Аисты

Фурихата смотрит на падающие изо рта аиста капли и улыбается, протягивая руку. Конечно, он не дотягивается, но этого и не нужно: хватает какой-то мысленной связи, ощущения того, что если он встанет и подойдёт, то обязательно поймает в ладони несколько капель. Тройка аистов в гнезде, самый главный, величественный, стоит посередине, именно из его клюва брызгает вода. Фурихата обожает этот фонтан: всё детство прошло рядом. Когда выходил на улицу, подставлял ладошки и благодарил аиста, за такую, казалось бы, мелочь; перед сном, глядя в окно, просил защищать его кошмаров, и аисты никогда не подводили. Задав в восемь лет вопрос, откуда берутся дети, Фурихата получил скомканный ответ об аистах. Это не может не вызывать улыбку: он действительно верил, что по ночам, пока никто не видит, три каменные птицы оживают и разносят детей по домам. Каждую ночь, с того времени, Фурихата просил братика, и спрашивал у аистов, делая вид, что плескает воду, почему они не хотят его принести. Фурихата невольно касается живота. Теперь он и сам не ребёнок. Наверное, не имеет значение то, как это произошло. Несмотря на все проблемы, о которых Фурихата уже успел подумать несколько раз, он рад и даже счастлив. Странная, иррациональная радость наполняет его сознание до краёв и вытесняет всякую тревогу. Хотя, возможно, это аисты — лучшие друзья его детства — незримо поддерживают, мягко обволакивают пеленой спокойствия. Фурихата видит маленького себя, весело рассуждающего о том, какой у него будет в будущем малыш. «Красивый, умный, добрый и храбрый» — то ли загадывает, то ли хвастается, улыбаясь отражению в воде. Фурихата не выдерживает, встает и ладошкой ловит несколько капель. А затем, невольно представляет, как его малыш, озорной омега с золотыми глазами, попробует сделать также, забравшись на бортик фонтана: не удержит равновесие, испугается. Но папа, конечно, это предвидит и поймает за руку. «Папа» — улыбается Фурихата. Из Акаши выйдет прекрасный отец. По телу Фурихаты проходит дрожь, сознание усмехается само над собой. «Может, ему для начала стоит об этом узнать?» — ехидно говорит оно. Улыбка становится грустной, и Фурихата инстинктивно ищет помощи у аиста — самого главного — заглядывая в его тёмный глаз. Конечно, они не планировали ребёнка. О чём говорить, если они встречались всего год, и Акаши не хотел ставить на нём метку, пока они оба не будут полностью уверены. К тому же, учёба?.. Да, она подходит к концу, следующий год — последний, но, всё же… Фурихата выдыхает и смотрит на своё отражение в воде. Рядом, в гладе воды, появляется малиновое пятно. Фурихата вздрагивает и оборачивается: летая в своих мыслях, он совсем не обратил внимания на любимый запах, словно он прилагался к образу в голове. Наверное, поэтому Акаши смотрит так обеспокоенно. — Всё в порядке? — спрашивает он, получая в ответ кивок и лёгкую улыбку, — Я звонил твоим родителям. Они сказали, что ты вышел полчаса назад. Фурихата покраснел. Он совсем забыл о времени, не заметил, как солнце опустилось за горизонт. Он думал постоять минуты три, но, как всегда, ушёл в свои размышления слишком глубоко. Виновато вздохнув, он взял руку Акаши. — Прости, что заставил тебя волноваться, Сей… Я просто… Задумался?.. Акаши запустил пальцы в его волосы, заглянул омеге прямо в глаза, отчего сердце Фурихаты пропустило несколько ударов. — О чём же ты думал, Коки? Прижавшись щекой к его руке, Фурихата закусил губу, не зная, что и как сказать. Недоговаривать нет смысла: рано или поздно, Акаши всё равно всё узнает. Глубоко вздохнув, Фурихата начал: — Я… Я… Это оказалось сложнее. Слова не выходили, застряли в горле комом. Сознание подбирало синонимы к слову «беременность» и «ребёнок». Фурихата невольно перевёл взгляд на аиста, как на спасение. Его тёмный глаз смотрел вглубь, словно коснувшись самой сути его страха — «как». Как будет с ребёнком, что будет дальше, как Акаши отреагирует. В струе воды он снова увидел краткие моменты своего детства, в котором заботился о куклах-пупсах и, засыпая, просил у аистов в будущем для себя детей — много, и чтобы все были весёлыми и здоровыми. Он взял обе руки Акаши в свои. Альфа смотрел на него так же обеспокоенно, но когда его омега улыбнулся, он немного успокоился. — У нас будет малыш, — сказал он, глядя в глаза Акаши. Зрачки альфы расширились, но в следующую секунду вернулись в норму. Он прижал омегу к себе и поцеловал в макушку, улыбнувшись. — Я люблю тебя, — сказал альфа, услышав в ответ счастливый, заливистый смех.