«Где двое или трое собраны во имя моё, там я посреди них»
Поместье Майклсонов в середине сентября обладало особенной привлекательностью. А осенняя пара, когда ещё было достаточно тепло, и листья только-только начинали желтеть, меняя свой облик на праздничную меланхолию, из желтых, красных и оранжевых красок, добавляла ведьмовской атмосферы, что было крайне актуальным для Нового Орлеана. Ведь сейчас ведьмы правили балом. Им очень повезло, что Клаус с Хейли заняты своей маленькой надеждой — Хоуп. И им не до ожесточенных распрей. И монстрам, порой нужно передохнуть. И именно в этот спокойный для их мира момент Кол решил, что наконец-таки пора, пришло то время, когда он готов стать чем-то большим, чем просто пугающее прозвище «***
Кол не был суеверным, но с Давиной он не хотел облажаться, поэтому он решил соблюсти все традиции. И попросил руки и уже без того отданного ему сердца, так сказать у названого «отца» — Марселя, тот хоть и хотел в глубине своей души, но всё же не смог отказать и воспротивится их союзу. Он видел взгляд Кола и слышал стук сердца Давины. Даже Жерар видел, как они друг другу подходят и как сильно они влюблены. Да, разумеется, Жерар не выносил надменности и высокомерия Майклсонов, но он и сам был частью этой семьи. А отрицать какую-то часть себя, совсем не по-взрослому. Да и игра во все эти: «Я не позволю тебе на ней жениться, потому что знаю какой ты. Какие Вы все» начинало выглядеть как заезженная пластинка. Марсель просто от этого устал. Он решил доверится Давине, в первые в жизни, поступить правильно для неё, а не для себя. И за это она бесконечно будет ему благодарна. Это может казаться эгоистичным, но так лишь кажется. Он не ожидает от неё ничего взамен. Лишь бы она была счастлива и в безопасности рядом с ним. Всё же Марсель теперь куда опаснее, чем был когда-либо. И если Кол хоть пальцем её тронет… снова. То он отправится в Ад, на встречу к папочке Майклу. И в этот раз его уже никто не воскресит. Марсель об этом позаботится.***
Огонь праведного гнева Давины встречался в страстном танце с кровавым безумием Кола. Они дополняли друг друга. Два по особенному сумасшедших существа, которых разделяли века, наконец-то обрели друг друга. Они не гасили, а разжигали те искорки, что были в их глазах. С этих искорок всё и началось. Его язвительный сарказм. Её ядовитая ирония. Флирт, комплименты, взгляды украдкой, поцелуи… и танцы на краю смерти. Давина не могла его потерять, он был её проклятым Майклсоном. Она не боялась его, никогда. Ни разу. Всегда бесстрашно смотрела в глаза. Без страха обнимала, целовала и отдавала всю себя в интимной близости, невзирая на всю ту боль, что он может ей причинить. Буквально и фигурально. Клэр с полным доверием подставляла ему шею, вверяя свою жизнь в его такие сильные руки. А клыки, что с остервенением вгрызались в её тонкие линии не казались ей лезвиями. Они были словно шипы дикой розы, которые она так любила. Это была любовь до последней капли крови. И ничто не могло их разлучить, даже сама смерть. Они смогли это доказать. И не раз.***
Кол, никогда не верил, что его можно полюбить. Его не любил отец, не любила мать, и братья с сёстрами тоже. Он всегда для всех был на второстепенных ролях. Персонаж, которого не замечают, отодвигают на задний план. Его не воспринимали всерьёз. И быть злодеем казалось самым очевидным для него. Самым простым решением. И как он любил иногда поговаривать: «Они хотели монстра, поэтому я решил дать им одного». О нём не вспоминали, не думали, его не искали. И даже, когда он умер в первый раз. В доме Гилбертов, о нём не горевали. За него не мстили. Он был никем. Младший брат, которого никогда не хотели. Сын, что был не нужен, ни матери, ни отцу. Столько травм ему причинила его семья. И столько боли осело в его душе. Он никогда никого не любил. И его никто не любил. И так продолжалось столетия. Пока однажды он не встретил её. Давину Клэр. И весь его мир в одночасье рухнул. Стал каким-то доселе неизвестным, чужим. То что было ранее не знакомо, стало интригующе интересным. А сможет ли он обрести с ней свою любовь. Сможет ли она увидеть в нём, то что не видели все остальные. Увидеть всю ту боль и всё то одиночество, что скрывалось под маской кровожадного вампира-убийцы. Смогла… более того, Давина перевыполнила план. Она не только смогла увидеть, но и привнесла в его душу нечто новое. Живое. То, чего он избегал — прощение. Он наконец-то смог простить и отпустить всю злость и обиду, что веками копил на всю свою первородную семейку. Хотя возможно ещё и не в полной мере. Но это было начало. Отец, мать, старшая сестра, старший брат, ещё два брата, младшая сестра, приёмный племянник. Он всех их частично простил. С тяжёлым сердцем, но простил. — Думаешь, они этого достойны? Думаешь, они заслуживают прощения? — недовольно прошипел парень скаля свои клыки. — Милый, это нужно не им, а тебе. Прости в первую очередь — себя, — девушка нежно погладила парня по щеке, а затем обняла его за шею крепко обнимая, парень тяжело вздохнул и закрыв глаза поцеловал девушку в макушку. Кол, вспомнил этот небольшой отрывок из их с Давиной диалога, когда поднимался по лестнице на второй этаж в поместье Майклсонов. На стене висели картины написанные рукой Клауса с изображениями их семейства, на которых конечно же не было места ни для Кола, ни для Фина. Парень прошёл в дальнюю комнату, где его уже поджидал его костюм, который так заботливо забрала из химчистки Ребекка, которая куда-то очень удобно испарилась. Костюм был простым, но при этом не из дешевых. Отдавал дань классике, но с ноткой современного лоска. Подчеркивая его мужественность и сильную фигуру. Чёрная классика-тройка. Чёрный галстук, белая рубашка, приталенная жилетка, пиджак и конечно же чёрные лакированные ботинки из итальянской кожи. В кармашке пиджака белая салфетка. Из украшений серебряные запонки с символом дома Майклсонов и дорогие швейцарские часы. В доме было тихо и пусто, все куда-то разбежались. На мгновение Кол ощутил тоску по вечным спорам и перипетиям в их семье. Он опять был один, в самый важный день в его жизни. — Да, и чего я собственно ожидал, — раздосадовано вздохнув, парень вынул из мешка костюм и начал переодеваться. Кол, стоял перед зеркалом, пытаясь завязать свой чёрный галстук, но выходило у него крайне неумело, пальцы от волнения совсем не слушались. А злость начинала брать вверх. — Брат, то, как ты пыхтишь словно наступившийся дитёныш дракона, слышно за пять кварталов от Бурбон Стрит, — с улыбкой на лице произнёс благородный Элайджа. — И тебе привет, Элайджа. Может поможешь уже наконец? — Кол развернулся к нему лицом придерживая в руках концы галстука. — Разумеется, — Элайджа подошёл к младшему брату и заботливо начал завязывать галстук при этом улыбка с его губ не сползала. — И чего ты так улыбаешься? — Да нечего, просто. Мой младший брат женится. Впервые за десятки тысяч лет. Готово, — завязав галстук, Элайджа положил руки на плечи младшего. — Знаешь, я безумно тобой горжусь. — Ну большую часть своей жизни я провёл заколотый в гробу. Благодаря Нику, знаешь там не то что до свадьбы, там в принципе не до каких-либо отношений было. А насчёт гордости… Видимо один только ты и рад всему этому торжеству моего счастья. Остальные даже не удосужились прислать нам поздравительную открытку, — Кол отвернулся от брата обратно к зеркалу и принялся нервно поправлять причёску. — Не сердись на них, ты же знаешь. Радоваться в нашей семье не привыкли. Тем более друг за друга. Вспомни Ребекку, парни которой, долго на этом свете не задерживались. И всё благодаря паранойе Никлауса. — Паранойе или ревности? — Хм, справедливое замечание. — Когда я проводил время в Денвере с младшим Гилбертом, его это радовало, куда больше, чем наши отношения с Давиной. А ведь Джереми меня в итоге убил. В отличии от Давины, которая сдержала своё слово и спасла меня с того света. — Просто он переживает за тебя. Гилберт не представлял такой угрозы как Давина, как нам всем тогда казалось. Конечно же мы в итоге ошиблись. — За меня? Или за себя? Всё что беспокоит Клауса — это сам Клаус, а теперь ещё и Хоуп. Его не моя безопасность волновала, а его собственная. Так что не надо Элайджа, не оправдывай его. Не в этот раз. — Прости, это просто рефлекс выработанный десятками лет прожитыми подле него. Но вынужден признать, ты прав насчёт Никлауса. Но Кол он меняется, правда. Надеюсь однажды ты увидишь это, так же, как вижу это я. — Да, вы же два сапога пара. И знаешь, я нисколько не удивлён, что он не придёт на мою свадьбу. Но благодарен, что на ней будешь хотя бы ты. Спасибо, Эл. Это много для меня значит, — Кол подошёл к брату и протянул ему руку для рукопожатия. — Нет, так не пойдёт, иди сюда, младший брат, — Элайджа притянул Кола к себе и заключил того в крепкие братские объятия. Когда они закончились Кол сказал: — Не вздумай никому об этом рассказывать, иначе я достану кол из белого дуба, и заколю им тебя, вот прямо-таки насовсем. — Как скажешь. Пошли уже, твоя невеста наверняка тебя заждалась, — Элайджа засмеялся и похлопав Кола по плечу они вместе направились к выходу, где их ожидал лимузин с шампанским внутри.***
Давина Клэр не была набожной, после всего что произошло с ней в этой жизни, она больше не могла во что-либо верить. Предки оказались жестоки. Боги, если они и были покинули её, оставив гнить во грехе. Вера для Давины была далекой звездой, к которой у неё не хватает сил и духу дотянуться. Она знала, что Кол был приверженцем старых Скандинавских богов: Один, Тор, Локи и всё в этом духе. Когда он рассказывал ей эти прекрасные и фантастические истории о Рагнароке или о зми́е Ёрмунганде после моментов любви в их маленьком милом лофте, на окраине французского квартала. Давина представляла все эти красочные картинки и с помощью магии создавала причудливые тени, которые вторили рассказам Кола. Это были особенные моменты, которые навсегда отпечатались в её памяти. Сейчас стоя в шёлковом халатике возле панорамного окна в аутентичном двухэтажном лофте Марселя на окраине города, и смотря на Новый Орлеан с высока, Давина вспоминала один из таких вечеров. Был прохладный июльский вечер, за окном гудели голоса и прекрасный джаз расплывался словно хлопковое одеяло по всему району. Солнце бросало последние солнечные зайчики на старые кирпичные стены. Давина и Кол после очередного умопомрачительного секса лежали в обнимку, она нежно гладила его по руке, невесомо улыбаясь провожая глазами закат, он наверное тоже улыбался, ей так казалось по крайней мере. И от того, как ласково он перебирал прядки её волос у неё по телу бежали мурашки. — Расскажи мне историю (1), — тихо прошептала девушка. — Какую? У меня их ещё много, — так же полушёпотом ответил парень, слегка добавляя хрипотцу в голос, чтобы звучать сексуальнее. Да-да, он всё ещё красуется перед ней. — Какую-нибудь, со счастливым концом. Где чудовище влюбляется и обретает спокойствие. — Хм, дайка подумать. Да, есть у меня и такая история. Знаешь что-нибудь про Эйнхе́рии? — Нет, что это? — Не что, а кто. Это храбрые войны Одина, которые после славной смерти в бою попадают в Вальхаллу. Их души собирают валькирии и переносят в чертоги Одина или Фрейи, делящих между собой всех погибших войнов. — История будет про одного из таких войнов? — Почти, про воительницу. Её звали Труд и была она перерождением Труд дочери Одина и Сиф, и сражалась она наравне с мужчинами ни когда не жалуясь на судьбу и не виня богов за все свои страдания и боль. Однажды после ожесточённой битвы, в котором пролились целые реки Нордов, воительница была сильно ранена. Труд сложила свой крепкий щит и могучий меч, и взмолилась к Всеотцу, чтобы он даровал ей славную смерть и переход в Вальхаллу. И Боги услышали её, за ней спустились Валькирии и забрали её домой. — Непохоже на историю со счастливым концом. — Нетерпеливая моя ведьмочка, ты дослушай до конца. Давина игриво прикусила Кола за руку, тот продолжил свою сказку. — Так вот, когда Труд оказалась в Вальхалле, она познакомилась там с Ётуном — великаном по имени Амри. Он не был высок как все его сородичи и не был красив. Его лицо было похоже на жуткую застывшую гримасу. Но кое что всё же Труд смогла в нём разглядеть. Свет внутри его холодного тела. Он был как и все великаны сварлив, местами жесток и груб. Но его улыбка, и то как он смотрел на воительницу меняло всё вокруг. И стоило ей до него лишь слегка докоснуться, как всё внутри Амри начинало сиять и теплеть. Он весь светился изнутри. В прямом смысле. И это встревожило Асов. Это волшебство или проклятье не было им понятно. Оно их пугало. И чем ближе Труд становилась с Амри тем ярче сиял его свет и тем теплее было его тело. А значит он переставал быть холодным великаном, и превращался во что-то другое. — Дай угадаю, Асы захотели их разлучить? Потому что боялись, что изменения Амир коснётся и других холодных великанов? — Всё верно, они испугались, что этот свет может как-то повлиять на их мир, изменить Вальхаллу. И раз уж они не могли контролировать этот свет, они приняли решение разлучить раз и навсегда двух влюблённых. Амри менялся, не только внутри, но и снаружи. Это свет из уродца превращал его в прекрасного юношу. Бога. Но Труд было всё равно. Она любила его любым. Всё что ей было нужно, лишь его улыбка и глубина синих как тихий океан глаз. Когда Асы пришли за ними, и силой оторвали друг от друга. Крик воительницы дошёл до самого Мидгарда в мир живых. Крик боли женщины, что теряет свою любовь. И тысячи воительниц на Земле услышали его. И встали на сторону Труд. Сестра всегда защитит сестру. Сотня женщин молили Ёрд, Фрею и Фригг и других Асов богинь вмешаться и остановить это безумие. — И они помогли? Богини? — Конечно, они не могли пройти мимо. Гильдия женщин Богинь во главе с Фрейей встали на защиту Труд и Амри. Они вышли против Одина, на свой страх и риск. Зная, что Вотан не простит им такой наглости. — Так и что же случилось с Труд и Амри? — Боги их пощадили. Лишь с одним уговором. Они отправятся в царство Хельхейм. Во владения великанши Хель. И будут они там отныне и навсегда вместе. — Всегда и навечно. — Да, всегда и навечно. Так храбрая воительница и уродливый великан полюбили друг друга. И смогли напугать своей любовью сильнейших и храбрейших богов Скандинавии. — А у них родились дети? Они были счастливы, там в Хельхейме? — Думаю да. Там им никто не мешает быть счастливыми. Ведь не важно где ты находишься, главное, что рядом с тобой тот или та, кто любит тебя, каким бы ты ни был. — Эта красивая история, и правда со счастливым концом. Ну в каком-то роде, — Давина закинула голову и посмотрела на Кола снизу вверх, он наклонился к ней и поцеловал. Это было приятное воспоминание, одно из многих. С каждым днём таких моментов становилось всё больше и больше. И это было… хорошо. Они наконец-то могли быть счастливы. В этом безумном жестоком мире. Пока Давина была погружена в свои тёплые мысли, она не заметила, как в лофт зашёл Марсель, держа в руках мешок с отпаренным свадебным платьем. — Ди? Ты тут как? — Марсель бережно повесил платье на зеркало и подошёл к малышке Ди, по отцовски кладя руку на её плечо. — Да, прости я замечталась. Не заметила как ты пришёл, — Давина поворачивается и бросает взгляд на платье. — Волнуешься? — Есть немного. Но это же нормально, да? — обеспокоенно сказала девушка поднимая свои глаза на «отца» — Волнение это абсолютного нормально. Особенно в такой-то день. Ты даже не представляешь как волнуюсь я, а ведь я далеко не невеста, — Принц Нового Орлеана по доброму улыбнулся. Девушка бросилась к вампиру крепко его обнимая, сейчас ей как-никогда была нужна его поддержка и ощущение, что он здесь и он рядом, чтобы не случилось в этот день, он будет рядом. Жерар также не смог сдержать своих трепетных чувств к малышке Ди. Она стала ему родной, дочерью, которую он всегда хотел. Чернокожий мужчина в ответ обнял девушку и поцеловал её в макушку. — Мышонок, пора собираться. Я позову Ракель, она поможет тебе, хорошо? Ракель Тавас была относительно новым, но весьма надёжным членом его вампирской семьи. Марсель по крайней мере ей доверял. А ещё к тому же она была неплохим свадебным стилистом, до того как умерла и стала… клыкастым ночным хищником. Сейчас она уже освоилась в новом мире, и вернулась к работе. И она с радостью поможет собраться молодому Регенту Ковена на великое торжество. Тем более, что та сделала для неё дневное кольцо. — Да-да, спасибо тебе. За всё спасибо, — в голосе девушки слышалась дрожь. И это встревожило мужчину. — Тебя ещё что-то беспокоит? — Нет, мне просто грустно, что рядом нет Камиллы. Я хотела бы чтобы именно она была со мной на моей свадьбе. И помогла мне собраться. Во всех смыслах. — Я понимаю, мне тоже её нахватает. Но Ди, Камилла никуда не ушла. Она всегда будет рядом с нами. В сердцах и в памяти. И она будет с тобой. Ты просто не будешь её видеть, но она будет там. В толпе твоих гостей. — Ты прав, ничто не исчезает и никто не умирает на совсем. Мы с Колом тому доказательства, — уголки губ Давины Клэр приподнялись. И на душе её стало чуть спокойнее. — Пригласи Ракель, пожалуйста, — Девушка подошла к зеркалу и начала распаковывать из мешка своё свадебное платье. Свадебное платье Давины было роскошным. Кол не скупился. Оно было из коллекции Kim Kassas — Bridal Spring 2023 («Oh Romeo») и состояло из множества мелких деталей. Из прекрасных и тонких линий, бисера и кружева. Фата была в стиле платья, покрывала голову, плечи, спускалась вниз длинным шлейфом и крепилась с помощью веревки с незатейливой кисточкой на конце. Само платье было магическим. Кружевные узоры будто бы переливались серебром на свету. Платье было приталенным, подчеркивало все достоинства Клэр будущей — Майклсон. Оно спадало вниз открывая ноги в порезах. Из украшений Давина выбрала простой жемчуг. Он много значил для них с Колом. Простые жемчужные серёжки и браслет на руку и этого было вполне достаточно, она не хотела перегружать свой образ. Платье и так притягивало всё внимание. Белый маникюр, волосы заплетены и уложены в простом скандинавском стиле. Нюдовый макияж который лишь слегка подчеркивал скулы. Туфли на высоком каблуке шпильке, чтобы хоть один день в году не быть той самой «малышкой». Ракель и правда знала своё дело, всё делала быстро, с должным вниманием и осторожностью. Не забывая про детали. Такие как: обязательно пшикнуть цветочный экстракт-духи на платье, но так чтобы он не перебивал основные духи на девушке. Или бережно собрать и перевязать атласной лентой букет из «чёрных лилий», которые отливали кроваво-бордовым оттенком. Именно такую цветовую гамму и выбрали главной темой для украшений на самой свадьбе. Лилии были выбраны не просто так, они имели особенное значение, которое отсылает далеко в историю семьи Первородных вампиров. Символ Флер-де-лис или иначе «Геральдическая лилия» была изображена почти везде в поместье Майклсонов. Подчёркивался в одежде, штамповался на конвертах, и даже на салфетках для еды. Этот символ обозначает совершенство, жизнь и свет и по традиции олицетворяет королей Франции. Поэтому её ещё называли «королевской» лилией. Клаус не просто так выбрал этот знак, он подчеркивал превосходство их рода над всеми остальными. И Давина хотела она того или нет, но теперь также будет ассоциироваться с этим превосходством. Ведь она вступает в их род по доброй воле, она принимает наследие не только Кола, на и всей его семьи. И даже если она не уважала Никлауса, Элайджу, Фрею или Ребекку. Она безумно любила Хейли и малышку Хоуп, которые так же запятнаны гербом первородных. Да и гордость Давине не была присуща. Она могла принять всё без исключения, во имя своей любви и счастья. Лишь бы видеть улыбку Кола в этот праздничный день. — Tu ressembles à une reine (2), — осмотрев всю свою проделанную работу радостно поговорила Ракель — Прости, что? Я не… понимаю, — спросила Ди, девушку, которая крутилась во круг неё поправляя шлейф от фаты. — Да, извини. Это значит, что ты как королева. Просто прекрасно выглядишь, — девушка стилист радостно похлопала в ладошки. — Спасибо. И за работу тоже, — Ди улыбнулась и глубоко вздохнула в последний раз осматривая себя в зеркало. — О, не благодари, мне только в радость. Ну я пошла, удачи принцесса, — Ракель подошла к Давине положила ей руки на плечи и невесомо поцеловала в щеки, не касаясь губами, чтобы не испортить макияж. А после удалилась из помещения. — Ди, ты готова? Карета уже подана, — после того, как Ракель ушла, в лофт вошёл Жерар, и стоило ему увидеть Ди, как всё внутри него замерло в отцовской нежности. — Ты просто. Красавица, — в его глазах стояло пару слезинок, и он по-вампирски быстро их смахнул, что бы не смущать его девочку. — Правда? Думаешь Колу понравится? — Серьёзно? Да он будет в восторге, а если нет, то я ему этот восторг тут же внушу. Не переживай малышка, он не сможет отвести от тебя глаз. Никто не сможет, при всём их желании, — Марсель подал ведьмочке свою руку. — Я рада, что ты у меня есть, — девушка вложила свою ладонь Марселю и они вместе отправились к ожидающее их карете.***
На Новый Орлеан опустилось вечернее солнце, оно ласково игралось в осенних ветвях своими лучиками ещё грея, но уже провожая минувший день. Казалось бы такое мрачное место, как кладбище, но сколько красоты в нём было. Сколько магии и волшебства витало в воздухе. Ведьмы зажгли фонари и приготавливали закуски с напитками на столиках, вампиры украсили красную дорожку, она была усеяна лепестками бордово-красных роз сорта «Блэк Баккара», и помогали в организации. Волки оформили всё кладбище в лампочках, расставили стулья для гостей и колонки для музыки. Все были при делах. И казалось бы каждый из видов забыл о том, кто они такие, и что их объединяет ненависть и давняя вражда друг к другу. Но в этот особенный вечер все присутствующие были просто обычными людьми. Людьми, что решили позабыть о конфликтах, и приветствовать любовь на закате дня. Да и просто повеселиться. Ведь в Новом Орлеане так мало поводов для праздников. Джошуа Росза нервно ходил из стороны в сторону, поправляя то свои волосы, то свой бардово-красный костюм в тон тематики свадьбы. Он нервничал так, словно это была его свадьба. Ведь совсем недавно он видел её в своих мечтах. Видел Эйдена своим мужем. Но мечтам не суждено было сбыться, у судьбы на них иные планы. Эйдан мёртв, а Джош стал свидетелем невесты. Он счастлив и рад за Давину. Но свою душевную боль он не в силах утаить. Особенно от лучшей подруги. — Джош, приятель, я понимаю что ты переживаешь, но из-за тебя начинаю переживать я. А это сейчас не кому не нужно, — Кол схватил Джоша за локоть, остановив тем самым его нервное хождение туда-сюда. — Да-да, прости. Просто свадьба это всегда так волнительно. И ты мог бы меня отпустить? — Росза нервно улыбнулся древнему вампиру, что был всё ещё опасен. Временами. — А, да, прости. Волнительно говоришь? Так это чёрт подери моя свадьба. И тут собралась целая толпа существ, которые меня презирают. И желают мне смерти. Думаешь, я совсем не волнуюсь? Я охренеть, как волнуюсь, Дшошуа, — скрепя зубами на вампирском шёпоте выпалил жених. — Да уж в твоём положении и правда не позавидуешь. Но зато у тебя самая прекрасная девушка на свете. И она вот-вот станет твоей женой. Это ли не чудо? — Джон похлопал Кола по плечу. — Да, в этом я с тобой солидарен. Давина Клэр лучшее, что было во всей моей проклятой жизни, — вспомнив о Давине, Кол расслабился. Вся его напряжённость в миг куда-то испарилась. И он почувствовал блаженный покой. — Парни, вы готовы? Марсель написал, что они вот-вот подъедут, — к ребятам подошёл Винсент приветливо улыбаясь. — Всегда готовы, — Джош расплылся в улыбке сильно хлопнув Кола по спине, чему тот явно не обрадовался. — Хорошо, тогда я пожалуй пойду на своё место и повторю речь, — Регент клана НовоОрлеанских ведьм был выбран в качестве священника, того кто объединит две судьбы в одну единую. — Я тоже пожалуй пойду, удачи друг, — Джош покинул Кола и встал на своё законное место друга невесты. Он вновь начал поправлять свои волосы на что Кол лишь закатил глаза. И что его малышка нашла в этом парне. Ну хоть один свидетель на их свадьбе будет. Со стороны Кола их нет. Последний лучший друг Кола в прямом смысле заколол его насмерть. Дружба сложная вещь, её он пока не постиг. И он не уверен, что это вообще возможно в его случае. Давина была его лучшим другом. И этого вполне хватает. Пока. Кол снова остался предоставленным самому себе, Элайджа запропастился где-то в толпе, наверняка переписываясь с Хейли. Младший Майклсон выискивал в тепле незнакомцев хоть кого-то, кто был бы ему хоть немногим близким человеком. Но всё что он видел, лишь очертания макушки Эла и всё. Тяжело вздохнув, он вытащил из кармана своего пиджака листок, на котором была записана его свадебная клятва и начал повторять её про себя. Но мысли сбивались и смешивались с другими, на его душе была тоска перемешенная с счастьем. Имел ли он права на грусть? Давина бы поняла его чувства. Но Кол всё равно ощущал какую-то внутреннюю вину, словно он её каким-то образом предаёт. Ему было грустно, что на его первой за множества тысяч лет, свадьбе не будет ни отца, ни матери. Ни Фина… он и мечтать не мог о Фрей или Ребекке, а уж о Клаусе даже не заикался. Но в глубине души он всё равно хотел, чтобы они все были рядом с ним в этот важный момент. Присутствие одного лишь Элайджи не было для него достаточным. Хоть он ему и благодарен за это. Но Элайджа был как утешительный приз. Чтобы уж совсем не унижать достоинство младшего из семьи. Пока Кол был погружён в свои мысли о семье и о клятве, он и не заметил, как толпа расступилась пропуская к нему… — Я так рада, что мы не опоздали. Эти дурацкие пробки в городе. Ну ты и сам знаешь, — Ребекка подошла к Колу и крепко его обняла. — Ты же не думал, что мы оставим тебя одного в этот день? Тем более в окружении такои толпы, — Ребекка взяла лицо брата в свои ладошки радостно улыбаясь. — Ага, бросим одного на растерзание толпе наших врагов, — Клаус вышел из-за спины сестры держа на за руку малышку Хоуп, он как всегда саркастично улыбался. И нарочито сделал громкий акцент на слове «враги», чтобы каждый присутствующий его непременно услышал. — Брат, прости, но они взяли с меня слово, что я их не сдам, — Довольный собой Элайджа держал за руку Хейли. — Я обещала Давине, что не пропущу её свадьбу даже под угрозой смерти. Она что-то там говорила о проклятье с лягушками. Кажется это была серьёзная угроза, — Хейли тепло улыбнулась. Приобнимая Элайджу за талию. Кол был несказанно счастлив и рад видеть свою семью, так что у него даже не было слов. Он не осознано улыбался, хоть это и не было ему свойственно. Жених обнял девушек, и протянул руку Клаусу, тот в свою очередь притянул младшего к себе и крепко обнял. В этот момент чувства Кола переполнили его сердце. Малышка Хоуп радостно улыбалась и хихикала красуясь перед любимым дядей своим лавандовым платьем. Но одного члена семьи всё-таки не хватало. — Про меня надеюсь не забыли? Фрея держа за руку Киллин вышла из темного переулка. В свободной руке у старшей сестры была баночка в которой лежала бутоньерка. — Я бы хотела, если ты не против конечно, помочь тебе её прикрепить, — Фрея посмотрела на своих братьев, сестру и племянницу. И протянула Колу баночку. — Ну мы пожалуй пойдём займём свои почётные места в зрительном зале, — Клаус подмигнул сестре и поднял на руки дочь, вся семья ещё раз поздравила Кола и ушла устраиваться в первом ряду. Киллин поздоровалась с Колом, поцеловала Фрею и так же уселась на стул позади Хейли. — Я думал ты не придёшь. Я если честно думал, что никто из вас не придёт, — грустно сказал Кол. Он нервно крутил в руках банку с цветком внутри. — Ну как мы могли не придти? Это же твоя свадьба. Младший брат стал таким взрослым. Таким осознанным. Мы гордимся тобой. Все мы. Даже если ты в это не веришь и не видишь этого. — Я… я не знаю что сказать, — Кол отвернулся пытаясь сдержать свою боль и свои слёзы. Своё счастье и радость. — Эй, не отворачивайся от меня. От нас. Никогда. Мы с тобой. Слышишь? Здесь и сейчас мы все с тобой. Всегда и навечно. Мы же семья, — Фрея ласково повернула Кола к себе, и начала прикреплять бутоньерку в виде бордовой лилии к кармашку на его пиджаке. — Вот, так то лучше. Ты просто волшебно выглядишь, — Фрея обняла свое брата и поцеловала его в щеку. — Спасибо, ты тоже хорошо выглядишь. Смотрю вы с волчицей всё ближе и ближе, надеюсь когда-нибудь и я на вашей свадьбе погуляю, — Кол бросил быстрый взгляд на девушку Фреи. — Конечно, может быть ты нас ещё и поженишь?! Но, да ты прав. Думаю мы с ней уже нечто большее, — Фрея ласково посмотрела на Килин. В её глазах была вся нежность мира. Фрея и Кол по семейному посмеялись. Кол проводил Фрею к её спутнице. Ещё раз обнялся с семьей. Перечитал свою речь, и вот когда огни над головами гостей замигали, все замерли в ожидании. Мерцающие огоньки с помощью магии оповещали всех, что невеста прибыла в назначенное место. Кол глубоко вздохнул. Он был вампиром, ему не обязательно было дышать, но они это делали, чтобы не спалиться перед людьми. Но сейчас… увидя как любовь всей его жизни идёт к нему навстречу по красной дорожке усыпанной лепестками роз, что окутывали всех гостей своим необычайно приятным запахом, всё внутри него замерло. И парень снова забыл что нужно дышать. Давина шла под руку с Марселем, девушка словно прекрасный фрегат плыла по волнам на встречу к причалу, своему дому. По ковровой дорожке расстелился сказочный туман. Ведьмочка Хоуп Андреа Майклсон постаралась. Что ж это выглядело крайне уместно. Даже Клаус оценил инициативу дочери. Заиграла живая музыка. И Хейли начала петь. Что? Хейли поёт. Мигом пронеслось в голове у Кола. Но это было хорошо, нет, красиво. И песня была очень слёзовыжимающей. Всё было идеально.How long will I love you?
Сколько я буду любить тебя?
As long as stars are above you,
Пока звёзды сияют над твоей головой,
And longer if I can
И дольше, если я смогу.
How long will I need you?
Сколько ещё ты будешь нужен мне?
As long as the seasons need to
До тех пор, пока времена года
Follow their plan
Будут сменять друг друга.
How long will I be with you?
Как долго я буду с тобой?
As long as the sea is bound to
Пока волны с моря будут
Wash upon the sand
Вымывать песок на пляже.
How long will I want you?
Как долго я буду хотеть тебя?
As long as you want me to,
Сколько и ты меня,
And longer by far
И даже дольше.
How long will I hold you?
Как долго я буду обнимать тебя?
As long as your father told you,
Столько, сколько говорил твой отец,
As long as you can
До тех пор, пока у тебя ещё есть силы.
How long will I give to you?
Как долго я буду отдавать тебе всю себя?
As long as I live through you,
Пока я живу с тобой,
However long you say
И как бы долго ты ни говорил.
How long will I love you?
Сколько я буду любить тебя?
As long as stars are above you,
Пока звёзды сияют в небесах,
And longer if I may
И дольше, если я смогу.
We're all traveling through time together
Мы путешествуем во времени вместе,
Every day of our lives
Каждый день нашей жизни.
All we can do is do our best
И всё, что мы можем сделать — это сделать всё возможное
To relish this remarkable ride
Чтобы насладиться этой замечательной поездкой (3).
И вот мелодия закончилась, Марсель с Давиной дошли до конца, и Жерар вложил руку Давины в надёжные руки Кола. — Береги её, — Марсель сжал плечо Кола, чмокнул Ди в щеку и присел в первом ряду. Недалеко от Никлауса. — Привет, ты великолепна, как и всегда, — улыбаясь как подросток сказал парень девушке. — Привет. Да, спасибо. Ты тоже чудно выглядишь, — ответила без пяти минут Давина Майклосон. Жених и невеста очень нервничали и это было видно по их лицам. Гости начали перешептываться, сплетничая и обсуждая платье Давины и присутствие всех первородных. Стоял гул, который заткнул Винсент, своим суровым голосом Регента. Все гости в миг замолчали. — Благодарю за тишину. Итак, я приветствую всех вас: вампиров, оборотней и ведьм, а также одного милого трибрида на этом торжестве любви. Когда два некогда одиноких сердца. Официально соединяться в единое целое. Сердце первородного вампира и сердце одной из сильнейших ведьм мира. Но здесь и сейчас перед вами стоят в первую очередь — влюблённые. Силу любви, которых не смогла остановить даже сама смерть. Давина и Кол прошли через множество испытаний. Через боль и потери. Разлуки и недоверие. Через вражду их семей. И через всё это они прошли с достоинством и любовью в своих душах. И сейчас я хочу спросить присутствующих, если среди вас та или тот, кто хочет воспрепятствовать данному союзу? Скажите об этом громко здесь и сейчас, или же умолкните навечно. Отлично, никто не против. Тогда продолжим. — Кол Майклсон я вопрошаю тебе, согласен ли ты взять в законные жёны эту прекрасную юную леди — Давину Клэр будешь ли ты любить, уважать и нежно заботиться о ней, клянёшься ли ты хранить брачные узы в святости и нерушимости, пока сама судьба не разлучит вас? Клянёшься ли ты быть примерным супругом, защитником и верным другом? Клянёшься ли любить свою супругу Давину больше жизни? Если это так, подтверди это перед твоими друзьями, семьей и свидетелем искренними словами: «Да, клянусь» — Да, клянусь! — ответил Кол. — Согласна ли ты Давина Клэр взять в мужья Кола Майклсона? Будешь ли ты любить, уважать и нежно заботиться о нём, и клянёшься ли ты хранить брачные узы в святости и нерушимости, пока сама судьба не разлучит вас? Клянёшься ли ты быть примерной супругой, защитницей и верным другом? Клянёшься ли любить свою супруга Кола больше жизни? Если это так, подтверди это перед твоими друзьями, семьей и свидетелем словами: «Да, клянусь» — Да, клянусь! — с нежной улыбкой ответила Давина. — Хорошо, тогда может перед тем, как вы наденете кольца, у вас есть что сказать друг другу? — Да-да, я кое что подготовил. Речь. Кхм, — Кол прочистил горло. И сжимая руки Давины начал говорить. — Моя дорогая Давина, я помню нашу первую встречу так, словно это было ещё вчера. Ты была такой невинной, хрупкой, хотя по факту таковой совсем не являлась. А я тогда был в совершенно другом теле и с другим лицом, не таком прекрасном, как моё настоящее конечно же. Но ты всегда видела меня таким какой я есть. Настоящего меня. И не важно в каком я теле. Кем я являюсь. Ведьмаком или Вампиром. Ты всегда видела меня. Несмотря на то, что я был жутким сталкером, ты не пряталась от меня, а шла мне навстречу. Невзирая на все те предостережения обо мне, что ты слышала. Ты никогда меня не боялась. Хотя стоило бы. Сотни раз я подводил тебя. Но ты каким-то чудом всё равно верила в меня. Твой свет. Твоя любовь. Твоя преданность. Всё это спасло меня. Ты сражалась за меня. И я буду сражаться за тебя. До самого конца. Я люблю тебя, Давина Клэр. И всегда буду любить. Даже после смерти. — Давина, теперь твоя очередь, если ты готова, — Винсент растормошил девушку, у которой рекой текли слёзы по щекам. — А, да. Точно, простите, — девушка вытерла свои слёзы. — Знаете, я совсем не подготовилась. Мне столько всего хочется сказать, столько много слов. Но я попробую сейчас, хорошо? Ладно. Кол, я ранее не знала каково это, быть для кого-то любимой. В том самом смысле великой любви. Вся моя жизнь была сплошным чердаком. Игрой в прятки. Но когда я встретила тебя, я перестала прятаться. Я хотела чтобы меня видели. И ты увидел. Ты наблюдал. К слову, сталкер из тебя вышел не очень. Уж кто-кто, а ты точно прятаться не умеешь. Ты оказался принцем, который вызвалил принцессу из высокой башни, и спас от злых драконов, — Давина бросила взгляд на Марселя и Клауса. — Кол, ты стал моим домом. Куда я стремлюсь вернуться снова и снова. И я готова прожить с тобой множество прекрасных лет. И я не страшусь будущего. Потому что знаю, что в этом будущем ты будешь со мной. А большего я и не могу пожелать. Я буду держать тебя за руку и вытаскивать из самой тёмной тьмы, которую ты будешь в себе ощущать. Я люблю тебя, мой прекрасный принц. — Что ж раз все слова сказаны, теперь можно и кольцами обменяться. Что думаете? — Да, чёрт возьми, да, — радостно ответили в унисон молодожёны. — Малышка Хоуп, твой выход, — Винсен подмигнул Джошу. Изначально кольца были у Джоша, никто ведь и не догадывался, что Хоуп с родителями явится на свадьбу. Но когда они пришли, Джошуа с радостью передал заветную бархатную коробочку синего цвета, племяннице Кола. Кольца были сделаны на заказ из серебра высокого качества. На них был выгравирован знак бесконечности, только вариант Давины был украшен бриллиантами с внешней стороны, а внутри каждого кольца дата их свадьбы и инициалы супруга. Девчушка радостно прошлась по дорожке и передала коробочку дяде Колу. Жених и невеста по очереди надели кольца друг другу на безымянный палец повторяя за Винсентом следующие слова. — Давина, прими это кольцо как символ и обещание моей бесконечной любви и верности тебе. Всегда и Навечно, пока вечность не кончится. — Кол, прими это кольцо как символ и обещание моей бесконечной любви и верности тебе. Всегда и Навечно, пока вечность не кончится. — Ну, а теперь целуйтесь уже наконец-то. Ведь я объявляю Вас, дорогие мои, мужем и женой. Двина притянула к себе Кола за шею затягивая его в долгожданный поцелуй. Все гости встали со своих мест радостно хлопая и приветствуя Давину уже как Майклсон. — Чтож теперь ты моя жена. Мисс Майклсон. — Ага, а ты мой муж. Мистер Майклсон. — Звучит так… претенциозно. — Пафосно, — захихикала Давина. — Да, пафоса нашей фамилии не занимать, и теперь ты часть этого. Не жалеешь? — Прошло всего… три секунды? Думаю, нет. Не жалею. И никогда не буду. — Никогда не говори никогда, — ворвался Клаус в беседу молодожёнов. — Клаус, — Давина сжала руку Кола. — Поздравляю Давина, ты отхватила достойный куш. Наш малыш достоин самого лучшего. И я не сомневаюсь, что ты и есть то самое лучшее для него. — Ого, сколько приятных слов. Я за все тысячи лет от тебя такого не слышал, — удивился Кол таким словам от старшего брата. — Ну возможно раньше ты просто плохо слышал. Или не хотел слушать. В любом случае брат, я правда рад за тебя. И я желаю тебе только счастья, — Клаус положил руку на плечо брата. — Спасибо Ник, правда. Я рад что ты здесь. Хоть у нас с тобой всё сложно. — Я надеюсь мы сможем над этим поработать, если ты этого захочешь конечно. — Да, я бы этого хотел. — Ну тогда свидимся после вашего свадебного путешествия, кстати об этом. Вот, это наш свадебный подарок, — Клаус достал из внутреннего кармана своего пиджака конверт. — Что это? И наш это в смысле от кого? — Это билеты. Я знаю, что ты всегда мечтал побывать на Карибских островах. Как пират. И это от меня и Хейли. Ну больше от меня конечно же. — Надо же ты помнишь такие вещи. Сколько ещё удивлений сегодня будет? Элайджа с Хейли усыновят Джоша и все мы дружно станцуем танец маленьких утят под Марселя играющего на волынке?! — Да, это было бы забавно. И бойся своих желаний, а то вдруг Марсель и впрямь возьмёт в руки Шотландскую дудку, — Клаус и Кол засмеялись. Давина ощущала себя рядом с Клаусом неловко. — Ладно, я пожалуй пойду. А то я уже ощущаю это напряжение. Ещё раз поздравляю вас. И Давина, я правда рад, что ты стала членом нашей семьи. И я надеюсь, однажды мы сможем оставить прошлое в прошлом и двигаться дальше. Ради Кола. Ведь мы оба его любим. — Да, спасибо Клаус. Я тоже на это надеюсь. И спасибо за подарок. Клаус улыбнулся Давине и пошёл к своей дочери. Жених и невеста остались наедине хоть и не надолго. К ним подходили знакомые и незнакомые люди. Радостно поздравляли и приветствовали их. Кто-то передавал подарки. И пожелания. — И долго нам ещё так? — простонала Давина Майклсон. — Ради приличия? Ну не знаю. Час? Два? Хотя знаешь, если хочешь, мы можем прямо сейчас сбежать. Прямиком в аэропорт и на Карибы, что скажешь? — Кол заигрывающе подёргал бровями. — А это не слишком неуважительно? — Да к чёрту всех. Это наша свадьба. Наш день. Пускай оставят подарки в склепе. Потом их заберём. Когда вернёмся после медового месяца. — А знаешь, давай. К чёрту всех. Давай сбежим с нашей свадьбы. Радостно захихикав, девушка схватила своего мужа за руку, когда из всех колонок заиграла песня: «Glee Cast — Marry You» (4), которую заботливо включил в плейлист Джош. Да, парень, который вынужденно застрял в подростковом возрасте, когда стал вампиром, просто обожал данный ситком. И все их каверы. Давина не была против, ведь сама немного подсела на драму Финна и Рейчел в сериале. Да и песня подходила под настроение молодых. Они сбежали с собственной свадьбы держать за руки, под улыбки родных и друзей. Под возмущение и перешёптывания всех прочих. Но им было плевать. Ведь впереди их ждало незабываемое путешествие, длиною в вечность. А где-то там по другую сторону за всем этим праздником жизни наблюдала девушка, чьё имя болью отзывалось в груди Давины, Марселя и Клауса… Камилла О’Коннел. Была невидимым свидетелем таинства любви и лучшей подружкой невесты, которую можно пожелать. Она всегда присматривает за ними, всегда рядом. Пусть они и не видят, но чувствуют её дух. Она рада за Давину. Искренне рада, что жизнь продолжается. И любовь покрывает всё (5).