О суровых майорах и любви к ним

      Питерские зимы самые холодные, хоть снега и не очень много, это знают все жители области. А еще зима — это время для крупных сделок, а значит и активности среди всякой шушеры. В Центральном управлении полиции Санкт-Петербурга работает очень борзый капитан полиции, на его счету лучшая раскрываемость по отделу и по всей области, а еще пара веселых историй о мэре города, по лицу которого он размазал торт…       Но сейчас не об этом, Игорь работает над одним крупным делом, связанным с очень влиятельными людьми в мире наркотиков, и сейчас он как никогда близок к раскрытию имен главных поставщиков, и это многим не нравилось, а еще многим не нравится, что он почти прописался в управлении, поэтому его напарник отправил его отдыхать, вызвав такси до дома. Через квартал грохочет два взрыва, уже слышны сирены полиции, скорой и пожарной.       Вот так оперуполномоченный капитан полиции Игорь Константинович Гром погиб в автокатастрофе, фура врезалась в такси, машина отлетела и подорвалась, все трупы были обуглены, лица изуродованы, отпечатки пальцев не снять, фирменная кожанка Грома спасла только ксиву… Увидев ее, приехавшие полицейские не сразу поверили во все происходящее, ведь не может такого быть. Игоря Грома пули не брали, ножевые не брали, элита Питера не брала, а тут вот так… Забавная все-таки эта штука — судьба.       Пока центральное управление, а в особенности генерал Прокопенко, почти отец погибшего, пытались осознать потерю, сам Гром уже был в каком-то подвале, где-то в глуши Ленобласти, связанный и голый, хоть отцовские часы ему оставили. Игорь не надеется, что ему сейчас доходчиво объяснят, что он полез не туда и отпустят, он слышал взрыв, да и куртку с него стянули не просто так это, что уж там…       Три дня издевательств и надругательств стоит того, чтобы его мучители допустили пьяную ошибку, которой было бы грех не воспользоваться и сбежать.       Ночь. Лес. Мороз. Голый мужчина. Кровавые следы. Небольшая деревенька в четыре покосившихся домика. Одубевшие треники. В них Игоря может и не примут за маньяка, да и как всяк теплее, чем просто голым. Уже в них Игорь доходит до окраины Питера, долго петляя по лесам, залезая в заброшенные домишки, чтобы хоть немного отогреться.       Дойти до Игната или же Бустера, друга детства, что держит свой небольшой спортивный клуб, не составляет большого труда, больше сил затрачивается на то чтобы успокоить всех, ведь как-никак, Гром приходит в разгар своих неофициальных похорон, а еще чтобы объяснить всем, что у него через 15 часов важная сделка, на которую должна успеть группа захвата, желательно с представителями ФСБ!       Пока мужики шныряют по залу, чтобы найти Грому хоть сколько-нибудь приличную одежду, милая девушка Лера пытается обработать ему раны, но тот не дается, просит только что-нибудь перекусить и теплый чай. Бустер лично довозит его до управления, где уже все собрались проводить его в последний путь. Не передать словами, как сильно все были в шоке. Из оцепенения всех вывел крик Игоря, быстро обрисовав ситуацию и отдав приказы, отправив коллег разбираться и намереваясь закрыть это дело самостоятельно, Игорь разворачивается обратно к двери, но его ловит неизменный, со времен учебы в Академии, дуэт Цветкова Константина и Ксении Зайцевой.       Чтобы Гром смог дождаться скорой, его пристегивают к стулу наручниками и просят рассказать, что вообще произошло. Ну он и рассказал. Пока незадействованные полицейские слушали, отпаивая Игоря чаем, укутав в тёплые куртки и дожидаясь скорой, некоторые, особо впечатлительные из других отделов, упали в обморок, некоторым, молодым и зеленым, стало просто дурно, но после — легенды о стальных яйцах Грома слагали долго!       А после была скорая, череда операций, долгое лечение, множество бумажной работы и по «воскрешению» Игоря, и по закрытию дела… Но все это не так интересно. Интересней была реакция врачей, что видели конечно много разных ранений у ментов, но такое было впервые на практике многих: паховая область в мясо, кое-как что-то там да сшили врачи и вроде даже не так страшно, как могло быть; Бёдра всё равно похожи на жертву мясника или, как шутил сам Гром, на булочку с вишней, Ксюша кривилась от этого ещё больше; С груди и спины просто кусками срезали плоть; Ногти вырвали ещё в первые два часа, как и переломы пальцев; Ступни это вообще отдельная тема, врачи сказали, что до ампутации дело не дошло только с Божьей помощью и везением Игоря, потому что несмотря на долгую прогулку по снегу обморожение 3 степени на ногах и 2 на всём теле, Гром шутит про то что он просто «горячий» парень. Руки тоже все изрезаны, на лице шрамы, кость над глазом раздроблена, чудом глазное яблоко не задели. Пара сотрясений и переломов рёбер, но это так, по мелочи…       В итоге Гром три месяца восстанавливается, потом ещё месяц занимается только бумажками в отделе, а после его отпускают на задержания только с Ксюшей и Костей.       Бровь так и не отросла, шрамы остались, глаз немного оттянут, будто прищуренный, но это только то, что позволено видеть другим… Хотя с коротким рукавом его больше никто в отделе не видел, а зеркало в полный рост Игорь разбил ещё в первый день после выписки, отчасти Ксюша была рада, что Игорь перестал делать вид, что ему всё равно на свою внешность, но ей было больно видеть своего друга в таком состоянии.       Со временем дело забылось среди гражданских, стажёры многие тоже не слышали об этом деле, только у Питерских ментов это стало легендой во языцах, а тогда ещё капитане Громе, что из мёртвых воскрес и по морозу голым двое суток через леса шёл до отдела, чтобы доложить о наркосделке века…       Сейчас молодняк шугается этого побитого жизнью майора, Гром больше не работает в паре, только если это не дуэт Цветкова и Зайцевой. У Бустера «старички» смотрят на Грома с непомерным уважением и рассказывают новеньким о его железных яйцах… Хотя, старенькая соседка снизу, может быть, единственная, то слышит завывания, полные боли и отчаяния, что раздаются ещё полгода после выписки, ведь Гром всё ещё человек и тоже хочет тепла, но с таким телом ему мало что может перепасть…       С тех пор раз в год в отделе проводятся «поминки» Игоря, на которых пришедшим этом году ребятам рассказывают эту историю, да и не только эту. Гром любит рассказать новеньким байки, а остальные поддерживают, приукрашивают и делятся своими.

***

      Капитана Дубина переводят в главное управление Санкт-Петербурга за хорошую службу, и он очень этому рад. Пока ему проводят экскурсию, он замечает в обезьяннике мужчину с огромными шрамами через всё лицо. Дима так и не понял, почему его взгляд зацепился за этого мужика, может из-за того, как он спокойно спит или из-за самих шрамов, но что уж там скрывать, они выглядят очень пугающе, даже для него.       Конец экскурсии — это его новое рабочее место, стол напротив почему-то пуст, хотя уже два часа как начался рабочий день. Пока он рассматривал свой и соседский стол, к нему со спины подкрался полноватый дедок и улыбчиво поздоровался… что-то очень сильно напрягло Диму в его взгляде, из-за чего капитан непроизвольно выпрямился и отдал честь. Как видно, не зря, потому что перед ним стоял генерал Прокопенко, он-то и поведал, что Дима, как новенький в их отделе, пока закреплён за майором Громом, как напарник, до тех пор, пока Дубин не освоится на новом месте.       Минут через 30 из КПЗ Ксения Зайцева, как та успела представиться новому капитану, выводит того самого мужчину со шрамами, явно ругаясь на него, но больше по-дружески. Оба направлялись, почему-то к Диме, который правда старается не пялиться, но просто не может себя пересилить. В голове мелькают картинки из новостей, рассказы сослуживцев, ведь, естественно тогда ещё стажёр Дубин слышал от старших товарищей о смерти Грома и его воскрешении, а также о крупной операции, которую смогли организовать благодаря ему. Много тогда баек ходило, Дима слышал их и ни в одну не верил, потому что считал, что человек не может спокойно пройти в лютый мороз босиком по снегу десятки километров, а после спокойно вернуться на службу, слишком уж любят многие приукрашивать.       Заметив его, Гром представился, пожал руку и сел работать за стол напротив. Спокойствие длилось ровно 15 минут, пока Ксюша не спросила, познакомился ли Игорь с новым напарником. Майор начал что-то громко выяснять, но Дима уже уплыл, потому что профиль Грома, не задетый шрамами, был просто восхитительным! Взгляд старшего по званию, направленный на него, говорил о многом… И о том, что он не желает работать с кем-то, и о том, что это нежелание вызвано историей не самой приятной… Видя его, Дима начинает верить в байки, глаза редко врут, если уметь читать человека по ним, да и ногти на руках, а точнее их частичное отсутствие, тоже подтверждают обморожение. Крики Игоря прерывает зычный зов Федора Ивановича Прокопенко, под его взглядом Гром сдувается, но продолжает кидать на Диму страшные взгляды.       Когда им дают дело, Игорь сразу очерчивает границу, Дубин спокойно её принимает. Напряжение со стороны майора чувствуется, но они вроде как срабатываются, на задержании действуют так, как будто бы служили вместе всю жизнь, на всё про всё уходит две недели, а после Дима отпрашивается с работы и, сверкая, как начищенный пятак, убегает. На следующий день, на перекуре Игорь интересуется, чисто из вежливости, причинами такого поведения, оказалось, что близкий друг вернулся из командировки, и он ездил его встречать. Судя по засосам на шее, друг очень близкий, естественно, Гром обратил внимание Димы на «укусы комаров».       Вечером, остановившись на крыльце управления, Игорь замечает красивого мужчину с пижонской бородкой, тот явно кого-то ждёт. Гром ловит себя на иррациональной зависти и странном чувстве одиночества. Мужчина замечает курящего Грома, по-птичьи склоняет голову к плечу и рассматривает его лицо. Игорь знает, что выглядит отвратительно, бровь так и не отросла, а белые росчерки шрамов выглядят ещё хуже на его смуглой коже, чем красные, воспаленные раны. Краем глаза он видит, как Дубин вылетает из дверей и явно желает влететь в объятия ждущего, но его останавливает либо воспитание, либо общество… Игорь ловит себя на мысли, что надо сказать Диме, что у них к таким относятся нормально, никто плеваться не будет… Мужчины щебечут о чём-то и эта любовь, плещущаяся в глазах обоих, заставляет что-то внутри Грома оборваться, а противный голос в голове напоминает о том, что Игорь так-то урод… Дима и его "друг" оборачиваются к майору и, честное слово, Гром никогда бы не подумал, что капитан Дубин может так улыбаться, блондин взлетает по лестнице и зовёт его с ними в кафе, нормально познакомиться и пообщаться. Игорь впервые в жизни так не уверен в своём ответе, но терять всё равно нечего.       Игорь позволил себе раслабиться за разговором с Калигари, так просил себя называть друг Димы, о русской литературе, позволил себе поверить, что его таким могут принять не только Прокопенко и Костя с Ксюшей. Он правда весело проводит время с Димой и его парнем, почти мужем, слушает их истории, делится своими и радуется, что никто не затрагивает тот случай с его «смертью». Они общаются ещё пару месяцев, прежде чем Гром понимает, что влюбился…       Влюбился в каждого из них, в их любовь, в их особенности, это осознание сильно бьёт по нему. Игорь неделю валяется у себя на диване и завывает побитой собакой, он опять расцарапал себе грудь и руки, Игорю больно от осознания того, что если он признается — его засмеют, а если промолчит, то изведет себя. Гром решает, что пусть его засмеют и оборвут с ним все связи, чем он будет медленно изводить себя и радоваться тем крохам тепла, что положены ему, как другу или хорошему знакомому.       В это время Дима прожужжал все уши Калигари, для близких Валя — Валентин, о новом напарнике, в мед. колледже эта история тоже передавалась из уст в уста, поэтому Калигари слышал её. Но щенячий восторг Дубина и его рассказы об этом мужчине зарождают желание познакомиться в груди Вали. Когда Калигари приходит к управлению, чтобы прогуляться вместе с Дубиным, Грома он узнаёт сразу, даже со шрамами тот выглядит, как ебаное божество, но этот взгляд делает больно почти физически. Дима вылетает из здания, как на реактивном двигателе, краем глаза замечает, как Гром сутулится, не отводя взгляда. Предложение позвать его с ними в кафе вылетает из уст быстрее, чем Калигари успевает подумать. Так они оказываются в кафе все вместе. Игорь приятный собеседник, очень образованный в вопросах искусства.       Дима озвучивает их общие чувства именно в тот момент, когда Валя пытается примириться с ними. Оба понимают, что влюбились в него, но при этом знают, что он для них как закрытая книга с множеством сюрпризов… Готовы ли они к ним? По взгляду Димы понятно, что готовы, что узнают и примут сурового майора со всеми его болячками, о которых он никогда не говорил, не плакался, не давил на жалость, не просил спасать, не прятал глаза и даже позволил прикоснуться к глазу, предупредив, что жалость в свою сторону не потерпит, эти шрамы не делают его инвалидом и отсутствие ногтей на пяти пальцах тоже. После этого Валя зауважал его ещё больше, но Дима подозревал, что Гром смирился только с этими шрамами, а по рассказам их намного, намного больше.       Игорь признается неожиданно, прячет глаза, шепчет, что поймёт, если они его пошлют и явно не ожидал, что его кинутся обнимать. Гром не помнит, как они оказываются в постели, очнулся он только когда у него спрашивают, хочет ли он секса или просто обнимашек. Игорь помнит, что в ночь побега между ног у него было месиво, Игорь хочет объятия и, возможно, даже пару поцелуев. Ему дают сменную одежду и отправляют переодеваться, а после укладывают посередине. Грома впервые за долгое время накрывает волна тепла и нежность настолько, что вышибает из него слезы. Он говорит, что всё нормально, просто отвык от прикосновений и нормального общения, без навязчиво мельтешащей истории о его смерти. Больше его слез никто не видел.       Дима не поднимает вопрос о переезде Грома к ним в квартиру, пока какой-то хуй из наркоотдела не начинает подкатывать свои яйца к Игорю. Майора чуть ли не насильно перевозят на новое место жительства, правда, потом хозяева квартиры узнают, что этот мужик из наркоконтроля старый друг и бывший Игоря, и это он не заигрывал, а просто у него такой стиль общения с друзьями… Но Грому уже выделили полки в шкафу и зубную щётку, поэтому деваться некуда. Спину и грудь выцеловывали весь вечер…       Когда Ксюша узнала об отношениях Игоря, первым, что в него прилетело была визитка психиатра, вторым — визитка пластического хирурга, третьим — сама Ксюша, а после ещё и Костик. Если согласиться на первое ещё можно было, то на второе Игорь даже смотреть не хотел, как и на себя ниже пояса. Врач оказался хорошим. Игорь старался честно рассказать о своей проблеме и страхах…       Пара месяцев прошла нормально, тепло и уютно. Пока, как оказалось, очень даже ревнивый Дима не сказал, что странные дела два раза в неделю, которые не являются еженедельным походом в клуб к Бустеру, немного смахивают на интрижку, измену, и вообще, Игорь видит в глазах Димы больше заботы, чем ревности, поэтому осторожно рассказывает про терапию и желание не беспокоить их по пустякам. Валя хмыкает и заключает Игоря в свои объятия, пока Дима подходит и прижимается к ним с боку. А на следующем приёме врач рекомендует обговорить ситуацию с партнёром. Игорь всю дорогу домой бухтит, что если бы это было так легко, то он бы и не ходил на терапию, а дома задумчиво-оценивающе поглядывал на партнёров…       Трезво сравнив свое умение доносить мысль словами через рот и словами через текст, Игорь решил написать этакое письмо, в котором объясняет, что между ног мясо, что врач сказал обговорить это с ними, что сам он с выписки не смотрел что там у него и что ему на самом деле очень страшно, а ещё страшнее говорить об этом всём в слух. Игорь отдаёт эти листы и нервно попивает чай на кухне, оставив мужчин наедине с его чувствами. Грому всегда неловко было открывать душу перед кем-либо, поэтому он именно тот человек, который может бросить по смс, но не делает этого чисто из-за уважения к другому. Когда на плечо опускается большая ладонь Вали, мужчина этого не ожидает и дёргается, Калигари дёргается тоже, но сразу же протягивает руки для объятий. Гром падает в них со страхом неизвестности: что это? Последние объятья? Где Дима? Валя сейчас отпустит его и скажет, что они не готовы к такому? Дима уже сейчас не хочет его видеть? Но Валентин не отпускает, шепчет на ухо, что всё нормально, что они помогут, что любят Игоря просто за то что он есть. Дима осторожно прижимается со спины, прячет лицо, но Гром чувствует, как намокает его майка и отпускает себя, рыдает в голос, благодарит и извиняется, обещает исправиться, его успокаивают и уверяют, что он ни в чем не виноват, что всё хорошо, они всё понимают.       Игорю потребовалось ещё пару недель на то чтобы собраться с силами и хотя бы самому взглянуть на то, что у него ниже пояса, сколько лет прошло, а он всё боится, Ксюша, когда меняла бинты и то глаз не отводила и даже никак не показала, что ей противно, а тут он — почти сорокалетний мужчина, майор полиции и этакая «живая легенда» — боится собственного тела. Игорь стоит в ванной, Валя сказал, что это его маленькая безуминка и вообще очень круто в некоторые моменты иметь такое в метре от ванны, напротив зеркала, полностью голый и по-детски жмурит глаза, Валя стоит за дверью, он обещал подстраховать Игоря в случае чего, дверь немного приоткрыта, но Калигари даже не думает смотреть, ему правда важно чтобы Грому было комфортно с ним.       Игорь через силу заставляет себя открыть глаза: вот шрамы на лице, бровь, прищуренный глаз, вот шрамы на груди, вот первые шрамы на животе, вот взгляд скользит ниже, даже волосы там не растут, вот на бедре видно начало фразы «грязная шлюха», на втором конец другой «жалкий мент», вон зайчик, которого они старались вырезать, а вон волнистые шрамы, а то что свисает между ног, ну врачи сделали то, что могли, чтобы хотя бы нужду можно было справить, хотя им легче было бы сделать женский половой орган. В такой ситуации, как у младенцев с неправильно развитыми половыми органами, технически легче сделать девочку, но что уж тут, спасибо хоть на этом, вон дальше шрамы как на груди, там кожа тоже облазила, ноги были отморожены в край, на ногах ногтей нет совсем, как и мизинцев… Игорь оседает на стоящую позади ванну, сейчас всё это выглядит намного лучше, чем тогда, но тригерит всё равно… Валя влетает по первому зову, смотрит строго в глаза, накидывает халат и не глядя завязывает его, помогает надеть бельё, а после и треники. Дима находит их в спальне, Гром уснул, свернувшись калачиком, под боком у Вали.       Когда Дубин укладывается за спиной Игоря, он тихо спрашивает у Калигари как прошёл их день и эксперимент Грома. Валя честно рассказывает, что стоял за дверью и ждал, пока его позовут, он даже на грудь не смотрел, пока одевал его, но вроде Игорь смог переселить себя и осмотреть свое тело полностью… Дима был рад такому большому шагу в отношениях Грома с собой. Утром Игорь выглядит умиротворенным, вечером рассказывает об этом врачу. Дубин очень гордится своими мальчиками, поэтому вечером приносит торт для них.       Всё идёт нормально ещё несколько дней, пока Игорю не дают одно дело, оно решается быстро, но только он искал украденные украшения, а нашли домик с подвалом, полным трупов для жертвоприношения… Гром возвращается домой очень поздно, выглядит уставшим и разбитым, просит обнять его, поцеловать и как-то отключается от мира, пока не чувствует прикосновение к бедру. Сегодня он решает довериться этим двоим и молча кивает. Глаза закрывает, когда с него стаскивают штаны с бельём, не открывает, когда длинные мягкие пальцы, Валины, очерчивают контур зайца, а мягкий язык осторожно лижет одну из фраз. Касаясь, целуя, вылизывая и поглаживая им удаётся довести Игоря до слез. Половой орган потерял свою чувствительность и из-за сильных повреждений, одно яичко было удалено, перестал исполнять свою детородную функцию, поэтому никто даже не надеялся на какие-либо действия со стороны его пениса, да и не особо это нужно… Игорь еле просыпается утром, предприимчивый Дима выбил для них неделю отпуска, а Валя вообще вышел в законный отпуск, поэтому Грома ещё долго нежили в постели и не только…