Вена не верит слезам...

If you were the Mona Lisa You'd be hanging in the Louvre Everyone would come to see you You'd be impossible to move Madonna «Masterpiece»       У пани Эвы горел камин и пахло хвоей. Ёлка, которую Магдалена купила на базаре, стояла в углу комнаты у окна, будто бы всю жизнь была тут: так хорошо она вписалась в интерьер с обоями с хвойным орнаментом. — Какая красавица, эта ёлка! Даже никаких игрушек ей не надо! — воскликнула Магдалена. — Спорим, тебе просто лень наряжать? — хмыкнула я и получила лёгенький толчок локтём. — Девочки, я приготовила штрудель, идите на кухню, — позвала нас пани Эва. — Пани Эва — вы не просто красавица-полька, но красавица-полька, которая готовит чудесные штрудели! — воскликнула я, с наслаждением уплетая штрудель за обе щёки. — Не торопись только, Тесса, ешь потихоньку! — усмехнулась пани Эва. — Как Краков, бабуля, как дед Штефан? — поинтересовалась Магдалена. — Ох, там, с одной стороны, всё по-старому, а с другой, так всё изменилось… Но рождественская суета та же, как в моей молодости… — в глазах пани Эвы появилась грустинка, — у Штефана всё хорошо, всё так же преподаёт и читает лекции по биохимии в Краковском университете. Томаш женился недавно… Жена у него очень красивая, работает моделью… Эх, девочки, какой же всё-таки красивый Краков!       Вроде, общие слова, упоминание людей, которых я в жизни не видела, а так много сказано этими глазами, глазами, которые видели, как застрелили любимого человека, глазами, которые сейчас едва сдерживают слёзы, глазами, в которых застыло небо её родного Кракова, глазами, в которых плескалось желание одарить счастьем других… Счастьем, которого она была лишена сама… Так трудно быть однолюбом, старшей дочери её повезло больше, она вышла замуж за молодого, но уже подающего надежды юриста, который при её поддержке стал успешнейшим адвокатом Вены… Да что там, Австрии! В отличие от представителей своего пола, у которых в 40 лет седина в бороду — бес в ребро, новая любовница, новая жизнь, не променял жену на молодуху и даже стал в сорок лет отцом в третий раз, жена подарила ему долгожданного сына, в котором он души не чает. Вторая дочь у пани Эвы другая — за её плечами уже два брака, и всегда она позволяла себя любить, а потом без сожаления порывала с мужьями… Леони, чувствуется, пойдёт в неё… А вот Магдалена… Я бросила взгляд на свою подругу, болтающую с пани Эвой. Увы, эта девочка без кожи… И если какой хрен моржоповый её обидит или будет недостаточно любить её… Я его засужу! — Тесса, ну как тебе новый коллектив? — спросила пани Эва. — Отличный! Особенно Рекс! — ответила я. — Да, Рекс вне конкуренции, чудесная овчарка! Но коллеги у Тессы, правда, хорошие, вежливые! Я только шефа их не видела, — ответила Магдалена. — И к лучшему, а то он бы тебя не пропустил! — воскликнула я. — Ты блюдёшь мою нравственность, как мама? Впрочем, мама уже поменяла методику на прямо противоположную, — усмехнулась Магдалена и добавила, — кстати, бабуль, шеф Тессы живёт на соседней улице! — Да? В самом деле? — удивилась пани Эва. — Вальдштрассе, 8, — отрапортовала я. — Да это же совсем рядом! — удивилась пани Эва. — Так что ещё, может, и увижу! — ответила Магдалена. — Ну-да, если Рекс учует тебя! — усмехнулась я. — Сегодня же учуял и, по-моему, он не хотел, чтобы я уходила, с чего бы? — Ты просто обладаешь уникальной способностью нравиться представителям мужского пола разных… Эммм… Видов… — ответила я. — Да, девочка, ты должна быть аккуратней! И я, конечно, не одобряю смотрины, которые устраивает тебе Беата… Уже второй раз! Надо поговорить с ней! — Бабуль, оставь! Это у неё пройдёт! — махнула рукой Магдалена. — Пани Эва права, это же прошлый век! — возмутилась я. — Тесси, я согласна, мама рано обеспокоилась, мне ещё не тридцать, но насильно под венец меня никто не потащит, так что не вижу трагедии, не такая я уж и завидная невеста, — ответила Магдалена и, отпив чай, добавила, — как говорила Элизабет Беннет, только глубокое чувство может заставить меня пойти под венец, так что быть мне старой девой. — Не зарекайся, — ответила пани Эва. — Ах да, у нас же ещё есть хозяин Рекса, как его зовут, напомни, Тесси? — Рихард Мозер, — ответила я, — Магдалена, тебе не терпится разбить ещё одно мужское сердце, а заодно спровоцировать прилив крови в область таза? — Тесса, перестань, — смутилась Магдалена, — я вовсе не серцеедка! Я же не виновата, что до сих пор не полюбила! Да и времени на всё это нет! Вот сейчас сдам экзамены, пройду преподавательскую практику, защищу диссертацию, поступлю в аспирантуру… — Да, с такими планами только женихов не хватало, — рассмеялась я.       Вечером мы дружной компанией нарядили ёлку, потом решали шарады перед сном. Пани Эва выделила нам с Магдаленой комнату для гостей, довольно просторную. — Тесси, извини, мне показалось, или голубоглазый светловолосый парень… Его зовут Бёк, кажется, верно? — Таак, что с ним? — сыщица недоделанная! — Ну он смотрел на тебя с интересом, — осторожно сказала Магдалена, — прости, я, наверное, не в своё дело лезу… — Да, Лен, ты, действительно, лезешь не в своё дело, — ответила я, отворачиваясь от неё к стене. Зачем, зачем, зачем?! — Тесса, ну прости, я не хотела тебя обидеть, — эти виноватые интонации… Я веду себя отвратительно, хотя меня ни о чём таком не спросили, и она ещё извиняется! — Мы просто всегда были близки… Наверное, полгода — это действительно достаточный срок для людей, чтобы они отвыкли друг от друга… — Нет, дело не в тебе и не в этих несчастных шести месяцах, дело… Дело в том, что мне страшно, — ответила я, и мой голос предательски дрогнул. — Чего тебе страшно? — удивилась Магдалена. — Я… Я ни к кому ничего подобного не чувствовала… — я повернулась к ней лицом, — Лена, мне иногда так хочется, чтобы он сделал какую-нибудь гадость, чтобы у меня был повод презирать его… Чтобы искоренить эти странные чувства, от которых хочется бежать… — Есть чувства, от которых не нужно бежать, — возразила подруга. — Не знаю, для меня это уже гребённая агония… Как бы сильно я ни хотела Кристиана Бёка в своей голове, сердце, постели… Но все мысли спотыкаются о те сальные глаза, ту мерзкую ухмылку, об этого мерзавца… — Тесси, тебе необходима помощь психотерапевта! — Ещё в дурку засунь меня, — огрызнулась я прежде, чем успела подумать… Ненавижу себя в такие моменты! — У тебя в голове дурка, иди сюда, — Магдалена привлекла меня к себе и стала гладить по спине, шепча слова утешения. Я постепенно расслабилась и уснула…

***

      — Вы в своём уме? — Да, половину и не меньше, госпожа Хубер! Дайте мне половину! — Да Вы хоть знаете, сколько она стоит? — лицо старухи исказилось в презрительной усмешке. — Вот и дадите мне половину от того, сколько она стоит, — настаивал упрямый посетитель. — Значит так, получишь, как обычно и точка, — грозно ответила женщина, — и чтобы завтра же картина была у меня, иначе взвоешь страшно, а теперь проваливай! — и она закрыла за посетителем входную дверь.       Однако замок в эту ночь не защитил от последнего в её жизни визита…       Я проснулась от шума в гостиной… Пани Эва и Магдалена что-то горячо обсуждали, слов было не разобрать, вернее, слышно было отчётливо, но мне это вовсе не играло на руку, так как говорили они на польском… Прежде чем я успела заставить себя встать с кровати, дверь резко распахнулась: — Тесса, Тесса, проснись, пожалуйста! To jakiś koszmar! Biedna ciocia! Kradzież obrazu! — Магдалена, я, кроме кошмара, ни слова не поняла! — Украли картину Густава Климта из музея! Тётя звонила вся в слезах! — Боже, этого ещё не хватало! — я закрыла лицо руками. — Тесса, я понимаю, ты не работаешь больше в отделе по кражам, но… Не съездишь с нами? — Что за вопрос! Конечно!       Я отзвонилась Кристиану и сказала, что приболела немного. Да, я вру и не краснею! Но работа на два фронта подсильна только Труффальдино! Но не поддержать подругу и её семью я не могла! И слава Богу сегодня была не группа моих бывших коллег на выезде! — «Любовь» Климта… Это кощунство! — тётя Вики сидела в кресле с нюхательной солью, с видом, как будто на её глазах растерзали в клочья её дитя… — Тесси, о, какая жалость, что ты ушла из отдела по кражам! Ты бы достала этих гадов из-под земли! — продолжила она, обнимая меня за плечи. — Мы найдём их, тётушка! — горячо ответила Магдалена. — И картину, разумеется! А если понадобится — проведём собственное расследование!       Я взглянула на подругу, её глаза, в которых обычно стоял зелёно-голубой штиль, загорелся огонёк азарта. Правильно люди говорят про тихий омут! Ну просто лукавая Мона Лиза в натуре!       Итак, что мы имеем?.. Утром тётушка обнаружила, что вместо подлинника на стене висит подделка картины Климта «Любовь». По приезде в Вену она лично проверяла все картины, все были подлинные… Значит, украли её здесь в Бельведере… Идём дальше… Сегодня на работу не вышла хранительница, принимающая поступающие в фонды музея предметы и обеспечивающая их сохранность, некая госпожа Урсула Хупер… Это уже наводит на подозрения… Продолжить свои догадки я не успела, так как меня прервал голос шефа… — О, так вот где нынче сидят на больничном! И что же это за болезнь такая, которую лечат искусством?       Ёлки-палки, скажите мне, что я сплю! Какого Мозер-то тут делает? — Шеф, простите, я Вам сегодня соврала… Только потому, что моих близких постигло несчастье, украдена картина Густава Климта из коллекции, с которой тётя моей подруги ездила по миру… А вот и моя подруга, — я схватила за рукав Магдалену, как нельзя вовремя вышедшую из комнаты, где инспектор отдела по кражам проводил допрос. — Магдалена, позволь представить тебе моего шефа — Рихарда Мозера!       Я не страдаю романтическими бреднями бульварных романов, но в эту минуту мне показалось, что… Нет, Рихард ни одну красотку не обделит своим взглядом, но тут… Такое ощущение, что перед ним произведение кисти Рафаэля, или прерафаэлита, не знаю… Но он смотрит на мою подругу, как на произведение искусства… Смотрит пристально, обнимает взглядом целиком и будто касается чёрными, загоревшимися интересом зрачками каждой её чёрточки, каждого изгиба тела… Но-но, шеф, мою подругу не тронь! Для тебя она из касты неприкасаемых, да и вряд ли благоразумная Магдалена станет обращать на тебя своё внимание или… Щёки Магдалены слишком румяные для картин прерафаэлитов, слишком кустодиевские… — Рада познакомиться с Вами, господин Мозер, — голос Магдалены непривычно глух, — жаль, что при таких скорбных для моей семьи обстоятельствах…