a little ex-

      Сынмин закидывает голову, стараясь игнорировать слова адвоката своего мужа. Они торчат в этом кабинете уже второй час, обсуждая всякие аспекты, которые затрагивают их при разводе. Кресло в данном кабинете было достаточно неудобными, возможно они были куплены такими намеренно, чтобы люди быстрее разбирались со своими делами. Однако двух мужчин, которым было доверено обсуждать основные вопросы, никак не смущал этот факт. Они никуда не торопились.       Kimseungmin (11:46): если бы я знал, насколько это сложно, никогда не вышел замуж       Пишет он Минхо, после блокируя телефон и переводя взгляд на своего почти бывшего мужа. Хёнджин казался тоже не особо заинтересованным в происходящем, хотя ещё недавно кричал ему, как его это все задрало и сам предложил развод.       Что послужило окончательной точкой, ответить не мог никто. Они на протяжении полугода пересекались в лучшем случае только на ужине, перекидываясь парой фраз и после расходясь в разные стороны — Сынмин в кабинет, чтобы продолжить писать книгу, а Хёнджин в спальню, которая полноправно уже считалась чисто его. Они не ссорились, не выводили из этого крупную драму, хотя все их друзья ожидали этого. Просто однажды старший задал вопрос, который их развел по разные стороны баррикад.       «Нахера собственно это всё нам нужно?»       Гласил вопрос, а Сынмин ответить на это не мог. Когда-то давно, когда он ещё сходил с ума с родинки своего ещё тогда парня, Ким бы точно нашел, что ответить. А сейчас всё, что его волнует, так это то, что прошлых эмоций нет. Он уже не чувствует этих бабочек внутри, когда видит пришедшего с работы мужчину, он уже не радуется минутам, проведенным вместе. Даже отдыхать последние пару раз ездили раздельно, потому что планировали отпуска отдельно друг от друга, вместо того, чтобы договариваться заранее о нужной дате.       Телефон вибрирует от пришедшего сообщения, на что Сынмин обращает свое внимание.       Han Minho (11:52): вы всё ещё можете спокойно поговорить и избежать всех проблем       За ним следующее       Han Minho (11:52): но вы ж упертые бараны       Сынмин фыркает, убирая телефон в карман, краем уха слушая, о чем идет разговор у адвокатов. Разговор всё ещё не сдвинулся у них с обсуждения разделения имущества, которое за семь лет совместной жизни было не мало. Квартира, дом на Чеджу, две машины (ладно, это было самое простое), и невероятно много мелочи, которая тоже включена в обсуждение. Ким снова задерживает свой взгляд на лице Хёнджина, который в упор смотрит в одну точку. Неужели его это вообще никак не интересует, задумывается мужчина, переводя взгляд на его адвоката. Ему было даже жалко мистера Кима, бракоразводные процессы были совсем не его специализацией, но его муж быстрее сам получит адвокатскую степень, чем даст добро заниматься своим делом кому-то, кого он видит впервые. Сынмин усмехается, чем привлекает внимание всех, находящихся в комнате. Взгляд его почти бывшего мужа тут же обращен на него. В них читается усталость и немного злость. Раздражает если честно.       Хёнджин в тот вечер был таким же уставшим и злым. У него сорвалась сделка, к которой он готовился на протяжении нескольких месяцев, постоянно находясь на работе или на переговорах. Ким в тот период боялся лишний раз к нему подойти, лишь бы на него не накинулись с недовольством. И именно в этот вечер не смог этого избежать.       Он спокойно выходил из своего кабинета, планируя дойти до туалета, как его окликнул Хёнджин.       — Сынмин, сколько это ещё будет продолжаться? — он был явно недоволен чем-то, но явных причин для этого Ким не видел.       — Что именно?       — Наши отношения? Какой в них смысл, если нас словно вообще ничего не связывает? Я чертовски устал видеть, как ты просто ходишь туда-сюда. Нас невозможно вообще парой назвать. Кто мы сейчас? Сожители?       Сынмин закусил губу, переводя взгляд на стену, обнимая себя правой рукой. Из-за поджимающих сроков по сдаче новой книги он совершенно не думал о состоянии мужа, и сейчас внутри него была абсолютная пустота от его слов. И, правда, кто они друг другу сейчас?       — Слов у тебя не находится, да? Тогда нахера это все нам нужно? Я могу спокойно жить один, потому что ну вот совершенно ничего не изменится от этого.       — Возможно.       Ему спорить даже не хочется. В рамках квартиры они в принципе давно существуют, как два призрака, предпочитая не говорить и не обсуждать текущую ситуацию. Почему вдруг у Хёнджина появилась потребность, Ким не знает.       — Окей, я тебя понял, — сказал лишь старший, кивая, — мистер Ким спустит тебе всю информацию.       И ушёл. Уже из кабинета Сынмин слышал, как хлопнула входная дверь. Возможно, они просто устали друг от друга. Это ведь нормально.       Нормально повторяется в его голове. Когда-то нормально для них было не спать до пяти утра, потому что они не могли оторваться друг от друга, а на следующий день засыпать на парах. Сынмин помнит, как глупо улыбался потом весь день, потому что Хёнджин впервые еле слышно сказал, что любит его. А сейчас он не слышал эту фразу так давно, что уже забыл, как она звучит голосом Хвана. А разлюбил ли Сынмин его? Когда он сам последний раз говорил это вслух? Ответа тоже не находится в голове. А любит ли он его всё ещё?       Сынмин вновь приковывает свой взгляд к серьезному лицу своего мужа, которого вовлекли в разговор адвокаты. Его темные волосы достаточно отросли, поэтому они аккуратно обрамляли лицо, которое его тридцать пять лет совершенно не портили. Он был всё также красив, как когда они только познакомились в университете. Им тогда было около двадцати трех, Сынмин поступил в ту же магистратуру, что и старший. Случайный парный проект определил их вектор общения, хотя до этих заветных ты мне нравишься они шли в будущем ещё пару лет. Две компании силами двух влюбленных парней объединились, и их выпускной они отмечали уже ввосьмером в пляжном домике родителей Сынмина. Именно тогда, на пляже, жутко краснея, Хёнджин предложил Киму попробовать встречаться. А Ким даже не думал, когда счастливо кивал в ответ, утягивая парня в поцелуй.       Взгляд Сынмина спускается на губы ещё пока мужа, который что-то отвечает на вопросы адвокатов, после чего читает по ним знакомое Сынмин, и поднимает взгляд выше.       — Что?       — На сегодня мы закончили, мистер Ким, все оставшиеся вопросы мы будем обсуждать в пятницу, тогда и подпишем все документы, — говорит ему его адвокат, складывая все бумаги в одну стопку.       — Хорошо, — отвечает парень и тут же поднимается с неудобного кресла.       Он наблюдает, как адвокаты пожимают друг другу руки, и после пару секунд смотрит в спину уходящему Хвану, который не планирует, кажется, с ним прощаться. В итоге он просто вызывает такси и едет в сторону их квартиры, в которой он живет один последний месяц после ухода Хёнджина.       Квартира мало изменилась за этот период. Везде также было убрано, лишь под раковиной, где стояло ведро с мусором, стали копиться бутылки из-под соджу. Сынмин настолько был занят выходом новой книги, что даже не обращал на это внимание, как и на значительно сократившиеся количество вещей в квартире. Хёнджин почти полностью вывез все вещи, которые были, оставив только пару костюмов в шкафу и книги, которые ему дарил Сынмин. Мужчина берет одну со стеллажа, открывая ее и сразу натыкаясь на свой ровный почерк.       «Люблю тебя. Без тебя я бы не смог пережить это»       Он резко ее захлопывает и ставит обратно, рукавом рубашки вытирая влажность со щек. Он не верит, что в пятницу и правда будет конец, который они достаточно сильно отодвигали. Оба, если задуматься. Сначала Сынмин съезжал на выход книги, перенося несколько раз их встречи с адвокатами, потом уже Хёнджин делал то же самое, потому что переговоры по сделке получилось возобновить, и ему необходимо было с ней разобраться.       Если задуматься, то за все десять лет, что они были вместе, не было ни одной проблемы, с которой они бы могли не разобраться или пережить. Они достаточно аккуратно знакомились, постепенно открываясь друг другу, поэтому вся ситуация, к которой они пришли была до ужаса абсурдна. Сынмин рационален, он всегда достаточно вдумчиво относился к каждому решению, которое они принимали, будь то покупка квартиры или машины. Хёнджин, несмотря на всю свою эмоциональность и любовь драматизировать, прислушивался к нему, полностью полагаясь на решение мужа. И сейчас было абсолютно также. Хёнджин подал на развод, потому что Сынмин на это согласился. Он сказал да, когда мужчина спросил, поэтому даже возражать не стал.       Уже в пятницу, когда они сидят перед подписанными бумагами, Сынмин лениво переворачивает их, изредка поглядывая на лицо Хёнджина. Все последние три дня он провел дома, совершенно не вылезая из их кровати, которую они купили лишь пару лет назад. Тогда ещё всё было хорошо. Хорошо настолько, что они планировали усыновить ребенка.       А сейчас? Что изменилось сейчас, что все привело вот к этому — они, сидящие с двух сторон стола и изучающие итоговую версию документа о разводе Ким Сынмина и Хван Хёнджина.       Сынмин гипнотизирует строчку, где будет стоять его подпись. Подпись, которая окончательно поставит точку в их отношениях.       А хочет ли Сынмин развод?       Он ни разу за этот период не думал об этом. Он просто плыл по течению, наблюдая с первых рядов, как их жизнь рушилась. И сейчас, полностью осознав этот факт, Сынмин чувствует, как его щеки намокают. Голова чертовски болит, потому что он не спал всю ночь перед этим, и свою нервозность он полностью списывал на это.       — Мистер Ким, все в порядке?       — Да, конечно, блять не в порядке, — произносит он, совершенно не желая поднимать взгляд, потому что чувствует внимательный взгляд Хёнджина на себе, — господи, как же бесит.       Сынмин выдыхает сквозь зубы.       «Ты же понимаешь, что он это делает, потому что ты ему даже не возразил?» — говорил Минхо, когда они виделись последний раз.       «Он чертовски много пьет последний месяц, может вы просто поговорите?» — когда Сынмин слышал это, он продолжал игнорировать.       «Всё может решить одно твое сообщение, он тебя всё ещё любит» — говорил ему Джисон, когда звонил.       — Мистер Ким.       — Ты же серьёзно ждал от меня, что я возражу и сам всё снова решу? — Сынмин теперь смотрит в упор на Хёнджина, который явно не ожидал этого, — потому что я всегда принимал решения и ставил последнюю точку?       Хван отводит взгляд, не выдерживая.       — Типо, Сынмин всегда всё решит, любые проблемы и сложности, ты это всё задумал, чтобы тоже переложить на меня ответственность? Это же очередная твоя чертова манипуляция, вместо того, чтобы самостоятельно попытаться разобраться во всем.       — О чём ты говоришь? — сейчас Хёнджин был правда удивлен в всплеске эмоций мужчины.       — Этот чёртов развод, — Ким отталкивает от себя бумаги, поднимаясь с кресла, — пытался вывести меня на эмоции? Что ж, у тебя великолепно получилось это сделать. Вместо того, чтобы спокойно поговорить, ты вывел на то, что мы сейчас сидим в этом сраном кабинете, просто потому что ждал этот шаг от меня. Хёнджин, из нас двоих ты старше, а ведешь себя как чертов ребенок, который без мамки и шага сделать не может, а если падает, то наивно полагает, что его поднимут отряхнут и пожалеют. Но нет, блять, ты взрослый мужчина. А доводишь все до чертовой абсурдности. Хотел развод? Ждал от меня решения? Вот, получай.       Сынмин хватает рядом лежавшую ручку и в один момент ставит подпись на необходимом листе. После уходит, громко хлопая дверью.       Хёнджин не знает, что стоит сделать в первую очередь — броситься за Сынмином или порешать всё с бумагами, которые разбросаны по всему столу.       — Я свою подпись ещё не ставил, эти бумаги никуда не отдавать, — говорит он, в спешке покидая кабинет.       Когда он оказывается на улице, то видит, как машина Сынмина отъезжает с парковки и направляется в противоположную сторону от их дома.       — Чёрт, — выругивается он, чувствуя, как телефон в кармане начинает вибрировать.       — С вашими разборками скоро мы с Минхо сопьемся, ты в курсе, друг? — слышится на другом конце недовольный голос Джисона. — Сынмо Минхо звонил, вы всё-таки подписали документы?       — Технически Сынмин подписал, я нет.       — Хёнджин, ты идиот.       — Знаю, но у меня хотя бы получилось вывести его.       На другом конце Джисон недовольно вздыхает. Он не винит друга из-за его действий, он отлично его понимает. Потому что на протяжении последнего года выслушивал, как их отношения сходили на нет, но гениальность ума Хёнджина не поддерживал. Вывести Сынмина на эмоции было тем, что даже за совместно прожитые годы у Хвана получалось крайне плохо, из-за чего и приходилось доходить до таких крайностей.       — И что ты планируешь делать?       — Избавлять любовь всей моей жизни от его упаднического настроения. Что ж ещё?       Хёнджин не отрицает, что поступил ужасно. В его голове рождаются множество сценариев, в которых Сынмин посылает в пешее эротическое и даже не хочет слушать. Однако именно сейчас, когда его муж был на эмоциях и нужно было с ним говорить, потому что после будет только хуже.       Он быстро узнает у Джисона, куда именно Сынмин позвал Минхо, и направляется в то место. Это была небольшая съёмная квартира Джисона и Минхо, сделанная под студию звукозаписи для младшего. Ключи, как и всегда, были спрятаны под ковриком, он сам провел здесь ни одну ночь, напиваясь с другом. Поэтому был совсем не удивлен, когда Хан назвал ему адрес.       Первое, что услышит мужчина, когда заходит — это слабые всхлипы, которые доносятся из глубины квартиры, а за ними скрип дивана и последующее:       — Минхо, он…       Сынмин натыкается совершенно не на того человека, которого ожидал увидеть, поэтому в моменте меняется в лице.       — Какого черта ты тут делаешь?       — Минни, — начинает тихо Хёнджин, но от обращения младшего словно током дергает.       — Какой к черту Минни? Я тебе сказал всё, что хотел, поэтому вали отсюда.       — Выслушай меня, пожалуйста.       — Я не буду тебя слушать, ты должен был задуматься об этом ещё в течение всего этого месяца, но ты даже не пытался со мной поговорить! Ты просто вывозил вещи, пока меня не было, в ожидании, что я тебя остановлю. Ты чертов манипулятор, Хёнджин, если, правда, рассчитывал, что я сделаю именно так.       — Нет, я не хотел, чтобы ты меня останавливал, я хотел, чтобы ты задумался об этом.       — Вот я и задумался, и, как ты видел подпись свою поставил.       — Сынмин, не об этом, господи.       Хенджин делает шаг вперед, на что Ким боязно пятится назад.       — Не подходи ко мне.       — Сынмин, пожалуйста, выслушай.       — Что слушать? Причины, почему ты даже не думал останавливать это всё самостоятельно?       — Я долго пытался остановить это ещё до моих слов о разводе.       — Что? Что за бред ты несешь?       — Ты помнишь, что было до этого?       Сынмин замирает, совершенно не понимая, о чем говорит Хёнджин.       — Это началось, наверно, месяцев девять назад, — голос Хвана достаточно тихий, что заставляет Сынмина прислушиваться, — примерно тогда, когда ты поругался с родителями и полностью ушел в написание новой книги. Я постоянно пытался вытащить тебя из кабинета, но сначала в ответ слышал только «я не могу, я работаю», а после и совсем ты перестал отвечать мне. Я переживал, пытался тебя растормошить, но ты совершенно на меня не реагировал, а после стал и вовсе ночами закрываться в кабинете и не реагировать на меня. Я правда пытался с тобой разговаривать, но чаще ты отвечал короткими фразами и снова закрывался в кабинете.       Хёнджин проходит мимо Сынмина, садясь на кресло в основной части студии, куда позже заходит и сам Сынмин.       — В тот вечер, когда я сказал про развод, я правда отчаялся. Я надеялся, что ты хоть что-то скажешь в противовес, но ты и этого не сделал. Ты просто сказал «Возможно», и. ну… всё? Минни, ты бы знал, как это сложно было слышать от тебя. Я сначала испугался, что полностью тебя потерял, а потом только понял, что дело в другом. Минни, мне очень жаль на счёт того, что с тобой происходит. Мне жаль, что я вовремя не обратил внимания, и вместо того, чтобы уделять тебе время и всеми силами вытягивать тебя из этого состояния, в итоге просто отвлекся на работу и подумал, что всё само исправится.       Сынмин смотрит куда-то в пол, пытаясь осознать слова Хёнджина. Он совершенно не понимает, к чему клонит его бывший муж.       — Минни, малыш, — Хван подходит ближе, беря за руку Сынмина, пользуясь его потерянностью, — ты уже год не был у своего терапевта, хотя на протяжении долгого времени говорил мне, что ты ходишь к нему. Как минимум тот период, что говорил со мной.       Сынмин молчит, глядя на руки Хёнджина. Перестать ходить на приемы было импульсивным решением, но сказать Хвану об этом он не находил сил.       — Как давно ты знаешь?       — Я разговаривал с ним недели три назад. Он сказал, что однажды ты ему просто позвонил и сказал, что больше не будешь к нему ходить. И тогда в моей голове всё встало на свои места. Почему ты не говорил со мной об этом?       Ким ему не отвечает, опуская голову.       — Ты, вероятно, думал, что стало всё хорошо? А потом ссора с родителями, почему ты не сказал мне? — в ответ всё также была тишина, — Ладно, это совершенно не важно. Мне стыдно, что пришлось довести до такого, чтобы всё в нашей жизни сдвинулось с мертвой точки. Детка, я тебя очень люблю, и совершенно не хочу, чтобы документы, что ты сегодня подписывал, вступили в силу. Но давай ты возобновишь походы к своему терапевту, нам обоим нужно стараться, чтобы всё снова стало хорошо.       Сынмин тихо разрыдался, утыкаясь в плечо Хёнджина. Он даже не задумался, в какую яму затащил сам себя, списывая все проблемы на окружающие факторы, и не обратил внимания, что внутри него с новой силой расцветал букет, с которым он так упорно боролся достаточно давно. Он всё ещё злился на мужа, что тот так беспечно поступил, хоть и больше находил причин для подобного поведения.       Они просидели в ту ночь до утра в студии Джисона. Время от времени они разговаривали, Сынмин признался, что ссора с родителями подействовала на него сильнее, чем он думал. Что он даже не обращал внимания на то, как сам закрывался и винил Хёнджина в многих вещах, и нехотя, но согласился, что вряд ли бы сам начал говорить обо всём. Осознание всего до него дошло, только в момент предполагаемого шага в пропасть, которым стала подпись на документах о разводе. Сынмину правда стало страшно только тогда, когда он оказался один, совершенно не представляя, как жить без старшего.       Прошло достаточно много времени, перед тем, как Сынмин снова смог нормально существовать, и прошло это не без помощи его мужа. В следующие же выходные, после того, как они собственноручно сожгли все документы о разводе, они уехали на Чеджу, провести неделю в дали без работы и отвлекающих их от друг друга факторов. Сеансы с терапевтом были возвращены в расписание Сынмина, и всё стало постепенно налаживаться.       Возможно, чтобы всё сделать в лучшем виде, иногда стоит всё довести до точки невозврата. Ни что так не отрезвляет, как пресловутое — конец.