напишу тебе ночью письмо

Напишу тебе ночью письмо, В лапы Уику его передам; Помчится, смеясь, вдаль оно По линий судьбы проводам. Письмо предвестит вдруг Пророк; Подумав, не скажет о нём. В письме же том — всё, что не смог И что мы смогли бы вдвоём. Строки пряча в поблёклый конверт, Я не прячусь в ладони лицом. Я тут понял: ведь ты интроверт? Жаль, не можешь быть ты мертвецом. Я бы скрыл тебя в склепе из роз, Среди сотен застывших могил. Я бы мир твой избавил от слёз, Подписав на надгробии: «Жил». С южным ветром помчалась бы весть, Весть о том, кем ты был, без прикрас. И звенела б эльфийская песнь, Прожигая небесный атлáс... Твоё сердце стучало в груди — Я расслышал, хоть был далеко. Как и прежде, ты тих, нелюдим, Подливаешь щенкам молоко... Ну и пусть, что в глазах твоих блеск, Я не против смотреть в них, молча. Жизнь моя — дней бесцветный гротеск, Незажжённая солнцем свеча. Голос мой на бумаге нетвёрд; Робкий в жизни, я к смерти привык... Завершив свой финальный аккорд, Вечных снов открываю дневник. Для письма не осталось чернил; Я спешу уместить всё в семь строк. Для меня ты как ангел без крыл, Ну, а ангел всегда так далёк... Я был искренен, честен с тобой. Пусть нестройно, но смог, написал... Мелко-мелко, строкою восьмой, Ты допишешь счастливый финал? ...Отодвинусь, вздохнув, от стола. Улыбнётся Пророк в темноте. Быть тому, что Судьба так ждала: Две души на едином холсте. Два десятка листов на полу — Незаконченных мыслей мольберт. Тихо-тихо спускаясь к столу, Я к груди прижимаю конверт. В том конверте — лоскутья дорог; Вдаль по ним мы, простившись, уйдём. И всё, что я раньше не смог, Вдруг сможем мы вместе. Вдвоём.

12/27/19ХX