достойный выстрела: точно в цель

— Полиции там наверняка будет больше, чем огня, вам нельзя туда, — детектив спрятал телефон в карман и взглянул на дорогу перед ним. В автомобиле все сидели будто бы на иголках. Каэдэхара, кажется, должен был вот-вот отключится: будучи только что возвращенным после кражи, новость о пожаре в офисе стала последней каплей. Он скрутился на заднем сидении, обнимая коленки и глядя в окно, чтобы хоть как-то отвлечься. — Что значит «нельзя»? Это мой офис, всё там принадлежит мне, я не могу просто так взять и не приехать, чтобы хотя бы взглянуть на то, что от него осталось. — Мне жаль, — только и смог ответить Хэйдзо. Сказитель на удивление долго препираться не стал. Он вздохнул, но вряд ли раздраженно. Такая ситуация была до боли знакомой, но переживать всё это заново никак не хотелось, — Я бросил машину в пяти минутах от офиса, высадите меня там, и я подъеду туда самостоятельно, чтобы не вызывать подозрений. Так будет даже лучше, в последнее время мне стали выставлять слишком много претензий касательно того, что после любого инцидента на месте преступления я оказываюсь самым первым. — Стоит быть осторожнее, — хмурясь, выдал Скарамучча, — Ты единственный в семье, кто поддерживает прямой контакт с полицией и до сих пор за это не убит. — Помню, — Сиканоин кратко кивнул и чуть сощурился, начиная высматривать свой автомобиль на одном из парковочных мест у магазина, — Остановись тут, я выскочу. Темноволосый тут же затормозил, детектив выскочил из автомобиля прямо на проезжую часть. Движение на улице было односторонним, другие машины редко сюда заворачивали. — Я свяжусь со всеми при первой возможности, если не выйдет — передам информацию через Сяо. Не рискуйте и не катайтесь по городу, езжайте домой. Скорее всего, придётся залечь, но пока ничего не могу сказать точно. Берегите себя. Он захлопнул дверь резким движением и бегом добрался до собственного автомобиля, через считанные секунды тут же скрываясь внутри салона. Скарамучча выждал некоторое время для того, чтобы Хэйдзо выехал с парковки и проехал вперёд. За эти пару минут Кадзуха перебрался с заднего сидения на переднее, пристегнулся и продолжил молчать, что было совсем для него не характерно. Сказитель взглянул на него, не убирая рук с руля. На лице отражалась яркая эмоция обеспокоенность, и парень, кажется, даже не собирался её скрывать. Правда, скорее всего, наверняка даже сам не понимал, что за светловолосого придурка испугался больше, чем за офис. — Дома ты сегодня ночевать не будешь, если что-то надо — скажи и мы поедем заберём, но оставаться там один ты не можешь, — произнёс он, отворачиваясь от спутника и глядя на дорогу: Сиканоин уже выехал, поэтому мафиози тоже двинулся вперёд, — Мы не знаем, каким может быть следующий шаг Камисато и как далеко может зайти полиция в рамках расследования пожара в офисе. Переночуешь у меня, может, не только сегодня. А может, нам придётся уехать, как сказал Хэйдзо. Мало что нас держит тут теперь. — Ты подумал, что пожар в офисе очень похож на смерть твоей сестры? — внезапно заговорил Кадзуха и даже повернулся к Сказителю; тот остолбенел, глядя в ответ всё то время, что они стояли на светофоре. «Ну что за глупость?» — мог бы тут же ответить он, но ощущение дежавю в самом деле было вызвано проведением этой аналогии. И, возможно, Кадзуха понял это даже раньше, чем Скарамучча успел об этом подумать. Он молчал некоторое время, ведь в самом деле чувствовал то, о чём говорил Каэдэхара, но пазл в голове ещё не успел сложиться. Зато к этой секунде светловолосый парень уже успел пожалеть о том, что ляпнул, так как вовсе не подумал о том, что о таком вспоминать неприятно. Светофор загорелся зелёным, и Сказитель снова нажал на педаль газа. — Скара, я… — Куни. — А? В салоне автомобиля повисло молчание. Сказитель пристально глядел на дорогу и крепко сжимал руль двумя руками. Кадзуха же не сводил с него взгляда, едва приоткрыв рот. «Что он только что сказал?» — думал светловолосый, не решаясь переспросить это же вслух; раз мафиози так долго молчит, значит, объяснять ничего не собирается. «Что я только что сказал?» — подумал Скарамучча, сам не понимая того, почему ему вообще пришла в голову мысль о том, чтобы выдать Каэдэхаре это. Кадзуха тихо поёрзал на сидении, расправил плечи и тоже неспешно отвернулся, как бы смирившись с тем, что ответ ему никто не предоставит. — Куникудзуси, — всё же повторил мафиози, возможно, тысячу раз жалея о том, что не остановился после того, как случайно сказал краткую версию имени, — Меня зовут Куникудзуси. Ты знаешь, что это не для повседневного использования, поэтому… Надеюсь на твоё молчание. — Я теперь доверенное лицо? — несмотря на измученный вид и раскрасневшиеся от слёз кончик носа и глаза, в последних заиграли непонятные искрящиеся звёздочки, Кадзуха удивлено смотрел на спутника и заговорил раньше, чем тот успел что-то выдать, — Об этом ведь знает только… — Никто, — перебил его Сказитель, — Надеюсь, всё останется как прежде. С момента твоего вступления в организацию, твоя жизнь стала принадлежать мне. Мне ничего не стоит тебя убить. — Тем не менее теперь я единственный человек во всем мире, кто знает твоё настоящее имя, — Каэдэхара даже слегка улыбнулся, — Я уже далековато от рядового солдата, или я что-то не так понимаю? — Слишком много болтаешь, — водитель притормозил, пропуская пешеходов, и отвернулся в сторону окна, скрывая нервно бегающие глаза и самую малость покрасневшие щёки. Чёрт. Во всяком случае, внезапное своеобразное признание Сказителя значительно улучшило шоковое состояние Кадзухи. До дома парня он ехал более не настолько напряженный и даже не утруждал спутника своими бессмысленными разговорами — всю дорогу думал о чём-то своём и снова подал голос только тогда, когда Скарамучча припарковался в небольшом дворе. — А ко мне домой? — Каэдэхара захлопал ресницами, невинно глядя на темноволосого мафиози, что уже вылез из автомобиля и смотрел на спутника через открытую дверь. Лишь на секунду он невольно опустил взгляд и тут же вздрогнул — глаза чуть расширились, а лицо медленно залилось красной краской. — Ты ничего не сказал, когда я это предложил, поэтому сразу поехали ко мне. Помнишь, что Сиканоин сказал? Не кружите по городу. Сейчас для нас любое место излучает опасность, и мой дом тоже не источник всесторонней защиты. Вылезай быстрее. Сказитель тотчас захлопнул дверь и отвернулся, рассматривая небольшой трёхэтажный дом. На доли секунд он задумался о том, что именно заставило Каэдэхару вздрогнуть. Может, мафиози ранен, и парень увидел где-то кровь? Вряд ли, тогда бы он тут же об этом закричал. К тому же Кадзуха покраснел — такое ранением точно не вызовешь. Скарамучча мельком осмотрел себя, в поле зрения тут же попала короткая цепочка с подвешенным на ней глупым самодельным колечком. Парень и сам дёрнулся, схватился за дурацкое украшение и спрятал его под кофту. Должно быть, пока бежал вытаскивать Кадзуху из кукурузного поля, его же подарок непроизвольно выскочил. — Значит, не все мои поделки сгорели вместе с офисом? — Каэдэхара, кажется, избегать разговора на эту тему не собирался. Он с довольной улыбкой оказался рядом с мафиози, за считанные секунды покинув салон автомобиля. Скарамучча цокнул языком, закрыл машину и отправился внутрь двора, не собираясь ничего на это отвечать. Пусть всё что хочет думает. Может, это вообще не то кольцо было, о котором Кадзуха думает. Хотя такие кривые и с глупой расцветкой может сделать только он. Сказитель тихо вздохнул, будучи полностью уверенный в том, что светловолосый парень послушно плетётся за ним. И так и было. — Ты живёшь где-то здесь? — Каэдэхара осмотрелся вокруг небольшого дворика, образовавшего закрытое пространство за счёт четырёх домов. Внутри никак не могло быть никакой роскоши и изящества. Самый обычный подъезд с самыми обычными квартирами. Разумеется, ухоженный, с выложенным кафелем на полу и с выкрашенными в белый цвет стенами. Но пышность от этого не появится, — Я думал, ты живёшь в доме Чайльда. Или хотя бы в каком-то похожем на его резиденцию месте. — Он слишком сильно любил привлекать к себе внимание, это не совсем безопасно, — Сказитель потянул дверь на себя и впустил Кадзуху в небольшой пролёт с почтовыми ящиками. Останавливаясь внутри, он ввёл код и следующая дверь, издавая при этом противное жужжание, поддалась открытию. Парни наконец-то вошли внутрь подъезда, — В квартире тоже неплохо жить. Не всем хочется этого шика и баловства. И не у всех квартира выглядит, как твоя. — Откуда ты знаешь, как выглядит моя квартира? — то ли возмущённо, то ли удивлённо спросил Каэдэхара. Для себя он отметил, что в подъезде заметно отдаёт запахом химии — скорее всего, здесь кто-то недавно мыл полы. Возможно, Сказитель в каком-то роде прав, потому как дома у Кадзухи таких удобств никто не предоставляет. Хотя, кто знает, может, жители сами моют свой подъезд, пытаясь догнать понятие полной чистоты. — Я бывал дома у Люмин до того, как она переехала к Тарталье. Хоть и видел только её спальню, но по ней уже можно было сделать какие-то выводы. — Это ведь съемная квартира, кто мне разрешит сделать ремонт или менять там что-то? — Можно подумать, у тебя деньги на это есть, — усмехнулся Сказитель, Кадзуха в ответ обиженно надул щёки, — Пришли. Он остановился у одной из дверей на третьем этаже, вставил ключ в замочную скважину, провернул два раза и потянул ручку вниз. За дверью сразу же показалась гостиная, а дальше даже можно было заметить арку, ведущую, кажется, на кухню. Скарамучча впустил парня первым и зашёл следом за ним, сразу же разуваясь на входе. — Так как ты задержишься здесь на ближайшие несколько дней, можешь чувствовать себя как дома. Я принесу тебе одежду, а тебе лучше сходить в душ, а то после того, как в кукурузе повалялся, даже руки не помыл. Кадзуха послушно кивнул головой, соглашаясь со всем, что говорил парень. Он в самом деле был не против наконец-то смыть с себя остатки грязи и неприятных ощущений. Снимая с себя обувь, светловолосый парень терпеливо последовал за хозяином квартиры вглубь помещения, параллельно рассматривая всё вокруг. В гостиной перед телевизором стоял диван, на котором Каэдэхара наверняка проведёт ближайшие несколько ночей; на небольшом кофейном столике валялись какие-то бумаги и несколько ручек, пустая чашка из-под кофе. Квартира была небольшой, помимо зала была ещё одна комната — спальня Сказителя, и ванная с кухней. — Держи, скажешь, если надо будет что-то ещё, — мафиози вручил светловолосому парню свою футболку и домашние шорты, — В ванной есть чистое полотенце на нижней полке в ящике, бери любое. Гель, шампунь — всё тоже там. Если будет надо, то под раковиной во втором ящике есть новая зубная щётка, остальное сам найдёшь, я ничего не прячу. — Спасибо большое, — Кадзуха взял чистую одежду в руки, развернулся и вышел из комнаты Сказителя, направляясь в ванную, которая скрывалась за соседней дверью. Закрываясь на защёлку, он тихо вдохнул и выдохнул несколько раз, пытаясь угомонить колотящееся сердце. Он и правда дома у короля мафии. Нет-нет, Скарамучча вроде бы не любит, когда его так называют. Тогда он просто дома у Сказителя. Нет, снова нет. Он дома у Куникудзуси. Мафиози задержался у себя в комнате на некоторое время, фактически не сдвигаясь с того места, с которого мгновение назад выдавал Каэдэхаре указания и одежду. Вот и с каких пор он так защищает своих подопечных настолько сильно? Разве это не он говорил о том, что у него ко всем одинаковое отношение? Тогда почему Каэдэхара у него дома в его одежде и всё останется в таком же виде на ближайшие несколько дней, пока всё не осядет и Сказитель не решит, что делать дальше? И самое главное, почему он знает его имя? Скарамучча глубоко вдохнул и надрывисто выдохнул, выстраивая путь до кухни. Надо сделать что-то поесть, и Кадзуха наверняка тоже голодный. На улице уже вечерело, а если парня украли ещё до начала рабочего дня, вряд ли Камисато расщедрился и покормил его. Не то чтобы Сказитель был профессиональным шеф-поваром, но на приготовление чего-то простого навыков у него хватало, чего не скажешь о продуктах. Парень даже не смог вспомнить, когда в последний раз полноценно ужинал или обедал дома — почти все приёмы пищи проходили в столовой в офисе. Теперь от этой привычки придётся избавляться. Ладно, вряд ли Каэдэхара привередлив в еде, поэтому обычной лапши быстрого приготовления должно хватить. Раз в столовой он не оформлял особый заказ на лобстера или омара, значит, ест как и все люди. Сказитель вскипятил воду и выудил из ящика две упаковки с лапшой. Хватило пяти минут для того, чтобы она заварилась — к этому моменту Кадзуха выполз из душа, усиленно натирая волосы полотенцем. — Ты лапшу заварил, что ли? — спросил он, как только оказался на кухне. — Ну да, подумал, ты наверняка голодный после всех сегодняшних событий. — Она же ужасная на вкус, — светловолосый парень закинул полотенце на плечо и опечалено взглянул на мафиози. Тот смотрел на него в ответ с лёгким раздражением в глазах, будто бы спрашивая: «И что я должен сделать?». — Не капризничай, у меня больше нечего в холодильнике есть, я не часто ужинаю дома и тем более готовлю. Ты же бывший студент, неужели никогда лапши не ел? — И как это у такого человека, как ты, нет личного повара? — Кадзуха улыбнулся и сделал шаг навстречу к холодильнику. Сказано же, чувствуй себя как дома, — Я попробую спасти этот ужас, ты не против? Скарамучча молчаливо окинул парня взглядом, понятия не имея, что взбредёт ему в голову. Но раз Каэдэхара так категорично отнёсся к полуфабрикатам, значит, привык есть что-то более здоровое. Видимо, и готовить ещё умеет. — Если не подорвёшь мне кухню, подумаю о тебе, как о личном поваре, — он усмехнулся, но насмешки в этих словах не ощущалось, равно как и на лице. Он сказал это совершенно спокойно, в ту же секунду развернувшись и делая шаг в сторону выхода с кухни. Ещё не добравшись до балкона, в руках уже оказалась пачка сигарет. У Сказителя появилось несколько минут для того, чтобы обдумать всё произошедшее за сегодня. Хэйдзо до сих пор не вышел на связь, от Сяо тоже не было никаких новостей, об остальных людях семьи Скарамучча предпочитал вообще не думать. Во-первых, он надеялся на то, что Сяо жив, а во-вторых, на то, что Сиканоин не попался в лапы полиции и очень скоро вышлет хотя бы сообщение. Без него теории о произошедшем строить было чуточку тяжелее. Но кое в чём он был действительно прав: Камисато посчитал, что потеря двух приближенных к нему людей станет сильным ударом по душевному состоянию Сказителя. И как бы рьяно он не отрицал то, что Каэдэхара не принадлежит к числу этих людей, поступки говорили за него. — Я добавил немного ингредиентов и специй, должно стать вкуснее и не ощущаться так дешево, — объект размышлений Скарамуччи очень быстро материализовался у него за спиной, слегка приоткрывая дверь и заглядывая на балкон. Он подождал ещё пару секунд и тоже вышел на свежий воздух. Уподобляясь мафиози, Кадзуха облокотился на перила: балкон не был застеклённым, поэтому поддерживать здесь тёплую температуру было намного труднее. Скарамучча сделал затяжку и медленно выпустил клуб дыма куда-то в сторону, оборачиваясь на светловолосого парня. Докурив сигарету, он оставил окурок в пепельнице и молча вернулся в комнату, будто бы совсем не желая поддерживать разговор. Кадзуха немного разочаровано оглянулся на него, тихо вздохнул и снова повернулся лицом к улице. Солнце спрятало свои последние признаки за горизонтом несколько мгновений назад, багровый закат окончил свою демонстрацию, и город поглотили сумерки. Каэдэхара развернулся, собираясь отправиться в комнату следом за хозяином квартиры, но тот снова показался в дверном проёме через секунду. — Простудишься, идиот, — он зашёл на балкон и вручил Кадзухе ещё одну свою кофту, на этот раз это была кофта с капюшоном, — Уже холодает, а ты с мокрой головой на улице. И он тут же равнодушно отвернулся, опираясь на перила. Каэдэхара молча смотрел на него несколько секунд, после чего слегка улыбнулся и принялся надевать кофту, накидывая капюшон на ещё влажные волосы. — Ты прав, я правда невольно провёл аналогию между смертью сестры и пожаром в офисе, — Скарамучча неожиданно завёл эту тему, — Ты знаешь, что я тогда не смог появиться на её похоронах, потому что это было слишком рискованно, а сегодня Хэйдзо запретил нам подъезжать близко к месту пожара. Такое же противное съедающее изнутри чувство. И что я дальше должен потерять таким же образом? Бог любит троицу, говорят. — Мне жаль напоминать, но вторым был не офис, а смерть Люмин и Тартальи. Разве ты был на похоронах? Сказитель тяжело и шумно выдохнул. Он снова потянулся за пачкой сигарет в кармане, не спеша достать сигарету. — Я был с ними в момент их смерти, от каждого у меня остались как минимум пистолеты. Не все воспоминания хранятся в офисе. — Поэтому носишь это «дурацкое колечко» на шее? Парни одновременно перекинулись взглядами. Кадзуха нежно улыбался, а Сказитель старался поддерживать равнодушие в глазах, что бегали по всему лицу парня от сверкающих в тусклом освещении рубинов, слегка порозовевших от прохлады щёк и до расплывшихся в улыбке губ. Он отвернулся. Сигарета наконец-то покинула очертания пачки и оказалась во рту; чиркнув зажигалкой, парень прикрылся от ветра, и через мгновение кончик постепенно начал тлеть. — Научишь? — внезапно спросил Каэдэхара; он, кажется, до сих пор не отводил взгляда от мафиози. Сказитель выдохнул дым и, глядя на первые появляющиеся на небе звёзды, выдал ответ. — Ты дурак? Кадзуха тихо рассмеялся, ведь ожидал примерно такую реакцию. Он тоже поднял голову, чтобы рассмотреть небо; с лица отчего-то не сходила глупая улыбка. — Мало тебе сегодня приключений было, — буркнул мафиози, отправляя пачку обратно в карман, — Что думаешь о произошедшем, есть какие-то предположения? — Я думал, теории у нас только Хэйдзо строит, — удивлённо ответил Кадзуха, но тем не менее попытался что-то выдать, — Он, возможно, не думал, что ты возьмешь Хэйдзо с собой. Если его план заключался в том, чтобы лишить тебя близких, логично подумать, что в таком случае ты бы оставил Сиканоина за главного в офисе и он бы погиб во время пожара. Но про существование Сяо ведь мало кому известно? — Уверен, Хэйдзо бы тоже счёл возможным такой вариант, — Скарамучча снова сделал тягу и всем телом повернулся к собеседнику, — Не жалеешь, что присоединился? Возможно, из тебя вышел бы неплохой следователь. Эта профессия, конечно, не намного безопаснее, но там всё хотя бы легально. — Я бы пошёл по пути Хэйдзо и наверняка тоже бы начал вести двойную жизнь. — Не часто встретишь людей, которые веселья ради хотят прорваться в преступную организацию. Может, ты больной? — Эй! У меня вообще-то свои причины! — Молчи, — Сказитель тут же схватился за подбородок светловолосого, удерживая его в одном положении некоторое время, свободная рука держала сигарету; Каэдэхара испуганно глядел в ответ, не понимая, то ли ему начинать радоваться, то ли готовить свои последние слова. Мафиози смотрел на парня не более трёх секунд, прежде чем ухмыльнулся, тихо фыркая, — Что, курить хочется? — Ты всё-таки научишь? — Каэдэхара нервно сглотнул, не разрывая зрительного контакта; в этот момент ему почему-то казалось, что если он отвернётся или хотя бы посмотрит куда-то в сторону, Сказитель тут же его убьёт. — Надо же тебе как-то помочь стресс снять. На будущее тоже полезно будет. — С чего мне надо начать? Ты же не против, если я возьму у тебя одну сигарету? Своих у меня пока что нет, — Кадзуха почти закончил предложение, когда мафиози протянул буквально свою собственную сигарету парню, пристраивая её между его губ. — Втягивай воздух ртом, только не забудь, что не его куришь, а сигарету. Смотри, не вырони, — он смотрел отнюдь не на то, как Каэдэхара пытается освоить плохую привычку, не наблюдал за его неуклюжими движениями и не обращал внимания на то, как обстоят дела у самой сигареты. Последние признаки естественного освещения померкли, в соседних домах загорались окна. Чужие глаза светились в этой темноте, точно огонёк на конце сигареты, — Просто втянул воздух в себя, потом выдохнул. Дошло? Каэдэхара отчаянно постарался следовать всем инструкциям Скарамуччи. К тому же, выбора ему не предоставили: темноволосый парень по прежнему удерживал сигарету у его лица собственной рукой, сохраняя минимальную дистанцию. Он попытался быстро втянуть воздух ртом — как ему казалось, Скарамучча всегда так делал. Но лично он потерпел неудачу. Как только Кадзуха закашлялся, мафиози мигом убрал сигарету и, зажав её между зубов, слегка похлопал парня по спине. — Нечего торопиться, размеренный вдох и спокойный выдох, — он сам затянулся, будто бы демонстрируя задыхающемуся парню то, как это правильно делать. — Дурак, у меня сейчас было больше возможностей умереть, чем когда меня Камисато украл! — завопил Кадзуха, кажется, более не готовый экспериментировать с сигаретами вновь. Вроде как вернув дыхание в норму, он последний раз шумно выдохнул и поднял глаза на спутника. Скарамучча, докурив сигарету, пренебрёг пепельницей и откинул окурок за ограждение на балконе. На лице сохранялась дурацкая ухмылка. Видимо, со времён периодического проживая дома у Тартальи, к пепельнице парень так и не приспособился, — Ну что смешного? Я в организации не для того, чтобы умереть из-за того, что закурить не получилось. Каэдэхара на секунду снова вспомнил ощущения во время того, как его буквально принудили к курению и вновь слегка закашлялся. Вполне возможно, что это уже было просто ради того, чтобы мафиози его пожалел. У Сказителя были свои методы. — Не я предложил тебе этому научиться, — он стоял напротив светловолосого парня, можно сказать, даже слишком близко; выудив ещё одну сигарету из пачки, он помедлил несколько секунд перед тем как достать зажигалку. За реакцией Каэдэхары наблюдать было смешно: парень зажмурился, наверняка боялся, но переставать пытаться от этого не собирался. Скарамучча резким движением прокрутил колёсико зажигалки вниз, пока светловолосый парень так и продолжил стоять около него с серьёзным лицом и опущенными веками. «Господи, ну до чего дурак ведь», — непонятно о ком подумал Сказитель — то ли о Каэдэхаре, то ли о самом себе, и спрятал зажигалку в карман. Не подожженная сигарета осталась у него в левой руке, правая так и не покинула очертания кармана, а губы почему-то затерялись на чужих. Кадзуха сию секунду открыл глаза и испуганно пошатнулся, пытаясь отступить назад, но так и не понял, заканчивался ли позади него балкон, или мафиози удержал его около себя рукой с сигаретой. Он ведь совершенно не умеет целоваться, хоть никогда и не отрицал того, что хотел бы попробовать. Всеми телепатическими возможностями, которыми он только обладал, Каэдэхара попытался заставить Сказителя открыть глаза, отстраниться и объяснить происходящее. Жаль, но его взяла. Вместо пробуждения чужого сознания, парень ненароком утихомирил своё: он постепенно разжал ладошки, которые до недавнего времени были сжаты в кулачки от усердия и старания Кадзухи, и попытался в кратчайшие сроки обучиться искусству поцелуя. Ничего трудного в этом не было, скорее, дело опыта, которого у Скарамуччи было на порядок больше, чем у Каэдэхары. Тем не менее хвастаться он не спешил, только мастерски строил из себя учителя каждый раз, когда касался чужих губ снова и снова. Никак не выпуская сигарету из рук, парень коснулся мягкой порозовелой кожи щёк левой ладонью, будто нарочно заставляя этот урок затянуться на вечность. От Кадзухи слегка отдавало запахом сигарет, но на губах ощущался отнюдь не табак, а сладкий привкус фильтра — то же самое Каэдэхара мог сказать и о Сказителе. Только его были более сухими; мафиози вполне возможно часто искусывал их в кровь. Дрожащими руками Кадзуха потянулся чуть ближе, не зная, всё ли он делает правильно, и каков был его ужас, когда темноволосый парень отстранился в ту же секунду. Не сказать, что он сделал это резко или грубо, наоборот, разорвать поцелуй он постарался как можно мягче, но совпадения по времени хватило для того, чтобы Каэдэхара принял всё на свой счёт. Отстранившись, лицо Сказителя выглядело гораздо более обеспокоенным, чем после новости о том, что офис сгорел. Казалось, что он уже миллиард раз пожалел о том, что сделал. Был бы там Хэйдзо — наверняка бы принялся отпускать свои базовые шуточки. — Не думай, что это что-то значит, — как бы в подтверждение выражению своего лица выдал Скарамучча, незаметно сжав сигарету и переломав её на части. Он тряхнул рукой, стряхивая оставшиеся частички на ладони, и поспешил вернуться в комнату. Кадзуха провёл его взглядом, пока тот не скрылся где-то на кухне. Вместе с руками теперь дрожали ещё и колени. Что это такое только что было? Каэдэхара опёрся на перила балкона и слегка прикоснулся большим пальцем к собственным губам. На них ещё остался его привкус, и парень даже не хотел думать о том, что считанные секунды он курил его сигарету и этот аромат остался после неё. «Не думать, что это что-то значит»? То есть, как это? Светловолосый парень молчаливо смотрел сквозь стеклянную дверь, будто бы ожидая, что в любую секунду Сказитель снова пройдёт через неё и повторит свои действия вновь. «Не думай, что это что-то значит». У Каэдэхары теперь есть несколько дней для того, чтобы выяснить, что это значит. Хотя Хэйдзо наверняка бы со смехом заявил о том, что Скарамучча продолжает отрицать свои чувства, даже после самого настоящего поцелуя.