И в каждом из миров мы найдём друг друга

AU: Аврорат — Я… ненавижу М… — раздался тяжёлый вздох, а затем плохо замаскированная икота. — Малфоя. Набивший оскомину за время их напарничества голос Грейнджер сложно было спутать с чьим-то ещё. Но на этот раз что-то было не так. И хоть Драко знал, что подслушивание редко приводит к чему-то хорошему, но всё же осторожно заглянул в щель приоткрытой двери кабинета Поттера. Гермиона лежала на узеньком кожаном диване и каким-то чудом умудрялась не пролить вино из пляшущего в пальцах бокала. Поттера не было видно, и, скорее всего, он сидел за своим столом, пока его подруга… Что? Напивалась при исполнении обязанностей? А считается ли это за нарушение, если рабочий день уже окончен? — Я понял, Гермиона, — а вот и Гарри. Голос, надо сказать, у него был уже порядком утомлённый. Грейнджер возмущённо повернула голову, чуть не свалившись. — Нет, тебе не понять! — она сердито шмыгнула носом. — Я вижу его каждый день. С утра до ночи выслушиваю его истеричные претензии. Я, а не ты! Губы Драко беззвучно зашевелились: «истеричные претензии?!» Это называется профессионализм и ответственное отношение к делу, Грейнджер. Со стороны стола донёсся какой-то шелест. Драко поёжился: он ненавидел бумажную работу. — Я тоже с Малфоем… взаимодействую. Драко закатил глаза. Ну ты и лицемер, Поттер. Обозначить выстраданную почти-что-дружбу таким чудесным словом — это сильно. — Я знаю, что вы спелись за моей спиной, — обиженно буркнула Грейнджер. — И тебе тоже не помешает «спеться» с напарником, Гермиона! — Гарри наконец не выдержал, повысив голос. — В первые пару месяцев я терпел, ждал, думал, вы притрётесь. Но, честно говоря, потом потерял надежду. Мне начинает казаться, что это что-то вечное. Как опавшие листья осенью или дрянной кофе для работников Министерства. Продуктивность отдела из-за вашей взаимной неприязни не страдает, и слава Мерлину. Послышался скрип пера. Грейнджер одним глотком допила содержимое бокала. — А знаешь, что меня больше всего бесит? — И что же? Драко тоже навострил слух. — Его дурацкая манера растягивать слова. — Гермиона зажала нос двумя пальцами. — «Не забу-удь заполнить отчёт, Гре-е-ейнджер». Как будто я когда-то забывала! Малфой сжал губы. Так тупо он никогда не звучал. Она всё преувеличила. А Грейнджер продолжала. — Совершенно невыносимая привычка куда-то убирать мои бумаги. Которые я потом нигде не могу найти! А нечего быть такой неряхой. На рабочем месте должен быть порядок, между прочим. Драко раздражённо дёрнул плечами наблюдая за выразительным лицом напарницы. — Его одеколон! — А с ним-то что? — почти в унисон с мыслями Драко спросил Поттер. — Да ничего. Он просто… Он… — Гермиона замешкалась и села неестественно прямо. — Им всё пахнет. Даже моя мантия! Представь, я прихожу домой, а от моей одежды несёт Малфоем. Как будто он пришёл со мной. Как будто он в моём доме, Гарри! Последовала продолжительная пауза. — Так, — осторожный голос Поттера. — А однажды он будто специально на моих глазах разбил целый флакон этих духов прямо посреди нашего кабинета. Я чуть не задохнулась. Глаза Драко поражённо распахнулись. Неужели… — И ещё, зачем он постоянно открывает передо мной все чёртовы двери? Ты не знаешь? Судя по разочарованию на лице Гермионы, Гарри затруднялся с ответом. — Или зачем сначала грубит, а потом оставляет эти… странные записки? — Какие записки? Драко отшатнулся от двери. Как она узнала? — Я постоянно нахожу их в папках с делами, в сумке, в столе, на подносе во время обеда. — Грейнджер закрыла глаза, опустив голову на спинку дивана. — Они очень короткие. Иногда просто «доброе утро», иногда какая-нибудь строчка из стихотворения. Он, может, думает, что я не узнаю его почерк? Это очень глупо с его стороны, Гарри. Да, вот тут ты права, Грейнджер. Это просто невероятно глупо. — Интересно, — задумчиво протянул Поттер. Малфой ухмылялся, стремительно и тихо удаляясь по коридору, и думал о том, что подслушивание действительно редко приводит к чему-то хорошему. Однако сегодня, похоже, произошло счастливое исключение из этого правила, и Драко удалось узнать кое-что полезное. Ведь случайно выскользнувший из его рук фиал, разбившийся на полу их многострадального кабинета, был конфискован у нелегального торговца амортенцией.