и сам Джэхён чувствует потерю контроля ситуации, где ныне чувства и страсть движет ими двумя, а не наоборот, как это было до этого. Страшно ли? Да. Хочется ли большего? Вопрос глупый, Чон хочет всего и сразу, но одергивает себя до последнего мыслью, что подобного рода ласки тело блондина ещё не знало, а значит с такими-то порывами эмоций возможно было крайне просто ошибиться и не желая того - причинить Чону боль. Черт, что с ним делает этот парень и с каких пор Джэхёну есть дело до чужих чувств?! — Ты раздеваешь меня быстрее, чем я тебя, значит ли это, что у тебя с выдержкой хуже? — Хватит дразниться, имей совесть... — Я имею не только её. Открой рот. Ким упирается затылком в холодный пол и смотрит снизу вверх на своего временного учителя, послушно исполняя просьбу и позволяя Чону обзавестись должным количеством слюны, какое-то время задерживаясь в чужом рту, очерчивая подушечками пальцев белоснежный ряд острых, обещающих укусить тебя, если ты не сделаешь этого первым, зубов, скользя по гладкому языку и удивляясь как быстро учится младший без особых подсказок, принимаясь по-блядски обсасывать чужие пальцы, словно до этого уже давно всё испробовал, готовясь наперёд удивить кареглазого своим скрытым талантом. Тоненькая, словно паутинка, вереница слюны тянется прямо следом за вынурнувшими из медовых уст пальцами, но Ким лишь со сбитым дыханием приоткрывает рот и интуитивно окольцовывает ставшее за вечер любимым место для его рук - крепкую шею Юно, который не медлит с исполнением просьбы, озвученной ранее и тут же вводит в сжимающееся колечко мышц сразу два пальца, с большим опытом нащупывая одно из самых чувствительных мест в теле каждого мужчины, и тем более юноши, до этого ни разу не ощущавшего подобного нахлынивающего давления. — Но только не думай, что я позволю тебе молча сходить с ума от моих рук, Чону, я хочу слышать всё что ты чувствуешь, я хочу видеть на твоём лице каждую эмоцию: плачь, кричи, проси, но не смей молчать.***
— Доён, пожалуйста, я уже на пределе. — Ли кажется, что он давно уже всю простынь стянул и наизнанку подушки вывернул, потому что старший творит с ним что-то невозможное, заставляя прогибаться в спине от каждого толчка, но сразу же вымаливая за них прощение новым поцелуем. Эта нежность топит его, без продыху необъятная, бесконечным кругом задерживаясь на каждом милиметре излюбленного худого тела, где Тэён хоть и обещал не думать ни о ком другом, но вот она правда - его сбивает с ног всё, что было до этого, ведь так казалось правильным, ведь ему говорили, что это нормально, когда один получает чуть больше удовольствия, чем другой, и что так будет всегда, с кем бы красновласый не был, потому что он "пустая трата чужого времени, плакса, не способная закрыть душевные дыры деньгами, с пустой кукольной внешностью, где каждый третий своим долгом посчитает им попользоваться пока тот не начнёт открывать рот и говорить о своих настоящих желаниях, а не исполнять чужие". — Пообещай мне, что это не в последний раз. Скажи мне, что позволишь испытать подобное снова, прикасаясь ко мне каждый раз, как в первый... — Тэён пытается сдерживать нахлынувший страх снова оказаться одному, но теплая рука запросто отгоняет все мысли прочь. — Если пообещаешь мне кое что в ответ. — а вот сейчас страшно старо обоим, ведь то, о чем хочет узнать старший может или всё испортить, или сделать его самым счастливым на свете. — Всё что угодно... Что ты хочешь? — Тэён уже и душу дьяволу готов продать, и в огонь и воду, вслед за Кимом прыгнуть, потому что за все его 23 года жизни ни разу он не чувствовал того, что позволил испытать на себе Доён, до этого казавшийся совсем другим человеков суровых нравов и гранитного сердца. — Давай встречаться. — Ли и без того еле держался с последними силами, чтобы запомнить их ночь до последнего в мельчайших деталях, не мечтая о чем-то большем. Ему казалось несбыточным желание стать для Доёна кем-то большим, но услышанное окончательно переворачивает все его мысли и сомнения о личности старшего. Возможно он был послан Тэёну за все его страдания в прошлом и теперь жизнь наконец дарит шанс на личное счастье? — Т-ты это серьёзно...? Не шутишь...? Пожалуйста, скажи сразу, если это так. — Ты лежишь в моей постели голый, я обнимаю тебя со спины, мы целуемся уже целую вечность, а ты думаешь, что у меня такие шутки? — Прости, я... Просто не могу поверить, что правда тебе нужен. — Ли Тэён, ты - лучшее, что случалось со мной в жизни, поэтому прошу, стань моим парнем и позволь доказать поступками на деле, что ты не пожалеешь о сделанном выборе. — И ты никогда не предашь меня? — Это значит "да"? — Я бы пустил слезу, но за этот вечер, кажется, выплакал уже всё, что только можно было... Чону скажет, что я идиот, если узнает, что я согласился встречаться с тобой уже после первой совместной ночи. — красновласка прячет в панике лицо в подушку и обреченно вздыхает, уже представляя, как младший начнёт его осуждать и отчитывать. — Возможно ему просто будет завидно, не обращай внимания на такие замечания. Скорее всего, он давно уже пришёл в ваш номер и уснул от такого количества алкоголя в крови, умиротворённо обнимаясь с подушкой вместо тебя. Доён с Тэёном даже не представляют во что успели превратить эти двое бедный 303-й и что по номеру уже только пух не летает, а уцелевшими остаются лишь стены. — Блять, Джэхён! — сказать, что Чону сегодня испытал себя на выдержку, прочность, фантазию и порог чувствительности - ничего не сказать, поскольку ими был опробован даже чертов балкон, где они, вроде как думали остудить головы и просто насладиться молчаливым обществом друг друга, получая на деле очередную нездоровую цепную реакцию: Чону ругается, возмущается, царапается, черт возьми, а Джэхён делает всё возможное, чтобы у младшего оставались лишь силы раз за разом выкрикивать его имя, срывая голос. — Только посмей завтра уйти, пока я буду спать. — Именно так и сделаю, на зло всем твоим оскорблениям, а сейчас хотя бы притворись, что стал хоть немного покладистей, потому что я и без твоего разрешения всё равно сделал бы так. Старший целует явно утомившегося не меньше него самого Кима в висок, жадно заключая в объятия, которые, как казалось Чону, были похожи скорее на кандалы и гарант того, что за ночь блондин не испарится, как облако. Но, сказать по правде, именно это и заставляло его остаться с Джэхёном подольше. Рядом с ним можно было отпустить контроль, но быть уверенным, что ничего, кроме предметов интерьера, не сломается. С другими юноша позволить себе такого не мог, только сейчас по-настоящему понимая точность вопроса хозяина отеля про его стремление постоить отношения с девушками. Сегодняшней ночью они все понимают, что за уникальная химическая комбинация происходит в ситуациях, когда ты встречаешь "своего" человека. Пожалуй, здесь на всё воля случая, но ответственность за всё, что произойдёт в будущем будет лежать уже только на твоих плечах. Ничто не мешает страху испортить твою идеальную жизнь, и нет у неуверенности препятствий нарушить обещание не сбегать под утро, отсутствуют гарантии, что завтра ты не услышишь очередную ложь, никто не застрахован от разочарований в собственном выборе. Именно поэтому события следующего дня развиваются совсем не так, как ожидали того его главные герои...