***
Слезы счастья продолжали капать из накрашенных глаз девушки, смазывая тушь и стрелки, а после падая на землю с заливистым звоном. Парень застыл на месте, продолжая держать ее плечо одной рукой, а другой с лёгкой дрожью в запястье читая содержимое переданного им послания. «Здравствуй, Рен. Давно же я не писал тебе просто так, чтобы хоть немного общаться и поддерживать связь...знаю, я поступил неправильно, но тем не менее, у меня есть для тебя прекрасные новости. Когда я отправлюсь на «чашку чая» с директором детективного агентства, я собираюсь отклонить просьбу, о которой он меня попросит. Мы разойдемся в разные стороны вновь, но от этого проблема никуда не исчезнет, да и мафия тоже замешана в данном инциденте с Кюсаку Юмено, так как он является полноправным членом нашей организации. Именно по этой причине я собираюсь выслать Накахару-куна в место, которое укажет агентство. Для видимости ВДА эта ночь будет единственной, когда мы заключим «молчаливое перемирие», а также совместными усилиями возродим твой с напарником дуэт, но для вас двоих это будет ночь, когда он заберет тебя из агентства. Как только тебя вышлют на место, забирайте Кюсаку и, закончив с «насекомыми», отправляйтесь в здание портовой мафии. Твоя миссия по слежке за Осаму заканчивается на этом. Ты молодец и можешь возвращаться домой. Мори Огай, твой папа.» Рука рыжика безжалостно сжала , а после скомкала лист бумаги, после чего тот улетел в ближайшее мусорное ведро. Благо, таких урн для мусора было натыкано по всему парку достаточно. Развернувшись к Рен вновь, Чуя резко обнял ее. Он молчал, ибо говорить что-то сейчас было бесполезно. Он не имел право счастливо радоваться за это событие вместе с ней вслух, ведь боялся спугнуть ее своей излишней близостью, потому все еще продолжал держать молчаливую моральную дистанцию. По крайней мере до тех пор, пока не услышит ее ответ. У Огай же тем временем постепенно начинал рассеиваться тот туман, который покрывал раньше все ее чувства. До этого момента, казалось, спутанные в один большой и тугой клубок, который было невозможно распутать, но не сейчас. Часть того, что грузило Рен и тянуло назад, ко дну, словно огромный камень с веревкой на горле, испарилось, будто того и не было, а на душе стало спокойно и тихо. Девушка наконец поняла, что трудности, которые мешали ей определиться в своих эмоциях, частично состояли и в давлении того груза задания, что она несла. Вдали от папы, вдали от знакомых людей, вдали от мафии она вынуждена была надевать маску простенькой добрячки и спасать людей, под прикрытием следя за Дазаем, который частенько был тем еще бельмом на глазу для нее даже в мафии. В конечном итоге это стало ломать ее, выдавливая, как из тюбика, непрошеные эмоции и переживания, о чем и говорила во сне та часть ее. Масла в огонь также подливали и другие мелочи, резко нахлынувшие на нее из-под тишка, так что, в конце концов, даже исполнительница портовой мафии с ее железной устойчивостью к проблемам не выдержала бы этого натиска, в конечном счете просто ломаясь и переставая чувствовать что-либо. Это было бы обычной защитной реакцией ее мозга, но для окружающих ее людей это стало бы фатальной проблемой, погубившей многих. Как-никак, а Огай тоже являлась человеком живым: как физически, так и морально. –Чуя, со мной все хорошо, правда. Тебе не о чем беспокоиться.–Рен наконец очнулась от раздумий, осознав, что до сих пор находится в кольце мужских рук, что немало ее смутило. Нет, романтичной эту ситуацию считать было немного неправильно, но ощущение тепла чужого тела рядом вызывало смешанные чувства, которые напарница рыжика поторопилась спрятать.–Чуя, задушишь, ну...кому говорю? –Ладно-ладно.–Парень фыркнул, наконец отлепляясь от Огай и машинально поправляя шляпу на голове.–Если не нравится, то так и скажи, я перестану.–Пробурчал он себе под нос, после чего поворачиваясь к Огай вновь. Его рот растянулся в довольной ухмылке.–Ну что, «бывшая» исполнительница портовой мафии Рен Огай, больше не плачете?–От этого наигранного скрытого подкола, в девушке разыгрался легкий дух соперничества, который уже давно не появлялся. Улыбнувшись, она вытерла остатки слез. –А вы, Накахара Чуя, жестокий пес мафии, даже заинтересованы в моих слезах, как я погляжу? Что-ж, я могу еще заплакать, но только вот вряд ли вы этого хотите...–Улыбка продолжала сиять на ее губах, когда она отвернулась от него, начиная наигранно всхлипывать. Однако, ожидаемого испуга она не получила. Вместо этого парень, подойдя к ней, с нескрываемым ехидством напялил на нее свою шляпу, чем вызвал у нее прилив недоумения. –Нос не дорос угрожать мне слезами.–Продолжая мягко, но при этом победоносно улыбаться, произнес рыжик. Про себя Рен подметила - всё-таки его отношение к ней за ее время работы в агентстве не изменилось. Разве что... он стал чуть мягче в своих шутках, которые они так любили, когда были чуть моложе.–Кхм, разрешите проводить вас до пункта назначения?–Накахара выглядел весьма довольным, наблюдая, как она что-то недовольно бурча снимает с макушки его головной убор и снова надевает ему на голову. Огай вдруг осознала, что настолько давно не видела его улыбку, что невольно впала в минутный ступор. Расстояние между ними сейчас было нельзя назвать каким-то огромным, но и слишком близким назвать трудно. На мгновение все как будто застыло, но только осознав факт, что она откровенно пялится на его лицо, Рен быстро взяла себя в руки. Потерять эмоции перед напарником еще не хватало. Тоже усмехнувшись, она плавно подняла руку, как бы указывая в нужном им направлении. –Даю свое разрешение на начало действий. Доведите меня до «пункта назначения» в целости и сохранности, мой «бывший» напарник. Мафиози хмыкнул, уверенно захватывая женскую ладонь из воздуха и подтягивая на себя, после чего с лицом, мол, «я тут ни при делах, ты сама попросила», аккуратно подхватил девушку на руки, отрывая ее от земли и оставляя без опоры под ногами. Исполнительница портовой мафии, было, хотела выразить свое тихое возмущение, однако почему-то промолчала. Всю дорогу от места, где они были, и до места встречи организаций они прошли молча, но это было не то молчание, что было в самом начале их разговора, нет. Это было спокойное молчание, когда люди, нашедшие корень своих проблем и решившие эти проблемы, наконец смогли расслабиться в обществе друг друга, позволяя себе просто наслаждаться этим временем.***
Ночь тихо поднималась над спящим городом. Лишь изредка наступившее спокойствие нарушал стрекот сверчков и шелест ветра в кронах деревьев. Луна тихо звенела над крышами домов и парками, проливая свой серебряный свет на них. Машины тихо проезжали где-то вдалеке, издавая робкие гудки, разгоняя пробки на дорогах и ругаясь на непутевых водителей-новичков. Над полем мерцали точки звезд, будто шушукаясь между собой на тему того, что именно сейчас будет происходить. Слегка покосившееся, старое здание, стоявшее на краю поля, скрипело от одного дуновения ветра, хоть и являлось каменным строением. Единственный фонарь над козырьком у входа уже давно не светил и покрылся паутиной, что было вполне естественно. Этот склад, в котором еще несколько лет назад хранилось зерно и другие злаковые, собранные с этого поля, уже давно являлся заброшенной постройкой, не нужной теперь буквально никому в радиусе ста километров. Электричество не поступало в него, ибо провода безжалостно сгнили и спрели от постоянной влаги, так что, дабы избежать проблем с огнем в будущем, электричество было заботливо отключено уже, наверное, умершим владельцем самого здания. Вдохнув в легкие воздух, смешанный с никотином от электронной сигареты, Рен поправила собранные в высокий хвост волосы, после чего задумчиво выдохнула, выпуская изо рта облачко пара. Именно здесь, по словам директора Фукудзавы, находилось место, где держали Кюсаку. Судя по документам, которые читала девушка, во время самого конфликта одно приближение к этому аномальному строению лишь усиливало ту боль, что испытывали люди, так что лишь после применения способности Осаму «Неполноценный человек», к этому месту стало возможно подойти. «Как и говорил отец в письме, меня отправили на задание. Конечно, почему это задание приходится выполнять именно ночью, тот еще вопрос, однако, по крайней мере, задача максимально легкая. Забрать мелкого и свалить ко всем чертям. Это лучший расклад того, что произойдет, если не вмешается чертова гильдия. Тц...уже столько лет глаза мозолят, чтоб их!..»–Огай недовольно пнула носком туфли валяющийся рядом камешек, снова поднося ко рту свое средство для успокоения — а именно спасительную сигарету. Очередной вдох и выдох, после чего очередные раздумья.–«Где этот рыжий бес...вроде должны же были вместе на задание идти, какого черта?!..Где он, еп вашу-нашу?..»–Еще раз задумчиво оглядев здание и недовольно покосившись на заржавевший металлический каркас для укрепления стен, Рен передернуло. Отношения между ней и Юмено с самого его первого появления в мафии не заладились от слова совсем. Он, благо, еще не дошел до той стадии, чтобы ради развлечения испытывать свой дар на дочери босса портовой мафии, однако часто угрожал ей подобным, от чего постоянно получал от старшей и уже более зрелой Огай по макушке. Он ее ненавидел всем сердцем и совершенно этого не скрывал, считая все ее действия проявлением сущего безумия и дискриминации по отношению к нему, в то время как она любила частенько ехидничать с ним и чувствовала себя в роли старшей сестры. Нет, она тоже не любила его, но, как говорится, если не сможешь сработаться со всеми сотрудниками в своем рабочем коллективе, то зачем тогда вообще работать? Так что не смотря на свою взаимную ненависть друг к другу, они оба понимали, что контроль девушки над пацаном имел свои положительные плоды. Как минимум, он становился более тихим в ее присутствии, и уже не старался так активно манипулировать окружающими, как в ее отстутствие. Вместо этого он фокусировался лишь на ней, думая, как бы ее задеть, чтобы в итоге увидеть боль на ее лице. Правда, получилось это у него от слова - «никогда», но это его особо не волновало. Если Рен воспринимала Дазая как последнего мазохиста, вышедшего из рядов мафии(слава богу), то Кюсаку она воспринимала как последнего садиста, а так же как мелкого незрелого пацана, у которого даже свое истинное «я» еще не до конца сформировалось, что в свою очередь и бесило в девушке мальчишку. Она была чуть ли не одной единственной, кто не воспринимал его серьезно с самого начала, а так же имела схожую способность, что заставляло его постоянно хотеть показать себя выше нее. Такие попытки часто забавляли Огай, из-за чего вместо «О боже, да, ты такой сильный!» он получал «Ты молодец, но надо еще расти», и это его бесило. Проблемой для Кюсаку так же являлось и то, что он не мог в открытую поливать ее проклятиями или другими ругательствами. Рен уважали в мафии как ценного союзника, а также как человека с сильным даром, так что подобные слова в ее сторону всегда оборачивались любому человеку боком. В случае Юмено он мог: Во-первых, сильно огребать по шапке непосредственно от самой девушки, если эти слова были произнесены в ее присутствии, а во-вторых, получить люлей от члена мафии, если Огай не было на посту, причем получить он мог от кого угодно - будь то обычные солдаты или сам исполнительный комитет с боссом. И если уж солдаты немного побаивались высказывать свое мнение пареньку на этот счет, ибо уважение к нему тоже было(а также страх из-за его садистских наклонностей), то исполнительный комитет и Мори были вполне способны даже отстранить его от выполнения заданий, что в свою очередь, было для него не очень хорошо. Что оставалось делать в такой ситуации? Для Кюсаку был только один выход — а именно перемывать ей косточки про себя, тобеж мысленно. Но даже не смотря на такие их отношения, Юмено тоже обладал немалым уважением среди младших и старших, ведь его способность была довольно полезна, пусть он и частенько любил издеваться над своими подчиненными с ее помощью. Именно по причине такого уважения к нему, как к члену мафии, Мори Огай и принял решение помочь агентству разрулить эту ситуацию и закрыть инцидент с Кю. –Долго ждала?–Рен вздрогнула. Огай настолько сильно погрузилась в свои мысли, что внезапный голос прямо за ее спиной и чье-то ровное горячее дыхание, буквально выдернули ее из пучины собственных мыслей. Повернувшись к стоящему сзади лицом, она улыбнулась. –Нет, не долго. Просто учти на будущее, что опаздывать не есть хорошо.–Пробубнила она, отводя взгляд к зданию. Улыбка медленно пропала с ее лица.–Так, ну что, идем...а?.. Внезапно ее схватили и придвинули ближе к себе, обвивая руками женское тело и буквально снова вырывая ее из состояния комфорта, перекидывая в состояние с обстановкой совершенно другого характера. В этот раз на Чуе плаща не было, и он был только в своей повседневной одежде. Прижимал к себе он довольно крепко, что не позволяло никаким образом обнять его в ответ, а лишь инстинктивно положить ладони ему на грудь. Рыжик вздохнул, уткнувшись носом в черную копну волос, и спустя пару минут, как бы нехотя отпуская ее из своих рук. –Чуя?.. –Идем, нужно забрать Кю и возвращаться, а то будет как обычно: припрутся люди из гильдии, и дел только прибавится. Мафиози молча сунул руки в карманы брюк, направляясь в сторону заброшенного здания склада. Рен хотела еще что-то сказать, но в итоге промолчала, проследовав за Накахарой. Внутри здание выглядело ничуть не лучше, чем снаружи. Деревянный затхлый пол из спревших досок, плесень по углам и стенам, а так же весьма не устойчивая, на вид старая лестница, ведущая куда-то вниз. Судя по внешнему виду, ходили по ней либо очень редко, либо очень давно. Кажется, у подножия лестницы был подвал. –Нам вниз.–Огай прошла вперед к лестнице, опуская ногу на первую ступеньку. Та заскрипела под тяжестью веса, но выдержала. Девушка задумчиво кивнула.–Идти можно, но только будь осторожен. Лестница явно не новая, да и выглядит как самое старое, что есть в этом здании. –Еще кому придется быть осторожным.–Чуя хмыкнул, аккуратно обходя напарницу и спускаясь на пару ступенек ниже, после чего оглянулся.–Идешь? –Да, иду. Рен начала медленно спускаться вниз вслед за парнем, чувствуя себя настолько неловко, насколько было возможно. По каким причинам она испытывала подобные чувства? Объяснить достаточно легко, да и много времени не потребуется. Она испытывала некое слепое чувство вины перед Чуей. Он буквально недавно признался ей в своих чувствах, даже недели после этого не прошло толком, а он все так же спокойно продолжает ждать от нее ответа, в то время как она совершенно не понимает, можно ли назвать то, что она ощущает по отношению к нему, симпатией. Слегка огорчало также еще и то, что Огай, похоже, единственная, кто мысленно изводил себя подобным чувством вины, в то время как грусть Накахары не проявлялась особо ни в чем. Лишь редкие объятия, продолжающиеся всего-навсего пару минут, после чего он спокойно отпускал ее. Кажется, это и вправду...огорчало ее?.. –Пришли.–Рыжик легко соскочил вниз с последней ступени, протягивая руку в черной перчатке напарнице. Девушка задумчиво уставилась на протянутую ей ладонь.–Ну, что такое? Или ты не хочешь чтобы я тебе помогал? –А? Нет, я просто задумалась, прости.–Рен крепко ухватилась за протянутую мужскую ладонь, точно так же аккуратно спускаясь с последних ступенек. –Это совершенно на тебя не похоже. Где вся твоя хладнокровность, Рен Огай, дочь босса портовой мафии?–Чуя ухмыльнулся, но улыбка его тут же пропала, когда Огай внезапно наклонилась в его сторону. Видимо, пока она спускалась, одна из деревянных досок не выдержала натиска ее каблука и буквально обломилась точно под ним, так что вышло так, что каблук точно проткнул деревяшку. От этого Рен пошатнулась и начала падать. Мафиози, неловко пошатнувшись, потянул ее за руку на себя, ибо только так было возможно удержать равновесие, что у него и вышло. Резкая близость которую никто из них не ожидал вышла довольно спонтанной, из-за чего оба тут же отошли друг от друга. Девушка выдохнула, в попытке успокоить бешеный ритм сердца. –Цела?–Рыжик внимательно посмотрел на нее, на что она усмехнулась. –Совсем на тебя не похоже, где весь твой пофигизм, Чуя Накахара, один из псов исполнительного комитета портовой мафии?–В ответ на такую атаку с ее стороны Чуя фыркнул. –Моими же фразами обороняешься? Теряешь хватку, Рен. –Явно не так, как ты. –Знаешь, пока ты работала на агентство, на меня напал один снайпер. И я сначала даже решил, что им была ты, но потом понял, что ошибся. Подумать, что ты в меня стреляла - ужас несусветный. –Хах, и почему же ты решил, что это не я стреляла в тебя? Вдруг я и вправду была тем снайпером? –Он промахнулся.–В ответ на такую фразу Огай застыла.–Плюсом, аргументом так же служили и другие факты, но перечислять их сейчас слишком утомительно. Идем, нужно вытаскивать этого мелкого. Рен еще пару мгновений стояла в явном оцепенении под влиянием удивления от слов Накахары, однако, быстро пришла в себя и проследовала за ним. К слову, искать Кюсаку им больше не требовалось. Паренек «висел» прямо перед ними, обвитый огромными и толстыми корнями деревьев. Его руки и ноги были плотно прижаты к стене, из которой буквально торчали эти огромные земляные ветки. Его кукла валялась где-то в углу подвала, покрытая парочкой слоев пыли. Мафиози прошел к Юмено и внимательно осмотрел его, после чего вынес достаточно очевидный вердикт, при этом аккуратно вылавливая из ножен свой нож. –Он без сознания. Рен, иди возьми куклу, а я пока что разберусь с этими...корешками, чтоб их. –Хорошо, только не порань ребенка, бога ради. –За кого ты меня принимаешь, я что, по-твоему, садист? Девушка усмехнулась, разворачиваясь и спокойно подбирая запылившуюся куклу и отряхивая ее от пыли и грязи. Когда она развернулась, Чуя уже аккуратно подбирал высвобожденного из-под древесных корней Кюсаку и усаживал его к себе на спину. Паренек безвольно повис, лежа на его спине, а Огай тихо вздохнула, подходя и поправляя, обоим волосы: сначала Юмено, а потом Чуе. Проигнорировав вопросительный взгляд рыжика и улыбнувшись, она спокойно прошла к ступенькам. Наверху уже слышался какой-то легкий шум. Он был едва различим, но если прислушаться, то его было великолепно слышно. Рен усмехнулась. –Нас, похоже, уже ждут.