***
Когда наступил вечер, как и в любые другие приезды постояльцев, Рауль Стоун устроил праздничный ужин. Однако даже Спидвагону было очевидно, почему именно таких гостей позвал сегодня хозяин отеля. Само здание располагалось не так далеко от Лондона, но ему грезилось, что было бы куда уместнее, если ещё один такой отель можно устроить в центре города. Это требовало не только огромных средств, где спонсорами могут стать успешные предприниматели или члены именитых семей, но и люди, имеющие хорошие репутацию и авторитет. Только так можно получить куда больше постояльцев, где в выигрыше будут все, кто в доле. Такой план даже Роберту казался разумным, и он ни капли не сомневался в Рауле, который ради цели был готов на всё. Сегодня его роль проста: помогать Джине разносить блюда для гостей. С этим может справиться даже ребёнок, поэтому Спидвагон ожидал, что ему удастся подслушать хоть немного разговоров всех этих людей высшего света, дабы убедиться, что он верно понял замысел Стоуна. — Как вам устройство номера, господин губернатор? — поинтересовался Рауль, находись во главе стола и наливая вино себе и губернатору. — Недурно! Ты неплохо устроился в этой старой развалине, сделав из неё картинку, Стоун! — Рад, что смог угодить. Если вам будет необходимо хоть что-то, то всегда можете обратиться к персоналу: они прекрасно понимают приказы с первого раза. Сказав это, Рауль посмотрел на Спидвагона, который продолжал разносить горячее. Роберт сразу почувствовал этот взгляд, но никак не отреагировал на него, как и полагается обслуживающему персоналу. «Так и стелется, подлый ублюдок! Только ботинки ему не лижет для полноты картины…» — лишь подумал он про себя, ставя тарелку перед очередным гостем. По другую сторону стола разносила еду Джина. Она была совсем крошечной брюнеткой, которая точно так же за долги теперь прислуживала Раулю. Пожалуй, единственным человеком из обслуживающего персонала, которому повезло, хотя и то сомнительно, это Рэду, поскольку тот приходился Стоуну дальним родственником. Но сейчас тому приходилось работать за копейки, чтобы показать «благодарность» за помощь в выкупе дома для жены и детей, которых другие родственники чуть не оставили без крыши. «Интересно, как Раулю придётся набирать персонал для центра Лондона? Опять начнёт втягивать людей в долги, а потом делать из них послушных бесплатных рабов?» — предполагал про себя Спидвагон. От этих мыслей его отвлёк крик, который разнёсся с другой стороны стола. Роберт только и успел заметить поднявшегося губернатора, который салфеткой пытался стереть нечто со своих брюк. Рядом стояла побледневшая Джина с округлившимися от ужаса глазами. По всей видимости, она хотела поставить губернатору тарелку, но та просто выскользнула из её рук. — Простите, сэр!.. Боже, мне так жаль!.. Позвольте, помочь вам!.. — всхлипывая, потянулась рукой к салфетке Джина, но получила по руку кулаком губернатора. — Идиотка! Посмотри, что ты наделала! Хоть представляешь, сколько стоит этот костюм?! Да вся твоя никчёмная жизнь столько не стоит, сколько стоят одна лишь штанина этих брюк! — брызгал слюной разъярённый губернатор, отчего голова Джины вжалась плечи. Ещё мгновение и этот нахал её бы ударил. Роберт взглянул в Рауля, но тот делал вид, что ничего страшного не происходит, словно ему было абсолютно всё равно, что сейчас губернатор сделает с бедной горничной, которая случайно обронила тарелку с чёртовым супом. «Никто не поможет ей», — понял Спидвагон. И он… действительно не сдержался. Сорвавшись с места, не донеся остальным гостям суп, Роберт подбежал к испуганной Джине, загородив её собой. — Сэр, простите её! Она действительно не хотела испортить вам вечер. Это было слу… — начал говорить Спидвагон, но звонкая пощёчина не дала ему закончить мысль. Удар пришёлся как раз по тому самому месту, где располагался старый шрам. Роберту не больно, но его напугало совсем другое, куда более трагичное. Его не особенно было видно под гримом, однако, после такого удара он наверняка налился кровью, да и сама краска от такого должна была стереться. Остальные гости за столом охнули от ужаса, посмотрев вновь на лицо Спидвагона. — Знай своё место! Уродец!.. — прошипел сквозь зубы губернатор. — Простите, сэр… — лишь прошипел Роберт. «Сволочь!.. Не видать мне теперь с такой рожей чаевых. Да чтоб тебя!..» Спидвагон был зол, но сказать что-либо в ответ не имел права. Будь его воля, дал бы этому зажравшемуся богатею по морде, но таким образом он лишь увеличил бы свой и без того немалый долг перед Раулем. Больше всего Спидвагон ненавидел за эту ситуацию не Джину, не губернатора и даже не Стоуна, а именно себя. Если бы он тогда не сел играть в казино, поставив собственную свободу в кредит, то не был бы сейчас в настолько дерьмовом положении, и ему не пришлось бы терпеть вонь все этих уродов, которые и рады будут насмехаться над ним лишь из-за того, что Роберту пришлось в действительности выживать, а не жить, как полагается нормальным людям. — Послушайте-ка, синьор губернатор!.. — послышался знакомый голос с акцентом, который привлёк внимание всех находящихся за столом. — Зачем омрачать такой прекрасный праздник, который подготовил для нас синьор Рауль. Такой замечательный вечер и такая отличная компания за столом!.. Почему бы нам с вами не выпить? Спидвагон посмотрел прямо на этого джентльмена, который держал в руке полный бокал вина. «И он туда же?.. А ведь я почти поверил, что среди этого сброда встречаются действительно порядочные люди…» —разочарованно подумал Роберт, однако, воспользовавшись шансом, успел увести Джину подальше от стола. — Что же… кхем… охотно!.. — неуверенно сказал губернатор поднял свой бокал. — Тогда… за чудесную встречу!.. — сказал постоялец в белом костюме. По хитрой улыбке и тому, как тот обвёл пальцем свои угольно-чёрные усы, Спидвагон понял, что что-то идёт не так. Какая-то мысль была в этом иностранце, которую, кажется, не смог понять ни один из присутствующих, однако, сам же Роберт это успел почувствовать. Загадочный гость поднялся и, нагнувшись над столом, чокнулся бокалом с губернатором. Мужчины едва успели подвести вино к себе, как напиток губернатора словно взбесился и вылился прямо на него. Всё выглядело так, будто он сам выплеснул его себе в лицо, но Спидвагон был уверен, что дело в самом вине, которое теперь стекало с лица ошарашенного мужчины. Сидящие рядом гости от удивления не смогли сказать и слова, лишь нелепо хлопая глазами. — Ох, ну, что же вы, синьор губернатор? — наигранно посочувствовал странный гость, допив свой бокал. — Видимо, вам сегодня просто не везёт, что уж тут скажешь!.. Ну, уважаемые постояльцы, благодарю вас всех за чудесный ужин!.. Ариведерчи, синьор Рауль! Сложив салфетку и оставив её на столе, он поднялся и совершенно изящно покинул зал. Заметив у выхода персонал отеля, постоялец с совершенно другой, более лёгкой улыбкой кивнул им и отправился на второй этаж, где располагался его номер. Удивительно, но даже Джина перестала плакать и лишь проводила взглядом гостя. — Эй, Рэд, — тихо обратился к администратору Роберт. — Кто он вообще такой? — Ты удивишься, мужик!.. Это не один из личных гостей Рауля!.. — не менее удивлённый произошедшим сказал Рэд. — То есть… как это? — А так! Он буквально вчера вечером направил письмо в наш отель с просьбой подготовить ему номер. Мы сами удивились, что в нашу глушь кого-то может вообще притащить!.. Такие новости поразили Роберта не меньше. Мало того, что постоялец и без того отличался от других прибывших, так ещё и целенаправленно прибыл без приглашения Рауля. А популярность отеля, мягко сказать, только ещё начинала набираться. Тогда как этот гость умудрился вообще узнать про них? Это Спидвагону оставалось совсем непонятно.***
Дальше ужин продолжился без происшествий. Даже губернатор, видимо ещё не отойдя от шока, стал куда спокойнее и совсем забыл об инциденте с Джиной. Спидвагон сначала помог ей подать другие блюда, а потом и унести грязную посуду обратно, когда праздник закончился. Рауль передал через Рэда, что за свой длинный язык Роберт сегодня остаётся на кухне мыть всю посуду, но тот, казалось, и не был против. Его настроение всё равно было приподнятым после того, как какой-то незнакомец неведомым ему образом умудрился отомстить за них. Такое редко встретишь, ведь обычно с обслуживающим персоналом обращались как с людьми второго сорта, забывая, что те состоят из тех же крови, плоти и костей. Это вызывало у Спидвагона уважение. Когда он закончил с посудой, то почти без сил вышел из кухни в главный холл. Больше всего на свете ему сейчас хотелось упасть в своей коморке и не просыпаться до самого утра, когда нужно будет снова обхаживать гостей. А раз Рауль в бешенстве, то поблажек, видимо, ждать не стоит: столько заданий раздаст, что пахать придётся похлеще, чем темнокожим рабам, которых Стоун держал на своей кухне поварами. Однако даже усталость не помешала Роберту заметить, что кто-то всё ещё сидит на диване в главном холле неподалёку от стойки регистрации. Он почти сразу узнал его, правда, не представлял, как подойти. Это был тот самый странный гость, который сначала дал ему слишком большие чаевые для простого носильщика, а потом и вовсе защитил его с Джиной перед губернатором. Рэд сказал, что он представился как Уильям Антонио Цеппели. Если судить по этому, его акценту и обращениям, то гость был итальянцем. Так или иначе Спидвагону хотелось отблагодарить этого смелого человека за его поступок. Не всякий решился бы так вести себя с губернатором, пусть Роберт всё ещё не понял до конца, как же тот это сделал. — Простите… сэр? — сказал подошедший Спидвагон. — А, это ты! Ха… Давненько не виделись, парень! — усмехнулся, обративший на него внимание Цеппели, держа в руке полупустой бокал с вином. — Как там девушка? — Вы о нашей горничной? — Да!.. Запамятовал её имя, хотя и спрашивал, — вновь усмехнулся он, потирая переносицу. — Она в порядке и… очень благодарна вам, сэр… — Присядь!.. — сказал Цеппели, похлопав по свободной половине дивана. Спидвагону это казалось ещё более странным, чем всё предыдущее, но он решил не перечить гостю. Тем более такому, который не постеснялся вступиться за женщину. Роберт присел рядом и заметил, что Уильям, кажется, уже довольно много принял. — Вы в порядке? — поинтересовался Спидвагон. — Странно слышать это от парня, который сам в беде, — ухмыльнулся Цеппели, рассматривая вино в своём бокале. — Лучше уж ты ответь на этот вопрос!.. Кстати, как тебя… м?.. — А, прошу прощения. Меня все просто зовут Спидвагон, — бегло представился Роберт, не зная, стоит ли уточнять что-то большее, кроме своего имени; в конце концов, ему впервые довелось за долгое время поговорить с кем-то из более богатого круга. — Спидвагон, значит… Ага… — как-то задумчиво протянул Цеппели, продолжая всматриваться в вино, которое он крутил то в одну сторону, то в другую. — Скажи, почему ты здесь работаешь, Спидвагон? Повеселевший гость заметно поменялся в лице, стоило появиться рядом Роберту. Какая-то непробиваемая тоска, словно Уильям и так прекрасно знал ответ на заданный вопрос. Спидвагон не был из тех, кто стал бы так легко выливать переживания о своей тяжкой доле. «Сам как-нибудь справлюсь с этим всем», — думал он про себя, однако, даже так понимал, что сейчас не прав; если бы не гости отеля, тогда у него не было бы чаевых, чтобы расплатиться с Раулем и наконец начать дышать свободной грудью. Цеппели был одним из них. — Терпеть не могу только двух пород людей, знаешь ли! — усмехнулся Уильям, посмотрев на Роберта. — Первые — злоупотребляющие властью идиоты, у которых, кроме денег, в глазах ничего и не вертится. А вторых я ненавижу больше всего на свете… — О ком вы? — Об ублюдках, что считают других людей своим ресурсом, которым можно разбрасываться. Спидвагон не мог отвести взгляд от этого проницательного итальянца. И ведь Цеппели намекал именно на Рауля, но… Как? Как ему удалось так легко понять, что здесь творится, если даже перед своими приглашёнными постояльцами Стоун всегда хвастался тем, как у него прекрасно живётся персоналу? Роберт едва не проглотил язык. Этот человек не выглядел как шпион Рауля, который стал вытягивать Спидвагона на чистую воду (иначе для чего была сцена за ужином?) Глаза Цеппели буквально говорили, что он понимает их всех, кому приходится терпеть Стоуна и его слишком обнаглевших гостей. Роберт постарался прислушаться к своим ощущениям. Обычно сердце всегда ему подсказывало, если перед ним гнилой человек, которому только дай волу — уничтожит, не успеешь и пикнуть. Это часто спасало его на Огр-Стрит, если исключать случай с Раулем. Но даже так Спидвагон глубоко внутри надеялся, что эти муки закончатся куда быстрее, чем ему самому то кажется. Он с минуту всматривался в пьяные, но по-своему добрые зелёные глаза их нового итальянского постояльца. Однако, сколько бы Роберт не пытался, ему так и не удалось найти и намёка на фальшивку, от которой разило бы невыносимой горечью лжи. — Чего потерял? — вдруг спросил Цеппели, выпивая остатки в бокале. — Прошу прощения, задумался, — выдавил Спидвагон, понимая, что его поймали. — А ты сам как считаешь, Спидвагон? «Почему этот Цеппели не поднимется отдыхать, как это сделали бы другие? Почему ему обязательно нужно влезть туда, куда не следует?» — спрашивал себя Роберт, но ответить на это не мог, видимо, даже сам Уильям. В силу его состояния, разумеется. Это было опасно. Настолько тонкий лёд, словно сейчас ранняя осень. Роберт мог поддержать разговор, однако, один раз длинный язык испортил ему жизнь. Что, если сейчас может произойти то же самое? И единственное, чему действительно верил Спидвагон, — поступкам. Плохой человек ни за что на свете не вступился бы за обычную прислугу, не страшась самого губернатора. Так Спидвагон решил, что ничего страшного не будет, если хоть на один вечер ему больше не придётся притворяться и делать вид, что его всё устраивает. Если самому Цеппели так сильно хочется услышать его мнение, то он с радостью выдаст всё, как на духу, а потом даже жалеть не станет. — Я считаю, что те последние, о ком вы сказали, — самая мерзотная дрянь, которую даже крысиным ядом не вытравишь… — признался Роберт и стиснул зубы, вспоминая, как пытался вырваться из лап Рауля в тот злополучный вечер, когда ему пришлось согласиться отрабатывать проигрыш. Уильям ошарашенно посмотрел на своего собеседника, словно и не ожидал, что тот так быстро разговорится. Обернувшись, он достал из-за спинки дивана полную бутылку и ещё один бокал. — А… зачем вам два? — удивлённо спросил Роберт. — Вы, конечно, выглядите крепким малым, но не боитесь, что станет плохо? — Что за глупый вопрос, парень? — усмехнулся Уильям, откручивая пробку. — Второй бокал для тебя. — Не понял. В смысле? Эй-эй, мистер Цеппели! — чуть громче заговорил Спидвагон, отмахиваясь от наполненного бокала с вином. — Завтра же ещё работать… Да и нельзя мне, вы постоялец! — Вот если будешь так орать, Рауль точно психанёт и начнёт тыкать нормами морали, — шикнул Уильям и, пользуясь моментом, всучил бокал Роберту прямо в руку. Спидвагон посмотрел на вино и понял, что теперь, когда то у него в руке, отказываться будет совсем невежливо. Да и когда он вообще отказывался выпить? Тем более тогда, когда ему же и наливали… — Что скажешь насчёт тоста, чтобы все ублюдки, которые безнаказанно пользуются людьми, просто погорели к чертям? — усмехнулся Уильям, подняв свой напиток. — Считаю, что лучшего я в своей жизни ещё и не слышал, сэр! — искренне расплылся в улыбке Спидвагон и чокнулся с Цеппели бокалами.***
«Вот ведь дерьмовая была идея! Совсем дерьмовая!..» — ругался про себя Роберт, подставив плечо напившемуся до беспамятства Уильяму. Сказать честно, и сам Спидвагон был не самый трезвый. Сколько вообще они выпили? И сколько этот хитрый итальянский контрабандист протащил с собой в номер выпивки, раз так легко ей разбрасывался?.. Роберт легко мог бы думать именно об этом, но в голове крутились обрывки воспоминаний о прошедшем дне, чтобы наконец вспомнить, в каком именно номере поселили Цеппели. Тот был доволен собой, даже что-то напевал под нос на своём родном языке, Спидвагон даже в трезвом состоянии не смог бы разобрать и слова. «Хоть кому-то из нас весело, не всё потеряно», — решил Роберт, хотя всё ещё оставался зол, пока Уильям едва переставлял ноги на лестнице, отчего пришлось его попросту тащить волоком. Спидвагону всё-таки удалось вспомнить номер комнаты Цеппели, поэтому идея с попыткой перебудить половину отеля и весь персонал в поиске персонала теперь считалась отложенной на неопределённый срок (а именно, на тот самый случай, если окажется, что номер он вспомнил всё же не тот). — Эй!.. Мистер Цеппели!.. Вы там живой? — спросил Спидвагон, всё ещё волоча на себе постояльца. Судя по совершенно пьяному сапу, тот был не просто жив, ещё и прекрасно себя чувствовал; представил, что Роберт — это самый лучший диван из всех, на которых ему приходилось лежать. — Это… У вас ключ где?.. Чёрт, не обыскивать же мне его? А если увидит кто?.. — ругался Спидвагон, понимая, что ещё большего позора после сегодняшнего ему точно не вынести. — Эй! Алло! Сэр, да хорош дрыхнуть! — Dio mio… Чего так орать-то, ну?.. — прошипел ему в плечо Уильям, начав шарить в карманах брюк. Достав оттуда ключ, он со всей силы приложил им в грудь Спидвагона. Видимо, Цеппели настолько был не в состоянии просто передать его из рук в руку, потому что его собственная длань отчего-то в глазах раздвоилась. Оторвав свободной рукой ладонь Уильяма от груди, Роберт забрал ключ и вставил его в замочную скважину. Прокрутив несколько раз, он был готов благодарить всех богов в мире, что тот подошёл. Раскрыв дверь, Спидвагон вошёл внутрь, пронеся с собой Цеппели. Усадив того на кровать, Роберт дал себе несколько минут отдышаться. Что же, это было куда сложнее, чем тащить на себе собственных ребят с банды, когда те напивались примерно до такого же состояния. Пожалуй, он сделал сегодня нечто, что вывело его на новый уровень помощи напившемуся до беспамятства человеку, раз они никого не перебудили, пока добрались до номера. — А! Парень… Чуть не забыл… — вдруг пришёл в себя Уильям и начал подниматься со своего места. — Э! Не-не-не! Сэр, даже не вздумайте! Только не вста… — запротестовал Спидвагон, но почти сразу был отброшен на ту самую кровать, где только что был Цеппели. — Посиди-ка, парнишка! Не могу же я тебя отпустить с пустыми руками, ну… — уверенно произнёс Уильям и, шатаясь, пытался найти что-то во тьме. Сначала жертвой его совсем неуместных ночных поисков стал стул у кровати, на котором находилось явно что-то хрупкое. По слышимости, то была пустая бутылка. Далее не выдержал шкаф, за дверку которого держался Цеппели, намереваясь сохранить баланс. Судя по характерному треску, у гардероба теперь не было двери. Спидвагон мог поклясться, что он сейчас больше всего мечтал подняться и уложить наконец буйного постояльца спать, пока тот не разнёс номер, так, что никаких денег мира не хватит его восстановить. Однако гравитация сыграла над ним злую шутку: Роберту оставалось лишь смотреть в кружащийся над ним балдахин, слушая, как Уильям и дальше уничтожает всё вокруг. Но и от балдахина вскоре не осталось и намёка. Цеппели пытался держаться за него, чтобы добраться до комода, но не рассчитал веса. — Сэр, вы в порядке? — лишь выдавил из себя Спидвагон, который чувствовал, как выпитое вино всё сильнее утягивает его в мир грёз. — Здоровее всех буду!.. — прошипел Уильям, потирая лоб, который едва не расшиб об металлический каркас для балдахина. Добравшись до комода, Цеппели начал выдвигать ящики один за другим, выбрасывая оттуда вещи одну за другой и намереваясь найти хоть какие-то деньги для чаевых своему случайному собутыльнику, которому пришлось тащить его до номера в таком расслабленном виде. Но те так и не нашлись… Когда Спидвагон открыл глаза, то всё ещё была ночь. Отчасти его голова уже прекратила кружиться, но болела так, словно ему ударили несколько раз по ней чем-то невозможно тяжёлым. Роберт постарался подняться. Он сразу вспомнил, где находиться, но не понял, где сейчас человек, который тут вообще-то должен быть. Встав на ноги, Спидвагон осмотрелся и увидел Цеппели, который лежал на куче скомканных вещей. Опираясь спиной о комод, тот заснул и, кажется, точно так проспит до утра. Конечно, Роберт мог бы уйти прямо сейчас к себе и отдыхать перед завтрашним рабочим днём, но что-то не давало ему просто так всё бросить. В голове всё ещё крутились слова старика о том, какими чудовищными бывают люди и как он действительно понимает персонал отеля. Спидвагон чувствовал, что Цеппели заслужил куда лучшего отношения, чем сейчас хотел продемонстрировать Роберт. Подойдя к Уильяму вплотную, Спидвагон увидел, что цилиндр давно слетел с головы постояльца и покоился рядом с ним. Сомкнутые веки обрамляли чёрные густые ресницы, которые даже не шевелились, настолько безмятежным был сон Цеппели. Но даже так брови его были сведены к переносице, словно что-то тяжёлое не давало покоя этому человеку даже тогда, когда тот отдыхал. «Отчего же он так много пьёт?..» Не медля, Роберт осторожно поднял Уильяма и всё так же на себе подтащил к кровати. Он уложил его на постель и подтянул под голову подушку, чтобы Цеппели ничего не тревожило вплоть до утра. За всё это время тот ни разу не очнулся, даже не заметил, что его несли. «Странный он старик всё-таки!..» — усмехнулся про себя Спидвагон и приготовился покинуть комнату. Но тут же Роберт был остановлен тем, как Уильям крепко ухватил его за запястье и притянул к себе. — Доменика?.. — сквозь сон произнёс Цеппели. — Душа моя! Жена, как же мне жаль… «Чего?!» — подумал Роберт, осторожно отцепил от себя руку Уильяма и поспешил удалиться из номера. Дойдя до собственного угла в комнате персонала, Спидвагон упал на свой матрас, чувствуя, что у него совсем не осталось сил. Он не представлял, каково ему придётся завтра. Скорее всего будет мучить похмелье… Однако даже эти мысли не могли его отвлечь от того, что Цеппели какого-то чёрта перепутал Роберта со своей женой. Это не столько разозлило, сколько шокировало Спидвагона, но он решил оставить эти мысли на следующий день, на трезвую голову...***
— Рэд. Нет!.. — твёрдо сказал Роберт, стоя напротив стойки регистрации. Администратор лишь цокнул языком. Спидвагон только сейчас заметил, каким Рэд был красивым парнем, куда более приятным, чем его родственник. Безусловно, он лучше всех подходил на роль администратора из всего состава работников отеля. Видимо, как раз из-за этого Рауль относился к нему куда более снисходительнее, чем к остальному персоналу. Однако прямо сейчас Роберт был готов открутить ему голову за приказ от Стоуна. — Спидвагон! — гневно простонал Рэд. — Вас видели. И вы оба были в комнате. Бедняжка Джина, когда в комнату вошла, чуть сознание не потеряла от ужаса… Скажи «спасибо», что Рауль не кинулся тебя за шиворот с похмельем тащить туда и тыкать в каждый угол! — Рэд… я не могу туда пойти!.. — Да в чём дело? Подрались по пьяни? — Нет, но… — Тогда возьми себя в руки, будь мужиком и иди наводить порядок!.. Тряпку и ведро у Джины возьмёшь… «Самое невезучее дерьмо в моей жизни», — выругался про себя Роберт, не желая показывать Рэду, насколько был зол на него за это. — Кстати, пока не ушёл, — вдруг вспомнил тот. — Рауль велел тебе зайти к нему, как закончишь с номером. — Что-то случилось? — Понятия не имею. Он мне не докладчик…***
Стоя перед дверью номера Роберт в очередной раз проклинал Рэда, которому как будто было сложно придумать для Стоуна какую-нибудь историю о том, чтобы прикрыть спину. Спидвагон меньше всего хотел сейчас зайти именно в этот номер, подозревая, сколько он ещё вчера не успел рассмотреть в темноте. Однако даже не это было самой главной проблемой, посетившей его голову… Вчера Уильям схватил его за руку, перепутав с кем-то. Кажется, Цеппели что-то говорил о жене и сожалении, но Роберт не очень-то понял бормотания с усилившимся акцентом. Решив, что спросит об этом самого Уильяма, Спидвагон всё-таки постучал. — Обслуживание номеров, — громко заявил Роберт, ожидая разрешения войти. Однако по ту сторону двери не было и звука. «Странно… Может, уже ушёл?..» — подумал Спидвагон и достал из кармана брюк запасной ключ. Только он собирался вставить его в скважину, как с другой стороны послышались шаги. Дверь открылась и перед Робертом предстало весьма интересное зрелище. Судя по заспанному виду, Уильям только проснулся. Волосы постояльца и так были кудрявыми от природы, но долгий сон превратил их в самую настоящую катастрофу. Крайне возмущённо Цеппели смотрел на Спидвагона, словно пытался собрать в своей голове образ: «Бог ты мой!.. Откуда я знаю этого парня?» Выглядело это довольно забавно и, если бы не собственная головная боль после выпитого, Роберт не смог бы удержаться от смеха. — Мистер Цеппели, не помешаю? Уборка! — поинтересовался Роберт, показывая Уильяму ведро, в котором плавала тряпка. — А, Спидвагон!.. — кажется, лишь сейчас вспомнил своего вчерашнего собутыльника Уильям, освобождая проход для Роберта. Увидев комнату, Спидвагон начал представлять, отчего Джина пришла в ужас. Выглядело всё хуже некуда. А приметив оторванную дверь шкафа, Роберт выдохнул, понимая, что придётся ещё раз возвращаться в комнату персонала за инструментами. Уильям как можно тише закрыл дверь, чувствуя, что сейчас любой громкий звук уничтожит его голову без единого шанса на восстановление. Виски пульсировали. Он не мог вспомнить ничего после того, как они вместе со Спидвагоном сели выпить. И сколько же они влили в себя вчера, что сегодня ему так скверно? Ещё никогда любимое вино его так не подводило. — Слушай, Спидвагон, а что вообще вчера произошло? — почти шепотом спросил Уильям, осматривая номер вместе с Робертом. Услышав это, он буквально не поверил своим ушам. Цеппели действительно ничего не запомнил из вчерашнего? Хотя, вспоминая собственное прошлое, Роберту частенько приходилось рассказывать друзьям, как те себя буйно вели, находясь под действием горячительных. Но сейчас это означало, что Уильям не помнил и того, как звал сквозь дрёму другого человека, свою жену. «А кольцо обручальное тогда где?» — закономерно удивился Спидвагон, не увидев на безымянном пальце символа супружества. Сглотнув, Роберт начал молиться, чтобы Цеппели его просто не так часто носил или просто снял. Если в стенах этого номера обнаружится, что что-то пропало, то голова Спидвагона пострадает самой первой. А ведь они могли и потерять его, пока возились с тем, чтобы подняться в номер… — Вы вчера сильно выпили, — лишь ответил Роберт. — Спидвагон, это… — хотел сказать ему что-то Уильям, но почти тут же хлопнул себя по лбу, который и без того адски болел. — Мне так жаль!.. Я действительно не помню, как это всё случилось… Неподдельный ужас на лице Цеппели заставил Роберта лишь убедиться в том, что тот ничего не помнил о вчерашнем. Отчасти это даже радовало. Уильям был чем-то серьёзно расстроен, однако, сейчас уже явно не об этом переживал больше всего. Спидвагону этот постоялец казался хорошим человеком. Правда, без чувства меры, но в мире нет идеальных людей. — Ладно, мне стоит привести ваш номер в порядок, — сказал Роберт, неловко потерев затылок и совершенно не представляя, с чего же ему начать. — Нам стоит привести в порядок, — уверенно произнёс Уильям, делая акцент на первом сказанном слове. — Чего?.. — Всё вот это — моих неумелых рук дело. Это было бы несправедливо, если бы тебе пришлось одному со всем теперь мучиться, — сказал ему Цеппели и, похлопав Роберта по плечу, подошёл к шкафу. — У вас же есть какие-нибудь инструменты? — Вы это серьёзно?.. — Разумеется!.. Так есть инструменты? С совершенно смешанными чувствами Спидвагон кивнул ему в ответ и, оставив в номере ведро, отправился в комнату персонала за необходимым. Поначалу он шёл медленно. Позже Роберт ускорился, пока с самой идиотской улыбкой на свете не побежал за инструментами. Столько времени он уже провёл в этом отеле, но лишь сейчас ему удалось встретить настоящего человека… Совместная работа приятно сократила время. Цеппели больше не спрашивал о произошедшем вчера. Закончив со шкафом, он принялся за балдахин, однако, некоторые петли были нещадно содраны. У Спидвагона имелся небольшой опыт в этом. Когда он путешествовал, то одежда частенько приходила в самое плачевное состояние, поэтому нитки и иголка стали его главными попутчиками. Доделав несколько новых петель, они смогли вернуть балдахин на место. После работы тряпкой номер практически заблестел, как те осколки от пустой бутылки, о которую Роберт умудрился порезаться. — Как-то ты совсем неосторожно, парень!.. — выдохнул Уильям, достав из одного ящика бинты. — Давайте, я сам!.. — спохватился Роберт, но выхватить что-либо из рук Цеппели оказалось не так просто. — Успокойся!.. Без лишних слов Уильям притянул ближе руку с пораненным пальцем, чтобы обработать и забинтовать его, пока Роберт не занёс какую-нибудь заразу. Всё это время во взгляде Цеппели читалось нечто, что Спидвагону было сложно расшифровать. Да и сам Уильям вновь стал для него одной большой загадкой… Роберту часто приходилось драться. И большинство схваток, как правило, заканчивались ранениями разного рода паршивости. Всегда выходило так, что они были у каждого в банде, поэтому все надеялись только на себя. За все эти годы Спидвагону ни разу не приходилось испытывать чего-то подобного: когда кто-то добровольно хочет помочь тебе перебинтовать всего лишь палец руки. Цеппели был сосредоточен на этом. В его зелёных глазах не мелькнуло чего-то такого, что могло бы выдать его заинтересованность в самом пальце или же руке. Словно сейчас Уильям мысленно витал где-то далеко за пределами этого номера. — Закончил!.. — усмехнулся Цеппели, вновь вернув своё обыденное выражение лица с нотками иронии и в шутку хлопнул Роберта по перебинтованной ладони. — Порез неглубокий, но по стеклу ты хорошо проехался… Жить будешь!.. — Больно!.. И зачем было так?.. —прошипел Спидвагон, хватаясь за покалеченную руку. Но где-то в глубине он был искренне благодарен Цеппели, что тот вообще с ним сейчас возился, хотя тот их гость и прибыл, чтобы отдыхать…***
Сожаление. Оно всегда приходит лишь в тот самым момент, когда ты понимаешь, что облажался. И ничего так сильно тебя не злит, как осознание собственной слабости, словно клетка решила обратиться жёсткими путами, схватившими тебя за запястья и утягивая в бездонную пропасть. Именно это чувствовал Спидвагон, стоя на дорогущем ковре в кабинете Рауля Стоуна, что сладостно оттягивал момент начала и конца их серьёзного разговора. Он медленно курил сигару, не отрывая глаз от Роберта. «Чёртов садист!..» — проклинал его про себя Спидвагон, прекрасно понимая, что Рауль наслаждается тем, как ему удаётся ловко обходить закон и мучить других людей. От Стоуна тянуло гнилью. Мерзкой, болотной жижей, которая насквозь пропахла гниющими трупами тех несчастных, что попали в его склизкие лапы. Раулю всё сходило с рук. Он был красив так, что любая женщина считала достойным отдать ему свою честь. Мужчины чувствовали в нём сильного и умного соперника, хотя то были всего лишь амбиции и неудержимая жажда власти. Спидвагон видел всё это и искренне желал Раулю поскорее сдохнуть и попасть прямиком в ад, где таким, как он, и место. — Знаешь, Спидвагон… — тихо начал тянуть каждый слог Стоун, туша при этом остаток сигары. — Меня всегда мучил один интересный вопрос… Ты являешься человеком из самого низшего сословия. Проще говоря, последний отброс!.. «Ну уж спасибо!..» — И ведь такие, как ты, редко могут действительно с толком послужить кому-либо во имя благого дела. Это довольно досадно!.. — наигранно покрутил головой Рауль, поднимаясь со своего места. «Это он мне сейчас такой комплимент сделал? Нихрена себе, честь!.. Быть шавкой послушной… И это «благим делом» считается?!» — едва не выкрикнул Роберт, но крепко сжал кулаки и постарался выровнять своё дыхание; не хватало ему ещё и сорваться после вчерашних происшествий, чтобы Рауль его прямо здесь и сейчас придушил. — Ты так часто находишься среди роскоши, людей с самыми громкими именами в нашем свете. И вот, что интересно… Кем же ты считаешь себя, когда бываешь рядом с ними? — спросил Стоун, подойдя к Спидвагону почти вплотную. Это было плохо. Рауль на целую голову выше Роберта и буквально давил этим. Спидвагон с юности не мог похвастаться ростом, но обычно это наоборот помогало ему оставаться более неуловимым, чем его высоким коллегам. Однако сейчас, когда сильный соперник был один, прямо перед ним, а он сам не мог и слова выдавить, то чувствовал себя по-настоящему уязвимым. Секунду спустя он убедился, что то было не зря. Звонкая пощёчина оказалась в разы сильнее чем та, что была получена им вчера. Но в этот раз Рауль оказался куда осторожнее, чем его приглашённый губернатор; удар пришёлся по той щеке, где не было шрама. Однако загорелась она так, словно Стоун бил кочергой, а не тыльной стороной руки. Спидвагон опустил глаза и увидел несколько перстней на пальцах Рауля. Казалось, что боль от каждого из них он теперь надолго запомнит. — Знай своё место, Спидвагон!.. — прохрипел Рауль. — Прислуга — это прислуга. Она должна опускать свой взор, когда мимо проходит человек из высшего света!.. Если ты не хочешь остаток своих жалких дней провести в этом отеле, то тебе придётся научиться вести себя подобающим образом!.. Роберт чувствовал, как из одного из сжатых кулаков начали падать на дорогущий ковёр Стоуна капли крови. Видимо, он так сильно боялся не сдержаться и ударить ублюдка в ответ, что и не заметил, как раскрыл собственную рану…***
Роберт, стоя около свободного стола, чистил овощи. Раулю оказалось мало лишь телесного и словесного наказаний, и он настоял, чтобы теперь Спидвагон и Джина перед подачей завтрака, обеда и ужина находились на кухне, заменяя несколько поваров. Это было куда тяжелее, чем обычная уборка номеров и подготовка помещений, ведь еда должна не только оставаться вкусной, но и приятной на вид. Совмещая два этих показателя, уходило огромное количество времени. Опять же, кому теперь жаловаться? Кому будет интересно выслушать нелёгкую историю двоих людей «низшего сословия»? Роберт перебинтовал руку, но та всё ещё продолжала приносить массу неудобств. С такой не очень-то удобно было почистить ту же морковь, которая снова оказалось такой формы, что и двумя здоровыми руками не справиться. Щека всё ещё горела. Когда Спидвагон вернулся в комнату для персонала, то заметил царапины от перстней Рауля. Но это всё равно для него оставалось тем ещё пустяком; куда болезненнее в его душе отзывались те мерзкие слова, что, кажется, застряли в его голове надолго. Джина неподалёку помешивала суп в большой кастрюле. Давалось ей это с трудом из-за роста. Подставив один из пустых овощных ящиков, она пыталась тщательно перемешать кипящий навар. Спидвагон несколько минут наблюдал за этим, пока ему не стало стыдно, что леди находится в затруднительном положении, пока он сам возится с чисткой овощей. Подойдя к кастрюле, Роберт перехватил половник из рук Джины и самостоятельно перемешал суп. — Спасибо… — тихо сказала она. — Нет проблем. Не стесняйся просить меня помочь. Всё-таки здесь очень высокие печи, ты можешь обжечься… — ответил ей Роберт, пробуя ложкой блюдо на вкус, пока отвернулись оставшиеся повара. — Я… не совсем о том… хотя и об этом тоже… — смущённо пролепетала Джина, сжимая в руках подол формы. — Спасибо, что вступился за меня вчера. Мне так жаль, что этот человек поднял на тебя руку… Спидвагон отложил в сторону половник и взглянул на коллегу по несчастью. Из того, что рассказал ему Рэд, он знал, что Джина попала сюда из-за долгов, которые набрал её отец-пьяница. Она здесь находилась вместо него, ведь тот абсолютно уничтожил своё здоровье и не мог отработать эти деньги сам. Джине ещё не было и шестнадцати лет, но она всё время подчинялась приказам Рауля, боясь, что тот доберётся до её отца. Спидвагону всегда было жаль, но он понимал, что этой жалостью никак не сможет поддержать девушку или как-то помочь. Единственное, что Роберт мог сделать для неё, — это подбодрить. «Скалишься ты задорно», — как-то сказал ему один из старых друзей, поэтому при любой удобной возможности Спидвагон не стеснялся демонстрировать и эту свою сторону. Когда Джина почувствовала на своём затылке ладонь, то сильно удивилась. Подняв глаза, она увидела улыбающегося Роберта, который едва не смеялся. На душе Джины стало куда легче. Она, кажется, даже и не заметила, что улыбнулась ему в ответ. — Не бойся просить меня о помощи, — сказал он, потрепав белый чепчик, скрывающий заплетённые волосы. — Если что-то будет нужно, то я рядом и всегда готов помочь. — Х… хорошо! — улыбнулась Джина.***
День на кухне оказался чудовищно долгим. От того, что всё время пришлось провести на ногах, Роберт едва не валился с них, когда кончилось время ужина для гостей. Самому ему есть совершенно не хотелось. Однако усталость помогла справится с похмельем, от которого не осталось и следа. — Не торопись!.. — остановил его Рэд, который находился за стойкой и заполнял какие-то бумаги. — Ты как раз вовремя появился. У нас неприятности. — Рэд… — раздражённо протянул Роберт, но всё-таки подошёл к нему, чтобы узнать последние новости в отеле. — Ты же в курсе, что я за сегодня ни каплю не употребил, хотя находился весь день на кухне с Джиной. Что опять могло произойти? — Друг твой случился. — Какой ещё друг? — непонимающе уставился на Рэда Роберт и опёрся о стойку, когда тот поманил его пальцем, чтобы рассказывать не так громко. — Ты же в курсе, что у нас тут магнат торчит в одном из номеров? — шепотом спросил Рэд. — Ну да, я же вещи относил, да и подслушивать не разучился. — Так вот, твой дружок, с которым ты вчера глушил вино, сейчас торчит у него. Буквально минуту назад магнат позвонил мне и попросил забрать пьяного итальянца из его номера… Как много у нас итальянцев в отеле, а, Спидвагон? «Разумеется, один», — нервно подумал про себя Роберт. — И? — Я хотел уже сам идти за тобой на кухню… Слушай, я ведь не урод какой-то. К чему мне тебя подставлять перед Раулем? — серьёзно прошептал Рэд. — Пока тот итальянец не накликал на тебя беду в очередной раз, лучше сходи за ним сам и отведи в его номер… «И почему именно я влипаю в такие истории?..» — корил судьбу Роберт, но всё-таки отправился наверх, уточнив номер того магната. Однако, даже если бы Роберт не знал точного направления, по шуму в самом начале коридора второго этажа он и без того понял бы, что что-то явно идёт не по плану. Стараясь сдерживать панику, Спидвагон постучался во второй номер, предчувствуя, что сейчас снова выйдет довольно сложная история, которую он пережил прошлой ночью. Дверь ему открыл магнат, который едва держался на ногах. Без лишних слов он жестом указал на стул, на котором устроился уже вполне знакомый Роберту человек. Но выглядело это слишком странно. Вместо того, чтобы сидеть на стуле так, как и было задумано его же создателем, тот был опрокинут. Цеппели расположился на спинке, опираясь собственной спиной на мягкое сидение, и мирно спал. «Что ж, наверное, если ему так и было удобно, то не мне судить… Хотя таким идиотизмом даже я бы не стал заниматься», — подумал про себя Роберт, подойдя ближе к Уильяму. Ему хотелось поинтересоваться у магната, как же так вышло, что они сейчас были в таком состоянии, но хозяин номера уже давно упал на кровать и под бодрый храп продолжил свой отдых. Роберту оставалось лишь радоваться, что тот в таком виде вообще умудрился позвонить Рэду и попросить увести своего приятеля по бокалу в его номер. Помимо стула, в остальном номер выглядел отлично, если не учитывать несколько пустых бутылок, что валялись неподалёку от кровати. Спидвагон решил, что на сегодня с него приключений достаточно, поэтому, подставив спину, Роберт поднял на себе Цеппели и покинул этот номер, даже и не думая сюда больше возвращаться. Ключ оказался всё в том же кармане брюк, поэтому Спидвагон не стал будить Уильяма ради этого. Сам номер оставался всё в том же состоянии, что и после уборки. Роберт помолился всем богам, чтобы за ночь не случилось никаких происшествий, и Цеппели спокойно спал без намерений подняться и снова разнести комнату. Уложив Уильяма в постель, Роберт присел рядом, чтобы немного перевести дух. День был действительно долгий, и он едва сдерживался, чтобы не рухнуть рядом с Цеппели, уснуть и наконец-то отдохнуть. Но всё-таки слова Рауля всё ещё звонко роились в его мыслях, даже громче и больнее той пощёчины, что Спидвагон получил за своё поведение. Роберт посмотрел на мирное лицо Уильяма. Даже сегодня его брови были сведены так, словно во сне тот продолжал испытывать какую-то неприятную боль. Спидвагон… не имел права интересоваться тем, какой груз в своём сердце нёс этот постоялец, но глубоко внутри себя продолжал желать узнать этого человека получше. Все слова и мысли Цеппели, его поступки и действия говорили о том, что он действительно достойный. Даже среди своего окружения Роберту не удавалось встретить какого-то хоть немного похожего своей добротой человека, а высший круг он и вовсе долгое время считал прогнившим. Окно в комнату было открыто, поэтому лёгкие порывы ветра трепали и без того беспорядочные тёмные кудри Цеппели. «Замёрзнет ведь», — подумал Роберт. Нагнувшись за краем покрывала кровати, он едва не упал на спящего Уильяма, но всё-таки сумел укрыть его. Выдохнув, Спидвагон решил, что пора ему идти к себе, но отчего-то не хотел покидать этот номер. Странное чувство спокойствия, которым была пропитана эта комната, буквально говорило ему, что он здесь в безопасности, его никто не осудит и не поднимет на него руку. А самое главное, тут ему не придётся чего-либо терпеть. Компания Уильяма ещё прошлым вечером показалась ему той самой, с которой он был готов провести как можно дольше времени, если бы не чувствовал себя куда ниже по статусу, чем этот необычный итальянец. «Чёртов Рауль!.. Даже сейчас из-за него не могу спокойно почувствовать себя равным с кем-то…» — гневно подумал Спидвагон. — Пора идти… — едва слышно пытался он убедить себя, но выходило скверно. «Всего раз!..» — сказал себе Роберт и протянул руку к одному из непослушных тёмных завитков на виске Уильяма. Заправив его за ухо, Спидвагон почувствовал себя значительно лучше, словно это было самым полезным из всех его дел за весь день. Однако, только ему захотелось убрать руку и покинуть номер, как Цеппели открыл глаза и схватил его за кисть. «Чёрт!.. Я всё-таки его разбудил! Идиот! Надо было давно уже быть на своём матрасе, а не здесь», — ругался про себя Роберт, видя, как заискрилась ладонь Уильяма. Но почти через мгновение та перестала так странно выглядеть. Злой взгляд Цеппели смягчился. Сейчас, посреди ночи, тёмные зрачки почти скрыли от Спидвагона привычную зелёную радужку, оставляя лишь омут, от которого он был не в состоянии оторваться. — Ты!.. — лишь прошептал Уильям. Приподнявшись, Цеппели притянул Роберта за кисть. Спидвагон даже не успел и слова извинения произнести, когда его губы накрыли другие. Уильям оказался настойчив, Роберт же не сразу пришёл в себя. Мурашки, пробежавшие по телу, сковали его, не давая вырваться из этого сладкого, как выпитое Уильямом вино, поцелуя. Самое страшное для Роберта, пожалуй, состояло в том, что происходящее ему предельно нравилось. Несколько месяцев ему приходилось сдерживать себя, стараться вести так, как ему указывал Стоун, не давая себе и мгновения, чтобы расслабиться. И сейчас состоятельный человек, который давно доказал ему, что он способен понять боль Спидвагона, сам двинулся навстречу. И Роберт внутренне был готов к тому, чтобы дать происходящему в это мгновение шанс, если бы не одно «но»… Цеппели сейчас был пьян. Кого же Уильям видел перед собой? Жену или его?.. Грубо прервав поцелуй, Спидвагон не дал себе даже отдышаться. Вырвав кисть их хватки Уильяма, он, не оглядываясь, вылетел из номера, старясь сдержать в себе слёзы, которые душили его всю дорогу до комнаты персонала.***
Чистя картофель, Роберт старался не думать о случившемся. Как один день одновременно может быть таким отвратительным и настолько восхитительным? Настроение его было паршивее некуда. Ещё минута и его точно стошнит от волнения, которое нахлынуло на него со вчерашнего дня и не желало отпускать. И почему только он убежал?.. — Спидвагон! — позвал его Рэд. — У тебя поручение. — Рауль же сказал, что никаких поручений, пока наше с Джиной наказание не будет окончено, — раздражённо напомнил ему Роберт, бросив неочищенный до конца картофель на стол. — Но это дело куда важнее поварёшки и печи… Какого хрена? Думаешь, мне не насрать, что там выдумал для тебя Рауль? Если бы Джину попросили что-нибудь сделать, то я бы и её вытащил из этой задницы. Так что не выделывайся и тащи свою к моей стойке!.. Спидвагон был в бешенстве, что снова ему приходилось выполнять то, что говорят. На секунду у него даже сложилось впечатление, что он чужая заводная игрушка, которой можно управлять, когда захочется, пока не надоест. Однако Роберт всё-таки пошёл вслед за Рэдом. В его тоне прослеживалось что-то явно передающееся по наследству, но, в отличие от Рауля, у Рэда сохранялось главное — человечность. Копаясь под стойкой, он пытался найти что-то. Спидвагон не мешал ему. Чем дольше Рэд будет этим заниматься, тем больше времени будет у него, чтобы передохнуть. К сожалению, под рукой не было пачки любимых сигарет, поэтому Роберт просто сидел на диване рядом и терпеливо ждал. — Ага, нашёл! — воскликнул Рэд, поставив на стойку какую-то тёмную склянку не больше полулитра. — Может, хоть теперь скажешь, чего от меня надо? — стараясь не повышать голос, поинтересовался Роберт. — Случилось то, что у тебя сегодня шанс снова подзаработать лишнюю монету в свой карман, — заговорщически ухмыльнулся Рэд. — Не знаю, чем, но ты явно приглянулся тому итальянцу. Он только что звонил мне из номера и просил прислать именно тебя к нему в номер с каким-нибудь средством от головной боли. А в этой волшебной бутылочке как раз то чудесное зелье, которое с любого пьянчуги снимет злые чары! — усмехнулся Рэд, постучав ногтем по крышке на бутыли. — Вообще… я для себя берёг… но тут такой шанс, а! — С чего вдруг такая щедрость? — удивлённо изогнул бровь Роберт. — С того, что я тебе не враг. А увидеть перекошенное лицо Рауля, когда он будет принимать у тебя деньги в уплату долга — сладость повкуснее пирожных!.. Пусть такое поведение и вызвало в Спидвагоне массу вопросов, но задать он их решил позже. Если Цеппели попросил именно его принести средство, значит, есть какой-то разговор. Упускать такой шанс Роберту и самому не хотелось. Поблагодарив Рэда, он взял бутылку и отправился на второй этаж к номеру Уильяма. Правда, сердце его всё равно билось чаще от одной лишь мысли о произошедшем в комнате прошлой ночью. Проходя по коридору второго этажа, он предвкушал тот момент, когда их разговор состоится. Роберту было важно знать, кого же именно Цеппели представлял тогда, целуя его так, словно это были как минимум искренние чувства. Сам Спидвагон оставался готов к любому ответу, лишь бы Уильям вообще на него ответил. — Куда это торопится такая мерзкая мышь? — послышался рядом знакомый голос, от которого по телу Роберта пробежались мурашки. Однако даже того, что он обернулся, было недостаточно, чтобы предотвратить удар в скулу, который отбросил его в сторону. Металлический привкус во рту и кружащаяся голова помешали ему подняться обратно на ноги, однако, Роберту это всё же удалось. Он не знал, было ли то его непревзойдённой устойчивостью к любым ситуациям или же виной стало желание узнать, что за урод его только что приложил. Но даже об этом ему вскоре пришлось пожалеть, когда чужая ладонь крепко ухватила его за горло и впечатала в ближайшую стену. Тогда Спидвагон и смог разглядеть нападавшего. — И как такую мразь, как ты, ещё не выкинули отсюда? — гневно прошипел губернатор, крепче сжимая горло. Роберт чувствовал, что начинает терять рассудок. Если этот ублюдок не хотел остаться без рук, ног и других не менее важных органов, то ему стоило бы отпустить его. Когда кто-то нападал на Спидвагона, то Роберт мало думал о сохранности жизни ничтожества, посмевшего бросить ему вызов. Даже такое оправдание, как месть от Рауля, не особенно мотивировало его и дальше сохранять самообладание. Но это не понадобилось. Видимо, даже губернатор почувствовал, что ещё пара мгновений, и Спидвагон сорвётся, поэтому отпустил. Роберт жадно хватал воздух, стараясь не поперхнуться кровью и загадить ковры, которые ему пришлось и без того драить на прошлой неделе. — Не смей больше попадаться мне на пути. Мало не покажется!.. — пригрозил ему губернатор, уходя в сторону своего номера. — Тварь!.. — не сдержавшись, рявкнул ему вслед Спидвагон, когда постоялец скрылся за дверью.***
Голова Роберта продолжала болеть, но он всё-таки сумел дойти до номера Уильяма. В очередной раз Спидвагон поблагодарил несуществующих богов за то, что во время его полёта от удара бутылка со средством от похмелья всё-таки не разбилась. Он был искренне рад, что хоть с чем-то ему удалось справиться. — Обслуживание номеров, — уведомил постояльца Роберт, но почти сразу понял, что голос его звучал отвратно после такого удара кулаком. — Входи, парень!.. — послышался голос по ту сторону двери. Внутри всё осталось на месте, что не могло не радовать Спидвагона. Видимо, Уильям сегодня спокойно спал. Сам же Цеппели сидел на краю кровати. Помятый вид и мокрые волосы говорили о том, что Джина приготовила ему ванну. Правда, Уильям выглядел на редкость ужасно, словно в это утро похмелье далось ему куда тяжелее. Что можно было сказать и о самочувствии Роберта, который почувствовал, как покраснел, стоило Цеппели посмотреть на него. — Спидвагон, ты принёс? — с надеждой спросил Уильям. — Да… вот!.. — лишь ответил Роберт, протягивая Цеппели бутылку. — Присядь пока. Есть о чём поговорить… Уильям открыл настой и почти одним глотком опустошил половину. Уже через несколько минут цвет его лица пришёл в норму. Серая кожа вернула прежний тон, а сам он, кажется стал чувствовать себя лучше. Однако Спидвагон терялся в догадках, дожидаясь, пока Цеппели начнёт разговор. Роберт не знал, что это могло значить, но в глубине души надеялся, что не выйдет из этого номера без ответов на свои вопросы. — Что это у тебя? — взволнованно поинтересовался Уильям, наклонившись к лицу Роберта; как раз к тому месту, куда пришёлся недавний удар губернатора, а до этого и Рауля. — Жизнь даёт сдачи, — невесело усмехнулся Спидвагон, почесав затылок. — Спидвагон, слушай… — серьёзно начал Цеппели. — Я ещё в тот раз намеревался узнать, но… не был уверен, что подходящее время. И всё-так… как ты здесь оказался? — Что? — Я не слепой, — выдохнул Уильям, поставив остатки настоя на тумбу рядом с кроватью. — Я же прекрасно понял, что Рауль Стоун не самый добропорядочный человек. Больше скажу, такого прогнившего засранца ещё поискать нужно!.. Но одно дело, когда он просто обманывал людей, чтобы набрать персонал, а совсем другое, когда не может руки при себе держать. В голосе Цеппели едва удерживалась злость. Спидвагон чувствовал, как ему ненавистно происходящее, но что Уильям мог сделать? Роберт, Джина и даже Рэд уже смирились с тем, что им никто не сможет помочь, и они надолго застряли в настолько затруднительном положении. Но Цеппели слышал и видел. И чувствовал… Ему не нужно что-либо объяснять. Казалось, что любое сказанное Спидвагоном ему не было чуждо. Как будто он и сам прошёл через что-то, оставившее на его душе немалые раны, которые он каждый вечер обрабатывал спиртным… — Не только Рауль, — уверенно ответил Роберт. — Что случилось? — Это… Пока я шёл сюда, то меня перехватил губернатор. Скажем так, манерам вышепоставленных нихрена не учат… — Чёрт!.. — И куда страшнее, что я испугался не его, а себя. Цеппели непонимающе уставился на Спидвагона. «Скажи ему уже!..» — умолял себя Роберт. Сжав кулаки, он выдохнул и посмотрел Уильяму прямо в глаза. Он слышит. Он действительно слышит!.. — Этот урод едва не придушил меня… Я и сам не лучше. Так хотелось врезать ему, я боялся не сдержаться!.. И если бы это сделал, то Рауль бы меня уничтожил. Однажды я проиграл ему. Если бы это случилось снова, то, думаю, не вышел бы живым из его кабинета… Рука, опустившаяся ему на плечо, оказалось тёплой. Уильям выглядел расстроенным. — Я не знал, что всё настолько плохо, — произнёс Цеппели. — Эта сволочь, которой кто-то доверил управлять людьми, угрожал мне!.. — усмехнулся Роберт. — Но он даже не в курсе, что находится под одной крышей со скотиной, которая способна и его задавить, если то будет нужно. — Как Рауль затащил тебя сюда? — Карточная игра. Я был пьян. Хотел перед ребятами показать себя крутым и разуть богатея!.. В итоге влез в такой долг, что оплатить теперь не так-то легко. Какой же я был идиот, — усмехнулся Роберт, хлопнув себя по лбу. Уильям не стал ничего отвечать. Он молча выдохнул и отпустил плечо Роберта, которому, по всей видимости, довольно нелегко далось это признание. Оно звучало весьма отрепетировано, словно не раз в его голове прокручивался приблизительный диалог, а готовые ответы всегда были под рукой, если бы хоть кому-то стало интересно, что именно ему пришлось пережить. Но Спидвагон был искренне счастлив, что удалось хоть с кем-то поделиться о наболевшем, как будто рядом оказался близкий друг, которому не плевать на его судьбу. Но в своей голове он всё ещё держал нечто, не дающее ему до конца раскрыться перед человеком, который сидел напротив него: Цеппели — постоялец. А постояльцы рано или поздно уезжают из отеля, чтобы продолжить свой путь. Перед глазами всё ещё стояла дата, которую он подглядел в журнале позавчера, когда они с Рэдом выясняли хоть что-то об иностранце, защитившем честь персонала отеля. «Завтра», — сказал себе Роберт. — Мне пора, — усмехнувшись, поднялся с места Спидвагон. — Рауль с меня шкуру спустит, если увидит, что я не на кухне, чтобы отработать своё наказание. — Спидвагон, подожди!.. — попытался остановить его Уильям. — Мне, правда, пора… Спасибо, что поговорили со мной, мистер Цеппели! — улыбнулся и кивнул ему на прощание Роберт. Закрыв дверь номера, Спидвагон словно снова вернулся в свою тюрьму. В комнате Уильяма было легко. Там он мог хоть немного расслабиться и почувствовать себя лучше. Но тёмный коридор этажа всё сильнее поглощал его. Губы Роберта начали дрожать, хотя он искренне старался не упускать улыбку. Слёзы медленно спускались по щекам, и Спидвагон был рад, что никто сейчас не видит его в таком постыдном виде. Он ведь так и не смог рискнуть открыть рот и спросить Цеппели напрямую о вчерашнем поцелуе. И сейчас вообще сомневался, что тот об этом помнил…***
Почему же он так сильно доверял ему? Спидвагон не понимал, отчего какой-то человек, которого он знал всего пару дней, сможет выведать у него самую большую тайну этого отеля. Мало того, Уильям желал поддержать хотя бы пониманием. Сердце Роберта разрывалось. «Завтра», — повторил он снова про себя, помня, что любая сказка рано или поздно заканчивается. Особенно для тех, кто не умел никогда ценить то, что имеет. — Спидвагон, тут… такое дело… — потупился Рэд, войдя на кухню. Роберт мыл посуду, но уже ожидал не самые приятные новости. В последнее время ему слишком «везло» на них. — Что на этот раз? — Я всё ещё не понимаю, чем ты так того итальянца привлёк, если ты такой несговорчивый засранец!.. — ругнулся Рэд. — А в нос не хочешь?! Подожди… чего? — Только что звонил, — выдохнул Рэд. — Снова тебя зовёт. Так что… Иди! — А посуду кто домывать должен? — выдохнул Роберт, смотря, сколько ещё её осталось после ужина, гневно сведя брови. — Иди! — нервно протянул Рэд, ударив Спидвагона в плечо. — В первый и последний раз!.. Схватив мочалку, он принялся вместо Роберта заниматься грязной посудой. Спидвагон не знал, что и сказать ему. — Спасибо, Рэд!.. — Бегом!.. Если позвал, значит, нужен, — усмехнулся Рэд.***
Чувствуя флёр, Роберт едва не летел через одну ступеньку, пока направлялся к номеру Цеппели. Он не мог поверить, что тот снова сам захотел его увидеть, хотя уже была почти полночь. Пусть эти странные чувства и охватили его голову, но сердце подсказывало, что то было не зря. Если они с Уильямом обсудят произошедшее вчера, то смогут понять друг друга куда лучше. Едва ли не сама судьба решила подарить Спидвагону ещё один шанс, ещё одну встречу с Уильямом, чтобы наконец-то дать имя их короткой, но всё-таки связи. Постучав в дверь, Роберт принялся ждать. Его сердце бешено колотилось от этой встречи. Он был готов буквально на пороге сказать Цеппели о том, о чём хотелось кричать ещё днём, но хватило духу лишь сейчас. Когда дверь открылась, Спидвагон был готов. — Мистер Цеппели, я!.. — только и успел прокричать он, когда сильная мужская рука буквально втянула его в номер. Спидвагон едва не крикнул, когда это произошло. Уильям захлопнул дверь, отрезая выход. — Теперь ты не убежишь… — выдохнул Цеппели. Роберт почти сразу понял, в чём дело. Уильям снова был пьян, однако, в этот раз не настолько сильно, раз твёрдо стоял на ногах, прижимая Спидвагона к своей груди. Роберт чувствовал, как яростно колотилось сердце Цеппели, пока тот стянул с его волос ленту и зарылся носом в копну пшеничных волос. «Что происходит?..» — задал себе вопрос Спидвагон и тревожно сглотнул. Поцелуй в висок был горячим и до предела затягивающим, словно Уильям не видел Роберта не какие-то жалкие полдня, а целую вечность. С ужасом Спидвагон почувствовал, как чужое возбуждение буквально вжималось в его пресс, не помогали скрыть это ни брюки, ни даже фрак и рубашка Роберта. Это несколько озадачило Спидвагона, и он не совсем понимал, что ему теперь делать. — Мистер Цеппели, что вы?.. — Тише!.. — прошептал ему на ухо Уильям, утягивая за собой на кровать. — Ты же не хочешь, чтобы нас услышали, сердце моё?.. Когда Спидвагон был опрокинут на кровать, то отступать стало некуда. Нависший над ним Цеппели, кажется, совсем не чувствовал границ, целуя каждый уголок шеи мужчины под ним. Его зелёные глаза практически сияли, освещаемые только лунным светом, проходящим сквозь окно, не закрытое шторами. «Чёрт!.. Да кого же ты там себе напредставлял?!» — начинал злиться Роберт, забывший окончательно о цели своего визита, когда пуговицы на его фраке расстегнула рука Уильяма. Спидвагон сглотнул, почувствовав, как Цеппели жадно прикусив кожу в том самом месте, где располагалась сонная артерия. — Ах!.. Мистер Цеппели!.. — только и успел выдавить из себя Роберт. Когда рука Уильяма опустилась на пространство между ног, то Роберт едва не закричал в голос. К своему ужасу, он осознал, что и сам уже давно был возбуждён происходящим, хоть и понимал, что это всё неправильно. Его нежные добрые чувства к этому иностранцу разбивались о твёрдость собственного члена. Понимая это, Спидвагон был готов разрыдаться, но умолять Цеппели быть с ним нежнее. — Я слишком долго терпел, Спидвагон!.. — едва не простонал ему на ухо Уильям, запуская руку под пояс брюк и нижнее бельё Роберта. Лишь почувствовав чужую ладонь, обхватившую его член, Роберт всё-таки смог осознать происходящее. Поняв, что дальше так продолжаться не может, Цеппели пьян. Да и к тому же… Где гарантия, что он просто нагло не забудет то, что сейчас могло между ними произойти?.. Одним ударом Спидвагон сумел отбросить от себя Уильяма и подскочить с кровати. Не став думать о том, что его лента для волос осталась в номере, он выбежал из номера со словами: — Я не хочу, чтобы всё случилось вот так!.. Пока он бежал в сторону уборной в комнате персонала, то молился богам, Дьяволу и всему сущему на земле, чтобы его никто не увидел в таком виде. Роберту было до безумия стыдно. Влетев внутрь, Спидвагон заперся и зажёг единственную свечу. Смотря в своё отражение, он видел самого же себя перепуганного и… настолько возбуждённого, что ему самому было невыносимо странно видеть собственное лицо таким. Отбросив волосы назад, Спидвагон заметил краснеющую отметку, которую по неосторожности оставил на его теле Уильям. Зелёные глаза всё ещё стояли перед ним в голове. Это заставляло Роберта чувствовать себя настолько неловко, что он мог прямо в этот момент провалиться сквозь землю. — Спидвагон… — тихо произнёс он, смотря на себя в зеркале. — Он назвал моё имя!.. С протяжным стоном Роберт опустился на пол, не зная, что же ему делать теперь с не отпускающим возбуждением. Сердце колотилось так, что он был готов сорваться с места и вернуться вновь к Цеппели, чтобы оно перестало беспощадно ныть. «Ведь я же мужчина!.. Почему мне так хочется заняться этим с другим мужчиной, которого я едва знаю?» — спрашивал себя Спидвагон, но ответ, кажется, и без того давно обосновался в его душе. Он окончательно и бесповоротно влюбился в этого вечно пьяного итальянца.***
«Сегодня», — повторял про себя Роберт, чувствуя, как он разбит. Даже чашка кофе не помогла ему взбодриться. На все вопросы Рэда о той цели, с которой его позвал Уильям в свой номер прошлой ночью, Спидвагон лишь отшучивался, что пьяному итальянцу просто нужна была компания, чтобы поговорить. Ему было стыдно признаваться в том, что действительно произошло между ними. Он не спал целую ночь, пытаясь переварить произошедшее. Лишь перед рассветом Роберт немного отдохнул, когда волнение улеглось, а возбуждение отпустило. Вместо этого на душе появилась тоска. Сегодня Уильям покидает стены отеля. Скорее всего навсегда, раз он был иностранцем. Это мешало Спидвагону нормально сосредоточиться на работе, а ведь ему ещё и нужно выписать счёт для Цеппели (своего рода благодарность Рэду за то, что тот половину ночи домывал за него посуду на кухне). Закончив с бумагами, Роберт отправился на кухню помогать Джине с завтраком. Обычная каша и мясо, но зная, что это последнее, что Уильям попробует в их отеле, Спидвагону становилось совсем тяжело. Он мог бы легко прикинуться больным, чтобы Рауль сказал ему сидеть в комнате для персонала и не высовываться, но это казалось совсем глупым. Как-то не очень по-мужски… — Ты в порядке? — спросила его Джина, видя, как Роберт поник. — Да. Да, нормально… — лишь ответил ей Спидвагон, чувствуя вину, что так нагло лжёт той, кому вчера ещё обещал, что на него можно положиться. Пожалуй, Роберт был сам себе противен.***
Свободная минута всё-таки выдалась. Присев на диване в главном холле, Роберт наконец-то выдохнул. Сейчас постояльцы продолжали есть то, что они с Джиной отнесли им на стол. Сама же девушка наверху помогала Цеппели собирать вещи в сумку. Она предложила Спидвагону подняться вместе с ней, но он сослался на усталость и извинился перед ней. Хотя… отчасти в этом всё-таки была своя правда. Собирать вещи человека, что мог подарить ему незабываемую ночь, которая была бы полна счастья и удовольствия, виделось Роберту невыносимым. Если бы ему действительно пришлось бы заниматься этим, то скорее всего он бы разрыдался прямо перед ним. Плевать на выходки Рауля, к чёрту губернатора с его угрозами. Самое больное, что сейчас разрывало сердце Роберта находилось на втором этаже, желая покинуть это место, оставить его, Спидвагона… — Гадство!.. — выругался Роберт, всё ещё не решаясь открыть глаза и почувствовать на себе эту силу жестокой реальности. — Не то слово, — послышалось рядом. Резко открыв глаза, Спидвагон увидел перед собой его. Цеппели выглядел не особенно весёлым. Засунув руки в карманы брюк, он неотрывно смотрел на Роберта. «Зачем он спустился прямо сейчас? Попрощаться?..» — подумалось Спидвагону. Он едва не усмехнулся этой мысли. Да, кажется, то, чего мы так усиленно избегаем, способно и само снизойти до нас, чтобы всё-таки уничтожить. — Я присяду? — поинтересовался Уильям. — Конечно!.. — с усмешкой выплюнул Роберт, двигаясь в сторону и освобождая место. Цеппели опустился рядом, но не сразу продолжил разговор. Спидвагону было тяжело, да чего же он тянет? Если ему так сильно хочется попрощаться, то лучше сделать это быстрее и отпустить его. Если это продолжиться хоть на минуту дольше, то Роберт сам побежит в зал, где завтракает губернатор, с просьбой придушить его. — Я говорил с Раулем час назад, — неожиданно произнёс Цеппели. — В смысле? — непонимающе уставился на него Уильям. Цеппели усмехнулся и опустил голову, разглядывая что-то на полу. Закинув одну ногу на другую, он принялся задумчиво двигать стопой, видимо, надеясь на что-то. Но на что? — Мне было интересно, какой же именно тот долг, — продолжил Уильям. — И… я, мягко говоря, был удивлён, что ты так вляпался. — Можно подумать, могло быть лучше… — огрызнулся Роберт и почти сразу прикусил язык, ругая себя за несдержанность. — Вляпался, но не настолько, чтобы я не смог тебя вытащить. Услышав это, Роберт поднял на него глаза. «Он что, серьёзно?..» — не мог поверить Спидвагон, однако, единственное, что ему удалось заметить, — это искренность в тех самых зелёных глазах, что всё ещё продолжали неотрывно смотреть на него. Один днём и совсем другой ночью… Но любой из этих Цеппели всё время смотрел на Роберта одинаково. Так, словно они близкие друг другу люди. — Что?.. — лишь выдавил из себя Спидвагон. — Я сейчас… путешествую. И, кажется в Лондоне есть то, чего я долго искал. Да, возможно, я много хочу, но… Ты действительно смелый и решительный, Спидвагон. Такое дорогого стоит!.. Мне нужен кто-то, кто помог бы мне с этим делом, я даже готов заплатить за это. Но зачем мне искать кого-то, если есть человек, который жаждет лишь одного: свободы. — Я не понимаю… — И не нужно пока, — усмехнулся Цеппели, положив руку на плечо Роберта. — Я готов прямо сейчас выплатить за тебя тот долг, если ты согласен пойти со мной. Только твоё слово, и ты навсегда забудешь про готовку, уборку и прислуживание этим уродам, которые пользуются своей безграничной властью. — Мистер Цеппели, это… замечательное предложение… — сказал Роберт, но тут же поник. «Но ведь я не был тут один с такой же бедой…» — вдруг осознал про себя Роберт. Он помнил Джину, которую едва не ударил губернатор. Ту самую, которой он обещал помочь, если той что-нибудь понадобится. Он видел перед собой хитрую ухмылку Рэда, который был готов прикрывать его спину, чтобы Спидвагон мог заработать лишние чаевые в свой карман и поскорее расплатиться с Раулем. Тот, кто был на его стороне, даже если его и связывали кровные узы с четой Стоунов. Разве мог Роберт вот так просто сбежать и оставить их на произвол судьбы?.. — Мистер Цеппели… Эти ребята сделали для меня так много. То, что вы мне предложили, это самый большой куш в моей жизни. Не припомню такой удачи со времён средних по крупности грабежей на Огр-Стрит. Но… Они ведь всегда были рядом, чтобы помочь. Я не могу их подставить!.. — уверенно, хоть и с болью на сердце, заявил Спидвагон. Уильям усмехнулся. Роберту не совсем было понятно, почему он так отреагировал. Разве Спидвагон сказал что-то смешное? — Знаешь, Спидвагон. Почему-то я так и подумал, что ты попробуешь зацепиться за это, — улыбнулся Цеппели, наклонив голову. — Но тебе не стоит так сильно из-за этого переживать. — В каком смысле? — Как и сказал, я довольно долго путешествовал, поэтому во многих уголках света у меня много знакомых. Лондон — не исключение… Один мой знакомый работает прокурором, выходец из моей родины. Я уже направил ему письмо, чтобы он, по старой дружбе, как можно скорее разобрался с тем, что тут творится. Можешь мне верить, Спидвагон, если он возьмётся за дело, то твоим друзьям светит свобода. Слушая это, Роберт осознал, что практически не дышал всю речь Цеппели. Ещё до этого он подозревал, насколько этот человек добр к другим, насколько близок ко всем проблемам, что изъедали их души до дна. Но мог ли Спидвагон хотя бы предположить, что Уильям вообще станет хоть что-то предпринимать? Должно бы, нет. Иначе оправдать свои слёзы сожаления Роберт не мог. — Я… я не знаю, что и сказать, мистер Цеппели!.. — чуть громче с улыбкой произнёс Спидвагон, утирая рукавом глаза. — Я не особенно требовательный. Мне хватит и простого «спасибо», — усмехнулся Уильям, поймав большим пальцем одну из слезинок Роберта, которую тот упустил. — Спасибо! — Теперь ты готов поехать со мной? — Только если я не буду оставаться с вами пьяным наедине!.. — рассмеялся Спидвагон. — Почему это? — не понял Уильям. Но, кажется, Роберт и не хотел ему рассказывать подробности. По крайней мере не в такой замечательный день. — А! Чуть не забыл… — спохватился Цеппели, доставая из своего кармана ленту для волос. — Нашёл сегодня утром… Правда, не могу понять, как она на полу оказалась. Без лишних слов Уильям завёл руки за голову Роберта и перевязал длинные пшеничные волосы. И почему ему на мгновение показалось, что пахнут они вполне знакомо, Цеппели сказать никак не мог. Спидвагон усмехнулся. — Что? — удивлённо поинтересовался Уильям. — Ничего. Просто вспомнилось кое-что забавное, — улыбнулся в ответ Роберт.