Я влюбился в наркоту.

я влюбился в наркоту. мрачный и темный вечер рушит всё хорошее настроение лета. Обычно, такими вечерами из окна лишь начинают уходить последние лучи яркого, постоянно бьющего в окно солнца, но этим вечером всё было по другому. Надо избавиться от него. Николай Гоголь - это через чур жизнерадостный и в какой то степени даже безумный парень, что в своё время вскружил голову Достоевского. И они были вместе. Были вместе долго, прошли через многое. Но Темноволосый не собирается идти дальше. К сожалению, не в тебя. Надо покончить абсолютно со всем. Надо покончить со своими чувствами. Надо покончить с миром. Надо покончить с любовью. И Фёдор начнёт сегодня. Точнее, уже начал. Каждую ночь к постоянно открытым окнам Темноволосого мужчины приходит гетерохромик, и зовёт прогуляться. А если Фёдор не даёт согласие.. Они очень долго болтают. Но сегодня этого не будет. Окна закрыты. Не смотря внимание на всю духоту, не смотря внимание на состояние, не смотря внимание на всё остальное. Шторы опущены, дабы не видеть лица недоброжелателей. И не видеть лица Гоголя. Не видеть больше никаких лиц, кроме тех, что придумало его воображение, под действием многочисленных наркотиков, принятых за этот день. И именно они являлись постоянной темой для обсуждения с ночным посетителем. Наркотики - зависимость Достоевского. Излюбленная, обожаемая. И ему совсем наплевать на мнение окружения. Он знает, что губит свою жизнь. Губит её осознанно. Но наркотики для него буквально всё. А Николай всё беспокоиться. И сейчас он входит в квартиру. Квартиру, которая никогда не заперта. И в ней холодно. Всё сырое, темное, такое недоступное. И в этой мрачной квартире сидит не менее мрачный ее хоязин. А именно на кухне. Шаги незваного гостя были слышны сразу. Пол предательски скрипел, заставляя что то внутри сжаться от крайне неприятного, но знакомого звука, сердце стучало. Фёдор готов всё высказать. Гоголь не успевает перейти порог кухни, как холодная рука ложится на запястье, крепко сжимая его, делая больно. А после мрачный юноша падает перед шутом. И он будет молить. На коленях я стою Худые колени лежат прямо на холодом полу, предательски подрагивая. Руки скреплены в замок, а голова устремлена лишь вниз. И он готов молить. Готов долго вымаливать того, что никогда не получит. И прошу - Убей себя, Николенька. Я ненавижу тебя. Лишь убей себя. Прекрати мешать мне жить. Исчезни. Остальное сделаю я.