достойный выстрела: точно в цель

— И шестое, оно же последнее: нельзя совершать преступления по отношению к высшим чиновникам, судьям и сотрудникам полиции. Это спровоцирует силовые органы на расправу с криминальной группировкой. Тишина. Сказитель стоит около входной двери, скрестив руки на груди и оперевшись на стену. Он устало опустил веки и шумно выдохнул. Напротив в пяти шагах от него рабочий стол, а на столе, помимо завалов из бумаг и недопитого утреннего кофе, — Кадзуха. Он расслабленно болтает ногами, сам того не заметив, как залез на поверхность рабочего места. Скарамучча запустил его в кабинет, но сам не стал делать ни шагу дальше двери, Каэдэхара поначалу глупо переминался с ноги на ногу посреди помещения, потом слегка опёрся на стол, а дальше уже как-то автоматически залез на него с концами. — Кажется, всё, — светловолосый парень смотрел на собеседника, немного сомневаясь в перечисленных им положениях; худшее, что он мог сделать, это спутать их порядок, — Переходим к правилам и обычаям? — Можешь не продолжать, — Сказитель оторвался от стены, вновь вздохнул и проделал путь до рабочего стола, — В целом мне без разницы, откуда ты узнал все положения, даже если тебе помог Хэйдзо. Главное, что выучил. — Он не помогал, — Кадзуха встал на ноги и повернулся лицом к мафиози. Он произнёс каждое слово едва возмущённо, но больше в голосе читались нотки утомления: ещё бы, ведь он далеко не в первый и даже не в третий раз толковал парню об одном и том же, — Я повторял уже, я долго изучал историю разных мафий: китайские триады, японские якудза и сицилийская Коза Ностра тоже! Да, это преступные организации, но и для них написаны законы, которые они создавали сами. — Напомни одно из правил, которое ты сказал, когда мы встретились в переулке, — парень не стал садиться за стол, он опёрся на его поверхность на прямых руках и устремил взгляд на собеседника. — Это какое? — Каэдэхара немного виновато посмотрел на темноволосого, — Я не помню. — Подсказка: только что ты его нарушил. — Ой, — парень немного дёрнулся и приложил ладошку, сложенную в кулак, ко рту; видимо, так ему думалось легче, — В мафии мафию не принято называть мафией. — То-то же, — Скарамучча расслабился и наконец-то сел в кресло за рабочим столом, — Запомнить несколько пунктов — пара пустяков. Но на самом деле понимать, что значит каждый из них, уже немного тяжелее. Как я уже сказал, нет ничего плохого в том, что Хэйдзо тебе помогал, но ты хотя бы немного постарался сам. — Он не помогал! — парень воскликнул это с лёгким возмущением, уже порядком уставший от однотипных упрёков; он стукнул ладошками по столу и опёрся на него, заглядывая в глаза собеседнику, — Я сам всё учил, сам запоминал и вникал в значения, сам изучал структуру и порядки, сам слово в слово учил кодекс молчания! Хэйдзо только предложил эту идею с моей кражей, но даже тут я не просил о помощи! Он просто пришёл ко мне домой и спросил, как я отношусь к тому, что мы устроим эту сцену, но я не просил об этом. Он смотрел на мафиози через проступившие на глазах слёзы, но продолжал держаться. Скарамучча смотрел в ответ равнодушно, но в то же время в его глазах крайне редко проскакивали нотки интереса. Он не любил слёзы и сопли, но ещё больше он не любил, когда кто-то плачет рядом с ним, ведь он понятия не имел, как действовать в подобной ситуации. И Каэдэхара, кажется, об этом догадывался, раз изо всех сил старался сдержать слёзы. Хотя, может быть, Сказитель никак к этому не был причастен, а делал это светловолосый исключительно для самого себя. И второй вариант развития событий намного более вероятен. — Хорошо, допустим… — Скарамучча подался чуть вперёд и сложил руки в замок, опираясь на стол; он успел только заикнуться, как его тут же перебили. — Правило первое: «Омерта» — кодекс молчания о том, что никогда нельзя говорить с властями, — светловолосый парень опустил голову и стал тараторить с поразительной скоростью, — Правило второе: «Семейные тайны» — участники не имеют права говорить о семейном бизнесе с людьми, не входящими в семью. Сказитель слегка нахмурил брови и приоткрыл рот, но вмешиваться в речь парня не посмел. Кадзуха беспрерывно демонстрировал свои знания, на этот раз не просто перечисляя ряд правил, но и давая краткое объяснение каждому. Должно быть, если бы Скарамучча того потребовал, парень бы расписал каждый из пунктов на отдельном листе А4. — Правило третье: «Кровная месть» — если член семьи был убит членом другой семьи, никто не имеет права совершить убийство в отместку без разрешения босса. Он сделал короткий, но глубокий вдох перед тем как продолжить, зажмурился и снова затарахтел. — Правило четвёртое: «Нет борьбы между членами семьи» — название правила говорит само за себя, но для точности оно о том, что никто из участников организации не должен враждовать между собой. Правило пятое: «Дань» — каждый месяц член семьи должен платить боссу. — Достаточно… — да, по мнению темноволосого парня этого вполне хватало, но Кадзуха явно так не считал. — Правило шестое: «Супружеская измена» — мафиози не имеют права совершать прелюбодеяния с партнёром другого члена семьи», — он нарочно чуть повысил тон, как бы показывая Сказителю то, что он всё же хочет высказать всё до самого конца, — Правило седьмое: «Нет волос на лице» — мафиози не могут носить усы. И парень свалился на стул позади него так, будто бы его пристрелили. Не удивительно, ведь свою речь он толкал почти что на одном дыхании. Сказитель подхватился с места и через несколько мгновений вернулся к собеседнику со стаканом воды, предлагая ему выпить. — Ну, доволен? — спросил он, наблюдая за тем, как Каэдэхара жадно осушил целый стакан за несколько секунд, — Ты кем устроиться хочешь? Преподавателем? Помогать новеньким заучивать правила? Спешу тебя огорчить, у нас нет «текучки кадров» и новые люди принимаются в высшей степени редко. Каждый должен справляться сам. Я поверю в то, что Хэйдзо не помогал тебе, но это ни в какой степени не влияет на то, приму я тебя на работу или нет. Откровенно говоря — ты бесполезен. Не обидишь и мухи, но отчего-то всё равно рвёшься в подобную организацию. Не напоминай мне про твои навыки стирки, это звучало не более, чем неудачная шутка. Кадзуха тихо шмыгнул носом, но когда Скарамучча повернулся на звук, чтобы проверить, не довёл ли он парня до слёз, тот быстро отвернулся и скрестил руки на груди. Взгляд его ненароком упал на невысокий комод у окна, на первый взгляд с каким-то барахлом. — Это правда стоит тут с первого дня, как ты у поста? — он постарался увести диалог в другое русло, чтобы более не выслушивать унижений. Почему-то разговор ему хотелось продолжить, но он знал, что Сказитель ни за что не возьмёт его в организацию, так что хватался за всевозможные шансы для поддержания беседы. В ином случае темноволосому немедленно следовало бы вывести парня из офиса. Скарамучча же был иного мнения: раз Каэдэхара уже побывал в стенах здания мафии, оттуда он может выйти только её членом или вовсе не выйти. И пока чаша весов перевешивала в пользу второго варианта. — Так заведено, это один из законов, — Сказитель прокашлялся, дабы дать понять, что эта тема беседы для него не совсем комфортна. Кадзуха с интересом рассматривал комод с фотографией Чайльда и несколькими горящими свечами вокруг неё. Парень встал с места и подошёл чуть ближе, остановить его никто не пытался. — Я не слышал о таком законе, — Каэдэхара склонил голову на бок и тихо усмехнулся, стоя спиной к собеседнику. Скарамучча беззвучно цокнул языком и присел на край стола. — Здесь я пишу законы, — объявил он, слегка скрестив руки, — В каждой семье свои собственные обычаи, по которым она живёт, то, что рассказал ты, — обобщённый вариант, подходящий для всех. На деле правил гораздо больше. Как минимум в некоторых семьях существуют отдельные пункты, касающиеся национальности. — Он был тебе другом? — спросил Кадзуха, будто бы пропустив мимо ушей всё, что ему только что рассказал Сказитель. — Бестактно задавать такие вопросы, плюс это показывает, что ты меня совсем не слушал, а это тоже невежливо, — парень попытался уйти от ответа, но отчего-то поспешил добавить следующее, — Это не имеет никакого значения: были мы приятелями или нет. Нас объединяла работа и в некотором роде общая цель. Он помог мне в том, о чём я его просил. Не скажу, что после этого наши пути бы так или иначе разошлись, ведь это не место, откуда можно просто взять и уволиться. — Выполнил обещание, да? — Не пытайся вывести меня на душевный разговор, я не собираюсь ничем с тобой делиться, — отмахнулся Скарамучча. — Мне просто интересно, насколько далеко от истины ушли СМИ, когда пересказывали эту историю по телевизору и в газетах, — Каэдэхара невинно пожал плечами и сделал несколько шагов навстречу собеседнику, — Я знаю, что на работу сюда мне не попасть, поэтому, считай, я доживаю свои последние минуты, ведь тебе придётся меня убить, — он нервно засмеялся и почесал затылок; Скарамучча глядел на него в немом шоке, — Раз уж я умру, почему бы тебе не рассказать мне всё напоследок? Сказитель ещё пару мгновений оторопело смотрит на светловолосого парня и прокручивает в голове каждое его слово. Складывалось впечатление, что существо смерти его совсем не пугало. Стало быть, хороший актёр? Ведь Скарамучча даже поверил, когда увидел его испуганное лицо в подвале несколькими часами ранее. — Придурок ты, — он отвернулся и опустил веки; в кабинете на несколько секунд образовалась тишина — ничуть не неловкая, скорее, выжидающая. Сказитель подбирал нужное начало для истории, а Кадзуха терпеливо ожидал. Он потоптался на месте и быстро приземлился на стул напротив собеседника, так что их коленки едва соприкоснулись на несколько секунд. Мафиози резко взглянул на него и чуть выпрямился, чтобы создать дистанцию. Каэдэхара невинно смотрел на него снизу вверх, словно бы приготовился слушать сказку. — Всё гораздо глубже, чем то, что я рассказывал Люмин перед началом миссии, и то, что известно Хэйдзо о произошедшем. Ему известна правдивая версия того, как погибли Тарталья и Люмин, он сам рассказывал мне её. — Вопрос, вопрос! — Кадзуха, будто первоклассник, поднял руку вверх, чтобы что-то спросить. Сказитель покосился на него с лёгким раздражением. — Я ещё ничего рассказать не успел, какие у тебя могут быть вопросы? — Если я правильно понимаю, то настоящее имя Люмин — Люмин, — светловолосый парень выдал весьма умную мысль, — Чайльд — Аякс. Хэйдзо вроде не выбирал себе никакого второго имени, но что насчёт тебя? Скарамучча — твоё настоящее имя? — Ну ты правда такой дурак? — парень буквально завыл от того, насколько безысходной казалась ситуация, — Не думай, что если я рассказываю тебе свою историю, то это значит, что ты когда-нибудь узнаешь моё настоящее имя. Оно известно троим людям, двое из которых мертвы. И, опережая твой вопрос, да, ты правильно понял, третий человек — я. Могу продолжить? Кадзуха закивал головой, не отрывая взгляда от собеседника. В глазах мимолётно читалось чувство вины за то, что он вечно встревал со своими глупыми вопросами, но ему на самом деле было интересно знать всё. — В общем, начну с одного момента, а дальше буду дополнять, — Сказитель ещё несколько секунд обдумывал правильность принятого им решения, а после, наконец, приступил к рассказу, — Не стану скрывать, к Тарталье я явился от беспомощности. Тогда у меня не оставалось никаких других вариантов: в полицию обратиться я не мог, так как и сам был разыскиваемым преступником. К тому же в семье есть ещё одно правило — тем, кто первым делом обратился за помощью в полицию, здесь помогать уже не станут. Это не дело каких-то принципов или предвзятого отношения к полиции, просто если что-то случится с человеком, требующим помощь, правоохранительным органам будет гораздо проще копнуть чуть глубже и выйти на организацию. Но у меня и мысли не было о том, чтобы идти со своей проблемой в отделение. — Что это была за проблема? Это и есть то обещание, которое выполнил Чайльд? — Сейчас, если так подумать, то ничего он не выполнил. Хотя я и сам до последнего об этом не догадывался. Дело было вот в чём: ты уже слышал наши диалоги о Камисато Аято. Этот человек, — Сказитель запнулся, было заметно, что такое гуманное отношение к насильнику ему давалось с трудом, — В общем, всё, чем он занимался, это приглашал красивых девушек на фотосессии, а потом насиловал их и убивал жесточайшими способами. Так попалась и моя сестра. Можно сказать, я растил её сам после того, как наша мать решила, что мы просто недостойны ни её, ни существования в этом мире. Он снова умолк, переваривая собственную детскую травму. Казалось, он давно заблокировал в себе эти болезненные воспоминания и никогда более не собирался вспоминать. — Мы продолжили жить с ней, несмотря на то, как сложно это порой давалось. Можешь считать, что это и было мотивом для того, что я стал на этот путь. Да, я старался заменить ей мать и дать хотя бы ощущение родительской любви и опеки, — Сказитель отвернулся в сторону, ледяным взглядом рассматривая пейзаж в окне. Было пасмурно, и казалось, что уже вечереет, — Она была красавицей, вся в мать. И, разумеется, когда подросла, от парней отбою не было. Я знаю, как банально звучит эта история со смертью симпатичной девушки, по всему миру, вероятно, каждый день происходит хотя бы один такой случай. Пока Камисато жив — точность этой информации стопроцентна. Ты, должно быть, думаешь, насколько клиширована моя история, — он наконец-то повернул голову и посмотрел на собеседника. Выдержав короткую паузу и так и не дождавшись какого-то ответа, он продолжил, — Просто хотел дать ей всё самое лучшее. Он замолчал. Кадзуха понимал, что это не конец истории, но не стал его торопить. Было видно, что Сказитель давно не говорил об этом с кем-то, а, возможно, Каэдэхара и вовсе был первым человеком, который услышал его историю. Скарамучче наверняка не присуще было даже просто вспоминать своё детство, которого толком и не было — слишком рано его оборвали и втиснули во взрослый мир. — Разумеется, я мог выбрать другой путь, — он внезапно снова заговорил, — Мог пойти на несколько подработок сразу, учиться так, чтобы получать высокую стипендию, а после того, как получу образование, мог бы устроиться на работу и продолжать помогать сестре. Но, как говорят: «хочешь жить — умей вертеться». И я выбрал для себя такой путь. Деньги там были большие, и я с лёгкостью мог себе позволить устроить сестру в лучший университет — куда она только захочет. Он выпрямился и оторвался от края стола: повествование давалось ему всё тяжелее с каждым новым предложением. Почему-то от грозного босса мафии сейчас не оставалось ни следа, Сказитель словно стал тем самым ребёнком, которого только что оставила мать и теперь он был вынужден смотреть на мир под другим углом. Темноволосый парень стал выхаживать путь из стороны в сторону и очень скоро остановился возле окна, присаживаясь на край подоконника. Кадзуха послушно развернулся лицом к нему и продолжил внимательно слушать. — Я не был против её отношений с парнями. У нас была всего одна беседа на этот счёт, я сказал, что сейчас все ведутся на её внешность — она привлекательная, поэтому окружена вниманием. Но я просил не делать опрометчивых поступков и не быть наивной. Да, невинная не значит наивная. К тому же она знала, что я мог сделать с тем, кто хоть пальцем её тронет. В общем, она как-то сообщила мне, что записалась на фотосессию во вторник ближе к вечеру, — знание мельчайших деталей было весомым показателем того, что эта рана всё ещё не зажила; не удивительно, если бы парень назвал точное время, когда девушка покинула дом в последний раз, — Я снова не был против. Ей было семнадцать лет, согласен, не слишком взрослая по чьим-то меркам. Но это и не пятилетний ребёнок уже. Поэтому я не видел ничего плохого в фотосессии и отпустил её. — Это был последний раз, когда она показывалась дома? — Кадзуха осторожно задал вопрос, когда собеседник замолчал. Он сомневался в том, стоит ли как-то поддерживать разговор, или же лучше просто дать парню время на раздумья. Ведь по нему было отчётливо видно — он вспомнил эту историю чуть ли не в первый раз после того, как рассказывал всё Тарталье при принятии в мафию. — Дальше действовал Аято, — на удивление Скарамучча был очень спокойным, даже слишком, как для человека с повышенной агрессией и для человека, который рассказывает о смерти сестры, — Её нашли на рассвете, лицо было полностью изуродовано, на теле значительное количество ножевых ранений, синяки, следы удушения и, разумеется, все признаки изнасилования. Я даже не смог прийти на опознание и на похороны, она числилась как девушка без каких-либо родственников. Сейчас я не знаю, где она похоронена и похоронена ли вообще. Я был сбит с пути и беспомощен, полиция не делала ничего для поимки Камисато, поэтому я отправился сюда. Тарталья пообещал найти и расправиться с ним в обмен на то, что я присоединюсь к организации и помогу ему. Я не скажу, что он не справился со своим обещанием, ведь мы все до последнего думали, что с Камисато в самом деле покончено. Так что он выполнил свою часть договора, всё, что произошло после его смерти, уже его не касается. Сказитель натянуто улыбнулся и сделал пару шагов в сторону рабочего стола, останавливаясь около него и глядя на собеседника. — Давно пора было выговориться, но не было никого, кто послушал бы, да? — он немного наклонил голову и нежно улыбнулся. Скарамучча застыл на месте, будто бы парализованный, и уставился на парня. Вернее, он будто бы смотрел сквозь него и наверняка прокручивал в голове чужие слова по несколько раз. Весьма странные ощущения, словно внутри открылся какой-то клапан, который Сказитель наглухо закрыл, как только связался с мафией. Он приоткрыл рот, но так и не смог проронить и слова. За него всё сказали слёзы, градом покатившиеся вниз по щекам. Он так и продолжил смотрел на светловолосого парня, что сидел напротив него — его улыбка понемногу меркла. Да ведь Сказитель сам ненавидел, когда кто-то плачет в его присутствии. Всемогущий босс мафии не имел ни малейшего понятия о том, что надо предпринять в подобной ситуации. Но сейчас всё обернулось сценарием, которого он ожидал меньше всего в жизни — Скарамучча сам же расплакался перед едва знакомым ему парнем. Но того, кажется, это вовсе не напугало. Более того, можно было подумать, что это даже в каком-то роде была его цель. Каэдэхара поднялся с места, взял со стола стакан, из которого не так давно сам пил, и быстрым шагом направился к кулеру. Сказитель какое-то время не двигался и не обратил никакого внимания на суматоху со стороны светловолосого. Очнулся он только тогда, когда Кадзуха легко встряхнул его за плечо и протянул стакан воды; всё время до этого парень опустошённым взглядом смотрел на то место, где только что сидел собеседник. — Теперь я понял, для чего Хэйдзо мне помогал, — он снова лучезарно улыбнулся, — Я лишь временно был нужен для того, чтобы выслушать тебя, ведь после я всё равно умру и тебе не придется волноваться за то, что кто-то ещё узнает твою историю. — Если ты уже решил для себя, что умрёшь, — Сказитель сделал несколько глотков и малость устало взглянул на светловолосого парня, — То почему совсем не боишься? — Я знал, на что иду, когда соглашался работать с Хэйдзо, — улыбка не сходила с его лица, он заботливо забрал стакан и отставил его на стол, выстраивая свой путь обратно к стулу, — Вероятность моей удачи и того, что меня действительно возьмут на работу, до смеху низкая, но я выбрал быть хотя бы немного полезным организации, хотя изначально не знал, что мне придётся просто выслушать тебя. — Что, если оплатой за твоё молчание станет рабочее место в организации? — Что? Сказитель потёр переносицу и незаметно стёр тыльной стороной ладони оставшиеся влажные следы на щеках. Он не обратил никакого внимания на то, как его собеседник застыл на месте, не доходя до стула, и резко обернулся. Темноволосый парень добрался до своего места и бессильно свалился в кресло: за несчастные несколько часов сегодня он устал больше, чем за несколько недель работы без выходных. Только теперь на нём отразилась моральная усталость. Несколько секунд Скарамучча сидел с закрытыми глазами и не спешил давать ответ, хотя прекрасно понимал, как сильно Кадзуха ждёт объяснения. — Говорю, что если оплатой… — Я услышал, — светловолосый парень резко перебил мафиози, что заставило последнего открыть глаза и взглянуть на него, — Мне интересно, почему? Чем принятие меня на работу выгоднее моей смерти? Что, если я проговорюсь? — Не проговоришься, — заверил его Сказитель, — Можешь считать это чем-то вроде отсрочки смерти. Я не убью тебя сейчас, но если вытворишь что-то потом, я уже церемониться не стану. Кадзуха плюхнулся на стул с эмоцией шока на лице. Он наблюдал за тем, как Скарамучча достаёт из ящика под столом какие-то бумаги, почти пропустил мимо ушей то, как мафиози объяснял ему, что именно надо переписывать с шаблона, и вернулся на землю исключительно после того, как Сказитель насильно вложил чёрную ручку в его ладонь. — Ты ведь сам сказал, что я бесполезен. Что я буду делать? — спросил Каэдэхара, не торопясь заполнять документ. — Что, уже испугался и передумал? — Скарамучча с лёгкой насмешкой на лице посмотрел на собеседника, будто бы это не он несколько минут назад залился слезами, — Не волнуйся, никто не заставит тебя отправляться на тяжелые миссии на ранних сроках. Будешь крутиться около меня первое время, потом посмотрим, на что сгодишься. Торопить тебя с процессом проникновения атмосферой преступной организации я не стану, но когда пойдут первые задания, защищать тебя тоже никто не будет. Я так тем более. Не знаю, будешь ли ты ходить на миссии вместе со мной, так как в нынешней обстановке это в высшей мере опасно из-за Камисато. — Разве ты сейчас меня не защищаешь? — Каэдэхара удивлённо заморгал. — Я не тебя защищаю, придурок, а миссию от провала. Никто не отправляет новеньких на серьёзные задания. — Но мне же надо как-то учиться. — Начнёшь с чего-то простого. — Например? — Например, заполни этот идиотский документ, иначе о работе здесь можешь забыть, — Сказитель на удивление произнёс это без единой нотки злости и раздражения, он облокотился на стол и упёрся головой на руку. Кадзуха вздрогнул и тотчас принялся водить ручкой по бумаге. Скарамучча молчаливо за ним наблюдал, — Как я уже сказал, первое время далеко от меня не отходишь… — Большая честь, как для рядового солдата, — Сиканоин ввалился в кабинет без стука, и темноволосый парень тут же выпрямился, незаметно скривившись, — Новички редко встречаются с боссом лицом к лицу, даже когда повышаются в должности. — Ты сам чуть меньше месяца работаешь, умник, — заметил мафиози, — Напомни, какого числа ты был принят? — Двадцать первого июля, — Хэйдзо беззвучно вздохнул, так как его шутку вновь никто не понял, он проделал короткий путь до рабочего стола начальника, подошёл к нему со стороны и предоставил некоторые бумаги. — На следующей неделе месяц будет, — заметил светловолосый парень, отстраняясь от заполнения документа на несколько секунд. — Пиши, не отвлекайся, а то потом переписывать будешь по десять раз из-за одной ошибки, — Сказитель потянулся к листам, которые принёс Сиканоин, и быстро пролистал их, проверяя содержимое. Он кивал головой своим идеям в голове, изучая каждую бумажку, — Отложи это всё до лучших времён, до конца августа у нас есть гораздо более важные дела. Детектив закивал головой, перекинулся ещё парой слов с начальником и, наконец, покинул пределы кабинета, кажется, направляясь домой. Светловолосый парень вновь остался наедине с мафиози. Он как раз закончил заполнять документ и протянул оба листа вместе с ручкой Сказителю. Тот молча проверил всё написанное Кадзухой и сложил обратно в ящик. — Что теперь? — спросил Каэдэхара. — Ты что, мало историй послушал сегодня? Чего тебе ещё не хватает для полного счастья? — Что случилось с Люмин и Тартальей? — он с детским любопытством в глазах смотрел на мафиози, пока тот, кажется, боролся с желанием остаться в офисе, — Я просто подумал, что это не такой интимный вопрос после того, как я узнал историю про сестру. — Ты далеко отсюда живёшь? — Скарамучча резко прервал собеседника, переключившись на другую тему. — Ну, можно и так сказать, — Каэдэхара малость запнулся оттого, что испугался такой резкой смены диалога, — Я прямо от дома до офиса пешком никогда не ходил, но, думаю, тут порядка получаса или даже сорока минут. — Почётче сформулируй адрес, — темноволосый парень протянул собеседнику свой мобильный телефон с открытым навигатором, — Подброшу тебя, по дороге послушаешь историю. — Что произошло? — Кадзуха не двинулся с места, лишь удивлённо смотрел на начальника, — Несколько часов назад ты был готов сам меня на тот свет отправить, что изменилось? — Ты знаешь мою историю, я просто контролирую тебя, — Сказитель высокомерно задрал голову, взял ключи о машины со стола и направился к выходу из кабинета, — Учти, ждать я тебя не буду, и если что, ты ни истории не послушаешь, ни до дома быстро не доберёшься. Светловолосый засуетился и быстро застучал пальцами по клавиатуре чужого мобильного телефона. Он внёс в навигатор нужный адрес, а следом поспешил догнать мафиози, потому как, если честно, то лифта он немного боялся. Сказитель терпеливо дождался его и нажал нужную кнопку только тогда, когда оба парня оказались в замкнутом помещении. — В общем, я попал в организацию, когда мне было девятнадцать, — Скарамучча завёл автомобиль и на этот раз даже дождался, когда пассажир на соседнем сидении пристегнёт ремень безопасности, — Начало этой истории ты уже знаешь, убили мою сестру и за помощью я решил обратиться именно сюда. — У вас была какая-то связь с Тартальей тогда? — спросил Кадзуха, наконец-то расправившись с ремнём; он выпрямился и взглянул на водителя. — Я думал, он ничего обо мне не знал, но, видимо, я таки заслужил немного славы своими деяниями, потому, когда я пришёл к нему, он звал меня по имени, а я даже представиться не успел. — У него было море связей, наверное, — задумался светловолосый. — Меня всегда поражало, откуда он берёт информацию, которую, казалось бы, в его положении никак нельзя было раздобыть, — Сказитель провернул руль и вжал педаль газа в пол, — Мне до него в этом плане ещё очень далеко. Каэдэхара снова взглянул на него и вспомнил голос Сиканоина, который говорил ему о том, что Скарамучча давно превзошёл предыдущего босса. Уровень его самокритичности поражал. — Суть не в том, — парень прокашлялся, — Он согласился мне помочь, скажем, взамен на то, что я буду его правой рукой и всё такое. Моя месть Камисато была тесно связана с тем, что задумал он. Его принудительно посадили на пост нового босса только из-за того, что он был наследником, и чтобы высказать недовольство своим предкам, он решил отомстить красиво и привести вместо себя девушку, которая даже в организацию не имеет права вступить. Люмин он, разумеется, ничего не рассказывал, и для неё это была просто слащавая сказка о преступном мире, в котором она стала королевой. Когда её стали одолевать сомнения, Тарталья исправил положение предложением руки и сердца. — А с Камисато что? Ты говоришь, что эти два дела были тесно связаны, но каким образом? Сказителя даже не раздражало то, что его периодически перебивали. Он спокойно вёл автомобиль и время от времени поглядывал на навигатор. Каждый раз, когда его взгляд падал на название улицы, он слегка хмурился и пытался вспомнить, какой именно момент в его жизни был связан с этим местом. — Убийсто Аято должно было стать отправной точкой, — Скарамучча вновь продолжил смотреть на дорогу, — То есть, закончив с тем, что он обещал мне, он смело мог браться за то, что планировал сам, а именно — самоубийство. — Разве не Люмин его убила? — Каэдэхара в непонимании сдвинул брови, ведь он практически не сомневался в том, что знает их историю как минимум на девяносто процентов верно. — Да, так и есть, но у этого момента тоже присутствует предыстория. В подобных конторах начальство меняется только двумя путями, но исход один и тот же — смерть. В первом случае, босс умирает от старости или болезни, тогда он сам выбирает себе приемника, либо же новым «королём» становится его наследник, если у него был сын. Второй вариант подразумевает что-то похожее на самоубийство: его приводят в действие крайне редко, так как человека, который не хочет быть боссом в семье, попробуй ещё сыскать. В этом случае действующий начальник сам находит подходящего кандидата, а далее последний вынужден убить «короля», чтобы занять его место. — Это ведь добровольно? — неуверенно спросил светловолосый. — С какой стороны посмотреть: если ты босс — да, ты передаёшь пост, потому что не хочешь его занимать, как это было в случае с Чайльдом. Но если ты — кандидат, которого выбрал начальник, кем была Люмин, то выбора тебе не дают. — Вот, как всё на самом деле было, — Кадзуха разочаровано отвернулся в окно, глядя на городские пейзажи так, будто бы половина этой истории не была ему известна, — Почему вообще он хотел уйти с поста? Я думал, это мечта каждого мафиози — быть руководителем. — Насильно мил не будешь, — Сказитель пожал плечами, когда они остановились на светофоре и взглянул на наручные часы, на улице уже совсем стемнело, — Когда Люмин убила его, на несколько минут она стала новой «королевой», но на эмоциях она совершила глупый и опрометчивый поступок, в следствии которого боссом вынужден был стать я. Ты не думай, что я только и надеялся на то, что она не выдержит и я займу её место. Знаешь, что последнее я ей тогда сказал? Каэдэхара замотал головой и уставился на Скарамуччу. В его глазах переливались искры заинтересованности. — Помимо того, что я попросил её не принимать импульсивных решений, чего она, конечно, ослушалась, я спокойно сообщил ей, что в следующий раз мы встретимся на работе. Я даже пообещал найти ей психолога на тот случай, если ей будет слишком трудно справиться с тем, что произошло, ведь в тот момент я стал её помощником, каким был и для Чайльда. — Я думал, ты её ненавидишь. — В этом мире я ненавижу только Камисато, остальные меня просто раздражают, — он выдержал небольшую паузу, частично связанную с тем, что они пересекали замысловатый перекрёсток, — Ты, кстати, в том числе. Кадзуха отчего-то слегка рассмеялся, хотя выданная в его адрес фраза совсем не походила на шутку. Он продолжил улыбаться, когда внезапно выпрямился и ткнул пальцем в какое-то здание. — Вон магазин на углу, можешь возле него меня высадить, — он поспешил отстегнуть ремень безопасности и был в шаге от того, чтобы выскочить из машины на ходу. — Ты тут живёшь? — Скарамучча припарковался около продуктового и удалённо взглянул на спутника, делая акцент на слове «тут». — Ага, квартиру тут на первом этаже снимаю, в другой раз в гости позову, а то у меня сейчас бардак там, — Каэдэхара вновь улыбнулся и почесал затылок, — Ну всё, я побежал, у Хэйдзо есть мой номер, если что, — и он тут же выскочил из салона автомобиля, оставляя Сказителя наблюдать за тем, как он скрывается в небольшом дворике, из которого когда-то темноволосый парень встречал Люмин.