Плоская земля

Один, едва уловимый, прыжок с места, и волк приземляется прямо на Малкольма, опрокидывая его на землю и разбрасывая нас во все стороны. К счастью, мой начальник успел выставить перед собой древко своего топора и клыки сомкнулись на продольной деревяшке, застыв в каких-то паре сантиметров от лица человека. Впрочем, было ещё рано радоваться. Раздался хруст древесины, и топор оказался разломлен надвое. Следующей целью для своей челюсти, зверюга избрала плечо мужчины, в которое тут же не преминула вонзиться. На всю округу раздались крики боли, раздираемого на части человека. Для усиления получившегося эффекта, волк стал трепать мужчину из стороны в сторону, попутно повторно сбивая, успевших подняться на ноги, рабочих. В какой-то момент я вижу, что из последних сил Малкольм хочет свободной рукой воткнуть в глаз изменённому обломленное древко своего топора, но промахивается и засаживает его тому в шею. Однако, это срабатывает. Зверюга взвизгивает и отбрасывает свою жертву, Малкольм кубарем катится по земле и врезается головой в ствол дерева. На всю округу раздаётся треск, мужчина не шевелится. Так, а вот это уже плохо. Начальник был самым сильным из нас и, если он сейчас недееспособен, то мы в заднице. Впрочем, просто так сдаваться никто из нас не торопится. Один из лесорубов подскакивает к волку сзади и одним вертикальным ударом опускает лезвие своего топора на спину зверю. К сожалению, этим он вряд ли нанёс ему сколь-либо сильное ранение. Его шкура слишком прочная, чтобы так просто быть пробитой старым тупым топором, которым только дрова колоть, как, впрочем, почти никакого вреда ему и та деревяшка не нанесла, вон даже крови почти нет. Монстр неожиданно подпрыгивает и прямо в воздухе изворачивается так, что передними лапами приземляется аккурат на грудь рабочего, сминая его кости в труху, затем ещё несколько раз прыгает, добивая лежащего противника. Причём делает это с каким-то невероятным энтузиазмом, словно хочет отомстить своему обидчику. Вай! Да у нас тут зверь-маньяк нарисовался. Как бы он после этого в деревню не направился. Такие убивают не ради еды, а скорее ради какого-то извращённого внутреннего садизма ко всему роду человеческому. Когда грудная клетка человека окончательно превратилась в кроваво-костное месиво, волчок понял, что время искать себе другую цель. Ею стал мужчина, который так и не поднялся с того момента, как разорвало наш недострой. Всё это время он в шоке смотрел, как зверь почти играючи расправляется с его товарищами, а когда тот взглянул на него, то на его лице отразилась дикая паника. Единственное, что успел сделать лесоруб, так это за какие-то доли секунды подняться и… Всё. Последнее, что он увидел – это, как огромная клыкастая пасть опускается на его голову и ломает шейные позвонки. Дальше волк треплет лишь безвольную куклу, разбрызгивая во все стороны капли крови. -Ну ка, мужики, навалились! – Закричал Гюнтер – другой лесоруб из нашей бригады, что по силе считался вторым, после Малкольма. Имея обильный волосяной покров по всему телу и просто огромные, как для человека ручищи, увитые стальными канатами мышц, он чем-то походил на небольшого медведя. Взревев, он бросился на противника, но вместо того, чтобы снова попытаться зарубить его топором, Гюнтер решил применить другую тактику. Кинувшись под волка, человеко-медведь обхватил его снизу руками и сделав зацеп, со всей силой сжал. Животное от такого даже выпустило из своей пасти труп со свёрнутой шеей и попыталось было ударить лапой, но куда там. Гюнтер встал так, чтобы попадать точно в слепую зону, которая есть почти у всех зверей из семейства псовых. Изменённый мог лишь бессильно болтать в воздухе конечностями. И вот мы пришли к такой ситуации, что ни Гюнтер, ни наш противник не в силах ранить друг друга. Они оба раскачиваются в разные стороны и пыхтят, силясь опрокинуть оппонента. В какой-то момент, я заметил, что Гюнтер начал опасно крениться назад. Животное изменило свою тактику, оно больше не пытается вырваться или ударить когтями. Нет, теперь волк, опираясь на землю задними ногами, приложил весь свой вес на плечи мужчины и потихоньку прогибает его под себя. Уж не знаю, что тогда случится, но точно ничего хорошего. -Скорее, помогите мне его перевернуть! – Взревел Гюнтер, поняв, что в одиночку этот бой не вывезет. Пришедшие в себя лесорубы тут же кинулись помогать. Они начали хватать зверя за лапы и шкуру, вставали друг за другом и, что есть сил толкали вперёд. И пусть их было много, напавшее на нас существо по грубой силе превосходило нас всех вместе взятых, поэтому совсем не удивительно, что ситуация почти не изменилась. И волк, и рабочие пытались пересилить друг друга, но последние уже заметно выдохлись и понемногу начали сдавать позиции, того и глядишь они все повалятся на землю, прямо под лапы настоящей машины смерти. -Малой, топор! Возьми топор да по ногам его! – Вдруг, неожиданно раздавшийся крик одного из рабочих привёл меня в чувство. - Руби его! Всё это время я безучастно стоял в стороне и совершенно не знал, что делать в данной ситуации. Эмоций не было от слова совсем. Какое-то глухое равнодушие внезапно накатило на меня волной. Мне вдруг стало совершенно всё ровно убьют ли меня сейчас или я буду жив. Мне было наплевать на своих товарищей и на то, сколько из низ не вернётся сегодня домой. Моё состояние можно было можно было сравнить с шоком, когда тело немеет и ты не можешь пошевелиться. Когда же меня окликнули, то я смог частично прийти в себя. Тело всё ещё плохо слушалось, но мозг заработал на полную. Подхватив, выпавший у меня из рук, топор я побежал к волку и ни о чём не задумываясь, ударил того по задней лапе прямо по выпирающей кости. Только ударил не остриём, как кричали мне все, а обухом. Я прекрасно понимал, что вряд ли сделаю хоть что-то зверю, которого не смогли ранить люди, что намного сильнее меня. Но зато я знал одну древнюю мудрость: «Если ты не можешь пробить доспех своего врага мечом, то просто раздроби его кости молотом.» Раздался треск сломанного сустава, лапа подогнулась, а затем испуганные крики рабочих, что завалились вперёд, заглушил бешенный визг огромной собаки, чья конечность оказалась выгнута в обратную сторону. Я в последний момент успел отскочить назад, прежде чем куча-мала из тел не грохнулась на землю. Не успел никто подняться, как наш враг, который, казалось бы, вообще не должен был ходить, резво вскакивает на ещё целые конечности, попутно стряхивая с себя прицепившихся людей, и что есть мочи уносится назад в лес. В последний момент я замечаю вывороченные осколки кости, торчащие из побитой лапы зверя и почти чёрную кровь, что обильно заливает собой землю под нашими ногами. Монстр унёсся прочь, а мы остались собирать раненных и убитых, чтобы вернуться домой. О работе сегодня больше никто и не думал. Возвращались мы в деревню подавленные. Из двадцати человек – двое погибли, Малкольм получил сильное сотрясение и ещё пятеро были легко ранены. Один из наших узнал человека, приведшего к нам изменённого волка, им оказался лесоруб из другой бригады. Мы быстро нашли их прошлое место работы, которое теперь скорее походило на место казни. Куча выпотрошенных тел валялась повсюду, чьи-то кишки украшали деревья, словно праздничные гирлянды, а земля пропиталась кровью. Выживших нет. Глупцы забрались слишком глубоко в лес, за что и поплатились. Так, что мне их нисколечко не жалко. Погрузка тел на телегу, в том числе и всего того ливера, оставшегося от другой бригады, заняла у нас больше часа, по истечению которого мы, как и обычно потащили телегу, вот только сегодня вместо брёвен, которые пришлось оставить, там лежали тела. И вроде бы всё достаточно хорошо закончилось, по крайней мере отделались сегодня малой кровью, особенно по сравнению с тем фаршем, что мы везли, но вот всю дорогу меня не покидало стойкое ощущение, что за мной кто-то следит со стороны леса. Я не раз оборачивался, но сколько не пытался, разглядеть так ничего и не смог. Впоследствии сбросив это на стресс после пережитого, я благополучно об этом забыл *** -Эй, тебя староста к себе вызывает! -Что? Зачем? – Недоумённо спросил я мальчишку, примерно моего возраста. -Увидишь. – Радостно улыбнулся он во все свои двадцать зубов, по-видимому, предвкушая веселье. Значит что-то плохое. Возможно, снова будут ругать. Глубоко вздохнув, я отцепился от телеги и неспеша пошёл в сторону длинного дома Якова. -А что это у вас в телеге? На дрова не похоже. – С немалой долей любопытства спросил пацан. -А ты посмотри, и узнаешь. – В его же манере ответил я. В следующую минуту я услышал, как того выворачивает наизнанку и дружный смех лесорубов. Видимо всё же заглянул в телегу. Эх, какой же я всё-таки злыдень! *** Тем временем в доме старосты творилось чёрте что. Мистер Воттсон носился по комнате и с гневными криками ругался на Якова, за то, что тот, по его мнению, не может нормально управлять вверенным ему объекту, раз во всей деревне не может найтись нужного ему человека с хорошим здоровьем. От слов же своего начальника, Яков не знал куда деваться, ведь во всём этом был виноват не он сам, а место, в котором они жили. Он по-прежнему не понимал, от чего его собеседник так нервничает и суетится, раз тому приходится срываться на всех подряд. Двух же мальчишек, что уже посетили его дом, бледный человек тщательно осмотрел и изучил, самолично провёл некоторые процедуры и снова перечитал их личные дела. Причём его совсем не волновало, что оба юноши по цвету кожи могли догнать и его самого. Казалось, будто лишний вздох мог их убить. Один даже упал в обморок, когда Воттсон неожиданно приблизил к нему свои длинные пальцы, на что тот лишь сухо бросил… -Слабак. …и, как ни в чём не бывало продолжил то, чем занимался. Как бы то ни было, отбирая нужных ему людей по, только ему известным, критериям оба кандидата оказались забракованы, и теперь он вместе с хозяином дома ждал третьего, который сильно опаздывал. Отчасти из-за этого мистер Воттсон и был на взводе. У него почти не осталось времени, и каждая секунда заставляла всё больше его переживать. Знающие длинного человека люди, привыкли видеть в нём хладнокровную гордящуюся собой исполнительную личность, которая в случае необходимости может запросто оторвать человеку голову, если того от него потребует начальство. Но это задание, мало того, что было не по его специальности, так ещё и имело очень высокий приоритет, что заставляло его непривычно много нервничать и повышать голос. Вдруг дверь распахнулась и на пороге показался юноша, которого они уже заждались. На первый взгляд он мог показаться совершенно обычным деревенским жителем, но уже намётанный глаз Воттсона, который прекрасно знал куда смотреть, смог без проблем выделить несколько особо отличительных черт, которые его немного заинтересовали. Юноша нашёл глазами Якова и немного грубо спросил. -Вызывали? «Даже не поздоровался.» - Подумал Воттсон. – «Либо он просто старших не уважает, либо сам по себе такой бестактный олух. В любом случае, хорошим манерам его учить и учить. -Да, да. Присаживайся. – Указал Яков рукой на стул, а после того, как тот присел, решил познакомить со своим гостем. – Вот, познакомься, это мистер Воттсон, он приехал к нам почти из самого центра и у него к тебе есть важное дело. Тут юноша наконец с удивлением заметил бледного мужчину, что и на человека то с трудом походил. Вот только то, что случилось дальше заставило долговязого неприятно удивиться. Мальчишка, сидящий перед ним, совсем не выказывал страха или почтения, вернее страх то был, но не тот, что испытывает загнанная жертва охотника, а какой-то другой, решительный, побуждающий к действию. Сам он уже давно привык, что равные относятся к нему с почтением, вышестоящие с уважением, а все остальные смерды испытывают перед ним страх. Вот только этот недоросль, только-только вступивший во взрослый период, ничего из этого показывать не спешил, скорее наоборот, в его взгляде появился вызов. Да, детский, глупый, но всё же вызов. Это совсем не понравилось длинному человеку, однако заставило испытать другое интересное чувство – азарт. Ему стало интересно, чем ещё может удивить этот маленький человек. -Боже, что с тобой, свет тебя подери, случилось?! – Ужаснулся староста, получше рассмотрев в каком виде тот к ним заявился. Вся его одежда была в грязи, щепках и крови, где-то тёмно-красной, а где-то почти чёрной. С волос продолжала сыпаться уже подсохшая грязь, а на щеке хорошо была видна свежая ссадина. Да и в целом он не создавал впечатление человека, который хочет сейчас говорить. Впрочем, Воттсону было на это наплевать. Он молча взял нужную ему папку и принялся читать, параллельно прислушиваясь к разговору. -На нас напал изменённый, несколько человек разорвал. – Невозмутимо рассказал он. -Вот ведь… Эх, итак людей лишних нет, так ещё и зверьё из лесу повадилось. Надо чистильщиков вызывать. – Сам себе сказал Яков. Его тоже не трогали смерти каких-то левых людей, пусть и подчинённых ему. -Кирилл, сын Франка и Марии, рода не имеешь, так? – Неожиданно спросил Воттсон. -А там разве не написано? – Раздражённо ответил юноша. Вдруг раздался громкий глухой удар о стол, заставивший его вздрогнуть, а все вещи, что стояли на деревянной поверхности аж подпрыгнули от такой силы. -Следи за своим языком, мальчишка! К тебе обращается такой многоуважаемый человек, а ты так себя ведёшь перед ним. – Упрекнул того Яков. Именно он в мимолётном приступе гнева ударил по столу. Хоть он и выглядел слегка запущено, как тот, кто за собой особо не следит, но внешность порой бывает обманчива. Этот мужчина вполне способен был посоревноваться с Малкольмом или Гюнтером в силе. Слабый человек, на такой должности долго бы не удержался, а Яков, имея парочку патологий в виде сильно выделяющихся мышечных шариков, расположенных на плечах, коленях и локтях, выполняющих в его теле роль своеобразных биологических блоков, запросто мог поднять вес превосходящий собственный почти в три раза. Деревенские это прекрасно знали, а потому всегда с опаской с ним общались. Таким образом из него получился отличный деревенский руководитель, который мог удержать крестьян от необдуманных поступков в отношении своего начальства. -Я просто всё ещё не до конца понимаю, что этому многоуважаемому, как вы выразились, «человеку» надо от меня, слабого и недалёкого смерда? В голосе у Кирилла не было и грамма уважения, одна лишь издёвка, а в особенности это акцентирование внимания на слове «человек». Яков уже было вновь хотел того заругать, да ещё и приправив слова лёгким подзатыльником, но мистер Воттсон не дал тому и слова сказать, продолжив как ни в чём небывало разговор, от чего тот был вынужден заткнуться и смиренно опустить голову. -Понимаешь ли, Кирилл, у меня есть к тебе одно дело, работа, если нужно. Интересует? Воттсон улыбнулся одной из своих фирменных улыбочек, от чего его рот растянулся от уха до уха, обнажив редкие иглоподобные зубы. Он не оставлял попыток напугать заносчивого человечка, даже более того – ему нравилось проверять того на прочность. -Нет, спасибо. – Через чур резко ответил юноша. -От чего же? – С издёвкой вопрошал Воттсон. – Ты ведь даже не спросил – что это за работа. -Я догадываюсь, в чём она заключается. Так что никакой работы от вас или вам подобных я брать не хочу. -Хм, твои слова прозвучали как-то слишком уж категорично, но, я всё прекрасно понимаю. Видимо, тебе известна моя природа. Вряд ли лично, гули в этих местах не водятся, а значит ты мог вычитать про них из книг. Таким образом, мы приходим к выводу, что ты умеешь читать, что у местных встречается даже реже, чем хорошая родословная, а значит твоя семья не здешняя, приехала скорее всего с севера, а читать тебя научила… думаю, всё же мать. Насколько я знаю, твой отец не отличался особым… образованием. Я прав? – Хитро спросил Воттсон, сложив свои длинные пальцы домиком и выжидающе взглянув на мальчика. -Какой, вы, однако, проницательный. -Ооо, не стоит приписывать мне того, чего я не умею. Я вычитал это всё из твоего дела. – Похлопал он по папке. – Там есть всё это и даже больше. На здешних простачков почти ничего не найдёшь. Родился, жил, умер и так по новой. Но вот на переселенцев досье составляют кудааа тщательней. -К чему вы клоните? -Поверь, мне, я никуда не клоню, а прямым текстом тебе говорю – если ты о чём-то прочитал в книге, это ещё далеко не значит, что это делает тебя экспертом. – Насмехаясь, укорил юношу Воттсон. -Хорошо, в этом я с вами, пожалуй, соглашусь. Но это не заставит меня поверить в ваши благие намерения. -Благие? – Усмехнулся тот. – Я никогда не говорил, что делаю это ради тебя или кого бы-то ни было ещё. В мире хватает простаков, готовых тяжело работать за малую заработную плату. Отнюдь, мои намерения насквозь пропитаны корыстью! Просто так совпало, что именно ты подходишь для этой работы. -Да? Лесть ещё никого не красила. Разве я обладаю чем-то таким, из ряда вон выдающимся? -Нисколько. – Твёрдо припечатал долговязый. – Совершенно заурядный мальчонка из деревушки. -Тогда, в чём же дело? -Здоровье! Чего-чего, но его у тебя хоть отбавляй. По крайней мере сравнивая с вашим нынешним поколением. Мистер Воттсон поднялся из-за стола, и подкатил к себе металлическую тележку, на которой были разложены разные медицинские приборы. Кирилл заметно напрягся. Ему совсем не хотелось, чтобы это существо ставило над ним опыты или даже просто касалось. -Конечно, окончательный результат мы узнаем только, когда я лично обследую твоё тело, но даже так, просто рассматривая тебя, вдыхая твой запах, - На этих словах, он как-то хищно облизнулся. - можно сказать, что ты уже достаточно редкий экземпляр. Ну, чего ты ждёшь? Раздевайся. Дальнейшее медицинское обследование можно было назвать самым обычным: проверка рефлексов, зрения и слуха, измерение некоторых частей тела и взятие кое-каких анализов и всё в том же духе. По времени это всё заняло неменьше часа, за которые длинный человек успел сделать множество пометок, как в личном деле испытуемого, так и в своём блокноте, который он достал из внутреннего кармана пиджака. Заключительной и, наверное, самой важной процедурой было взятие крови и смешение её с одним реагентом. Крови для этого требовалось достаточно много, около трёхсот миллиграмм вытягивалось из тела в большой стеклянный шприц, наполненный густой прозрачной жидкостью. Такие анализы обычно брали всего несколько раз за всю жизнь, а первый раз должен был быть почти сразу же после рождения. Он должен был показать характер некоего вещества, способного изменять классические организмы до неузнаваемости. После втягивания крови, та практически сразу бесследно растворилась в растворе, лишь маленькая чёрная струйка побежала вверх по шприцу, прежде чем так же затихнуть. -Потрясающе! Впервые вижу человека с такой чистотой крови. Видимо, скверна тебя любит, мальчишка. – Восторженно восхитился Воттсон, вертя в руках шприц. -Раз уж она меня так любит, то почему тогда ничем не наградила? – Недовольно пробубнил Кирилл про себя, но его всё ровно услышали. -Не тебе решать, что ей делать! Цени то, что уже имеешь! – Неожиданно разозлился на него Яков. - На всё её воля. – Уже куда тише закончил тот. -Однако, достаточно занятно. – Задумчиво пробормотал долговязый. - Как при такой богатой родословной ты сохранил своё тело в первозданном виде? -Мне то откуда знать? -Хм, если не ошибаюсь, то твоя мать имеет инсектоидные мутации третьей градации, а отец генетические второй. У тебя были ещё родственники с явно выраженными признаками мутаций? -Не знаю. После смерти отца мать перестала поддерживать с ними связь. -Его дед был героем войны. – Неожиданно влез Яков. – Его звали Август «неубиваемый», господин. -Тем более странно. Должна была выпасть тысячная доля процента, чтобы его генетический код сложился так, как сложился. – Мистер Воттсон казался слегка озадаченным и заинтересованным. - В общем, ты нам подходишь. – Решил сам для себя он. – Карета прибудет поутру через пару дней. С собой взять только самое необходимое и… -Я отказываюсь! – Разозлился юноша. – Что бы это ни было, я не горю желанием становится чьим-то обедом. Услышав это, лицо Воттсона неожиданно потемнело, будто на него накинули тень. С него сразу же пропала улыбка, а взгляд стал убийственно-холодным. Отложив шприц в сторону, он подошёл к стулу, на котором сидел Кирилл, и присел на корточки, так чтобы быть с ним одного роста, при этом его колени выгнулись в разные стороны из-за чего он стал чем-то походить на лягушку. Ни слова не говоря, мужчина посмотрел ему в глаза, от чего тот вздрогнул. Юноша почувствовал, как по его спине течёт холодный пот. Глядя в эти чёрные, словно беззвёздная ночь, глаза ему вдруг захотелось самолично повеситься. Мрак окутал его сознание, наполнив голову дурными мыслями. Сперва это можно было принять за какую-то особую магию, но на самом деле это была аура. Аура человека, который точно уверен в своих действиях, который готов убить любого, кто встанет на пути к его цели. -Мне кажется или ты немного забываешься? – Тихо спросил Воттсон, но тишина в доме стояла гробовая, так что его без проблем мог услышать каждый. – Именно мы владеем этой землёй, именно на ней стоит твой дом и с неё ты питаешься. Если захочу, я съем и тебя и всю твою родню и мне даже после этого ничего не будет, потому что мы здесь хозяева и только мы вправе решать, что вам делать, а что нет. Всё ли ты понял, щенок? От страха, который сковал Кирилла, он никак не мог пошевелиться, даже отвести свой взгляд было выше его сил. Однако и просто так подчиниться он не мог. То ли подростковое желание делать всё по-своему взыграли в его душе, то ли некий внутренний стержень не позволил ему сломаться, но через силу, всё так же смотря в глаза самому воплощению смерти, он проговорил. -Пусть так, но я всё же не вижу смысла идти на убой. – Причём сказано это было так будто у него неожиданно сорвало голос. Со стороны это, наверное, выглядело слишком жалко, даже Яков не сразу узнал того шебутного и язвительного паренька, в лице которого и знал Кирилла. Глядя на него, мистер Воттсон думал и думал долго, целую минуту он, не отрываясь смотрел на человека, посмевшего ему возразить. Первым же его желанием было оторвать наглецу голову, выпотрошить и насадить бездыханное тело на кол в назидание другим, и при других обстоятельствах он так бы и поступил, но сейчас у него было задание, которое ни в коем случае нельзя было провалить, а потому, скрепя сердцем, бледный человек решил уступить. -Хорошо. Если ты мне не веришь, то я клянусь тебе сердцем своего рода, что, если ты согласишься, то я не причиню тебе или твоим близким вреда, не стану причиной твоей смерти ни умышленно, ни косвенно. Принимаешь ли ты мою клятву? -П-принимаю. – Голос юноши предательски дрогнул. -Тогда, если с этим покончено, то я вкратце расскажу тебе суть дела. – Гуль поднялся в полный рост, вновь возвысившись над людьми. – Ты поступишь на службу империи в качестве специфицированного рабочего особого назначения. В неё входит предварительное трёхлетнее обучение в академии. Оклад начинают выдавать сразу после зачисления. По меркам центра он, конечно, небольшой, но для этой дыры всё равно весомый. -Думаю, у меня не получится поехать. – Осторожно начал Кирилл. -Что?! Почему?! – Казалось, что ещё немного и Воттсон действительно оторвёт ему голову. -Понимаете, если я уеду, то моя мама останется здесь совсем одна с годовалым ребёнком. Я не могу её бросить. -Не волнуйся из-за этого. Мы присмотрим за ней. – Поспешил успокоить его староста, похлопав по плечу. – То, что тебя выбрали для службы нашей великой родины – делает честь для всей нашей деревни. Мы горды считаться твоим домом. Так что смело езжай и ни о чём не беспокойся. -Отлично! Раз всё уже решено, то выметайся отсюда. – Поспешил спровадить наглого человека долговязый, не дав тому и слова сказать более, пока у него снова не появились какие-нибудь глупые причины отказаться. Когда же дверь за Кириллом закрылась, он вздохнул с облегчением. Последний кандидат оказался и самым сложным. И вообще, с чего это он должен его уговаривать?! Он должен был благоговеть от одного только его присутствия! С остальными так и было. Тупой смерд! В этот момент Воттсон поклялся себе, что невзирая ни на что обязательно отомстит зарвавшемуся червяку, даже не смотря на данное ему слово. *** Уходил я в полной растерянности. Я уезжаю? Зачем? Куда? Покину родной дом на долгих три года, а то и больше. Я ведь ещё никогда не был где-то за пределами нашей деревни, максимум в нескольких километрах, да и то, не так часто. Мистер Воттсон. Воспоминания об этом непропорциональном человеке заставили меня поёжиться. То, как он смотрел на меня, вряд ли уже сотрётся из моей памяти. А ведь я совсем не знаю можно ли ему доверять. Гули. Один из подвидов человека. Мерзкие мутанты, что заслужили свою репутацию, питаясь другими людьми. Я знал о них немного, лишь то, что у них бледная кожа, являются людоедами и им достаточно сложно контролировать свой аппетит от того и врождённая агрессивность по отношению к другим. Воттсон отлично подходил под это описание и от того я и решил, что он один из них и, как выяснилось, не прогадал. Может мои выводы и могли показаться поспешными, но лучше перебдеть, чем потом жалеть, будучи поданным к столу толпе мутантов. В народе поговаривали, что они специально замучивали прислугу до смерти, а затем пожирали. Так, думая о том, как отреагирует мама на мой поспешный отъезд, я неожиданно для самого себя с кем-то столкнулся, но смог устоять на ногах и не упасть в грязь. -Ой! – Пискнула девушка, выронив корзинку, что несла в руках. -Извини. – Сказал я, поднимая поклажу и возвращая хозяйке. – Не ушиблась? -Ох, нет. Спасибо, Кирилл. – Улыбнулась мне Олеся. Эту рыжую девчушку я знал ещё с самого детства. Она была дочкой миссис Жеральди. Как-то так вышло, что нас сходу записали, как жениха и невесту. Когда мы были маленькие, нас постоянно заставляли играть вместе. То моя мама притащит меня к ним, то они, наоборот, придут к нам. Но в последнее время, мы заметно охладели друг к другу. У каждого появились свои дела, свои проблемы, и стало как-то не до игр. Хоте правильнее будет сказать, что это я охладел к нашим отношениям, а у неё до сих пор бабочки в голове летают. Постоянно то руки моей коснётся, то вместе погулять предложит. Но я не испытываю к ней каких-либо чувств, кроме дружеских, а потому не хочу пользоваться ею. В одной книге я прочитал, что, если хочешь с кем-то порвать, то надо показать ему, что он тебе нисколечко не интересен и всячески его игнорировать. Правда, написана та книга была для девчонок, так что я не уверен, как такой метод будет работать на них. Хотя, если судить по моей «подружке», то никак. -Как эм… дела? – Попыталась она завязать разговор. – Что-то я тебя давно не видела. -Да я весь в работе. С утра до вечера в лесу. Ну, ты же знаешь? -Ах да, точно. Слушай, тут такое дело, - Невинно начала она. – может зайдёшь к нам на днях. Мама сказала, что приготовит что-нибудь вкусненькое. – И глазки такие, что прям сама невинность. -Прости, но у меня вряд ли получится. Тут работёнка одна нарисовалась, от которой я ну никак не могу отказаться, за пределами деревни, вот. Так, что мне придётся уехать на какое-то время. -Ух ты! А что за работа? – Сразу же сменила она тему. Ей, как и мне, ну и, как, собственно, всем подросткам в нашей деревне заняться-то и нечем особо. Только работа, да домашнее хозяйство. А от того, послушать что-нибудь новенькое никто не откажется. -Да так, халтурка одна, ничего более. – Не спешил я раскрывать перед ней все карты. Она девушка такая, посплетничать любит. -Не хочешь говорить – так и скажи! Больно надо. – Олеся смешно надула губы и, напоследок махнув мне в лицо копной волос, пошла своей дорогой. Я тоже было направился к дому, как уже мне в спину прозвучало. – А на счёт того, чтобы прийти в гости – ты подумай. -Ладно. – Нифига не ладно! Бывал я уже, как-то у них в гостях. Мне хватило. А всё это, как раз из-за миссис Жеральди. Пару лет назад история одна случилась. На бригаду лесорубов, в точности, как сегодня на нашу, напал изменённый зверь. Топорами его тогда смогли зарубить, но опять же, без жертв не обошлось. Одной из них стал отец Олеси. Убить - не убило, но руку ему отсекли по локоть. Из-за травмы тот больше не мог работать, впал в депрессию, а потом и запил. Дома у них появиться может разве что раз в неделю, а потом опять где-то наклюкивается. Со средствами к существованию у них проблем нет. Брат Жеральди спокойно присылает им деньги с заработков. Причём достаточно приличную сумму. Но вот крепкой мужской руки им в доме явно не хватает. Сколько раз она просила меня то полку прибить, то стул отремонтировать, и я ни разу не отказывался, ни разу. До одного момента. Это случилось чуть больше года назад, когда я в очередной раз пришёл к ним в гости, чтобы в очередной раз что-то починить. В подробности вдаваться не буду, но в последующее за этим наше общение на кухне, где она угощала меня грибным супом, я почувствовал на себе заинтересованный взгляд, а после, и оглянуться не успел, как до меня уже стали, откровенно говоря, домогаться. В подробности вдаваться не буду, всё-таки тема для меня не шибко хорошая, но скажу лишь, что ничего не было, мне как-то удалось трусливо сбежать домой. Я никому об этом не рассказывал, даже матери, особенно матери. Хотя, наверное, странно слышать от здорового молодого человека, что он сбежал от женщины, словно собака, поджав хвост. Но дело в том, что мне тогда было… лет шестнадцать, кажется, или чуть больше. Как и любой другой мальчишка моего возраста я уже засматривался на представительниц другого пола, да что уж тут говорить, сама миссис Жеральди выглядела вполне неплохо для своих-то лет. Всё дело в том, что в тот момент я испытал некий диссонанс, так сказать разрыв шаблона. У меня просто в голове не могло уложиться, что ко мне может приставать женщина, которая в общем-то в матери мне годится. Да и не готов я был морально к такому резкому повороту. С тех пор отношения между нами стали натянутыми. Она всеми правдами и неправдами старалась затащить меня к себе в «логово», а после делала намеки разной степени откровенности. Что уж тут говорить, даже дочь свою подговорила, что это якобы всё для неё. Поэтому-то я и не спешу к ним в гости. Возможно, если бы тот случай произошёл сейчас, то я бы скорее всего согласился, но теперь, видя, ка эта женщина спокойно разговаривает с моей матерью, её подругой, прекрасно зная, что, когда выдастся подходящая возможность – она снова будет приставать к её родному сыну, я не хочу идти на поводу у этой лицемерки. О, боги, она хотя бы знает, как выглядит со стороны? Вспоминая события минувших дней, я не заметил, как добрался до дома. Мама, решила сегодня пораньше вернуться с полей, чтобы успеть приготовить праздничный ужин к моему возвращению, так что каково было её удивление, когда я вернулся раньше положенного. К сожалению, она сразу подметила мой неопрятный внешний вид, парочку ссадин, и свалявшиеся в грязи волосы, так что пришлось без утайки всё рассказать, сначала про волка, а затем и про предложение о работе, чтобы она быстрее переключилась с переживаний за меня, на радость от того, что её утреннее предсказание всё же сбылось. Хотя лично я думаю, что это банальное совпадение, ведь других случаев предвидения я за матерью не замечал. На моё удивление, новость о том, что мне придётся уехать из дома незнамо куда и на неизвестно какой срок, нисколько не опечалило мою родительницу, хоть я и знал, что внутри она всё же волнуется за меня, но радость от того, что смогу хорошо обустроить свою жизнь перевесило всё её переживания на этот счёт. А я себе поклялся, что, если мне удастся скопить достаточно денег, то я обязательно куплю себе домик где-нибудь поближе к центру, хотя бы на внешнем круге, и возьму с собой маму, как-никак она это заслужила за то, что, не щадя себя, заботится обо мне и моём младшем брате, который, к слову говоря, сейчас ползает по столу, перебирая своими многочисленными ручками, и пытается утащить себе что-нибудь вкусненького, мама только и успевает убирать на его пути предметы, чтобы он случайно не свалил их на пол. Насколько вообще личинки могут быть шустрыми. Я имею в виды – это же небольшое вытянутое существо со множеством глаз и рук, как он так ловко умудряется передвигаться? А ведь ему только годик недавно исполнился, а что будет, через лет эдак десять? Вряд ли ему будет хватать места в нашем тесном домике. -Послушай, я тут недавно ходила на рынок, - Начала мама. - и так совпало, что туда как раз приехал Абрам. Ты в это время был на работе, а я как раз искала тебе подарок, ну и вот. – Она неуверенно протянула мне книгу, что до этого держала в серванте. – Я же знаю, что ты любишь читать, правда, точно не знаю, что именно тебе нравится, так что выбрала на свой вкус. -Не волнуйся, мне всё пойдёт, я не привередливы, но, правда, не стоило. Ты и так много сегодня для меня сделала. – Стол украшал большой грибной пирог из древолазов и целый кувшин грибного сока. Вроде бы и не так много, но я точно уверен, что мама потратила на это всё ни один час своего времени. Я взял книгу и взглянул на большие заглавные буквы. На тёмно-коричневом переплёте слегка витиеватым шрифтом было выведено «Хроника и остальные похождения рыцаря сэра Ромула (2105 – 2114 гг.)», а снизу печатными буквами: «Под издательством Р. И Г. Ряземских». -Глупости какие. О ком мне ещё заботиться, кроме, как о вас с Колином. По крайней мере теперь. Последние слова она произнесла уже совсем тихо, напоследок печально всхлипнув от накативших воспоминаний. Я тут же её обнял, начав утешающе гладить по спине. Никогда не мог видеть, как из её больших красных глаз сбегают болотно-зелёные ручейки слёз. Это выглядело, как минимум слегка неестественно. -Ну всё-всё, я успокоилась. Спасибо. – Поблагодарила она, утираясь тканьевым платочком. – Давай ешь пока не остыло, а завтра будем собираться в дорогу, тебя, как никак, будет ждать настоящее путешествие. «Да, думаю, мама права – это действительно можно будет назвать путешествием.»